Владислав Еремин
Мужской взгляд на любовь
От автора
Предлагаю Вашему вниманию несколько откровенных историй о любви, написанных на основе реальных событий. Имена героев, места и время произошедших событий изменены. Все совпадения случайны.
С уважением.
Автор
Сизый гонобобель
Короткий роман
Авторское вступление
Так уж случилось, что мне пришлось достаточно долго лежать в одной частной клинике. По условиям договора я должен был один находиться в ВИП палате, но вскоре одиночество мне надоело, и меня по моей же просьбе переселили в трёхместную комнату в компанию к двум очень интеллигентным мужчинам.
Один, старший из них, по имени Вячеслав Иванович, очень жизнерадостный человек, проходил реабилитацию после тяжелейшей операции, лет ему тогда было что-то около семидесяти. Он непрерывно смотрел любовные сериалы и искренне переживал за героев. Если в главной роли играла красотка, он тут же становился её поклонником, а когда эта же актриса в другом сериале играла стерву, Вячеслав Иванович искренне огорчался и постоянно находил оправдание для некрасивых поступков героини.
Второй, кстати говоря, весельчак и любитель анекдотов и кроссвордов, по имени Алексей – Лёшка или Лёха, как он сам позволил себя называть, недавно отметил свой тридцать второй день рождения.
Оба обрадовались новому соседу, я имею в виду себя, и долго расспрашивали меня о том и о сём. Узнав, что я начинающий писатель, очень заинтересовались, а Лёшка довольно неожиданно предложил:
– Олегович, а что если мы вместе напишем книгу?
Я удивлённо посмотрел на него и спросил:
– А о чём писать будем?
– Как о чём? – удивился Лёха. – Конечно, о любви, мы сейчас с Иванычем что-нибудь повспоминаем, а вы запишите.
Разговаривая со мной, мужчина между делом разгадывал кроссворд и мимолётом спросил:
– А что такое сизый гонобобель? Цветок и птица не подходят, я проверял.
Я задумался над ответом, и в результате получились эти романтические истории.
История первая
День у Вячеслава Ивановича не задался с самого утра, если быть точнее, с самой ночи. На соседней кровати храпит такой же, как и он, пациент частной клиники, по имени Лёха, хороший малый, всегда обращается к Вячеславу Ивановичу по имени-отчеству, ну, или изредка по отчеству, что тоже допустимо и не оскорбительно, хоть он и моложе своего старшего товарища на тридцать с большим хвостиком лет. Сразу видно, что парень испытывает к Иванычу сыновьи чувства, что и не удивительно.
Правда, это сейчас не важно. Ночью Иваныч проснулся от сильнейшей головной боли. Повернувшись на бок, он вспомнил, что где-то у него внутри живёт больная почка, на что, в свою очередь, повысилось давление, а отсюда и головная боль.
– Пожалуй, прогуляюсь до туалета, – решил Вячеслав. – Может поможет.
Увы, не помогло, хотя боль в почке слегка поутихла. Иваныч на всякий случай выпил таблетку от давления, а затем совершенно нелогично цитрамон и но-шпу. Может быть, хоть что-нибудь из этого поможет?
А Лёшка, что характерно, продолжает сладко храпеть, и головная боль Иваныча его совсем не беспокоит.
Ура! В конце концов что-то из принятых таблеток подействовало, и пожилой мужчина смог уснуть.
Утро и первая половина дня прошла, как в тумане, Вячеслав всё время валялся на кровати, спрятав голову в капюшон кофты, периодически принимая какие-то пилюли. Голова болела нестерпимо.
– Иваныч, а Иваныч! – Лёха настойчиво теребил соседа за плечо. – Вы не спите?
Вячеслав неохотно открыл глаза, и, о чудо, голова больше не болела.
– Что ты хотел, Алексей? – сварливо ответил мужчина, делая вид, что очень недоволен.
– Вы спите целый день, завтрак проспали и обед, а скоро принесут ужин, так нельзя, – Лёха делает виноватые глаза и улыбается.
– Я уже не сплю, – говорит Иваныч. – Так что ты хотел?
– Вы случайно не знаете, что такое сизый гонобобель? – довольно спрашивает сосед.
