Владимир Васильевич Зенков
Сто двенадцатый коридор
Он отбарабанил по краю приборной консоли похоронный маршик.
– Ну что, помощница, как определить, где наш искомый находится?
Анна пожала плечами:
– Понятия не имею. Сканировать биолокатором можно только с близкого расстояния. Толщина оболочки такова, что даже прямое определение смажется процентов на шестьдесят. Да и то, если объект будет находиться в непосредственной близости у оболочки. Если в глубине блока – сканировать вообще бессмысленно.
Александр невесело засмеялся:
– То есть, имеем полное отсутствие чудес. Придется по старинке, дедуктивным методом. Итак, любой нормальный ученый, да еще имея в своем распоряжении такие потрясающие результаты, станет дневать и ночевать возле этих самых результатов. Ну-с, скажи-ка мне, Анюта, где находится группа синтеза?
– Правая сторона по вращению, блок № 2.
– Вот это и есть точка наших интересов. Готовь бот, а я схожу, – он замялся, – бельишко переменю.
Помощница удивленно взглянула на него;
– Это еще зачем?
Александр неохотно сказал:
– Обычай такой: перед опасным делом положено белье сменить. Мало ли что может случиться… Одним словом, перед Господом надо в приличном виде предстать. Традиции этой уже много столетий. Раньше моряки ее тщательно придерживались, теперь космонавты, астронавты и прочая летающая братия.
Помощница серьезно посмотрела на него:
– А мне тоже надо?
Александр чуть было не ляпнул – тебе не обязательно. Вовремя спохватился и тоже очень серьезно сказал:
– Положено всем: верующим и неверующим, православным, мусульманам и буддистам. Командующим и простой техноте. Всему экипажу.
Бедный синтетический цыпленок, почти счастливый от приобщения к важнейшим человеческим делам, полетел менять трусики.
В выносном ангаре расположились десантный бот и спасательная капсула. Еще одна находилась непосредственно в корпусе корабля, в бронированном отсеке – на самый крайний случай. Тупоносое тело бота с треугольным крылом и скошенным вертикальным оперением висело над люком. Рядом примостилась капсула. Шлюзов не было. Собственно, сам ангар и был шлюзом. Это представляло большое неудобство, но размеры корабля не позволяли иметь автономные шлюзовые системы.
Во входном коллекторе в нишах подвешены скафандры. Александр, сопя, вколачивал ноги в плотно сидящие сапоги. Анна держала наготове верхнюю часть. Можно было, конечно, и самому одеться, но ему было почему-то приятно. Просунул руки в скользкую подкладку, помощница стала застегивать молнии, встретилась с ним взглядом. Вновь выползла острая тоска. Он, не долго раздумывая, стал целовать ее закинутое лицо. Нежно запустил пальцы в крупные кольца волос – давно хотелось это сделать. Анна вначале растерялась, потом робко стала гладить его по щеке – щенок, наконец, примостился под курткой. Он с трудом оторвался – ах, как все не вовремя. Еще раз поворошил ей волосы:
– Одевайся, голубка.
Она помогла присоединить шлем, потом нырнула в свой скафандр, сноровисто застегнулась, надела шлем. За остеклением вспыхнули оранжевые огоньки индикаторов, осветив ее сияющее лицо.
Ужасное предчувствие свело ему грудь судорогой. Он тяжело, прерывисто задышал, лицо исказилось. Пронзительно пискнул тревожный сигнал, засветилась ярко-красная точка на запястье. Анна настраивала радиосвязь, встревожено взглянула на него:
– Что с вами, командир?
Он пробормотал:
– Ничего, это сейчас пройдет, – и вышел из отсека.
Пошел по короткому подвесному мостику к носу челнока и стал спускаться по лесенке в открытый верхний люк. С трудом протиснулся через маленькую шлюзовую камеру, влез в пилотскую кабину. Чертыхался сквозь зубы, упаковываясь в кресло. Господи, какая теснота! Для кого они там конструируют эти проклятые летающие калоши? Должно быть, для пигмеев. Ах, вон для кого – Анна ловко скользнула в правое кресло и уже застегнула привязные ремни.
