Лада Лузина
Замуж в 30 лет!
Рисунки Романа Чудновского
Я – такая, какая я есть
(вместо предисловия)
Если б однажды я попыталась сосчитать, сколько человек пытались доказать мне: я – не такая, как надо, непременно сбилась бы со счета. Но знаю без всяких цифр: кабы я выполнила хоть десятую долю их пожеланий, то давно бы не узнавала себя в зеркале.
У меня были бы черные волосы, стрижка каре, и почти не было бы бровей. По профессии я была бы безработным архитектором, безуспешно пытающимся переквалифицироваться в дизайнера продуктовых этикеток. По семейному положению – разведенной матерью-одиночкой, открывающей рот только для того, чтобы высказать мнение о погоде, здоровье и ценах на транспорт. И, естественно, я б никогда не написала и не опубликовала эту книгу, уже потому, что мой издатель понятия б не имел – кто такая я.
Иными словами, меня, такой, какая я есть, попросту не было бы вообще.
И я, существующая, мгновенно распалась бы на запчасти, начни я вдруг прислушиваться к претензиям, упрекам и прочим «фе» окружающей среды. Ибо именно среда, в виде моего отца, настаивала на поступлении в строительный институт. Каждый второй визажист рекомендовал мне выщипать брови. Каждый второй мужчина требовал, чтобы я плюнула на работу и рожала от него ребенка. А каждая вторая подруга советовала срочно выходить замуж за того, кто предлагает рожать.
Что же касается количества людей, доказывавших: я должна остричь косу и не ляпать вслух все, чего думаю… Ой-ой-ой (читайте лучше статью «Я должна?»).
Так уж устроен наш мир. Нельзя признаваться, что не читала Коэльо, не любишь суши, не знаешь значения слова «фронтиспис» и у тебя проблемы с оргазмом. Оргазм нужно имитировать, про Коэльо говорить, что читала, а услышав незнакомое слово, быстро кивать с умным видом. Иначе все сочтут тебя ущербной и отсталой. Или того хуже: начнут жалеть.
Так и происходит. Стоит мне выложить на стол пачку сигарет «Прима-люкс», собеседники начинают, стыдливо отводя глаза, предлагать мне свой «Парламент» и «Мальборо-лайт». Мысль их прописана на лице крупным шрифтом: «Бедная, у нее нет денег на нормальные сигареты». «Как бы отучить тебя курить эту гадость?! – злится мой приятель. – Ты понимаешь, что о тебе думают люди? Ты портишь свой имидж! Твоя «Прима» – позор».
Не позор – а высшая форма любви к себе!
Поскольку в тот день, когда я брошу курить любимые сигареты, закажу суши вместо любимого салата и из страха остаться одной не смогу послать на фиг мужчину, советующего мне плюнуть на любимую работу, – я срочно запишусь на прием к психоаналитику. И скажу ему: «Доктор, у меня проблема. Я перестала уважать саму себя!» (читайте статью «Врать или не врать?»).
* * *
Одна из самых распространенных ошибок нашего времени: мы путаем понятия «самоуважение» с понятием «понты». За последние десять лет нас неплохо обучили эгоизму, карьеризму, меркантильности и честолюбию. Мы, не стесняясь, признаемся в желании заработать много денег, достичь козырного статуса, одеваться в лучшие марки. И истерично понтуемся в том случае, если всего этого пока не имеем… Трусим признаться в собственной неудаче, нелепости, несостоятельности – не-крутизне – даже самим себе. Уговариваем себя, дрожащего: «Да нет, я красиво вышел из той ситуации»; «Да нет, он меня любит. Просто по-своему». Потому как в науке под названием «Любовь к себе» не прошли и азов.
Конечно, и самый закомплексованный индивидуум способен возлюбить себя в тот момент, когда, сидя на заднем сиденье лимузина в платье от Дольче, он удачно щегольнул в беседе цитатой из классика. А вы пробовали любить себя в непрезентабельных джинсах? Любить себя в миг, когда сморозили полную чушь? Любить, стоящим на обочине дороги и безуспешно пытающемся поймать такси? Любить таким, каким вы есть сейчас – на данный момент!
Избитые истины. Только сильный может позволить себе уступить. Только интеллектуалу позволено изъяснятся матом. Мудрецу – признавать: я знаю лишь то, что ничего не знаю. Только миллионер может ходить в потертых ботинках и ездить в отечественном джипе типа «бобик»!
Ибо высшая форма понтов – не понтоваться!
