Владислав Чубаров
Привязанность и сепарация: Как выбирать себя, а не родителей, если вы уже выросли
Глава 4
Откуда берется «голос внутреннего родителя»
Всему, что касается эмпатии, культуры эмоций, умения общаться, мы учимся в родительской семье. Потом мы можем изменить сложившиеся привычки. Но первоначальное обучение происходит именно там, где мы жили в детстве со своим надежным (или не очень надежным) взрослым. Мы чутко улавливали правила взаимодействия, состояния и реакции родителей, учась на наглядных примерах.
● Если члены нашей семьи уважали друг друга, умели договариваться, мы, взрослея, также учились этому.
● Если взрослые рядом с нами умели осознавать и называть чувства, замечали их у детей, считались с нами, то и мы достаточно легко учились считаться с другими людьми.
● Если некоторые чувства (например, гнев или страх) в семье наших родителей были под запретом, нам было труднее научиться их распознавать и проявлять.
● Если взрослым было не важно, что мы чувствуем, то и мы, вырастая, можем не замечать чувства других или никак на них не ориентироваться.
Мы впитываем эмоциональную культуру из воздуха, из атмосферы семьи, а не усваиваем ее рационально. Если в детстве кого-то бил отец, такой человек, повзрослев, будет считать, что вопросы можно решать силой, и ему придется специально учиться, если он захочет усвоить какие-то другие установки. Привязанность возникает не только к хорошим и безопасным, но и к небезопасным взрослым. В течение всего детства мы ориентированы на «своих» взрослых и вынуждены, развиваясь, адаптироваться к ним – какими бы они ни были. Кто-то из нас адаптировался к ласковому и сильному взрослому, кто-то – к непредсказуемому и гневливому, кто-то – к равнодушному и холодному, кто-то – к слабому и неуверенному и т. д. Поэтому итог нашего детского эмоционального развития зависит от того, какой взрослый нам достался и что в целом происходило в нашей родительской семье.
К семи-восьми годам ребенок уже способен удерживать в сознании целостный образ родителя, с его чертами лица, жестами, реакциями, эмоциями. Иногда этот образ называют внутренним родителем. Конкретные черты этого внутреннего родителя возникают в результате обобщения всего опыта взаимодействия с реальными родителями, опыта защиты и заботы. Или опыта равнодушия и отвержения – если с родителями не повезло.
Когда мы были детьми, наш внутренний родитель помогал нам учиться принимать самостоятельные решения. Находясь вдали от матери (или отца), мы представляли, как она или он отреагировали бы на то или иное событие, что сказали бы и какими словами, какие были бы у них лица, за что они могли бы похвалить, а что не одобрить. Так понемногу мы, как говорят психологи, интернализовали установки родителя, то есть вложили их «внутрь» себя в качестве собственных рабочих установок и ценностей – конструктивных и не очень. Впоследствии, становясь подростками, а затем взрослыми, мы можем подвергнуть эти установки критическому пересмотру, но изначально именно они – наша база.
Главным кризисом сепарации – периодом, когда происходит решительное отсоединение взрослеющего человека от родительской семьи, – в современном мире считается подростковый кризис. Этот кризис растянут во времени на несколько лет.
Подростковый кризис – не столько психологический, сколько социальный. Он связан с тем, что в сложном обществе, возникшем в XX–XXI вв., биологическая зрелость человека наступает на несколько лет раньше, чем социальная. Уже в 13–14 лет, если речь идет о девочке, и в 14–15 лет, если речь о мальчике, мы видим вполне развившуюся особь вида Homo sapiens, которая физически способна выполнять простую работу, вступать в близкие (в том числе сексуальные) отношения с другими и даже обзаводиться потомством. В более примитивной среде подросток прошел бы инициацию и был сразу принят во взрослые члены коллектива, получив соответствующие права и обязанности. Но в сложно устроенном обществе до социальной зрелости должно пройти еще 5–10 лет, и все это время подростку приходится адаптироваться к самостоятельной жизни: получать профессию, учиться добывать средства к существованию, на новом уровне взаимодействовать с людьми. Этот разрыв между биологической и социальной зрелостью и вызывает кризис сепарации, а также связанные с ним конфликты.