Пока он сопел над центральным замком привязных ремней, помощница подсоединила коммуникации к его скафандру – воздух, интерком, бортовое электропитание и компьютерный порт.
Разнежено сказал:
– Солнышко, я без тебя летать больше никуда не стану. Как приятно иметь персональную нянечку.
Солнышко счастливо засмеялось.
Вспыхнули теплым оранжевым светом боковые фонарики, ярко и красиво засветились дисплеи на приборной доске. Бортовой компьютер хриплым боцманским басом произнес:
– Я приветствую вас на борту славного клипера, имя которому «Нэн – короткая рубашка». Если у вас не хватает собственных мозгов, положитесь на меня – я выручу.
Александр процедил:
– Шутники, мать их, – и отключил спикер.
Тот на последнем издыхании зарычал:
– Ты что же это делаешь, каналья! Линьков захотел?
Анна фыркнула. Александр буркнул:
– Это Харперс все в игрушки играет. Свихнулся на пиратских романах. Найди в меню озвучку и поставь установку по умолчанию.
Повозился в кресле, устраиваясь поудобнее.
– Ну что, Анечка, стартуем. С Богом.
Включил дистанционное управление, двинул рычаг открытия створок донного люка. Неприятный металлический голос проговорил:
– Внимание, воздух из ангара не откачан. Ситуация не аварийная, откачайте воздух.
– Ну и голосок у тебя стал, братишка. Теперь я понимаю старину Харперса, – и отключил блокировку. На долю секунды в отсеке забушевал снежный вихрь – вырвался воздух из открывшегося люка. Заработавший механизм суппорта выдвинул челнок из ангара. Вползла в остекление кабины дуга горизонта планетки, заполнила половину мира бурой плотью.
Александр включил бортовую станцию наведения, поймал в перекрестие ослепительную точку, уходящую за горизонт. Двинул вперед сектор маршевого двигателя – челнок сошел с направляющих. Медленно и аккуратно сманеврировал, совмещая метки на экране, и добавил мощности двигателю. Точка стала увеличиваться, вырастать в размерах. Чуть добавил газу, и вот уже изодранная обшивка станции с торчащими обломками внутренних конструкций заполнила большую часть пространства впереди.
Так, господа мои, свернем налево, посмотрим шлюзовые входы. Все мертво, сегменты шлюзов закрыты. А что вы, командир, ожидали увидеть? Да примерно это и ожидал. Делать здесь, конечно, нечего, однако посмотреть было необходимо. Ну-с, теперь малость отстанем и направо, придется изворачиваться с другой стороны.
Анна спросила:
– Командир, мы разве не будем шлюзоваться?
– Нет, здесь не будем. Механизмы обесточены и, наверняка, заблокированы.
– Мы можем подключить к внешнему разъему питание от челнока. Там есть аварийная панель – можно открыть створки снаружи.
Командир помолчал и неохотно проговорил:
– Это, конечно, можно сделать. А теперь, представь себе, мы вошли. Длина левой части барабана почти сто метров. Наверняка внутренние конструкции обрушены – мы упадем, пока сквозь них продеремся. Да еще в перегородке между отсеками вторая дверь, ее как открывать? И все эти тяготы только из-за того, что мы с относительным комфортом пристыкуемся к этой консервной банке.
Он осторожно маневрировал над правой частью барабана. Основания спиц вроде бы не пострадали, по крайней мере, снаружи.
Анна в замешательстве спросила:
– Как же мы прикрепим челнок с этой стороны?
Командир не удержался и съехидничал:
– Ты же, вроде, считала, что вполне справилась бы без людей? Вот и думай голова – картуз куплю.
Девочка очень серьезно сказала:
– Я самонадеянная дура. Я ничего не умею и даже не знаю, как подступиться к решению такой сложной задачи.