– А откуда это? – мужчина просыпается окончательно.
– Из кроссворда, – отвечает Лёха. – Я уже у всех спросил, никто на этаже не знает.
– Сизый гонобобель, где-то я уже это слышал? – подумал Вячеслав. – Точно, точно, очень давно так меня назвала одна девушка.
Лёха, очевидно, заметил в меняющемся выражении лица своего соседа какую-то мысль и замер в ожидании ответа.
Что же не будем томить товарища.
– Скажи мне, Алексей, – начал Вячеслав свой длинный ответ с вопроса:
– Что, по-твоему, происходит между мужчиной и женщиной перед тем, как они становятся парой?
– А это как-то связано с моим вопросом про сизого гонобобеля? – удивлённо уточняет Лёха.
– Однозначно! – очень категорично отвечает Иваныч.
– Хорошо, Вячеслав Иванович, – отвечает Алексей. – Я думаю, что между мужчинами и женщинами перед тем, как вы говорите, они спариваются, возникает взаимный интерес, сначала на физиологическом уровне, но чаще на коммерческой основе.
– Согласен! – кивает головой Иваныч. – Но перед этим, по моему глубокому убеждению, возникает ситуация, когда: «Она ему встретилась, а он ей попался!» Правда, в результате этих движений не всегда возникает устойчивая пара, бывает, что они и вовсе не спариваются. Мужчина не хочет «попадаться» и проявляет характер, на какое-то время оставаясь с женщиной просто в дружеских отношениях, а затем, когда она понимает, что ей попался сизый гонобобель и она зря тратит время, люди расстаются.
Лёха очень внимательно выслушал своего старшего товарища и неторопливо произнёс:
– Я, кажется, вас понял, это когда люди долго ходят, держась за руки, а в постель так и не попадают, потому что она вроде стесняется, а его что-то останавливает.
– Примерно так, Алексей, но всё же чуточку сложнее, – кивает в ответ Иваныч. – Лично в моей жизни такое случалось несколько раз, и именно, когда это произошло впервые, девушка обозвала меня сизым гонобобелем, а во втором случае я сам так себя назвал.
– Может расскажете? – просит сосед.
– Ну, а почему бы и нет? – говорит Иваныч. – По любому у нас есть несколько недель ленивого ожидания выписки, так что слушай первую историю.
* * *
– Дело было ещё в школе, – начал Вячеслав Иванович. – Я был молодой, глупый и, наверно, красивый. Так случилось, что в восьмом классе меня настигла первая любовь, и что приятно – взаимная. События развивались очень стремительно, в конце сентября мы сели за одну парту, а в новогоднюю ночь легли в одну постель. Подружки моей возлюбленной шушукались за моей спиной, а друзья откровенно завидовали. Увы, всё закончилось очень быстро и крайне печально. После окончания восьмого класса моя любовь сначала поступила учиться в медицинский техникум, а через три месяца вышла замуж за другого парня. Мне тогда казалось, что жизнь пошла под откос, моё отношение к девушкам резко изменилось, теперь они все казались мне подлыми и неискренними. Так продолжался целый год. В десятый класс я вошёл циничным женоненавистником, моя жизнь была заполнена учёбой и спортом. Девушек я просто не замечал, хотя многие из них оказывали мне знаки внимания и намекали на готовность утолить мои печали…
Закончив длинную фразу, Вячеслав Иванович посмотрел на Лёху, парень увлечённо что-то рисовал. Казалось, он совсем не слушал своего пожилого соседа, но стоило Иванычу замолчать, как Лёша поднял глаза от альбомного листа:
– Рассказывайте дальше, пока всё очень интересно.
