Владислав Увечливый
Иллюзия Праведности

Сразу после звона Последнего Шипа, который упал в нескольких метрах от Джорона, двор разразился аплодисментами – все выглядели восхищённым, хотя Артус не думал, что движения дяди заметил хоть кто-то, кроме отца юноши и герцога Телрата.

– Ты бы стал хорошим танцором, Джорон, – Ривал искренне засмеялся.

– Сочту это за комплимент, – ответил граф, отдавая меч Райку.

– Меня больше интересует, что за история со шрамом, раз ты так не хочешь её рассказывать, – вопросительно уставилась на супруга Лилия.

– Знаете, кажется, я что-то забыл в карете, – проговорил Джорон и быстрым шагом удалился.

Пока все беседовали, Артус поднял Последний Шип и вложил меч в ножны, которые вновь пристроил слева, а после надел свою тунику и обратно переобулся.

– Будем ждать тебя в комнате совещаний. Надеюсь, за три года ты не забыл, где она! – прокричал Ривал вслед убегающему Джорону.

– Извините моего брата, – проговорил, обращаясь к присутствующим, Телрат Голдберг, – он сперва делает, а потом думает.

– Таким мы его и любим.

После утверждения герцога Баглерна все закивали, соглашаясь с озвученной истиной.

– Мы ожидали вашего прибытия вечером, поэтому блюда для банкета ещё не готовы. Вы не откажетесь подождать пару часов? – Ривал пристально посмотрел на приезжих.

– Конечно, мы и надеяться не могли, что кушанье будет так скоро, – ответил Телрат.

– Замечательно. Тогда пойдём, обсудим втроём дела насущные, – герцог Баглерн направился в сторону дворца, а Голдберг последовал за ним.

Артус стоял в недоумении – он надеялся, что отец позовёт и его, но этого не случилось. Вдруг ни с того, ни с сего на плечо юноши упала рука. Когда же Артус обернулся – перед ним предстало покрытое веснушками лицо.

– Не переживай так. Уверен, нас поставят в известность, – ободрил кузена Райк.

– Хочется верить…

– Давайте лучше пройдём в гостиную. Что-то задержались мы на улице, – слова Зелваса, подкреплённые уверенностью Райка, оказали нужный эффект, и сыновья герцога, подавая пример пятерым гостям, покинули двор.

Глава V

Ривал Баглерн

Проведя гостя в совещательную, хозяин дома уселся в кресло из чёрного дерева, попутно предложив герцогу Голдбергу занять аналогичное. Перед ними двумя находился стол с вырезанной в нём картой страны – заказан он был ещё около двух десятков лет назад, до Третьей Южной войны. В те дни Баглерны заплатили круглую сумму всевозможным мастерам и путешественникам, чтобы заполучить такую важную в военном деле вещь. Ривал первое время надеялся, что проживёт свой век без лишних конфликтов, но когда грянула война, он вынужден был приспосабливаться. И всё-таки южный конфликт не стал главной проблемой: по-настоящему тёмные времена начались лишь после смерти Эдеруса IV – с тех самых пор война за наследие всегда казалась близкой. Его сын, король Бассиан, был добрым, но глупым правителем – взойдя на трон в возрасте семнадцати лет, он попытался наладить хорошие отношения с другими странами, повторив таким образом историю Майнуса II «Старого». Но до него не доходила простая суть: если вы недавно воевали, а после забрали к себе на воспитание наследника другого короля – никто к вам хорошо относиться не будет. Правитель даже хотел вернуть Таллеру де Грюму его сына, но королева-супруга не позволила глупцу этого сделать. Единственная реформа, которая была принята за десять лет его правления и действительно оказалась полезной – реорганизация армии. Численность тяжёлой пехоты увеличилась, а доспехи стали более прочными.