Александр вел челнок в опасной близости от медленно поворачивающегося бублика станции. Он уже просчитал варианты действий и рассеянно ответил:
– Не впадай в крайности. Всему нужно учиться. Через пару лет будешь эти задачки щелкать как орехи.
Медленно уходила вниз серая бесконечная поверхность цилиндрического ангара. Проплыла продольная техническая магистраль с искривленными поручнями и парой брошенных второпях роботов-ревизоров – они сиротливо торчали на покатом склоне. Видимо аккумуляторы их сели окончательно, один из них медленно оторвался, и, кувыркаясь, стал уходить в черноту. Аварийный маячок мигнул неохотно пару раз и погас – бедолаге предстояло долго крутиться вокруг Гарпии, потом оставить на ее поверхности очередную оспину.
Командир откашлялся:
– Экипаж, слушай задачу. Берем на абордаж эту развалину. В боковой части нужного нам блока есть выход – небольшой шлюз для техников. Через него попадем внутрь с наименьшими затратами. Металл ангара немагнитен и это, конечно, очень плохо для нас. Я подгоню корабль к месту стыковки. По моей команде выстрелишь два высоковольтных осевых электрода – они надежно приварят нас к корпусу. Потом лебедками подтянем челнок вплотную, надежно зафиксируем. Ты с ранцевым двигателем летишь к шлюзу и через внешнюю панель открываешь его. Барахло свое укладываем в контейнер. Надо взять самый малый диаметр, чтобы прошел в люк, да хоть нулевку. Оставишь у входа маркер для робота – нечего с ним нянчиться, пусть сам себя доставляет. Ну, с богом!
Началась работенка, господа мои. Александр чувствовал прилив сил, где-то глубоко внутри зашевелился маленький азарт. Шевелись, шевелись, если ты маленький, то только на пользу. Даже маршик какой-то начал выдувать на губах. Тихонечко, осторожненько подогнал челнок почти вплотную к основанию огромного цилиндра, он уже уходил, проваливаясь вниз. Ничего, ничего, други мои, это все равно не наш.
– Анна, нижний обзор на экран.
Помощница включила нижнюю телекамеру, серая поверхность медленно ползла мимо объектива.
– А вот и наш голубок выползает. Анюта, приготовься!
Молодчина, ей два раза говорить не нужно – пульт с гашетками уже в руках.
– Залп!
Челнок ощутимо тряхнуло, сработали пиропатроны электродов. Сейчас же экран нижней камеры осветился ярчайшей двойной вспышкой. На пульте, что был в руках у Анны, мигнул веселый зелененький огонек и раздался довольный писк. Схвачено!
– А теперь, солнышко, включай лебедки и осторожненько, аккуратненько швартуйся к этой лохани. Да смотри мне, без перекосов. Не забудь крепежные упоры выпустить. Проверь пиропатроны лебедок. Думаю, при возвращении придется их отстрелить, возиться некогда.
Кораблик надежно притянут тросами к поверхности ангара, плотно уперся в металл стойками упоров. Вышли через носовой люк-трап. Александр довольно пробормотал:
– Люблю садиться с комфортом.
Помощница фыркнула, с юмором у нее было все в порядке.
Из открытых створок донного люка выплывал цилиндрический контейнер со снаряжением, сила тяжести была невелика, но массу никуда ведь не денешь. Пришлось подстраховывать вдвоем. Помощница застегнула на поясе карабин страховочного тросика от контейнера:
– Я пошла, командир?
– Давай, Анечка, давай. Сразу ставь маркер, а я отправлю робота – понадобятся аккумуляторы.
Вырвались слабенькие выхлопы из дюз ее ранца, белая неуклюжая фигурка поплыла за серый горизонт.