Приободренный таким бесцеремонным способом, Вячеслав продолжил:
– Итак, одноклассниц я не замечал, чем, как выяснилось в дальнейшем, кое-кого из них сильно раздражал. Занятый самосозерцанием, я не сразу заметил новенькую девочку, которая присоединилась к нам в середине десятого класса. Назовём её Ларисой, фамилию, естественно, озвучивать не будем. Так вот, Лара или Лора, её все по-разному звали, сильно отличалась от наших одноклассниц. Она была очень красивая и не по годам сформировавшаяся, хотя, справедливости ради, надо отметить, что и другие наши девочки, а их кроме Ларисы было аж тринадцать человек, тоже были очень даже ничего, да что я тут притворяюсь, красотками они все были, а кое-кто так просто огонь. Мои одноклассники охотно зажигали с ними на школьных вечеринках и после вечеринок тоже. А некоторые особенно смелые девушки позволяли себя потрогать даже во время коротких переменок между уроками. Но я этого не замечал, только учёба и спорт занимали мои мысли. Такая моя принципиальная позиция в отношении девушек нервировала моих одноклассниц всё больше и больше, и ближе к Новому году Лариса пошла в атаку.
– Вячеслав! – как-то очень по-взрослому сказала она.
Я внимательно посмотрел на девушку:
– Очень красивая, – пронеслось в моих мыслях.
Лора улыбнулась, очевидно на моём лице что-то отразилось.
– Вячеслав! – повторила она, убедившись, что я не собираюсь убегать. – Вам не надоело быть сизым гонобобелем?
– Это в смысле Синей Бородой? – уточнил я в некотором замешательстве.
– Во всех смыслах! – решительно продолжила Лариса и, взяв мою ладонь в свою руку, продолжила:
– Давайте вместе готовиться к выпускным экзаменам.
Пока Лара говорила, я не мог оторвать взгляда от её губ. В голове зашумело, и в организме начались некоторые химические и физиологические процессы. Моё женоненавистничество улетучилось в одно мгновение. Во рту пересохло, из-за чего я как-то пискляво ответил:
– Давайте, в смысле, готовиться к экзаменам.
– Хорошо! – удовлетворённо ответила Лара. – Приходи ко мне домой в субботу после обеда.
– Приду, – сухо произнёс я и быстренько ретировался в мужской туалет. Очевидно, мой внешний вид был далёк от совершенства, чем сразу привлёк внимание одноклассников.
– Ты, что кросс на переменке бегал? – спросил Мишка.
– Нет, – я с трудом перевёл дух и, наклонившись к кранику, долго не мог утолить жажду.
– Так, что случилось, Слава? – Мишаня и другие ребята по-взрослому курили и ждали от меня ответа. Закончив водопой, я умылся и, как можно небрежней, сказал:
– Там эта новенькая мне проходу не даёт.
– Врёшь! – не поверил кто-то из одноклассников.
– Повезло, – мечтательно проговорил ещё кто-то.
– Так приголубь её и все дела! – Мишка протянул мне зажжённую сигарету.
Я до этого никогда не курил, но тут уверенно взял дымящуюся никотиновым дымом бумажную палочку и сделал глубокую затяжку. Сильный кашель, слёзы из глаз и сопли из носа. Одноклассники радостно смеялись, глядя на мои мучения.
– Трахни её за всех нас! – с чувством произнёс Мишаня. – Пусть знает, что не с мальчиками тут дело имеет.
– Однозначно, трахни, – поддержали Мишу мои друзья. – Главное без лишних слов и всяких там сантиментов!
Тут прозвенел звонок, и мы неторопливо пошли в класс, демонстративно не замечая всякую мелюзгу, разбегающуюся в разные стороны из-под наших ног.
– Ну, по стенкам все! Идут короли школы, выпускной класс! Нас всего семеро мальчиков, объединённых непонятным для всяких девчонок мужским братством.
До конца недели я старался не замечать Ларису, а она, что было несколько обидно, тоже делала вид, будто бы не мечтает о нашей субботней встрече. После уроков я бежал на тренировку, затем домой, а утром снова в школу. Время пролетело на одном дыхании. В пятницу после последнего урока я как бы замешкался в раздевалке, а Лара, надо же какое совпадение, потеряла перчатку, это в конце апреля, ха-ха, и тоже вынужденно задержалась между пустых вешалок.
– Что случилось! – я неторопливо, с чувством собственного достоинства подошёл к девушке.