Бассиан I «Юный» умер на двадцать восьмом году жизни. За неделю до смерти он посетил собрание королей соседних стран, что было его предложением, а после этого государь погиб от неизвестного яда вместе с тремя своими дегустаторами – по сей день не известно, проделкой какого государства это было. На похороны собралась вся страна, но люди так толком и не попрощались с королём, ведь Бассиана хоронили в закрытом гробу.

Сын Бассиана, Конрад, стал королём в восемь лет – и вот почти два года королева-мать Элиза Аспер, дочка герцогини Мариэль Виндор, является регентом. Мальчик всё своё детство болеет, а сейчас и вовсе, если верить слухам, начал кашлять кровью.

Кроме этих двоих остался ещё один носитель старой и гордой фамилии: Фелисия Аспер. Она – восемнадцатилетняя дочь короля Эдеруса IV и одна из причин головной боли герцога…

Спустя две минуты ожидания в дверях появился Джорон. Ривал сразу же приказал всем стражникам удалиться и оцепить подходы к комнате совещаний:

– Даже мышь не должна проскочить!

Только после этого, собравшись в одной комнате, трое мужчин уселись вокруг стола и начали обсуждение.

– Ривал, ты попросил нас прибыть в Стрэнтон для «важного дела, о котором не должна узнать корона», а также ради брака наших детей. Рассказывай, что ты задумал? – спросил Телрат, когда троица осталась без посторонних.

– Король Конрад сильно болен, а помимо него и Фелисии других достойных носителей фамилии «Аспер» не осталось, – начал Ривал издалека.

– Ты хочешь заявить о правах своих детей на престол? – Джорон не любил ходить вокруг да около.

– Они законные наследники в отсутствие иных мужчин королевской крови, – мысли и слова герцога Баглерна были ясными.

Зять хозяина Стрэнтона облокотился о стол и ответил твёрдым голосом:

– Я прожил в этом дворце лучшую часть своей жизни. Вы все – моя родня, а Артус с Зелвасом после стольких тренировок и вовсе стали для меня почти что сыновьями. Клянусь, даже если брат ответит отказом, Джорон Голдберг отдаст свою жизнь, защищая притязания законных принцев!

Когда он произнёс эти слова – пелена слёз закрыла глаза Ривала, но герцог быстро взял себя в руки, скрыл меланхолию и ответил:

– Спасибо, Джорон. Пусть мы не родные по крови, но ты мне – брат. Отныне и до конца моих дней.

– Отныне и до конца, друг мой.

Глядя на это, Телрат усмехнулся и сказал:

– Интересно, смог бы я также сблизиться с вами, если бы сражался на Третьей Южной войне, а не держал границу с Юсландией?

Ривал с Джороном обменялись крепкими рукопожатиями, а затем посмотрели на герцога Голдберга. Тот лишь развёл руками и продолжил:

– Конечно, я помогу тебе, Ривал. Если начнётся гражданская война – мои войска направятся на перехват армии Виндоров, которые наверняка поддержат свою родственницу, королеву.

Джорон промолчал, однако было видно, что он гордится решением старшего брата. В отличие от него, герцог Баглерн не стал отмалчиваться:

– Благодарю вас, друзья. Но я должен знать, какого мнения герцогиня Имберт?

– Она до сих пор презирает как старшую сестру, так и королеву – её дочь, – ответил Джорон, а Телрат кивнул в знак согласия.

– Это правда. Супруга всё ещё помнит свой побег из дома… Ну да ладно, давайте перейдём к остальному, – герцог Голдберг немного поёрзал в кресле. – Ты же понимаешь, Ривал, после смерти Конрада его мать объявит Фелисию новым монархом, но при этом оставит власть в своих руках. Конечно, есть шанс, что вам поступит предложение о женитьбе Зелваса и дочери Эдеруса, однако я не уверен, – Телрат проявлял завидную дальновидность.

– Он уже вот-вот женится на Саманте, – задумчиво протянул Джорон.