Александр осторожно выволок за стропу Механикуса, открыл на его горбу лючок и активировал робота. Замигали ходовые огни на металлическом корпусе, вспыхнул контрольный дисплей, остро мигнул красный луч лазерного дальномера: старина Механикус ожил. Взвыли в его утробе гироскопы, робот принял вертикальное положение – короткие ноги с огромными прямоугольными ступнями покачивались над металлической поверхностью. Длиннющие руки, заканчивающиеся сложными приспособлениями, висели мало не до пят.
Мягким тенорком робот проговорил:
– Здравствуйте, Александр. Я готов к выполнению задания.
– Давай, старина, бери контейнер и дуй на маркер. Поможешь Анне открыть шлюз.
– Принято, выполняю, – Механикус загнал штифты автостропа в отверстия контейнера, и сцепка тоже ушла за серый металлический горб.
Александр закрыл люки, активировал на всякий случай внешнюю панель, включил ранцевый двигатель. Привычно, сделав легкий мах ногами, принял горизонтальное положение и поплыл над серебристо-серым металлом.
У технического шлюза работа кипела. Помощница уже открыла люк и висела над входом. Старина Механикус, сменив точку захвата, осторожно толкал контейнер в люк. Анна покрикивала на него:
– Ты что, не чувствуешь, что контейнер трется о настил? Приподними его. С твоей стороны на панели есть выключатель фары, зажги ее. Шагу сам не сделаешь.
Александр внутренне посмеялся: тоже, черт возьми, начальство! Белая фигурка исчезла в провале люка.
Наплывал черный круг входа, в нем метались пятна света. Выключил двигатели, привычно схватился за скобу, запястье ощутимо дернуло. Анна двинулась было запирать вход.
– Не нужно, воздуха там все равно нет. Да и опасно – кто знает, что нас ждет. Так что лучше держать вход открытым.
Помощница проскользнула к внутреннему люку, вставила разъем силового кабеля робота в гнездо – створки неохотно разошлись. Александр скомандовал:
– Всем назад! Я иду первым, – и прошел к входу.
Сила тяжести была ощутимой. Луч фонаря обежал просторный тамбур. Салатного цвета стены покрыты изморосью, слепо блеснули панели аварийных люминофоров – при абсолютном нуле не хотели идти никакие химические процессы. Слева обычная лестница вела на верхний уровень. В центре массивные створки входного люка в герметической переборке. Вход к нему завален металлической рухлядью – обломками шахты пассажирского лифта. Остатки его каркаса неряшливо свисали с потолка и торчали из пола.
Анна тем временем выдвинула из контейнера штатив и включила мощный бестеневой фонарь – тамбур ярко осветился. Александр кашлянул:
– Мех, старина, давай-ка резачок. Готовь обломки так, чтобы прошли в технический вход. Ты, Анечка, крепи к ним пиропатроны, а я спроважу их к чертовой бабушке – обратный путь должен быть чистым.
Вспыхнул ослепительный лучик плазменного резака, заклубился бурый дым. Механикус работал, как и должно роботу, быстро и безошибочно. Помощница наладилась было схватить кусок трубы, отрезанной роботом. Александр резко ударил ее по руке:
– Не смей ничего брать руками! Хочешь скафандр прожечь? Манипулятор справа в ранце.
Анна благодарно взглянула на него:
– Спасибо, командир, – и натянула на руку металлическую рукавицу манипулятора.
Александр порядком взмок – система кондиционирования скафандра уже не справлялась с нагрузкой. Он подтаскивал тяжеленные железки к выходу и активировал пиропатроны. Обломок, ширкнув огненным хвостом, уносился в бесконечность.
В телефонах раздался мягкий голос робота:
– У входа биомасса. Александр, взгляните.
Помощница, как всегда, оказалась первой. Она посмотрела на пол и охнула:
– Что это?
Александр подошел, посмотрел. У самого комингса люка лежал какой-то мешок. Он сразу понял, что это за мешок. Очень осторожно перевернул его – покрытое изморосью лицо исказилось смертной мукой. На нагрудной нашивке значилось: «Джейкоб Р. Макферсон» и код группы. Он пробормотал:
– Царствие тебе небесное, Джейк. Пусть тебя Господь пасет на пажитях своих тучных и водит к водам тихим.
