Влас Дорошевич
Прокурор
– «Злая воля».
Всё и объяснено. Спите спокойно. Кушайте на здоровье. Если на свете что и случается, то от злой воли. И никого больше винить не в чем! Величайший благодетель не человечества, – нет! их смешивать не следует, – а «общества», если вы хотите знать, есть Ломброзо. У того это уж прямо до гениальной простоты сведено: «шишка!» Убил, – такая шишка на голове есть: не убить не мог. Украл, – шишка: на воровство самой природой чрез шишку обречён. Кто в чём виноват? Никто и ни в чём!
Такую теорию, ради собственного спокойствия, надо бы с распростёртыми объятиями принять. Благодеяние для общества! Страховка сна и аппетита. Но как и все величайшие благодетели общества, Ломброзо не признан и поруган. Сам виноват, впрочем! Зачем на конгрессах криминалистов опыты делать! Дадут ему человека:
– «Вор! Только и делает, что ворует! Не может не воровать! Такую шишку имеет. Вот!»
А человек, оказывается, без спроса никогда чужого ничего не взял. Что ж Ломброзо? Остаётся, как гоголевскому городничему, сказать:
– «Он хоть и не украл, а всё-таки вор: со временем что-нибудь украдёт!»[1]
Из-за этой анекдотичности благодетельная ломброзовская теория и не пошла. Но у нас, у прокуроров всего мира, есть тоже своего рода шишка:
– «Злая воля!»
Удивительно это успокоительно, что на свете есть злая воля.
– «Почему случилось преступление?»
– «Попался человек со злой волей».
– «Случай!»
– «За что человек на каторгу пошёл?»
– «Злая воля оказалась!»
– «Сто?ит и следует!»
И можете спать спокойно.
На свете всё прекрасно устроено, не надо только иметь злой воли. На свете хорошо, – дурно живётся только людям со злой волей. И это, в свою очередь, очень хорошо: было бы дурно, если б людям со злой волей хорошо жилось!
Вот-с, милостивые государи, та великая миссия, которую мы исполняем относительно общества. Вы спите; мы как добрая няня отгоняем от вас мух и напеваем:
– «Баю-баюшки-баю!»
От обобщений, от «аппрофондирований» спасаем. Каждое преступление само по себе как отдельный анекдот рассматриваем. А вы же нас! Так и ребёнок иногда, – проснётся да няню ножкой! А только, благодаря ей, и выспался.
Товарищ прокурора закурил новую сигару.
Я вышел, потому что в комнате было уж слишком накурено.
