Влас Дорошевич
А. П. Чехов
Чехов и сцена
Сцена много унесла здоровья у Чехова.
Такова была его судьба. Все с большим трудом давалось этому огромному таланту, которому, казалось бы, все должно было даваться легко.
После представления «Чайки» в Петербурге, под свист, под шиканье, под дикий рев Александринского театра, Чехов без шапки убежал.
Сам не помнит, по каким улицам ходил или бегал.
Очнувшись, пошел на Николаевский вокзал, сел в первый отходивший пассажирский поезд, «забился в угол, чтоб кто не узнал», и уехал в Москву.
Эта история его тогда убила. Она сильно подорвала и без того слабое здоровье больного.
А публика, свершивши суд Линча над писателем, была как нельзя более довольна собой:
– Дарма, что знаменитость, а справедливость оказали!
И та же публика рукоплескала той же «Чайке» через несколько лет.
Можно ли уважать такую публику?
Вообще, публике не удавалось никогда «раскусить» ни одной чеховской пьесы сразу.
Кроме водевилей, ни одна из чеховских пьес сразу успеха не имела.
Пока не явился Московский художественный театр.
Но и Московский художественный театр в конце концов отбил у Чехова охоту к сцене.
Он с горечью говорил о постановке «Вишневого сада»:
– Что это за постановка! Что за декорации! Пермская губерния какая-то, а не Харьковская.
Ему замечали:
