Владислав Чубаров
Привязанность и сепарация: Как выбирать себя, а не родителей, если вы уже выросли
Глава 2
Контейнирование и постепенная сепарация
Привязанность ребенка к родителю развивается, трансформируется и приводит к постепенной сепарации, то есть развитию независимости, самостоятельности ребенка. Как это происходит?
Выше мы уже коснулись этого момента: ребенок, которого напитали привязанностью на определенном этапе развития, может перейти к новому этапу и к большей самостоятельности. Это свойство привязанности основано на контейнировании.
Малыш отрывается от «материнской юбки», отправляется исследовать пространство, но может в любой момент вернуться к маме и утешиться, если у него что-то не получается. Это дает ему силы и психологическую устойчивость, чтобы много раз пробовать то, что не получилось, исследовать мир, учиться, развиваться, расти. Точно так же второклассник, если его обидели в школе, может «донести» обиду до дома и поплакать рядом с мамой. Детско-родительские отношения – неравные: родитель становится «вместилищем» чувств ребенка, который еще слишком мал, чтобы сам вмещать, выдерживать все свои чувства. То, о чем мы говорим сейчас, не является полным определением контейнирования: здесь я упрощаю его для наших целей. Нам важно, что ребенок не всегда может справиться со своими чувствами сам и родитель, заботясь о нем, помогает ему в этом.
Ребенку любого возраста нужно иногда некоторое время вести себя так, как будто он младше. Это называется регрессией. Безопасная регрессия возможна именно рядом с любящим родителем, который готов контейнировать эмоции ребенка снова и снова. Круг заботы работает и здесь: со временем ребенок растет, учится самостоятельно обрабатывать испытываемые чувства, справляться с возрастающим числом эмоционально сложных ситуаций, ему все реже требуется контейнирование со стороны родителя. Увеличивается дистанция и время автономности. Что это значит? Двухлетний ребенок подбегает к маме каждые пять минут – емкость «эмоциональных батареек», позволяющих действовать без поддержки взрослого, еще мала. Пятилетка может часами играть в саду под окном с братьями или приятелями, но прибежит плакать и жаловаться взрослому, если его обидят. Он пока не может справиться с обидой сам, ее должен контейнировать родитель. 15-летний подросток уже способен переработать обиду сам, он сможет решить, сохранять дружбу или ссориться. Но если он попадет в сложную историю (например, столкнется с насилием или вымогательством), ему все еще понадобится защита и контейнирование. Так постепенно происходит психологическая сепарация – обретение эмоциональной независимости, самостоятельности.
Взрослый человек, как правило, может контейнировать свои эмоции самостоятельно. При неприятностях мы расстраиваемся, порой плачем, иногда нам нужно «отлежаться» или выбросить все из головы, а затем мы вновь обретаем способность активно действовать. Для серьезных потрясений по-прежнему необходимо внешнее контейнирование: близкие люди могут помочь нам справиться с сильными чувствами. Мы, в свою очередь, контейнируем чувства близких.
Если в детстве родитель не помогал ребенку контейнировать чувства («не раскисай», «справишься сам, не маленький») или у него вообще не было заботливого взрослого, то ему некуда было выплеснуть эмоции, некому принести свои слезы. Для него не существовало безопасного места, куда можно было бы прийти, чтобы побыть «маленьким» и набраться сил. Как же быть с чувствами? Выход один – «взять себя в руки» самому: подавлять эмоции, переставать чувствовать, надевать на себя броню, которую негде снять. При этом стресс никуда не девается – он просто запечатан внутри. Став взрослым, такой человек по-прежнему боится проявлять чувства, думая, что не выдержит, если они будут слишком сильными. Он не умеет контейнировать свои чувства самостоятельно, и ему непросто быть «контейнером» для чувств близких, в том числе и для собственных детей. Скорее всего, ему не нравятся «телячьи нежности», он редко обнимает и гладит малыша, может отчитывать его за проявления «слабости».
Если взрослые вообще никогда не контейнируют чувства ребенка (и, следовательно, ему постоянно приходится справляться самому), у него могут возникнуть проблемы с освоением мира: трудности в учебе, болезненное отношение к неприятностям – вся энергия уходит на переживание эмоций и на то, чтобы держать их внутри. При столкновении с неприятностями такой человек часто готов сдаться, ведь ему некуда и не к кому возвращаться раз за разом, чтобы набраться сил. Если у вас есть силы, чтобы справляться с трудностями, это значит, что в вашем детстве кто-то из взрослых хотя бы изредка вам помогал.