– Да, вот я перчатку потеряла, – сказала Лариса и демонстративно посмотрела вниз. На полу, там, где начинались длинные, обутые в модные сапоги девичьи ноги, лежала кожаная перчатка. Я сам не понял, как оказался у ног девушки, и, поднимая перчатку заметил внутри записку, которую изящно извлёк. Поднимался я как-то неловко, моя голова почему-то натолкнулась на её плоский живот, а руки, сам не знаю, как, легли на Ларисину талию. Девушка позволила мне немного за себя подержаться, а потом чмокнула в щеку и убежала. А я остался с запиской в руках.
Утром в субботу я помог маме с уборкой и к назначенному времени умчался по указанному в записке адресу. К моему глубокому сожалению, дома у Лары меня встретили её мама и младшая сестра.
– Мы будем заниматься химией, – заявила Лариса после того, как представила меня своим родственникам. Сегодня девушка была одета в обтягивающий спортивный костюм. Ну, такой, знаете, где брюки выглядят, как плотные колготки, короче, всё очень хорошо видно, а что не видно, нетрудно себе представить.
– У нас не очень тепло, – заметила Лара. – Батареи уже отключили.
Действительно, на улице не по-апрельски похолодало.
Лариса где-то раздобыла прошлогодние экзаменационные билеты по химии и деловито разложила их на столе. Идя к девушке, я готовился к чему угодно, кроме химии. Тщательно вымылся и побрился, даже подмышки, хотя раньше такого не делал. Напшикался во всех местах дезодорантом, надел новые носки и модные спортивные трусы-боксеры, парадные джинсы и обтягивающую водолазку вместо рубашки.
Девушка явно оценила мой мужественный прикид и мускулатуру и, воспользовавшись тем небольшим промежутком времени, когда её младшая сестра выбежала из комнаты, положила свою ладонь мне на плечо и затем медленно провела рукой вниз по моей груди. Я затаил дыхание и увидел, как зрачки глаз Ларисы увеличились, а дыхание заметно участилось. В ответ я нежно положил ладонь на девичью грудь и, приобняв девушку свободной рукой, собрался поцеловать прямо в пухлые губы, как в комнату с криком: «Тили-тили-тесто жених и невеста» вбежала маленькая бестия.
До конца дня мы занимались химией. Валентность, бензольные ядра, таблица Менделеева, всё смешалось в одну кучу и снилось мне последующие две ночи.
– Ну что? – спросил Мишаня в понедельник. – Завалил деваху?
Я принял гордую и независимую позу и нарочито небрежно ответил:
– Джентльмены обычно не отвечают на такие вопросы, чтобы не бросать тень на доверившихся им леди.
Очевидно, Мишка не до конца уяснил суть моего ответа, но на всякий случай сказал:
– Молодец, мы в тебе не сомневались! – и, обращаясь к одноклассникам добавил:
– Пацаны Лорис теперь с Иванычем.
– Да, без вопросов, – небрежно ответил кто-то из друзей. – Тринадцать на шестерых делится с остатком…
* * *
– Да, Алёша, в нашем классе было семь мальчиков и четырнадцать девочек, – заметил Вячеслав Иванович, сделав небольшой перерыв в своём повествовании. Алексей тем временем уже давно прекратил свои художества и внимательно слушал пожилого мужчину.
– Иваныч, я не понял, – не удержался он от вопроса. – Так вы её в конце концов завалили или нет?
– Подожди, Лёша, не пыли, я всё расскажу, только для начала чаю попьём.
После недолгого перерыва на чай Иваныч продолжил свой рассказ:
– Увы, Алексей, в первую встречу до секса дело не дошло, помешали младшая сестра и мама. Однако ровно через неделю я опять посетил квартиру Лары, и на этот раз мы были одни. Не теряя зря времени, я впился в девичий рот своими губами. Дав мне вдоволь насладиться поцелуем и, судя по всему, сама получив от него море положительных эмоций, Лариса мягко остановила мою попытку снять с неё блузку.
– Я сегодня болею, – виноватым голосом негромко сказала девушка и, видя, что я не понял, пояснила:
– Сегодня нельзя, у меня месячные.