У Анны глаза сделались в поллица, ее трясло так, что видно было даже через скафандр. Он прикрикнул:
– Не рассиропливайся! Мы здесь найдем еще двадцать три таких бедолаги.
Про себя подумал: а может двадцать четыре. Потом мягко сказал:
– Это всего лишь труп. Упаковка, в которой был человек.
Анна дрожащим голосом спросила:
– Со мной тоже может быть так?
Александр хмыкнул:
– Вполне. Со всеми нами такое может быть вполне. Ты разве не знала об этой основной человеческой привилегии: жертвовать жизнью ради дела, ради товарища, ради любви.
– Ради любви?
– В том числе. Ты что, думаешь, люди в игрушки играют? Это биоформы выдуманными комплексами маются. У нас все всерьез.
Он осторожно сдвинул труп в сторону.
– Попытаемся открыть люк. Мех, дружище, подключись к сервоприводу, может, цепи управления не повреждены.
Робот подключился к разъему. Раздался короткий вой, створки люка дернулись. Все было ясно без слов – перегородка деформировалась, и створки заклинило.
– Попробуй-ка, старина, вручную. Надежды никакой, но проверить надо.
Робот выдвинул из своей бесконечной руки револьверную головку, подобрал насадку и вставил ее в разъем ручного привода. Короткий вой, гудение, замигал алый транспарант на нагрудном дисплее Меха. Все ясно – дальнейшие усилия безнадежны.
Анна робко сказала:
– Может быть, стоит попробовать резаком?
– Ага, двадцатисантиметровые створки резаком. Энергии хватит аккурат на одну дырку.
Он ненадолго задумался.
– Поднимаемся на верхний этаж. Там нет бронекоробки. Смотровая палуба, бассейны, спортзалы. Если повезет и не будет серьезных завалов, вскроем один небольшой люк, ведущий на нижний уровень. Пошли.
По лестнице взбираться не стали – включили ранцевые двигатели. Долго протискивались сквозь узкую дверь, пришлось срезать часть переборки.
Огромное пустое пространство перечеркнуто потолочными фермами. В смотровые окна, покрытые морозными узорами, сочится тусклый свет восходящего карлика. Темно, пусто, страшно – леденеет сердце. Первая от входа потолочная арка повисла на полпути к полу, потащив за собой часть облицовки и обнажив бесчисленное множество коммуникаций и кабелей. Опасно, ох, опасно повисла фермочка. Вперед, вперед, мимо бассейнов, полных вспененным льдом, мимо покосившихся гимнастических снарядов, мимо стеклянных мумий в плавках и купальниках. На них уже не смотрели: внутренние часы отчетливо отстукивали оставшееся короткое время, сжималось сердце – не поспеем. Ужасный звенящий скрежет проник через безвоздушное пространство, через скафандры. Висящая сзади ферма ощутимо сползла вниз. Анна на бегу спросила:
– Что это, командир?
– Это плохо, Аня, ой как плохо. Деформируется корпус. Скоро он начнет разваливаться – тогда конец.