То, насколько бурно вы проходили подростковый кризис и насколько успешно он завершился, зависит и от вас (вашего характера, вашего темперамента), и от вашей семьи (вашего детского опыта отношений со взрослыми). Человеку с ненадежной привязанностью труднее проходить кризисы сепарации, потому что он не получил достаточно «витаминов привязанности» на предыдущем этапе. Это как с помидорами: солнце светило неярко, плод не успел созреть за сезон, а уже время собирать урожай. Подросток в семье, где отношения были непростыми, испытывает разнонаправленные стремления. Ему хочется и «добрать» родительской любви, поскольку на разных этапах он сталкивался с ее дефицитом, и поскорее «оторваться от ветки». Внутренний родитель скорее мешает ему развиваться, чем помогает и поддерживает, и спор с этим внутренним голосом на фоне взросления становится основным жизненным сюжетом. Вот почему для многих из нас подростковый период был сложным, драматичным и подчас даже травмирующим.
ВОПРОСЫ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ
1. Как бы вы оценили эмоциональную культуру своей родительской семьи? Чему она вас научила (хорошему и не очень)? Как вы сейчас относитесь к установкам, которые были приняты в вашей семье?
2. Знаете ли вы своего внутреннего родителя? Обращаете ли внимание, в каких ситуациях он подает голос?
3. Что хорошего и что плохого вы помните о своих отношениях с родителями, когда вам было 15 лет? Что изменилось с тех пор?
Глава 5
Ненадежная привязанность и проблемы с сепарацией
Сепарация от родителей начинается, как уже говорилось, с самого рождения и представляет собой процесс обретения человеком автономности. Сначала это касается передвижения (к году-двум), затем – собственных желаний (кризис трех лет), далее – принятия собственных решений, расширения поля независимости, самостоятельности, ответственности.
Окончательная – эмоциональная и социальная – сепарация человека происходит на последнем этапе отделения от родительской семьи. Это может случиться в разном возрасте: и в 15, и в 45 лет. Иногда сепарация так и не завершается и человек до конца жизни остается в какой-то степени зависимым от родителей, даже если их уже нет в живых. Верно и другое: обычно сепарации мешает как раз зависимость – не финансовая, не социальная, а чисто психологическая. Дети, у которых в родительской семье сложились хорошие, близкие, теплые отношения, обычно проходят сепарацию более успешно. Надежная привязанность – залог своевременной безболезненной сепарации.
Кому-то это может показаться странным, даже парадоксальным. Как же так? Допустим, отец был алкоголиком, равнодушным к судьбе собственного потомства. Но, выходит, сепарироваться от него труднее, чем от заботливого и надежного папы? Разве ребенку, которому было некомфортно в родительском доме, не хочется сбежать оттуда быстрее, чем тому, кого там любят и ждут?
Да, дело обстоит именно так. Однако сепарация не ограничивается физическим удалением от родителя. Она должна совершиться внутри нас, в нашей голове. И вот тут взрослых, у которых родители были холодными, ненадежными, отвергающими, слабыми, поджидают серьезные трудности.
Вспомним один из главных законов привязанности: ребенок не будет цепляться за удовлетворенную потребность. Если наша потребность в тепле и заботе на определенном этапе удовлетворена, мы спокойно развиваемся дальше. Если нет – пытаемся любой ценой получить то, что в дефиците.
Поэтому те дети, которым всегда было комфортно жить на одной территории с родителями, не живут с ними слишком долго, когда вырастают. В какой-то момент им становится тесно в родительском доме, да и родители (напомним, речь о здоровых отношениях и надежной привязанности) не занимаются гиперопекой и не удерживают подросших детей рядом с собой. Повзрослевшему человеку комфортно жить отдельно, а родителям удобно не обслуживать его и не тратить на него ресурсы. Другое дело, что в наши дни взросление нередко завершается не раньше 23–25 лет. К этому возрасту молодой взрослый уже нередко сам зарабатывает и обеспечивает по меньшей мере часть своих потребностей, но еще какое-то время «дозревает» рядом со своим взрослым, получая от него блага привязанности, уже почти невидимые. Зато потом, полностью отделившись, он действительно не зависит от матери и отца – ни социально, ни эмоционально. Дозрел – готов.