Надо сказать, что в те далёкие советские годы сексуальное воспитание подростков зависело исключительно от родителей и в большей степени от старших друзей. Что такое критические дни, мы даже не знали, однако старшие товарищи как-то поясняли, что бывают дни, когда девушкам нельзя. Откровенность Ларисы и её доверительность в голосе выбили меня из сексуальной колеи. Химией мы в этот день не занимались, а просто очень долго целовались и обнимались, что тоже было очень хорошо. Вечером, совершенно одурманенный, я с трудом добрался до своей кровати.
Одноклассники, уверенные в том, что с Ларисой у меня всё «ништяк», больше не лезли со своими глупыми вопросами.
А я знал, что пройдёт совсем немного времени и девушка станет моей во всех смыслах этого слова.
Но на следующей неделе я попал в больницу с приступом аппендицита. Операция и последующая реабилитация заняли почти три недели. Подходил к концу май, близились выпускные экзамены, время таяло, как сигаретный дым в парке.
На выпускной вечер родители устроили нам ночное катание по Москва-реке, во время которого минимум четверо взрослых приглядывали за слетевшими с катушек выпускниками. Под их чутким надзором мы не перепились и не устроили групповую оргию, а могли бы. Мы с Ларисой, совершенно не стесняясь друг друга и своих желаний, пытались урвать хоть немного времени для первого сексуального контакта, но, увы, все наши попытки заканчивались прерванными кем-либо обнимашками и поцелуями.
Сразу после выпускного вечера Лариса пропала из моего поля зрения. Мобильники тогда ещё не изобрели, а к домашнему телефону никто не подходил. Как выяснилось позже, её родители предусмотрительно спрятали девушку от меня под предлогом навестить родственников в городе Шахты, по-моему, это где-то в Ростовской области…
* * *
Вячеслав Иванович замолчал, показывая Алексею, что закончил свой рассказ.
– Значит, вы, Иванович, оказались полным лохом! – сделал вывод Лёха.
– Нет, Алексей, я оказался сизым гонобобелем, потому что, если бы на пару месяцев раньше прекратил разыгрывать из себя рыцаря печального образа, то переспал бы с самой красивой девчонкой нашего класса.
– Хорошо! – не успокоился Лёха. – А потом что вам помешало?
– А потом, Алёша, я поступил в военное училище. Лариса вернулась в город накануне моего убытия на абитуру, она проводила меня до КПП и, наградив на прощание поцелуем, обещала чего-то ждать.
* * *
– В следующий раз мы встретились следующим летом, когда меня отпустили уже во второй отпуск. Первый – зимний – был очень короткий, и я не помню, что помешало нашей встрече. Так вот, тем летом мы с моими бывшими одноклассниками организовали выезд на шашлык. Из нашего класса на пикник пришли почти все и даже больше, некоторые девочки привели своих ухажёров, а двое человек уже умерли. Мишка погиб в Афганистане, а девочку Иру изнасиловали и убили какие-то уроды. Лариса тоже привела своего мужа, она была на пятом месяце беременности. Не знаю, чего молодая женщина наговорила своему супругу о наших прошлых отношениях, но ревнивый чувак, выпив вина, полез ко мне с разборками:
– Я всё знаю, – пьяно бубнил он. – Лара мне всё рассказала!
– Интересно, что она могла ему рассказать? – подумал я тогда и, чтобы не дать балбесу в торец, занялся выпиванием вина, в чём сильно переусердствовал, и, как и положено сизому гонобобелю, потерял контроль за ситуацией, то есть вместо того, чтобы уединиться с кем-нибудь из моих свободных одноклассниц, тупо уснул в кустах.
На этом Вячеслав Иванович замолчал, собственно говоря, было и так понятно, что эта история закончилась.
История вторая
Прошли, наверное, два дня, Лёшка рисовал картинки и что-то обмозговывал, Вячеслав Иванович проходил какое-то плановое обследование, чего-то там врачам у него не нравилось. На третий день, дождавшись, когда Иваныча привезут с процедуры в палату, Алексей заявил:
– Пожалуй, я понял, кто такой сизый гонобобель применительно к вашему контексту, кстати, я теперь знаю, что это на самом деле, но это неважно потому, что ваша трактовка мне нравится больше. И если вы позволите, я расскажу свою историю с девушкой, которая подходит под ваше определение.
