Владимир Владимирович Голубченко
Шуа
– Неужели у нас прогресс?
– Отчего же?
– Ну, прежде вы из сеанса в сеанс демонстрировали отчаяние и страх… Впрочем, не могу сказать, что хоть кто-то на это мог купиться.
– А сейчас что? Вы ощущаете мое господство?
– О нет, господством тут и не пахнет, – пожал плечами Илья: – Вы получили сигарету, думаю, можем продолжить.
Втягивая табачный дым, Вадим продолжал пристально изучать лицо врача. Он видел это лицо уже несколько месяцев кряду и все также безуспешно пытался понять, что скрывается за этой блуждающей зачастую недоброжелательной улыбкой. Силился распознать, в чем замысел этого странного лечения. И был ли этот замысел на самом деле?
Впрочем, сегодня он получил гораздо больше, чем мог рассчитывать человек в его положении. Целая сигарета, чей дым из-за долгого воздержания внезапно стал разрывать горло, подталкивая тщедушного человека к кашлю. Он мечтал о легкой эйфории, что дарует никотин, уже несколько месяцев и сегодня наконец это получил. Неужели этот мозговой эскулап проникся симпатией к нему?
– А что продолжать? Д-далее наступил короткий период моей радостной жизни… В течении дня я был самим собой: жалким, никому не нужным клерком на замшелой работе. Коллеги не замечали меня, а если замечали и здоровались, то только из жалости…
– Вы надеетесь, что я буду вам сопереживать? – небрежно махнув рукой, прервал разгонявшуюся тираду больного психотерапевт: – Мне казалось, что за минувшую сотню сеансов вы должны были осознать, что на меня этот фокус не действует.
– Я всего лишь даю стороннюю оценку самому себе. Или ты не хочешь знать, как я смотрю на свою собственную судьбу? – с, как показалось профессору, легкой издевкой парировал больной и вновь приложился к окурку, уже практически опалившему ему пальцы.
В ответ Илья лишь вскинул руки перед собой в притворной капитуляции.
Удивительно, но сегодняшняя сессия разительно отличалась от несчетного числа минувших. Илья с трудом скрывал довольствотем, что его подопечный наконец приспустил край маски жалкого неврастеника и оголил то, до чего Илья пытался дотянуться с самого начала.
– Итак, на чем я остановился? Ах да, на моей жалкой жизни, которая завершалась, стоило мне вернуться домой… Раздобыв требуемую сумму, я сумел приобрести «Шуа». Для этого, конечно, пришлось влезть в пару кредитов, заложить остатки имущества, да и в целом понизить уровень своего существования… – на миг умолкнув, Вадим оголил ряд желтоватых зубов и подмигнул психотерапевту: – Впрочем, если ты говоришь о своей жизни как о существовании, то потеря сотни-другой калорий в твоем ежедневном рационе вряд ли станет для тебя невыносимой мукой.
– Какой был первый сон на вашем личном «Шуа»?
– Я трахнул секретаршу босса, а на следующий день кого-то из бухгалтерии, а через день соседку этажом выше. А потом…
– Достаточно!
– Но вскоре мне наскучило это занятие, и я переключился на поиск внимания со стороны окружающего мира. А кто пользуется повышенным вниманием?
– Кто?
– Герои… Ох сколько же аварий я предотвратил, сколько котят снял с деревьев и сколько девиц спас от изнасилования… – прервав самодовольную тираду, Вадим потянулся за следующей сигаретой и, не встретив никакого сопротивления со стороны лечащего врача, с улыбкой выудил новую никотиновую палочку из пачки: – Мне за такие геройства нужно памятник ставить, а не в лечебницу…
– Могу обещать только дешевую эпитафию по окончании лечения, – безэмоционально парировал профессор: – Что происходило в реальном мире?
– В смысле, как я просыпался, ходил, ел, пил и мечтал о том, чтобы скорее снова провалиться в очередную фантазию?
– Угу.
– Док, ну тут все просто…, – сессия шла не по заранее известному профессору сценарию, который проигрывался в этом кабинете уже не один десяток раз. И как бы профессору не хотелось прерывать наметившийся прорыв, но он все же услышал обращение больного к нему: – С каждым днем мне все меньше и меньше хотелось просыпаться, выползать из постели и отбывать это чертово наказание за грехи, которые я не совершал. Жизнь, банальная, унылая, без какого-либо намека на счастье, что может быть «прекраснее» для того, кто сумел вкусить все прелести контроля? Контроля не только над своей жизнью, но и всеми, кто ее наполняет?
– Никаких попыток привести свою настоящую жизнь в порядок вы не предпринимали?
– Ну как же? Как и любой другой настоящий мужик, я принялся активно поглощать спиртное, до которого мог дотянуться я сам и мой знатно похудевший кошелек… Это был своего рода ритуал. Выдвигаясь с работы, я начинал свой путь домой с посещения ближайшей питейной, после которой стремглав несся домой, чтобы скорее окунуться в мой дивный новый мир. Однако геройствовать мне уже не хотелось…
