Влас Дорошевич
На кончике пера
Хорошо ещё, что эта мебель к миллионерам не попала. Все бы миллионеры в Одессе от страха перемёрли: подумали бы, что к ним разбойники забрались.
2 сентября.
Странные вещи делаются с газетой.
То газету в 6 часов вечера подадут, а то и совсем нет.
– Где, – спрашиваю, – газета?
– А её, – горничная говорит, – дворник выкурил. «Всё одно, – говорит, – ничего антиресного Дрейфусовское дело в том же положении».
Оказывается, газета потому запаздывает, что её сначала дворник, потом хозяйский кучер, затем соседский лакей читают. Все Дрейфусовским делом интересуются.
– То-то мне её всегда в масляных пятнах подают.
– Так точно, – горничная поясняет, – это куфарка пальцами. Дрейфусовским делом антиресуется, потому и пачкает.
Скажите, какая интеллигентная женщина.
Да и у горничной лицо тоже не совсем обыкновенное. И притом где-то я её видел. Где только? Не припомню.
– Акромя того, – горничная говорит, – куфарка приказала вам сказать, чтобы вы газету переменили. Она другую любит читать: «Та, – говорит, – антиреснее, там пишут, как в Париже Мазепу поймали. Ишь, где очутился». И дворник тоже подтверждает, что та газета антиреснее.
Решил для кухарки, кучера, лакея и дворника и ту газету, где про Мазепу пишут, выписать.
Пусть, так сказать, собственный орган имеют, а моей газеты не задерживают.
5 сентября.
Горячего третий день не варили. Питаемся колбасой.
У хозяина там что-то с городской управой вышло. Спор. Управа говорит:
– Вам столько-то за воду заплатить нужно.
А хозяин говорит: «столько-то».
– Не сдамся, – говорит, – управе! На своём поставлю.