– Рассказывай, – кивнул головой Вячеслав Иванович, похоже, он чувствовал себя не очень хорошо.
Алексей заметил, как Иваныч сморщился, и тем не менее приступил к своему повествованию:
– Я родился 28 мая 1991 года в городе-герое Бресте…
– Так это же день пограничника! – перебил его Вячеслав Иванович.
– Да, именно день пограничника, – кивнул головой Алексей и продолжил:
– Наверно, вы догадываетесь, что в то время всё в Бресте вертелось вокруг границы и контрабанды. Мне вообще тогда казалось, что весь город поделен на две неравные группы людей, бо́льшая часть были контрабандистами, а меньшая пограничниками. Нет, конечно, были ещё и другие лохи, всякие там врачи и учителя, но нормальные пацаны выбирали между этими двумя специальностями. Хотя нет, почётной работой был автосервис, кстати, мой батя там и работал. Да, точно, это была третья уважаемая профессия в нашем городе. Отец ремонтировал тачки и байки и в принципе неплохо зарабатывал. Начиная с пятого класса, я проводил всё своё свободное от учёбы время в отцовской мастерской. Моей мечтой было управлять автомашиной.
– Хочешь машину? – спросил как-то отец и, не дожидаясь ответа, добавил:
– Собери сам, а я помогу.
Примерно через год у меня появился собранный своими руками, не без отцовской помощи конечно, «Жигуль» – легендарная «Копейка».
Втихаря от родителей я приезжал в школу на машине. Пацаны жутко завидовали, девочки строили глазки. В это же время в одной из школ, расположенных по соседству с нашей, начался капитальный ремонт и к нам перебросили учеников для дальнейшей учёбы.
Так в параллельном классе появились две смешливые подружки, они были примерно одного типажа – стройняшки, одна жгучая брюнетка, а другая темноволосая шатенка, даже точно не знаю, как такой цвет волос называется, и самое интересное обеих звали Юлиями.
Почти сразу я обратил на них внимание, причём сразу на двух. Но вообще то шатенка мне понравилась больше, да, что там больше, я просто запал на неё. И всячески лез из кожи, чтобы привлечь девичье внимание к своей особе…
* * *
Ну, вы меня понимаете, о чём я? – Алексей выжидательно посмотрел на Вячеслава Ивановича.
– Конечно, понимаю, – засмеялся Иваныч. – Цитируя Николая Фоменко: «Если памперс жмёт спереди, значит детство кончилось!»
– Да, именно это я и хотел сказать, – кивнул головой Лёшка. – Если бы было можно, то переспал бы с двумя или хотя бы с шатенкой. Правда и от брюнетки бы не отказался. Очень клёвые были подружки.
Какое-то время ушло на то, чтобы девушки наконец меня заметили, и я хочу сказать, что моя лайбачка мне здорово подыграла. Вскоре мы уже гуляли вместе, ходили в кафе, а по вечерам я развозил подружек по домам.
Чем больше мы общались, тем сильнее я влюблялся в шатенку, и вместе с этим мне становилось с ней всё тяжелее общаться, а с брюнеткой, наоборот, всё было просто, как будто она не девушка, а свой парень-рубаха. При наших совместных встречах мы с Юлькой брюнеткой болтали без умолку, а шатенка всё больше молчала и грустила. А по ночам я видел себя именно с ней и близости хотел опять же с ней. Я всё думал, вот отвезём вместе брюнетку домой, а потом на обратном пути я повезу свою Юлию шатенку, и мы с ней объяснимся.
Причём та Юлия, которая мне нравилась больше, хоть и жила в пригороде, но ближе к моему дому, чем вторая Юлия, хотя она и жила в городской черте, но на другом конце Бреста. И каждый раз, когда мы тусили вместе в центре и я собирался выполнить свои коварные замыслы, как девушки, то одна, то другая, просили меня сделать наоборот. Я возил девушек по домам примерно год, а потом их дружба как-то ослабла.