А высшая форма самоуважения – уважать даже свое право на ошибки, огрехи, привычки и причуды, слабости и глупости, на собственное несовершенство.
Любите себя такими, какие вы есть!
Причина первая: лишь принимая себя со всеми недостатками, ты можешь исправить их и расти дальше. Будешь врать себе, что недостатков нет, – тупо остановишься в развитии. Делая вид, будто знаешь слово «фронтиспис», никогда не узнаешь его значение. Старательно имитируя оргазм, никогда не подвигнешь своего партнера помочь тебе достичь его.
Вторая причина: уважая свои драгоценные недостатки, можно легко обратить их в достоинства. Причуды – в оригинальность. Глупость – в бескопмлексность. Наивную веру в мечту – в «сбычу всех мечт» и т. д., и т. п. (читай статьи «Мечты сбываются» и «Обратная сторона недостатков»).
Причина третья: так гораздо проще жить!
Я – лучшая! Пособие для начинающих эгоисток
(Часть вторая)[1]
Идеальная идиотка
Сегодня они потеснили на пьедестале даже стерв. Гибких как сталь бизнес-вумен, с оптическим прицелом глаз и миллионными нулями в зрачках.
И, представьте, эти они – идиотки!
Внучатые правнучки князя Мышкина, новые героини нового века и его окрестностей. Звезды бестселлеров и самых рейтинговый сериалов. Такие несхожие и такие близкие друг дружке: любительница частного сыска Даша Васильева из детективов Дарьи Донцовой и Бриджет Джонс, автор легендарного «Дневника», Верка Сердючка и наша «Прекрасная няня»…
«Гадкие утенки», «смешные девчонки», ходячие катастрофы – каждая из которых успешно продается миллионным тиражом, заткнув за пояс всех мелодраматических милочек, роковых красавец, гениальных авантюристок!
Они постоянно попадают в дурацкие ситуации и крайне редко выходят из них с гордо поднятой головой. Морозят глупости, говорят с набитым ртом или на вопиющем суржике. Позорно падают, оказавшись на сцене или на подиуме. И, дожив до роковых тридцати, катастрофически неспособны наладить собственную личную жизнь. В чем же секрет их привлекательности?
В том, что они – мы!
Ибо большинство из нас отнюдь не красавицы-мисски с двухметровыми ногами, не холеные львицы в платьях от кутюр, не зубастые миллионерши, скупающие супермаркеты и киностудии. А полные дуры, так же, как Бриджет Джонс, в истерике ищущие по утрам хоть одни колготки без «стрелок». Как и непутевые героини Сандры Баллок, обиженно избивающие свою не желающую работать эсвэчэпечь. И млеющие в преддверии первого свидания с мужчиной нашей мечты, как Кэрри Бредшоу.
«Я чувствую себя тридцатипятилетней девчонкой», – смущенно говорит краса и гордость «Секса» в большом Нью-Йорке.
«Я чувствую себя, словно мне шестнадцать лет, – признается моя тридцатилетняя подружка, обсуждая предстоящее свидание у меня на кухне. – Что говорить? Что надеть? Дура дурой!» И на ее лице выписана стеснительная неуверенность – вдруг я и впрямь разнесу ее в пух и прах. Но стоит мне подтвердить: «Да, все мы такие…» – сомнение сменяется веселой самоиронией. И на вдохновенное описание: «Ты только послушай, какая я глупая!» уходит целый вечер, тем паче, что я постоянно перебиваю ее, горя желанием рассказать, какая дура – я!
Потому как, в глубине души, женщины любят себя идиотками!
Безусловно, еще приятней любить себя умницами-красавицами и с шиком повествовать подругам, как мы отбрили прилипчивого хама-гаишника, выбили желаемое из упрямого шефа и произвели полный фурор в новом платье. В жизни каждой из нас бывает звездный час. Только в сутках-то их двадцать четыре… Не говоря уж о том, что час этот бьет вовсе не каждый день!
Что же прикажете делать все оставшееся время?
Когда, отбыв свидание, мы неделями ждем звонка, отмечая в личном дневнике Влады Джонс: «Не позвонил!»; «Не позвонил!»; «Снова не позвонил!» Когда мы – сводные сестры Даши Васильевой – не в силах заставить разбомбивших наш дом мастеров исправить вопиющие ляпы. Когда, желая, на манер Сандры Баллок, доказать начальству свою правоту, получаем в ответ строгий втык…
Только одно – любить себя и такими.