Вопреки распространенному мнению, контейнирование растит не «неженок», а сильных людей: оно дает волю к достижению цели, потому что у человека формируется привычка не опускать руки, а возвращаться к борьбе после неудач и падений. И, напротив, преждевременная вынужденная самостоятельность чревата образованием крайне небольшого запаса прочности. «Невзгоды закалили его/ее с детства» – сомнительная характеристика: люди, у которых детство было трудным и одиноким, зачастую реагируют на стресс более остро и менее гибко. Это они чаще терпят до последнего, а потом сразу валятся с ног. Это у них чаще развиваются зависимости, это им особенно грозит депрессия. Чтобы человек лучше справлялся с жизненными испытаниями, в детстве ему нужно помогать контейнировать чувства, проживать стрессы. Переживания должны быть ребенку по силам! Если он просит об эмоциональной поддержке, ее обязательно нужно предоставить. Только тогда ребенок сможет научиться справляться с эмоциями, не «замораживаясь» и не «замирая», и сепарироваться от родителей вовремя и охотно.
ВОПРОСЫ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ
1. Помните ли вы ситуации из детства, когда родители или другие взрослые помогали вам справляться с эмоциями, контейнировали ваши чувства?
2. Случалось ли, что родители отказывались помогать и вам приходилось справляться с собственными переживаниями самостоятельно?
3. Есть ли сейчас у вас близкие люди, которые могли бы контейнировать ваши переживания?
4. Как вы считаете, можете ли вы сами контейнировать переживания других людей? Есть ли у вас желание делать это?
Глава 3
Как человек учится проявлять собственную волю и вести себя в конфликтах
Я уже упоминал, что сепарация ребенка от родителя происходит постепенно. В ходе взросления ребенок проходит несколько кризисов, связанных с сепарацией. Самые заметные из них – в год, в три года и когда человек становится подростком. От того, как проходят эти кризисы, во многом зависит эмоциональное развитие человека, включая то, как он впоследствии будет строить отношения с другими (в частности, вести себя при конфликтах) и насколько уверенным в себе он вырастет.
Первый кризис ребенок проходит ближе к году. В этом возрасте у него возникает избирательная привязанность. Теперь ребенок выделяет «своего» взрослого, любит только его, а «чужих» боится и избегает. Это программа, которая обеспечивает малышу безопасность, а будущему взрослому – умение формировать психологическую близость с людьми по своему выбору.
Для того чтобы растущий человек мог осваивать любые навыки, запоминать правила безопасности, вырабатывать моральные ценности, учиться помогать и сотрудничать, у него должен быть взрослый, которому можно подражать. Надежная, прочная привязанность помогает ребенку сотрудничать с родителем, а родителю – добиваться от ребенка желаемого поведения. Так работает поведение следования: олененок бежит за оленихой, утята плюхаются в пруд вслед за мамой-уткой, а человеческий ребенок слушается своего (и только своего) взрослого и подражает ему. Так качество привязанности снова и снова, на все более высоком уровне, влияет на то, как мы обучаемся обращению с эмоциями, общению и многим другим вещам.
Следующий рывок к самостоятельности и сепарации человек делает в три года. Это один из важнейших кризисов в жизни. В три года происходит разрыв симбиотической связи ребенка с родителем. До трех лет (у некоторых кризис начинается постепенно и раньше) малыш и вправду немного похож на детеныша животного: он следует за родителем и охотно слушается его, как бы не отделяя свою волю от маминой или папиной. У него есть потребность – он просит – родитель удовлетворяет его потребность: круг заботы работает бесперебойно.
В возрасте около трех лет ребенок мало-помалу замечает, что его воля начинает противоречить воле родителя: он начинает хотеть того, чего ему не разрешают. Это могут быть и действительно опасные, вредные вещи, и закономерные желания, связанные с развитием. От того, как в этой ситуации повели себя ваши родители, во многом зависело ваше обучение поведению в конфликтах и вообще в отношениях. Вот как это работает.