И вот однажды на нашу очередную тусовку моя тайно любимая Юлия не пришла. А Юлька брюнетка сказала, что у её подружки есть другой парень. И вечером я остался у брюнетки. С тех пор мы стали чаще ночевать вместе, она оказалась очень крутая девчонка с фантазией и в быту, и в сексе. Полупрозрачные пеньюары, полумаски с перьями, чулки с резиночками, и всё остальное. Короче, я привык, но иногда с грустью вспоминал ту навсегда утерянную для меня девушку, как жаль, что у неё был другой парень…
* * *
Алексей посмотрел на Иваныча:
– Я не слишком сложно рассказываю?
– Немного сумбурно, но я тебя очень внимательно слушаю, и поэтому мне всё понятно, – ответил Вячеслав Иванович. – Единственно, что мне не понятно, почему ты так затянул паузу и сразу не объяснился с той девушкой, которая понравилась больше, может быть и другой парень бы тогда не появился?
– Видите ли Иваныч, я тогда ещё был очень молод, только закончил школу и мне больше нравилось тусить с обеими, чем заводить отношения с одной из них, – вздохнул Лёха.
– Понятно, – улыбнулся Вячеслав. – Ты оказался типичным сизым гонобобелем.
– Увы, оказался, – усмехнулся Лёха, но это ещё не конец истории. – После школы я поступил в автотранспортный техникум и подрабатывал в мастерской у отца. Я почувствовал себя совсем взрослым, наши отношения с Юлией превратились почти в семейные, близость перестала быть для меня запретным плодом, и я всегда получал от девушки что хотел. Друзья считали нас парой, которой мы, наверное, уже стали, и, как следовало ожидать, нам понадобились деньги. То чего с лихвой хватало одному, для двоих стало очень мало. Я хочу сказать, что девушки вообще обходятся недёшево, а постоянная девушка так и вовсе очень накладное приобретение.
– А вот тут ты Лёха попал не в бровь, а в глаз, – крякнул пенсионер.
– Да, Иваныч! – кивнул головой Алексей…
* * *
– Я, как мог помогал отцу в мастерской, подрабатывал частным извозом, а потом я уже и не помню, кто свёл меня с двумя контрабандистами. Они таскали с Украины «мобилы». И им нужен был третий напарник. Схема проста: используя знание местности, мы шли по болотам, впереди всегда пустой, за ним в отдалении человек с коробками и гарнитурой от телефонов, и последним шёл верблюд с товаром. Задача первого – выявить пограничный наряд и, если что, то сказать: «Ой, дяденьки, я по грибы ходил, в болоте заблудился». Второй должен был скинуть свой груз и отвлечь пограничников от третьего, и дальше по этой же схеме, а вот третий никак не мог попасться, это и уголовный срок, и потеря товара. Причём, что хуже, ещё вопрос. Примерно год мы таскали телефоны, окольными путями и тропами обходя пограничные посты, и возвращались в Брест с хорошей выручкой.
В тот раз мне выпало тащить коробки. Бо́льшую часть пути мы уже прошли, впереди оставалось последнее болото, а за ним виднелись домики.
– Вон дом, где живёт Юлия, – пронеслось у меня в голове, когда я делал последние шаги по кладке из дощечек.
– Стой! Стрелять буду! – раздалось совсем неподалёку. От этого крика я поспешил и, неловко оттолкнувшись от последней досточки, прыгнул на берег и припустил во всю мочь в сторону посёлка. Раздался выстрел, затем ещё один, я понимал, что погранцы стреляют в воздух, но не выдержал и сбросил рюкзак с коробками. Я бежал изо всех сил, дыхание стало тяжёлым, сердце выскакивало из груди. Улица по ночному времени была пустынна, и в окнах домов не было света. Ноги сами принесли меня к Юлькиному крыльцу, и я не знаю, что заставило её выглянуть в окно:
– Лёша, это ты? – услышал я удивлённый и до боли знакомый голос.
– Да, Юля, это я, спрячь меня, если можешь, – попросил я, задыхаясь.
– Как ты не вовремя, – прошептала девушка. – Там отец с матерью из-за меня ругаются, к нам точно нельзя.
– А куда же тогда? – с надеждой спросил я.
– Ныряй в подпол! – сообразила Юлия.
Вскоре за мной захлопнулась дверка, поверх которой лег половик. Прошло не меньше получаса, как в дверь постучали.