– Именно! – повысил голос герцог Голдберг. – Регент сразу поймёт, что восстания не избежать, и начнёт готовиться. Поэтому нужны союзники: даже наша общая армия слишком малочисленна, если сравнивать с объединённым войском Асперов и Виндоров.

– И они у нас будут, – когда Ривал произнёс эти слова, удивлённые взгляды братьев вновь обратились к нему.

– А подробнее? – Джорону не терпелось узнать детали.

– Де Грюмы, – слова прозвучали подобно грому среди ясного неба. – Мы пообещаем освободить наследника короля Таллера и отменим контрибуции.

– Сомневаюсь, что Турия забыла, как вы двое перевернули ход войны и загнали их в эту яму. Но всё ещё, такой план может сработать – если не из-за наследника, так ради отмены контрибуций, – произнёс Телрат.

– Тогда решено. Сперва побеседуем с Таллером, а после будет понятно, что делать дальше, – подвёл черту Джорон. – Если не удастся заручиться их поддержкой, но получится договориться о невмешательстве – это уже достойная сделка.

– В таком случае поговорю со своим старшим сыном, и мы сыграем свадьбу, – Ривал только начал вставать с кресла, как в кабинет забежал стражник.

– Ваша Светлость, прошу меня простить, – говорил он, упав на одно колено. – Во дворец прибыл граф Лайер и просит у вас аудиенции.

Троица переглянулась. Каждый из них знал, что Эвран Лайер – один из дворян, всем сердцем преданных королеве.

– Выходит, наши опасения были не напрасны, – задумчиво пробормотал Ривал, а затем добавил громче обычного: – Пусть граф ожидает, пока его не пригласят.

Поднявшись на ноги, стражник громко ударил себя по кирасе и быстрым шагом удалился.

– Думаешь, королева отправила его с предложением брака? Или, быть может, с каким-то мелким делом, как предлог для разведки? – Телрат задумчиво почесал подбородок.

– Чего бы она ни хотела добиться – пока нельзя отвечать на явную провокацию. Иначе это станет предлогом для подготовки войск на случай восстания, – Джорон смотрел на друга твёрдым взглядом.

– Мы выслушаем графа, но объявим о скорой женитьбе Зелваса и Саманты, – Телрат предложил компромисс, чтобы не выглядеть слабыми, но и не развязывать королеве руки.

– Отлично, так и поступим. Пора встретить Лайера в тронном зале, – Ривал Баглерн, правитель самого крупного и сильного после королевских земель герцогства, поднялся со своего кресла и направился к лестнице, ведущей на первый этаж, а остальные последовали за ним…

Глава VI

Артус Баглерн

С момента, как герцоги и Джорон удалились, прошло целых тридцать минут. Артуса до сих пор мучили вопросы, ибо будущее дома Баглерн было неясно – всё зависело от их разговора, по итогу которого война могла начаться хоть завтра. Остальные гости были спокойны: они находились на первом этаже дворца, куда уже успели спуститься Эла с Ансиель – узрев это, тётя Лилия подбежала и заключила их в свои объятия. Радуясь встрече, герцогиня Баглерн приказала слугам принести чай и сладости, после чего все разбились на небольшие группы – женщины втроём начали обсуждать политику, Зелвас и Саманта принялись строить друг другу глазки, попутно о чём-то разговаривая, а Малик сел в стороне, абсолютно один, – он выглядел грустным до того момента, пока к нему не подошла Ансиель, заметив настроение последнего. Артус же нашёл себе компанию в лице Райка.

Кузен рассказывал юноше о своей жизни в Клансе – столице герцогства Голдберг. Он родился и жил до шестнадцати лет в Стрэнтоне и только после посетил город, из которого правили его предки. Райк также добавил, что бо́льшую часть времени тренируется с луком. С его слов: «Меч уже не так близок сердцу, как раньше».

– Отец сперва был опечален, что я не смог пойти по его стопам, став первым мечом Аспера, но вскоре принял это, – двоюродный брат горько улыбнулся. – Он каждый день говорил о тебе, Артус.