Мимоходом подумал:
– Хорошо, что завалов нет, сколько времени сэкономим. Слукавил, ох, слукавил Николай – вдвоем управитесь. Армаду действительно ни к чему сюда посылать, а вот пару-тройку корабликов – стоило. Да человек двадцать тертых мужиков. И дело бы пошло быстрее и не так страшно. Среди своих всегда веселей. Впрочем, Николай не сам такие вещи решает. Это даже не свои, это кто-то из высоких политиканов решил показать, какие мы молодцы: наши ваших шапками закидают. Мать их…
Анна поминутно останавливалась, поджидая командира – он заметно уставал, действие стимуляторов заканчивалось. Как он вообще все выдерживает, слабый, неловкий, незащищенный. Он первый из людей, который отнесся к ней, как к человеку, зная, что она биоформ. Она вспомнила его горячую, словно уголь, руку на своем плече. Тогда у нее внутри завертелся огромный смерч, на секунду она потеряла способность думать. Кривцов тоже приятный мужчина, он ее немножко взволновал. Но он шутник, не более того. Она отчетливо ощущала внутри него непроходимую для себя границу. Александр метался и мучился оттого, что у него этой границы не было, это его угнетало. Она понимала, что это нормально, так и должно быть. Слишком уж они чуждые друг другу создания. Потом, когда она увидела, что он не приходит в себя после джампа, у нее все внутри заледенело от неиспытанного никогда ужаса. Она поняла, что все ее существо с такой недолгой и странной жизнью уже влилось в него. Если он умрет, она тоже не сможет жить. Это было непонятно, но о причинах такого знания она не задумывалась. И еще точно знала, что не может умереть, не увидев еще раз его неохотную улыбку, не услышав его дурацких шуточек, не ощутив на плече огненную руку. Она билась с кардиостимулятором, вонзала тонкие электроды в активные точки, подключила импульсный генератор и вкатила ему целое ведро разных препаратов – все было без толку. Ей мучительно хотелось жить, в полном отчаянии она стала бить его по лицу.
Она не знала, что огромное желание часто вытаскивает людей с того света…
***
Маленькая куртинка с бывшими растениями ощетинилась шипастыми сюрреалистическими формами – кристаллы льда взорвали плоть листьев. Александр тупо разглядывал застывшие ледяные композиции. Потом спохватился, немножко попыхтел носом, восстанавливая мозговое кровообращение. Толку от этого было мало, вселенская слабость медленно, но неотвратимо тащила в забытье. Он вяло сказал:
– Давай-ка, Анечка, вкати мне дозу «быка». Я совсем расклеился.
Анна испугалась:
– Командир, ваш организм перенасыщен стимуляторами. «Бык» уложит вас на полгода в постель.
– Наплевать, главное – выполнить задачу.
– Вы можете стать инвалидом.
– Что будет потом – несущественно. Валяй.
Анна неохотно набрала код на его наручном дисплее. Потом резко нажала на коробку инъектора, спрятанного внутри скафандра на правой ягодице. Три, четыре, черт его знает, сколько выскочивших игл, впилось ему в задницу. Он дернулся:
– Не люблю уколов.
Посидел минуты четыре, ощущая, как наливается силой и энергией измотанное тело.
– Вперед, голубка.
В конце огромного зала находился аварийный шахтный люк. Он оказался открытым – рядом лежало четыре трупа. Пятый висел внутри на скобах. Александр осторожно вытащил его за ворот комбинезона, зацепил случайно за горловину. Ткань мгновенно наполнилась ледяной крошкой, отскочившая голова разлетелась в пыль. Чертыхнувшись, стал спускаться в шахту.
Там было темно как в погребе. Луч фонаря метался по серым металлическим стенам. Переходник был коротким – метра четыре. Александр ступил на узкую кольцевую площадку, окружавшую внутренний люк. Слава богу, он тоже оказался не заперт. Хотя та небольшая выгода, доставшаяся им от открытого входа, послужила причиной смерти для тех, кто оказался внизу. Охваченные паникой люди с верхней палубы, не сообразили сразу бежать к этой шахте. А время, вероятно, было – разлом верхнего кожуха в результате деформации не был большим. Вполне бы успели добежать, и шахта вместила бы всех. Вдобавок снизу открыли люк, не убедившись, закрыта ли крышка верхнего. Впрочем, чего ожидать от ученых, прошедших минимальную подготовку для работы в космосе.
Он спустился в нижний люк. Луч фонаря мазнул по трафаретной табличке на пяти языках: «Внимание! Аварийный шахтный шлюз только с ручным управлением! Перед использованием люков следите за показаниями электронного табло или механических указателей. Блокировка отсутствует! Будьте осторожны – от этого может зависеть ваша жизнь».