– Кого это чёрт принёс? – демонстративно зевая, открыл дверь отец Юлии.
Что спрашивали пограничники я не услышал, а вот ответ хозяина дома понял хорошо:
– Нет никто к нам не приходил.
Я просидел в погребе всю ночь и часть утра. А перед обедом отец девушки вывез меня на своей «Газели» в город. Я сидел между ящиками и кабиной грузовичка. На посту машину остановили, очевидно, отец Юлии, как житель приграничной полосы, уже был знаком погранцам, которые для вида заглянули в переполненный кузов и разрешили проезд. Юля сидела с папой в кабине и показывала дорогу. Как позже выяснилось, отец девушки не очень хотел подставляться, вывозя меня, но моя подружка заявила, что если он откажет, то она уйдёт из дома.
Через несколько дней мы сидели с ней в кафе и разговаривали. Я откровенно любовался девушкой и рассыпался в благодарностях, оказывается, всё это время я не переставал любить её и лихорадочно думал, как бы всё повернуть назад.
– Скажи, пожалуйста, – начала Юля и неожиданно смутилась.
– Что? – спросил я.
– Да, так, – отмахнулась девушка.
– Нет продолжай, пожалуйста? – настоял я.
– Скажи, ведь я тебе нравилась больше? – выдавила из себя Юлия.
– Что значит больше, я был влюблён в тебя, да и сейчас люблю, – удивляясь своей смелости, признался я.
– Тогда я совсем ничего не понимаю! – всплеснула руками девушка. – Любишь меня, а выбрал её.
И в этот момент я понял, как подло развела нас моя нынешняя сожительница. Судя по всему, и Юлия в этот же момент поняла, что её тупо обманула лучшая подруга.
– Что она тебе сказала?
– Что тебе сказала эта змеюка? – наши вопросы практически совпали по времени. Я решил взять инициативу в свои руки и продолжил:
– Мне она сказала, что у тебя есть парень, а тебе, я попробую догадаться, что я без ума от неё, а ты третья лишняя.
– Вот гадина! – заскрежетала зубами девушка с темно-рыжими волосами.
– И что мы теперь будем делать? – спросил я её в страхе услышать, что уже ничего сделать нельзя. Однако Юлия оказалась настоящим бойцом и произнесла:
– Так, со своим ухажёром я расстанусь за пару дней, кстати, он пограничник. Тебе на разрыв с этой гадиной даю столько же!
– Я успею раньше! – самоуверенно заявил я.
– Твои бы слова да Богу в уши, – засмеялась девушка. – Только, чур, с сегодняшнего дня ты с ней не спишь!
– Можешь не сомневаться! – заявил я.
– Я сомневаюсь, – грустно улыбнулась Юля. – Вы мужики иногда такие дурни. Да, и ещё, я начну с тобой жить, только когда ты бросишь эту работу. Не хочу строить семью с контрабандистом или уголовником.
– Я брошу, но мне нужно чуть больше времени, есть неисполненные обязательства, – я с молящей тоской смотрел на возлюбленную.
– Один месяц, но с Юлькой рвёшь сегодня же! – хрипло произнесла девушка. – И не вздумай меня обманывать. Через месяц встречаемся на этом же месте, я буду ждать тебя с кольцом в коробочке.
– Я приду, я раньше управлюсь! – не веря своему счастью, заверил я девушку, о которой столько мечтал и уже никогда не надеялся получить…
* * *
– Вот и вся история, Вячеслав Иванович, – безрадостно заявил Алексей.
Иваныч посмотрел на парня:
– А ведь ты врёшь, дружочек, давай, рассказывай до конца.
– Особо нечего рассказывать, – тем не менее продолжил Лёха. – Юлия освободилась от своего пограничника за два дня, как и обещала, мне на расставание со своей мегерой понадобилось чуть больше времени, но я справился. Через месяц Юлия пришла в кафе, а я не пришёл потому, что уже сидел в следственном изоляторе по обвинению в контрабанде. Затем мне дали два с половиной года колонии, которые я отсидел от звонка до звонка. Естественно, никто меня не дождался, да я и не надеялся.