Когда уста Райка произнесли последние слова, сын герцога ошеломлённо промямлил:

– Я… Я не знаю, что и сказать…

– Не переживай, брат, я не расстроен. Ты для отца как второй сын, и это приносит мне лишь радость, – ответил Райк, похлопав друга по плечу. – Мы все гордимся твоими достижениями.

Артус не мог и подумать, что Джорон вспоминал о нём так часто, но, несомненно, слова кузена произвели огромное впечатление на сына герцога.

Вдруг в гостиную зашёл запыхавшийся Эрик, и все глаза посмотрели в его сторону. Немного отдышавшись, капитан рыцарей сообщил:

– Милорды, миледи, прошу прощения за свои манеры. В Стрэнтон прибыл граф Лайер, и в связи с этим герцог Баглерн попросил вас пройти в тронный зал.

Присутствующие охнули, а Имберт Голдберг презрительно фыркнула:

– Моя племянница даже не дала спокойно пообщаться с подругами, отправив своего мальчика на побегушках. Давайте же послушаем, чего она от нас хочет.

После её слов герцогиня пригласила всех в тронный зал, и группа людей направилась в центр резиденции.

***

Хоть дворец и имел прямоугольную форму, так говорить не совсем верно. После того как гость попадает внутрь, его встречают три пути: коридор по левую руку ведёт в трапезную, по правую – в гостиную, ежели не сворачивать и идти прямо – можно попасть в гигантское помещение, где сотни людей могут с лёгкостью находиться одновременно. На самом деле это отдельное здание, расположенное внутри резиденции герцога – его высота достигает всех трёх этажей основного строения, а по краям расположены колонны, теряющиеся у резного мраморного потолка…

Портреты прошлых поколений Баглернов висели вдоль всего пути сюда, однако только одно из произведений искусства попало внутрь: огромная картина украшала тронный зал – она была более двух метров в высоту и почти четыре в ширину. Это тот самый оригинал, копия которого красовалась в покоях Артуса – общий портрет их семьи. Картина заняла почётное место на стене, позади и выше самого́ трона – герцоги взяли за привычку иметь престол, прямо как поступали монархи. У Баглернов это было изящное кресло из чёрного дерева: его оплетали десятки резных роз с шипами на стеблях, которые располагались так, чтобы сидящий почти не мог о них пораниться. Кроме этого, в троне имелось отверстие среди деревянных цветов, куда герцог, садясь, помещал Дикую Розу.

Пройдя в зал, родственники и гости разместились по обе стороны от места Ривала, правда, на ступени никто забираться не стал. Через две минуты появились и остальные. Наблюдая, как они держатся, Артус сразу понял: разговор прошёл успешно. Было лишь неясно, насколько радикально те решили действовать.

Ривал Баглерн забирался по ступеням к трону, как вдруг на середине пути он обернулся к Джорону с Телратом и жестом позвал друзей за собой, попутно приказав слугам принести ещё два кресла. Отправив стражника, чтобы пригласить графа, герцог уселся и поместил Дикую Розу в отведённое для неё место. В то же время Голдберги устроились по обе стороны от хозяина.

– Граф Эвран Лайер, – оповестил стражник, и после его слов в зал прошёл мужчина средних лет.

Он явно любил золото: сложные узоры украшали мягкий зелёный плащ и коричневую тунику, а на каждом втором пальце красовалось по одному огромному перстню. Дворянин оказался слегка полон, но это было ничто в сравнении с бегающими туда-сюда крысиными глазами.

Когда граф появился, Ривал и братья Голдберги смерили его презрительным взглядом. Никто из них даже и не подумал встать.

– Добро пожаловать в мой дом, лорд Лайер, – проговорил отец Артуса металлическим голосом.

– Благодарю за гостеприимство, достопочтенный герцог Баглерн, – поклонился гость.

– Перейдём сразу к делу. Зачем вас послала королева? – начал давить Ривал.

