Владимир Юрьевич Харитонов
Собачья жизнь
Можно сказать, что с появлением у нас шотландской принцессы отношения в семье установились почти идеальными. Однако, как известно, «белая полоса» в жизни любого человека не бывает бесконечной. И у меня случились неприятности – ударил нехорошего человека ногой в голову. В карате этот удар называется «маваши». Конечно, я применил прием не на лежащем человеке, а стоящем напротив меня с явно плохими намерениями. Он потерял сознание на время и получил «легкие телесные повреждения без длительного расстройства здоровья». Я – четыре месяца ареста – в родном городе, в следственном изоляторе на улице Шуйской. Есть такая народная пословица: пришла беда – отворяй ворота. Ко мне на краткосрочное свидание пришла супруга и сообщила, что в мое отсутствие случилась трагедия. Берта погибла…
Я смотрел на жену растерянным непонимающим взглядом, а она сквозь слезы рассказала страшную историю:
– Однажды вечером Марина вывела собаку на обычную вечернюю прогулку. Та неожиданно куда-то убежала и минут через пять приползла с перерезанным горлом и бечевкой на шее. Дочь в истерике закричала, я выскочила из квартиры к ней. В каком-то исступлении хотела снять веревку и…обе руки оказались в крови нашей любимицы. Меня затрясло от всего увиденного… Умерла Берта на моих руках … Я и наша дочка предали собачку земле, на берегу Волги в кустах. Марине пришлось по рекомендации врача две недели принимать успокоительные таблетки…
Конечно, я от такого рассказа и невозможности как-то помочь близким, пришел буквально в бешенство. Разбил телефон для переговоров и выбил дверь в комнате для свиданий. Успокаивали меня сотрудники изолятора одиночным карцером…
По освобождению через несколько месяцев, я нашел тех, кто лишил жизни нашу красавицу. Оказалось, что они хотели ее просто съесть. Моя месть казалась мне на тот период вполне адекватной – кулаком выбил передние зубы инициатору убийства. Таким образом, убедил его стать вегетарианцем. Второй оказался инвалидом с рождения, его не тронул. Однако это все-таки отдельная история и я, как-нибудь, расскажу ее в другой раз. А печальная судьба Берты осталась в памяти всей семьи…
Осенью 1997года я начал строительство своего дома на 3-й Заречной улице. Чуть подальше от Волги, зато свое собственное жилище с большим приусадебным участком. Через год оно оказалось вполне пригодным для жительства, но, конечно, имели место незначительные изъяны. Их я собирался устранить по мере своих финансовых возможностей. Для охраны нового дома потребовались сторожевые собаки. Породу я выбирал долго, читая о лохматых охранниках кинологическую литературу. Разговаривал и со своими многочисленными друзьями, которые держали собак. В итоге пришел к выводу, что лучшими общепризнанными охранниками являются овчарки – немецкие и московские сторожевые. Последние выведены, якобы, по приказу Сталина для охраны мест заключения преступников. Однако супруга требовала завести злобного ротвейлера, чтобы никто не мог его обидеть. Повторения судьбы Берты наша семья своим любимцам не желала…
В результате долгих размышлений, мы пришли к общему решению – завести двух собак, которые бы дополняли друг друга – ротвейлера, злобного и очень сильного боевого пса, и московскую сторожевую овчарку – крупную, красивую собаку и прекрасного охранника. За ротвейлером, по кличке Лангар, пришлось ехать в областной центр. Супруга вычитала объявление в ивановской газете о продажи трехмесячного щенка. Он оказался последним в помете и внешне впечатления породистого представителя семейства ротвейлеров не производил. Когда приехали в кинешемскую ветеринарную клинику делать первую прививку, доктор сделал заключение:
– Несмотря на документы и родословную, вас обманули и продали обычную дворнягу за чистокровного ротвейлера.