Наоборот, если ребенок (а затем подросток) не получил в нужное время необходимое количество защиты и заботы, сепарация может быть затруднена. Мальчик 13 лет вытаскивал пьяную мать из канавы и кормил младших сестренок, а в 35, сумев выбраться из бедности и стать успешным, он продолжает разбираться с проблемами своего неблагополучного родительского семейства – например, спасать от пьянства уже сестру. Девочка сбежала замуж в 16 лет от родительской «твердой руки», гиперопеки и контроля – а в 30 или 40 она чувствует вину перед мамой, которая ею манипулирует («Ты уделяешь мне слишком мало внимания»), и не в силах отказать, когда та требует финансовой помощи или бесконечных телефонных разговоров.
Насколько успешно вы завершили сепарацию, насколько она полная? Есть ряд критериев, которые можно применить к себе, чтобы разобраться.
● Самостоятельность и финансовая независимость. Вы живете отдельно от родителей, сами оплачиваете счета, удовлетворяете собственные потребности (еда, одежда и т. д.) за свой счет. Важное примечание: бывает, что взрослый человек живет на одной территории с родителем, но при этом его сепарацию можно назвать успешной. В таком случае должны присутствовать все остальные критерии, в том числе финансовый.
● Социальная независимость. Вы не находитесь с родителями в непрерывном контакте, не зависите от их помощи (хотя в некоторых случаях можете ее принимать), не отчитываетесь перед ними о своих планах, поездках, тратах. Родители не имеют права голоса в делах, которые касаются только вас и вашей семьи. Вы не откладываете свои планы ради удовлетворения их потребностей, не срываетесь к ним по первому зову. Оговорюсь: речь не идет о том, чтобы вообще отказаться от помощи родителям, – важно делать это по собственному желанию, а не потому, что «мама обидится».
● Эмоциональная сепарация. Вы не ждете от родителей большего, чем они могут дать, не мечтаете втайне об их прощении, принятии, любви, одобрении. Время злости и обиды на родителей позади, теперь вы воспринимаете их спокойно и реалистично. Звонок от мамы не дергает вас ни за какие тайные ниточки, не пробуждает особенно бурных чувств. Вы сами определяете дистанцию с родителями – от теплой близости до полного отсутствия отношений. Вы не чувствуете вины за то, что общаетесь с родителями столько, сколько хотите сами. Голос внутреннего родителя не оценивает ваши поступки и не диктует вам, что делать. Общение с родителями происходит по вашим правилам и поэтому не вызывает разочарования, злости, напряжения и других сильных неприятных чувств.
● Равенство. В ваших отношениях с родителями нет иерархии. Вы больше не ребенок: ваш родитель и вы – равные взрослые. (Иногда, наоборот, вам кажется, что ваши родители младше вас. Это нормально, если им уже много лет и вы при этом не попадаете в зависимость от упрямой и капризной «девочки-мамы».) У вас есть собственные ценности, вас не тянет постоянно отстаивать свою точку зрения и что-то доказывать маме или папе. Ваши отношения строятся не на «родительском долге» или «долге ребенка», а на том, насколько вы друг другу нужны и интересны как люди. Если интереса нет, ничего страшного: исключительно формальные отношения между взрослыми детьми и родителями – вариант нормы.
Если, сравнивая свою ситуацию с этим списком, вы замечаете, что ваша сепарация от родителей еще не завершена, не вините себя и не стыдитесь. Очень многие взрослые люди остаются в той или иной мере психологически зависимыми от родителей. По моим наблюдениям, таких взрослых точно больше половины, а среди моих клиентов – около 80 %. Незавершенная сепарация может причинять много страданий в отношениях, любви, дружбе, на работе и в родительстве, но трудности можно преодолеть. Чаще всего причина этих трудностей – стиль привязанности, сформированный в родительской семье. В следующей главе мы разберем, как все это связано.
ВОПРОСЫ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ
1. Как вы считаете, завершена ли ваша сепарация от родителя (родителей)? По каким признакам вы понимаете, что это так или что это не так?
2. Насколько, по вашему мнению, надежной была ваша привязанность к родителю (родителям)? Вы испытывали или испытываете трудности с сепарацией? Если да, то какие?