Кисло усмехнувшись, граф сперва оглядел всех присутствующих, а после проговорил:

– Её Величество, королева Элиза, отправила меня передать вам послание, герцог.

Дворянин отдал бумагу стражнику, и солдат направился к трону.

– Оно запечатано, – удовлетворённо сказал Ривал, осматривая восковую печать, после чего протянул послание своему другу: – Сделаешь одолжение, Джорон?

– С радостью, – тот в мгновение ока вскрыл отмеченное скрещёнными мечами Асперов послание. Расправив бумагу, граф принялся читать: – Герцоги Ривал Баглерн и Телрат Голдберг, я, Элиза Аспер, и Его Величество король Конрад, первый своего имени, с полными радости сердцами поздравляем ваши дома и благословляем брак Зелваса и Саманты. Смеем надеяться, он будет счастливым и плодовитым.

Все удивлённо переглянулись. После недолгой паузы Джорон продолжил:

– Также мы просим прибыть вас вместе с семьями в Круидон на десятые именины Его Величества Конрада и принять участие в столичном праздновании.

Ривал немного наклонился, но больше не подал виду, что волнуется. Артус же подумал про себя: ‹Это через сорок дней… Надо поторопиться со свадьбой, чтобы успеть›.

По сравнению с тем, что было в конце послания, озвученное ранее оказалось лишь детской игрой. Артус мог видеть, как глаза Джорона округляются, пока тот заканчивал читать:

– Кроме этого, мы с королём просим ещё об одной услуге. Герцог Ривал Баглерн, наши дома уже не раз связывались браком, пусть так будет и сейчас: принцесса Фелисия уже целый год является совершеннолетней – ей нужен добрый и любящий супруг, которого мы рассчитываем найти в лице вашего младшего сына, Артуса. Ждём ответа на именинах короля Конрада. С уважением, королева-мать Элиза Аспер.

Прозвучал женский вскрик, а Артус почувствовал, как земля уходит из-под ног, но Эрик, стоявший сзади, поддержал его.

Стараясь не смотреть в сторону сына, Ривал поднялся со своего места и громко заявил:

– Да будет так! Мы явимся на празднование в Круидон, – пока герцог говорил, Телрат Голдберг кивал в такт его словам.

– Его Величество будет рад. Я отправлюсь в столицу с рассветом, – сказал граф Лайер.

– Вы не останетесь на свадьбу? – Ривал казался удивлённым.

– Прошу меня простить, глубокоуважаемый герцог. Время не ждёт – мне ещё надо сообщить королеве о вашем решении.

– Дайте графу лучших лошадей, – хозяин Стрэнтона выказал гостю ложное расположение.

– Как прикажете! – ударил себя в грудь Эрик, прежде чем удалиться вместе с Эвраном Лайером.

Когда они скрылись за закрытыми дверями, Ривал Баглерн прокричал:

– Пусть все узнают: следующие три недели вино будет литься рекой! Так мы отметим свадьбу моего старшего сына, Зелваса, и Саманты Голдберг.

Раздались аплодисменты. Артус же продолжал обдумывать предложение королевы:

‹Женитьба на Фелисии? Я ведь помню её с шести лет. Как до такого могло дойти?..›

Глава VII

Столица Аспера – Круидон. Королевский дворец.

Эдвард де Грюм

Коридоры с залами оказались пусты, а вокруг царила гнетущая тишина, словно это была резиденция самой смерти. Единственными людьми, что временами попадались на глаза, оказывались печально известные Малидийские Призраки – сейчас их преподносят как лучших воинов Аспера.

‹Но разве лучшими могут быть солдаты, которые уже полвека не принимали участие в сражениях?› – каждый раз один и тот же вопрос приходил в голову Эдварда, но ответ юноше не от кого было получить…

Эдвард – старший сын короля соседнего государства, но отец за все эти пятнадцать лет так ни разу и не попытался вернуть наследника. На самом деле юноше уже давно не нужен был Таллер де Грюм:

‹Я видел его последний раз, когда мне было пять. Даже не могу вспомнить то серое лицо›.