Ребенок делает что-то запрещенное. Он одновременно испытывает и желание расширить свои возможности (то есть продолжить развитие), и страх вызвать гнев родителя, подвергнуть испытанию привязанность. Оба стимула очень сильны, но стимул развития всегда сильнее – и родитель видит, что ребенок «не слушается»: он перестал беспрекословно следовать взрослому и подражать ему. Разные родители в таких обстоятельствах ведут себя по-разному.
Жесткий родитель принимается наказывать ребенка и искоренять «упрямство»: ругать, запугивать, иногда даже шлепать. Он показывает ребенку: не будешь слушаться – разорву привязанность. Таким образом, стимул страха за привязанность должен стать (и становится) сильнее, чем стимул развития. Ребенок действительно начинает слушаться. Но он учится тому, что конфликт – угроза привязанности. Значит, ради привязанности нужно отказаться от собственных желаний. Слишком мягкий родитель, наоборот, начинает во всем уступать ребенку, пасовать перед ним. Он показывает ребенку, что тот сильнее. В результате ребенок теряет веру в родителя как защитника. Если в детстве человеку во всем потакали, он, скорее всего, вырос тревожным и неуверенным, накрепко при этом запомнив, что в конфликтах можно добиваться своего силой и криком.
В обоих случаях получается, что взрослый перекладывает на ребенка ответственность за их отношения. В результате взрослый, у которого в детстве были проблемы с прохождением кризиса трех лет (например, его собственные родители вели себя в это время неправильно – слишком давили или во всем уступали), может либо вечно уступать и бояться конфликтов, либо, наоборот, агрессивно и напористо гнуть свою линию, оставаться упертым и негибким.
Если же у «вашего» взрослого получалось вести себя гибко и показывать вам, что в конфликтах можно поступать по-разному (идти на уступки, стоять на своем или находить компромиссы, в зависимости от характера конфликта), то, скорее всего, он научил этому и вас. Это значит, что он был сильным и одновременно заботливым.
Настаивая на запрете, такой родитель делает это с позиции заботы, а не насилия: он точно знает, что его запрет справедлив, и не злится на ребенка за нарушение границ. Такой родитель может спокойно запретить ребенку то, что считает нужным, а затем спокойно и заботливо утешать его, контейнируя его злость и слезы. Если же такой родитель уступает, то делает это с позиции сильного, а не слабого. Он не отмахивается: «Ой, черт с тобой, держи конфету, только не ори». Он скажет: «Я вижу, что ты очень хочешь конфету. Я считаю, что нужно сначала есть суп. Но, так и быть, в виде исключения я могу разрешить тебе съесть конфету прямо сейчас».
Надежный заботливый родитель чувствует себя достаточно сильным, чтобы брать на себя ответственность за отношения с ребенком, а не перекладывать решения на него.
Если все происходит как надо, ребенок может научиться тому, что конфликт перекрывается привязанностью. Он понимает: «Любовь мамы не разрушится оттого, что я не слушаюсь! Даже если я обругаю или стукну папу, они, наверное, рассердятся, но все равно будут меня любить!»
Это понимание очень важно для взрослой жизни. Если кризис трех лет был пройден правильно, то повзрослевший человек, ссорясь с близкими, также способен перекрывать конфликты привязанностью. Он помнит, понимает, чувствует: близкие люди могут быть разными, могут иметь разные мнения, могут ссориться, могут обижать друг друга или злиться – но они все равно друг друга любят. Можно ссориться и просить прощения. Конфликт – не угроза для отношений! Это понимание бесценно для формирования надежной привязанности. Если же привязанность проблемная, человек привыкает считать конфликт угрозой, и это мешает ему и в личной жизни, и в рабочих ситуациях.
ВОПРОСЫ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ
1. Как вы оцениваете собственное умение справляться с конфликтами? Что вы делаете чаще: настаиваете на своем, уступаете или действуете гибко, по ситуации?
2. Случалось ли вам отказываться от своих интересов, чтобы избежать конфликта, который, по вашему мнению, мог угрожать отношениям с близким человеком?
3. Как вы считаете, какие неразрешимые противоречия между близкими людьми могут привести к разрыву отношений? Случалось ли такое с вами?
4. Какая точка зрения вам ближе: «За отношения двух взрослых людей отвечает тот, кто сильнее любит», «За отношения двух взрослых людей отвечают оба в равной мере» или «Каждый сам отвечает за свои чувства, а отношения длятся, пока обоим это удобно»?
