Влас Дорошевич
На кончике пера

Хорошо ещё, что эта мебель к миллионерам не попала. Все бы миллионеры в Одессе от страха перемёрли: подумали бы, что к ним разбойники забрались.

2 сентября.

Странные вещи делаются с газетой.

То газету в 6 часов вечера подадут, а то и совсем нет.

– Где, – спрашиваю, – газета?

– А её, – горничная говорит, – дворник выкурил. «Всё одно, – говорит, – ничего антиресного Дрейфусовское дело в том же положении».

Оказывается, газета потому запаздывает, что её сначала дворник, потом хозяйский кучер, затем соседский лакей читают. Все Дрейфусовским делом интересуются.

– То-то мне её всегда в масляных пятнах подают.

– Так точно, – горничная поясняет, – это куфарка пальцами. Дрейфусовским делом антиресуется, потому и пачкает.

Скажите, какая интеллигентная женщина.

Да и у горничной лицо тоже не совсем обыкновенное. И притом где-то я её видел. Где только? Не припомню.

– Акромя того, – горничная говорит, – куфарка приказала вам сказать, чтобы вы газету переменили. Она другую любит читать: «Та, – говорит, – антиреснее, там пишут, как в Париже Мазепу поймали. Ишь, где очутился». И дворник тоже подтверждает, что та газета антиреснее.

Решил для кухарки, кучера, лакея и дворника и ту газету, где про Мазепу пишут, выписать.

Пусть, так сказать, собственный орган имеют, а моей газеты не задерживают.

5 сентября.

Горячего третий день не варили. Питаемся колбасой.

У хозяина там что-то с городской управой вышло. Спор. Управа говорит:

– Вам столько-то за воду заплатить нужно.

А хозяин говорит: «столько-то».

– Не сдамся, – говорит, – управе! На своём поставлю.