Конечно, меня факт обмана крайне возмутил. Хорошо, что сразу со щенком не поехал в областной центр к заводчику, для выяснения отношений. Сам я по характеру, как говорит супруга, «сильно горячий» и ничего хорошего априори получиться из моей поездки не могло.
Но менее чем через год в той, же ветеринарной клинике, правда другой специалист похвалил хороший экстерьер собаки, и рекомендовали возить ее по выставкам. Витамины и хорошее питание сделали свое дело. Жена с Лангаром несколько раз участвовала в собачьих выставках в нашей и соседних областях и всегда возвращалась с грамотами. Какое-то время пес жил с нами на квартире по улице Социалистической. Дочь в те времена занималась в музыкальной школе. Для выполнения домашних занятий мы купили ей пианино, и она частенько что-то напевала под негромкую музыку. Однажды Лангар, без какой-либо команды, стал ей подвывать, при этом подбирал соответствующую тональность. Красивую собачью морду задирал вверх, становился похожим на волка, воющего на луну. Я снял эту сцену на домашнюю видеокамеру. Потом, когда смотрели эти записи, подключив камеру к телевизору, пес стал подпевать сам себе и этот эпизод я увековечил на пленку. Получилось достаточно забавно, и мы хотели кассету отправить на передачу «Сам себе режиссер», да что-то так и не решились.
По характеру ротвейлер резко отличался от шотландской овчарки. Он не очень любил «телячьи нежности» и когда его долго гладили по голове, мог слегка рыкнуть и отойти в сторону. На ночные звуки с лестничной площадки реагировал злобным рычаньем, и голос у него оказался достаточно грубым. По выпирающему рельефу мышц ног и груди угадывалась неимоверная сила. И он ее ощущал. Выводить на прогулки его приходилось только на поводке и в наморднике. Кобель мог броситься на проходящую мимо собаку и даже непонравившегося человека. Купированный хвост придавал его внешности вид бойца, готового к бою в любую минуту. А уши мы обрезать не стали, просто пожалели питомца, не хотели ему делать больно. Жена длительное время ходила с ротвейлером к кинологу на специальные тренировки. Пес оказался достаточно смышленым, все команды понимал и четко выполнял. Кто говорит, что ротвейлеры «безбашенные», ошибается. Кстати, после этих занятий Лангар признал своей хозяйкой супругу Наташу, а меня, видимо, считал ее подчиненным или бесплатным приложением. Впрочем, когда я давал команды, голосом, не терпящим возражений, он их тоже выполнял. Но в кинологической литературе правильно описано поведение этой породы собак – рано или поздно они пытаются оспорить положение «кто в доме хозяин» и в этот момент проявлять слабость перед ними нельзя.
В новом доме для двух собак мы построили специальные вольеры и красивые, утепленные конуры. Как ни крути, а от них во многом зависела безопасность нашего жилища. Чтобы уметь защищать самого себя и близких, я с детства занимался спортом. Зимой любил выезжать в лес на лыжные прогулки. Стройные ряды сосен, покрытых шапками снега, хрустящая лыжня под ногами и волшебная тишина привлекали многих поклонников лыжных прогулок. Одному любоваться такой красотой не так интересно, как в компании с кем-то. Да и собаки нуждаются в прогулках, огороженная территория им надоедает. И вот однажды я взял ротвейлера с собой. Он, почуяв некую свободу, потащил меня по лыжне со скоростью, превышающей скорость среднего лыжника. Я еле успевал кричать, чтобы нам уступали лыжню. Такое развлечение обоим понравилось, и… я стал брать с собой только одну лыжную палку, чтобы не терять равновесия от быстрой езды. В другой руке держал поводок с мощной тягловой силой. Когда приезжали с прогулки, пес много пил воды, потом лежал в конуре, отдыхал и снова пил. Очевидно, он выкладывался полностью, как хороший спортсмен, и видимо, считал, что мне в лесу нужен только вместо двигателя.