И «смешные девчонки», подобно нашим лучшим подругам, подбадривающе кивают нам со страниц и телеэкранов: «Да, все мы такие. Чего уж грустить?» И оттого подруг у этих «девчонок» – миллион, больше миллиона, таких же неудачниц, как они.
И дело не в том, что неудачниц в мире больше, чем удачливых, а в том, что неудач в жизни намного больше, чем удач. Однажды, желая себя утешить, я села и подсчитала: из десяти моих «перспективных проектов» обычно воплощается в жизнь лишь один. Остальные оканчиваются пшиком… Следовательно, чтобы выгорел тот, единственный, нужно заранее смириться с девятью «обломами».
Сию нехитрую мысль можно развить. Желая найти идеальную вещь, надо пройти не меньше десяти магазинов. Из десяти зазывно улыбнувшихся тебе парней, девять ограничатся ничего не значащим флиртом, и только один предложит продолжить. Из десяти предложивших продолжить… Ой-ой! Это какой же оптимисткой надо быть, чтобы, «сев в лужу» девяносто девять раз, по-прежнему чувствовать себя «на коне»?!
Вот он, главный секрет привлекательности неунывающих «идиоток»! Оккупировав все нынешние вершины, они доказывают нам: мы – истинные Героини. Неудачницы, высмеивающие свои девять неудач и девяносто девять любовных проб и ошибок. Способные неудачно пошутить, не всегда удачно накладывающие макияж и иногда крайне неудачно наступающие на собачью кучу. Мы, а не глянцевые идеалы! Мы, а не победительницы, шествующие по телам поверженных соперников! Мы, а не фамм фаталь, к чьим ногам безмолвно падают поверженные мачо!
Мы всегда мечтали стать такими, как они. И всегда будем мечтать об этом и… никогда не станем дольше, чем на час.
Поскольку такой, абсолютной, Героиней вечно была и будет женщина, которой нет. Солнцеликая Марлен Дитрих, безжалостно сбрившая родные брови, чтобы нарисовать совершенные. Луноликая Грета Гарбо, покинувшая киноолимп в расцвете лет, чтобы никто никогда не видел ее старой. Галантные маркизы, затянутые в корсеты и кринолины. Супермодели с обложек, отретушированные до гениев чистой красоты. Совершенные, непреодолимо привлекательные, непобедимые – ненастоящие.
Но, стараясь походить на них, мы старательно пудрили и прятали большую и несовершенную часть себя: глупые мысли и мечты, морщины и месячные, возраст и вес, истинные желания и сомнения. И вдруг… Вдруг, отправившись прогуляться на книжный рынок, я потрясенно остановилась у лотка с наклейками, календариками и плакатами. Вот те на! Ни одной плейбойной девицы… Ни одной эстрадной красотки… Ни одной голубой героини мелодрам… Одна «прекрасная няня» Заворотнюк во всех ракурсах и позах! Внебрачная дочка Мэрилин Монро и племянница Брижит Бардо, сыгравшей некогда в фильме «Очаровательная идиотка». Теперь мы помним лишь сексуальные губы первой и надутые губки второй – образы чистой красоты, забывая, что эти рты когда-то вещали с экранов те же самые девичьи глупости («Я хотела бы, чтобы он носил очки. Мужчины в очках гораздо беспомощней, мягче, уступчивей – ты разве этого не знала?»), а обладательницы пухлогубых ртов жестоко страдали от клейма безголовых блондинок.
Вы реабилитированы, девочки! Вечно влюбленные, вечно надеющиеся «идиотки» – идеал нового века. В конце концов, мы все не настолько глупы, чтобы всерьез считать себя умными. Мы слишком часто совершаем глупости, говорим ерунду и ведем себя как сладкие дуры на самом первом, равно как и тридцать первом в жизни «первом свидании». Потому что мы – настоящие! И наша настоящая жизнь непрестанно ставит нам подножки. И мы падаем на глазах у всех, и наши пироги регулярно подгорают, и наши юбки не всегда идеально сочетаются с нашими блузами. Но отныне, будучи совершенно несовершенными, мы тоже можем быть идеальными Героинями!
К слову, я совсем забыла о нашем прадедушке – Льве Мышкине, коего уважаемый Федор Михайлович тоже считал идеальным героем: неподдельным настолько, что окружающие удивленно прощали ему правду. Даже когда она граничила с глупостью.