Почти для всех во дворце, кроме троих людей, Эдвард был лишь пешкой – фактором, что предотвращает новую войну. Но и нескольких друзей принцу было вполне достаточно. Самый старший из них – сэр Деанит, королевский гвардеец, который много лет назад привязался к мальчику и стал тому едва ли не вторым отцом. Он являлся сильнейшим из людей правителя и благодаря своему статусу имел возможность в свободное время обучать Эдварда грамоте и фехтованию. Кончено, Деанит делал это не втайне от остальных, а с позволения короля Бассиана, который, как и его сестра, Фелисия, пополнил короткий список друзей неудавшегося наследника.

‹Два года назад я должен был находиться рядом с Бассианом, даже если не спасти, то хотя бы увидеть его последние минуты›, – Эдвард сжал кулаки, вспоминая своего отравленного товарища.

Прошлый король, несмотря на возражения его жены, много раз предлагал пленнику свободу: вернуться в Раовелл, столицу Турии. Но Эдвард всегда отказывался, говоря, что его дом, как и все родственники, находится здесь. Отец – сэр Деанит. Бассиан и Фелисия – брат и сестра. Что ещё нужно для счастья?

Наверное, Эдвард бы так и продолжил жить, день за днём, не зная нового горя, но произошло непоправимое: новость о трагедии с его названым братом упала как снег на голову. Фелисия с тех пор заперлась у себя, лишь изредка посещая библиотеку, а принц Турии потерял и ту немногую свободу, которую имел. Теперь даже покинуть дворец было невозможно – за ним всегда кто-то следил, а ночью стража дежурила не только снаружи, но и внутри покоев.

Новый король, сын Бассиана, Конрад, был жизнерадостным и энергичным мальчиком, но последние три года к нему одна за одной цеплялись разные болезни, и он почти никогда не вставал с кровати, а совсем недавно вовсе начал кашлять кровью. Как его мать, королева-регент Элиза, не пыталась скрыть этот факт, все в Аспере уже знали: Конраду осталось недолго – приезжие целители, которых специально пригласили из соседних стран, сумели только облегчить страдания больного, но не вылечить.

Пока Эдвард размышлял о прошлом, он сам не заметил, как достиг нужного места – королева-регент лично послала за принцем, и отказаться возможности у того не было.

Пройдя в тронный зал, юноша не поклонился и сдержанно произнёс:

– Королева Элиза, вызывали?

– Да, Эдвард. У меня к тебе важное дело, – проговорила симпатичная девушка, сидя на золотом троне. Сам престол был довольно обычным, примерно такой находился и в Раовелле, разве что этот украшали два перекрещенных меча, формирующие спинку.

Она выглядела лет на пять моложе, чем была на самом деле – королеве уже скоро должно исполниться тридцать, но, одетая в чёрное, украшенное рубиновой пылью платье, она завораживала взгляд. Однако принца Турции её красота почти не заинтересовала – внимание привлекло другое: Элиза никогда не была добра к юноше, часто называла его пленником или наследником узурпатора, но сегодня в тоне её голоса улавливалось что-то необычное.

– Чем я могу быть полезен? – напрямую спросил Эдвард.

– Насколько помню, вы с Фелисией довольно близки? – из-подо лба на принца уставились прищуренные глаза.

– Мы хорошие друзья, – юноша не стал врать.

– Отлично, – королева немного улыбнулась и привстала. – Мне надо, чтобы ты поговорил с ней.

– О чём? – не мог уловить суть Эдвард.

– Скажи, что я даю ей один месяц. За это время она должна прийти в себя и набрать веса – вон как исхудала, одни лишь кости. Если не сможет – своих книг больше не увидит.

– Я могу узнать причину? – лицо юноши заметно побагровело.

