Владимир Владимирович Германов
Работа мечты
– Константин, очень приятно, – он протянул руку.
– Алексей, взаимно.
Обменявшись рукопожатиями, они еще с пол минуты стояли друг напротив друга. Лёша будто впал в транс. Не отрываясь, он смотрел в глаза писателя.
– Я так понимаю, вы мой новый телохранитель?
– Ну…я… меня Николай прислал.
– Я понимаю, странная работа. Такой уж я человек. Но вы не переживайте! Надеюсь, Николай вас проинструктировал? – Он наклонил голову чуть ближе к Леше.
– Да, всё объяснил.
Лёша съёжился. За окном мелькнула молния и осветила их лица, словно вспышка фотокамеры, запечатлев момент стоявших друг на против друга людей.
– Люблю такую погоду. Присаживайтесь, пожалуйста. Диван не бог весть какой, но все же лучше, чем стоять всю ночь. Я пока чайник поставлю.
Лёша присел на диван. Осмотрев комнату, он увидел в дальнем углу холодильник и небольшой столик с чайником и микроволновкой.
– Алексей, вам с лимоном? – спросил писатель.
– Да, спасибо.
Принеся кружки с чаем, писатель присел на диван рядом с Лешей.
– Один персонаж моей книги сказал: «Люблю полумрак, в нем рождаются гениальные мысли, строятся глобальные планы. Именно в нем зарождалась великое зло, и великое добро, кстати тоже», – сказал писатель.
– Он, наверное, был главным героем?
– Нет, он был главный злодей и плохо кончил, – улыбнулся писатель. – Что вас привело в столь ненастную погоду в этот богом забытый дом?
– Да я совсем недавно в Москве, ищу стабильную работу.
– Да, как не прискорбно, деньги в нашем мире превратились в главную ценность.
– А вы зарабатываете на жизнь только книгами?
– Книги – это мой талант, а уровень жизни поддерживаю тем, что сжираю критиков, а их скелеты вешаю вон в том шкафу, – улыбнулся писатель, показав рукой в дальний угол комнаты.
Проследив взглядом за рукой писателя, Лёша увидел шкаф, стоящий в углу.
– Шучу конечно, – причмокивая чаем сказал писатель.
– А о чём сейчас пишете?
– Я заканчиваю книгу про одного юношу, заблудившегося в своих страхах. Сегодня поставлю в ней точку.
– Это что-то типа ужасов? И какой будет финал?
– Да, что-то типа ужасов. А финал решится сам, никогда не загадываю его, что напишет рука, то и будет. Ну что же, пора приступать. Спасибо за приятный разговор. Если что-то будет нужно, берите, не спрашивая. Не люблю, когда меня отвлекают от работы.
– Хорошо, спасибо за чай.
– На здоровье!
Писатель подошел к письменному столу. Буквально через минуту комнату наполнил монотонный звук печатной машинки.
«Интересно, какое у него лицо, когда он пишет», – думал Лёша, смотря на спину писателя.
Посмотрев на маленький стол рядом с холодильником, он только сейчас заметил висевшие над ним часы. Большая стрелка находилась на отметке одиннадцать.
«Ого, целый час прошел, как-то незаметно», – подумал он.
Шум дождя вперемешку со звуком печатной машинки, клонил его в сон. Глаза стали медленно закрываться. «Так, не спать… не спать.»
Сверкнувшая молния вырвала его из сна, осветив письменный стол, за которым никого не было.
«О, чёрт! Где он?! – окинув взглядом комнату и нигде не обнаружив писателя, он вскочил с дивана, – может в туалет пошел? Блин, Николай говорил ведь не спускать с него глаз!»
Он собирался выбежать в коридор, как из шкафа в углу раздался голос:
– Помоги мне.
– Кто здесь?! – он посмотрел вокруг.
– Я здесь, иди сюда.
Ноги стали ватными. Будто марионетка, подвешенный за верёвочки, он становился все ближе и ближе к шкафу. Шаг, ещё шаг. Он остановился перед дверью.
– Выпусти меня, – голос перешёл в шепот.
– Я не могу, мне нельзя открывать эту дверь, нельзя.
Дрожь пробежала по всему телу, остановившись на голове, которая как отбойный молоток начала дёргаться назад-вперёд, назад-вперёд. Ноги словно приросли к полу, рука начала подниматься к дверной ручке.
– Ты должен! Освободи меня, только так ты спасешься.
Гипнотический шепот завораживал Лёшу, рука прикоснулась к холодной ручке платяного шкафа.
– Все его творения – дело моих рук. Он сжёг мое тело, а душу запечатал в этот шкаф. Я помогу тебе, выпусти меня! – Шепот перешёл на леденящий крик.
Лёша почувствовал, как из его ушей начала вытекать тёплая жидкость. Дёрнув за ручку, он открыл дверь.
Высокий табурет был обит красной материей. На табурете лежал полуразвалившийся череп. В глазницах черепа мигали желтые огоньки. Рядом на вешалке, висел скелет с кусками обгорелой плоти.
Рука скелета схватила Лешу за шею. Челюсть черепа со скрежетом разжалась и произнесла:
Пробьет двенадцать – ты покойник!
Коль ноги есть – тогда беги.
Всё что ты видишь – иллюзорно.
Во тьме услышишь лишь шаги.
Из глазниц черепа вспыхнул свет, ослепляя Лешу. Прогремел гром, тёмную пелену перед глазами прорезал свет молнии. Лёша открыл глаза.
– Плохой сон?
Перед его глазами появилась спина писателя, он всё также монотонно бил по клавишам.
– Даа, не знаю, – Лёша не мог отдышаться, в груди как будто поставили заслонку, каждый вздох сопровождался покашливанием, – Кхе-кхе, сам не ожидал, отключился на пару минут.
– Бывает, меня и самого раньше тянуло поспать в такую погоду.
Достав телефон Лёша посмотрел на время: «Без десяти двенадцать! Я проспал почти час!».
Он посмотрел по сторонам. Горящие свечи за спиной писателя отбрасывали причудливые тени на стены и дверцу платяного шкафа. «Пробьёт двенадцать – ты покойник!» – словно наяву прозвучал голос. Страх медленно нарастал, начиная от щиколоток и поднимаясь до самых кончиков волос. «Так, стоп! Что вообще за бред-то? Было уже такое, кошмары по нескольку дней, ничего страшного, пройдёт» – успокаивал он себя.