Теперь его правнучки – «идеальные идиотки» – честно признаются пред миром в собственной неидеальности и бестрепетно заявляют ему, что он, мир, ничуть не лучше. Они немного утрированные и комиксовые, как и князь Достоевского (гибрид Мышки и Льва, ирония классика). Как комиксы из нашей собственной жизни, которые мы скармливаем подругам на кухне.
Ведь в наших рассказах мы всегда чуть больше дуры, чем есть, а наши истории чуть более смешны, чем были на деле. Но, улыбаясь и высмеивая самих себя, мы бесстрашно освобождаемся от страха перед девятью следующими неудачами…
В конце концов, мы не настолько глупы, чтоб не знать: только очень-очень умный человек может легко признать себя полным идиотом!
Звездная девочка
Однажды ко мне на вечеринку заскочила подруга. Посидела минут двадцать, послушала, нервно покурила. И вдруг громко заявила: «А поехали ко мне в гости! У меня…»
Уж не помню, чем она соблазнила моих гостей: диском с новомодным фильмом или обещанием пожарить шашлыки на балконе. Но часть присутствующих немедленно высказали желание перебазироваться к ней, оставшиеся отправились следом, дабы не разбивать компанию, и я, естественно, последовала за всеми.
Так моя вечеринка стала ее вечеринкой!
И каким бы наглым, эгоцентричным, недружеским ни показался вам поступок моей подружки, я, представьте, даже на нее не обиделась. Ибо к тому времени точно знала: она была, есть и останется представительницей распространенной женской породы под названием «Я – звезда!»
К которой, между нами, девочками, по правде говоря, отношусь и я. Еще во время учебы в театральном институте мой руководитель курса сказал: «Славочка, учись ты на актерском, тебя бы возненавидели все однокурсницы. Ты испытываешь перманентное и неконтролируемое желание всегда находится в центре внимания. И совершенно не выносишь, когда оно хоть пять минут сосредоточено на ком-то другом».
Это максимально точное определение сути характера звезды. Высказано же оно было в тот момент, когда, не дождавшись, пока наш худрук окончит разговор с другой студенткой, я обиженно заявила: «Ну, если вам совсем не важны мои проблемы с курсовой, то я ухожу». Надула губки и принялась слезливо хлопать глазами. И в сравнении со мной подруга – настоящий герой. Она продержалась почти полчаса, честно и безуспешно пытаясь приспособиться к окружающей среде. Влиться в коллективную беседу. Но не смогла. И автоматически решила проблему собственного дискомфорта единственным известным ей способом – резко переключила внимание на себя.
Так что, повстречав на своем пути подобную человеческую разновидность, не следует с ходу записывать звезду в злостные стервы. Это совсем не понятия-синонимы. Часто «звезды» абсолютно не желают ничего плохого вам лично – они просто поступают согласно своей природе. И в ответ на мой упрек постфактум: «Ну, и красиво это, по-твоему, было? Увести у меня гостей!», моя подруга простодушно призналась, что сделала это исключительно из… комплексов. «Мне казалось, я никому там неинтересна, вот и постаралась хоть как-то себя проявить». И говорила, поверьте, чистую правду.
Звезда органически не способна быть частью публики. Она чувствует себя в «своей тарелке» только стоя на авансцене, поедаемая миллионами глаз. Ей кровно необходимо, чтобы ее новым нарядом восхищалась вся страна (или, как минимум, все подруги и поклонники), а о ее свадьбе кричали передовицы всех газет (или не меньше ста человек друзей и знакомых, дружно скандирующих «Горько! Горько!»). В противном случае она будет считать покупку платья – ошибкой, праздник – неудавшимся, а себя – глубоко несчастной женщиной.
А поводов для расстройства у барышень-звезд предостаточно. Домашняя принцесса, первая красавица класса, лидер института – не всегда занимают достойное место в последующей – взрослой биографии. И это, как ни смешно, трагедия – их личная и всех окружающих. Поскольку неудовлетворенная звезда даже опаснее стервы!
Поступки последней продиктованы холодным расчетом (с ней всегда можно договориться, достаточно, чтобы условия сделки были взаимовыгодны). Но действия «звезд» объясняются вовсе не выгодой, а токмо болезненным самоутверждением. Звезда станет любовницей шефа лишь для того, чтобы чувствовать себя на особом положении. И будет плести хитроумные интриги и увольнять с работы нужных сотрудников лишь потому, что те не чтят ее звездный статус.