– Конечно… Если всё пойдёт по плану, то она выйдет замуж за Артуса Баглерна – в детстве они часто играли вместе. Надеюсь, эти воспоминания ещё сильны, – Элиза отмахнулась от Эдварда: – Ступай, если уговоришь её – разрешу встретиться с сэром Деанитом.

Это было для Эдварда главным желанием. Юноша не видел лысого гвардейца уже почти два года, и внезапная возможность встретиться с ним заставила сердце пленника забиться чаще. Именно из-за этого, боясь потерять даже призрачный шанс, Эдвард не стал торговаться, а, собравшись с мыслями, слегка поклонился своему тюремщику и быстрым шагом направился к принцессе.

В покоях той не оказалась, поэтому пришлось посетить библиотеку, в самом центре которой с книгой истории Малидийской Империи в руках обнаружилась невероятно красивая, но слишком худая светловолосая девушка. Её коса спадала волнами на спину, а в карих глазах читался невиданный ум, но в то же время и невыразимая печаль.

– Привет, Фелисия, – начал разговор принц.

Отложив книгу в сторону, девушка неловко улыбнулась и спросила, словно не веря своим глазам:

– Эдвард?

Если Деанита Эдварду вообще не давали видеть, то с Фелисией дела обстояли несколько иначе: друзья пересекались раз в несколько месяцев, и всё же таких «частых» встреч тоже было мало – потому Эдвард решил не тратить полученный шанс лишь на сухое обсуждение слов королевы:

– Мы давно не виделись… Ты всё так же прекрасна, – сказал он.

– Я рада нашей встрече. Но… Как тебе удалось уговорить Элизу?

Поняв, что просто побеседовать не получиться, юноша нервно огляделся и ответил:

– На самом деле это она меня послала. Пообещала, что позволит увидеть Деанита…

– Вот оно как, – печальные нотки проступили в голосе девушки. – И чего хочет королева?

– Она желает выдать тебя замуж и требует, чтобы ты начала нормально питаться, – Эдвард понимал, что выглядит лицемером, но возможность начать разговор, как старые друзья, была уже упущена.

Почувствовав настрой Эдварда, Фелисия встала и, подойдя сзади, обняла проклинавшего себя принца.

– Я понимаю твои чувства: ты разрываешься между нашей дружбой и любовью к отцу. Поэтому не осуждаю, что согласился помочь Элизе.

Слёзы потекли из глаз юноши:

– Прости… Мне не давали видеть его со смерти Бассиана…

– Я ведь уже сказала, что не виню тебя, – девушка отпустила Эдварда и развернула того в свою сторону: – Кто должен стать моим мужем?

– Артус… Артус Баглерн, – проговорил юноша, убирая влагу с лица.

Фелисия прямо расцвела, услышав имя: её улыбка едва ли не достигла ушей.

– Кузен… Мы много времени проводили вместе, когда герцог посещал столицу со своей семьёй – он даже пытался научить меня держать меч, – в первый раз после смерти брата, девушка искренне засмеялась. – Я не могла и мечтать о таком супруге. Когда ты передал слова королевы, моей первой мыслью было, что избранником окажется какой-нибудь пожилой лорд.

– Я не знал, что вы так хорошо ладили, – недоумение проступило на лице Эдварда.

– Неудивительно, мы никогда о нём не говорили. А тебе и вовсе запрещали общаться с семьями герцогов.

– Как иначе? Я ведь сын вражеского короля, – теперь уже наступила очередь Эдварда смеяться. Он хотел было продолжить разговор, но, заметив задумчивое лицо подруги, решил её не отвлекать.

– Ну, я пойду… Сообщу королеве, что ты не против, – сказал принц, после чего двинулся в сторону выхода.

На секунду вернувшись в реальность, девушка прокричала вслед удаляющейся фигуре:

– Если будет возможность – я всегда рада твоей компании, Эд.

Обернувшись на нежный голос, принц коротко кивнул, а затем уверенным шагом направился к тронному залу.