Когда-то я родила на-гора свое жизненное кредо: «Либо я стану в своей профессии лучшей, либо брошу ее, выйду замуж и переквалифицируюсь в домохозяйки». Сказано сие было в момент горестного озарения: «Иначе я не смогу!» И это второе определение звезды. Она непременно должна быть примой, что в переводе с латыни означает – «первой». Или хотя бы прочно занять свое место в десятке лучших. Что, коли плавно перевести разговор на звезд профессиональных, – более чем логично.
Женщине, избравшей профессию врача-педиатра, учителя, косметолога, для собственного самоуважения достаточно быть высококлассным профессионалом, любимым и ценимым (в приемлемой для нынешней жизни сумме) пациентами, учениками, клиентами. Она вполне способна быть одной из сотни. Но в таких сферах, как эстрада, телевидение, театр, – ты либо прима, либо неудачница.
Отсюда все страшные рассказы про жестокие закулисные нравы. Это, по сути, производственная необходимость. Ведь первое место всего одно! Или ты, как в фильме «Стриптизерши», толкаешь приму-балерину с лестницы, или вечно танцуешь в кордебалете третьим лебедем у пятого пруда. Массовкой! Эпизодницей с печально известным: «Кушать подано». Все мы наблюдаем десятки подобных «звезд сомнительного счастья», вызывающих у нас в лучшем случае – сожаление, в худшем – презрение. Но, при наличии звездной приятельницы, на их непочетном месте рискуем оказаться мы сами.
Извечная тема. Две подруги. Одна – звезда, вторая – тоже хорошая. Но стоит им оказаться в компании двух кавалеров, оба представителя сильного пола наперебой ухаживают только за звездой. И сколько бы ни разыгрывался этот спектакль, вторая раз и навсегда остается «третьей клубничкой в пятом ряду».
К слову, о моей подружке. Отправились мы с ней отдыхать на юг. Вечером пошли гулять на набережную в поисках претендентов на мужскую роль в гастрольном ревю «Курортный роман». И клянусь, за всю свою жизнь в искусстве я еще не видывала подобного шоу! Длина набережной была примерно метров четыреста. Но уже на трехсотом за нами шли ровно двенадцать мужчин, старательно разыгрывающих классические репризы на тему «А не зайти ли нам в это кафе?», «Не пойти ли вечером на дискотеку?» А на трехсотпятидесятом я вдруг с ужасом осознала: все эти реплики адресованы вовсе не мне, а исключительно моей подруге! И ощущение это для меня, «тоже звезды», было, мягко говоря, не из приятных.
Именно поэтому у барышень-«суперстар» (чаще именуемых в быту «роковыми женщинами», а еще чаще «Да что она о себе возомнила?!») – обычно и нет подружек. Напарницы в их свите не задерживаются. Потому что каждая из них – и сама звезда. Каждая женщина нуждается в том, чтобы периодически чувствовать себя центром внимания, видеть вокруг обожающие взгляды, слышать восторженные комплименты. И ни одна не хочет быть «кушать подано» в чьей-то личной жизни. Не говоря уже о своей собственной!
В любви все мы законно претендуем на звание примадонны!
Но рядом с врожденной суперзвездой, автоматом перетягивающей мужские взоры, можем ощущать себя только замухрышками и неудачницами – массовкой и подтанцовкой. А потому уходим из ее «театра» в другой. Ставить свои пьесы и играть там главные роли.
И как в жизни, так и в искусстве я считаю это наилучшим из выходов. И, отправляясь на свидание с любимым, никогда не прихвачу с собой свою личную «звездочку». Хоть точно знаю: она была, есть и останется моей искренней подругой. И не ее вина, что она ярче, энергичней и привлекательней меня…
Кстати, еще один забавный эпизод. Прояснив раз и навсегда, кто из нас двоих «звездее» и чем оно нам грозит, подруга самоотверженно изрекла: «Поверь, если ты скажешь: «Этот мужчина – важен для меня!» – я просижу весь вечер, не открывая рта. Встану и уйду, если толкнешь меня ногой под столом. Или сделаю все, чтобы быть максимально незаметной! Обещаю».
Неделю спустя мы сидели в кафе. «Ой, это он!» – страшным шепотом закричала я, увидав в дверях своего фигуранта. В ту же секунду подружка лихорадочно схватила со стола салфетку и, набросив ее на лицо, отвернулась к стене.
Стоит ли уточнять, что ее конспиративная салфетка немедленно привлекла к себе всеобщее внимание – не меньшее, чем хрестоматийный красный платок в руках великой актрисы Джулии Лэмберт?[2]
