Владимир Васильевич Гриньков
Шоумен. Так умирают короли
Снова появился жених. Этот Саша имел довольно невзрачную внешность и был головы на две ниже меня. Теперь ещё представьте его растерянно-обиженное, почти детское лицо – и вы меня поймёте. Он не для Марины, теперь я это точно знал. Не будь у Саши квартиры, Марины бы он не видел как своих пунцовых ушей.
И вдруг показался долгожданный Дёмин. На него поначалу никто, кроме меня, и внимания не обратил. Кто же обратит внимание на грязно-зелёный «горбатый» «Запорожец» с нелепым ржавым багажником на крыше, когда все ждут чёрную «Волгу». Дёмин остановил машину прямо напротив разодетой компании и выглянул в открытое окно. У него было озабоченное лицо человека, который знает, что уже опоздал.
– Ребята! – сказал он таким голосом, словно не на машине приехал, а бежал сюда от самого Останкино. – Это дом номер восемь?
На него обратили, наконец, внимание. И увидели вкривь и вкось повязанные ленты. И чумазую свадебную куклу, косо прилепленную на капоте. Я видел, как у всех вытянулись лица. А жених – тот вообще помертвел. Но они ещё думали, что, может быть, это какая-то ошибка.
– Да, – ответил кто-то после тягучей и нехорошей паузы. – Дом восемь.
Но не удержался и всё-таки спросил:
– А что?
– А у кого здесь свадьба? – осведомился Дёмин и хлопотливо извлек из нагрудного кармана наряд-путёвку.
Повисла тишина. Я думал, что жених хлопнется в обморок. Но он каким-то чудом устоял.
– У меня свадьба, – выдохнул он с большой задержкой. – Но вы, наверное, не к нам.
– Квартира двадцать пять, – не стал тянуть резину Дёмин. – Ваш заказ?
Чей же еще? Жених окончательно сник. С ним сейчас можно было делать всё, что угодно. Видя это, один из его друзей взял инициативу на себя.
– Слушай, мужик, – сказал он Дёмину пока без угрозы, но и неласково. – Я что-то ничего не понимаю. Где «Волга»?
– Какая «Волга»? – округлил глаза Дёмин.
– Которую мы заказывали.
– Вы не «Волгу» заказывали, – веско сказал Дёмин. – Вы заказывали ав-то-мо-биль, – так по складам и произнёс. – А что вам пришлют – дело десятое. Что есть, то и дают.
Жених тем временем дозревал: или обморок, или драка.
– Так что, едем? – дерзко спросил Дёмин.
– На чём?! На этом вот?! – взвился жених и ударил ногой по крылу древнего «Запорожца».
Значит, драка. Я приоткрыл дверцу, чтобы при первой опасности броситься к Дёмину на выручку. Его колымагу тем временем обступили со всех сторон. Из окон выглядывали соседи жениха. Все-таки Самсонов был прав: люди обожают наблюдать за свалившимся на других несчастьем.
– Послушай, брат! – примирительно сказал Дёмин. – Какие проблемы? Снимаешь заказ? Распишись вот здесь, и я уеду.
Жених выхватил из его руки путевой лист, скомкал его и швырнул Дёмину в лицо. Так с нашим администратором, кажется, ещё никто не поступал. Я мысленно поаплодировал мужественному Саше.
– Я здесь ни при чём, – пытался успокоить его Дёмин. – Поверь. Мне диспетчер велел – я и поехал. Я даже не знал, куда еду. У нас то похороны, то свадьба – заказ за заказом.
– Вы ещё и похороны обслуживаете? – уже совсем нехорошим голосом уточнил жених.
– Ну, конечно! – с готовностью подтвердил Дёмин. – Вы не смотрите, что машина маленькая. Мы веревками прикручиваем гроб к багажнику на крыше – и с ветерком до кладбища.
«С ветерком до кладбища» – это было уже слишком. Жених пошёл пятнами, и я понял, что пора вмешаться, иначе прольётся кровь. И всё-таки я несколько запоздал. Саша взвыл и кинулся на Дёмина. Он, без сомнений, раскровенил бы нашему администратору лицо, если бы на полпути его не перехватили друзья. Саша бесновался и кричал. Его безуспешно пытались успокоить. Дёмин побледнел и суетливо озирался по сторонам, высматривая пути отступления. Я врезался в толпу, раздвигая вконец растерявшихся людей, и через секунду оказался между Дёминым и Сашей, которого по-прежнему придерживали друзья. Краем глаза я увидел, что из подъезда выбежала прекрасная, как добрый сон, Марина. Они оба – и жених, и невеста – жили в одном подъезде, и Марине уже сообщили о случившемся.
– Ребята, не надо крови, – попросил я.
Саша смотрел на меня невидящим взором и почти плакал. Ребёнок, да и только!
– Я здесь с машиной. Довезу, раз уж такая история.
За моей спиной кто-то невидимый уговаривал Дёмина уехать. Он, осмелевший при моём появлении, капризно требовал расписаться в путевом листе, добросовестно доигрывая свою роль.
Марина протиснулась сквозь толпу. Она была чертовски хороша в подвенечном платье. И даже встревоженное выражение её лица не портило общего впечатления.
– Поздравляю вас обоих, – галантно провозгласил я. – И прошу в моё авто.
Марина, похоже, здорово испугалась, обнаружив своего суженого в столь плачевном состоянии. Наверное, и она уже поняла, что совершила ошибку, устроив розыгрыш в такой день. Я ободряюще улыбнулся ей. И только тогда она мне ответила улыбкой.
– Прошу в авто! – повторил я. – Домчу за две минуты!
– Спасибо, – пробормотал раздавленный обрушившимся на него позором жених.
Он ещё не ожил, разве что в глазах мелькнули слабые искорки надежды. Всё ещё надеялся на чудо. Но до чуда пока было далеко. Только он этого не знал.
Сопровождаемый толпой друзей жениха и сочувствующих, я привёл всех к своему «Москвичу». Это был новый удар для истерзанного сердца. Проржавевшие насквозь крылья, порванная обивка салона – зрелище не для слабонервных. Я сделал вид, что ничего особенного не происходит.
– Ленты сейчас перевесим, – развивал я план дальнейших действий. – Куклу я тоже закреплю. На капоте не получится, так я её на бампер.
Саша откровенно затосковал. Это был шок. Наверное, сегодняшние неприятности он экстраполировал на всю будущую семейную жизнь. Картина получалась безрадостная. Я снова ободряюще улыбнулся Марине. Она тоже ответила улыбкой – более смелой, чем минуту назад. «Ну и тюха у тебя будущий муж!» – сказал я ей взглядом. «Я же тебе говорила», – так же безмолвно ответила она.
Из-за чужих спин вынырнул Дёмин. Он ещё не оставлял надежды заполучить подпись несостоявшихся клиентов. При виде Дёмина Саша немного ожил и попытался дотянуться до администраторской физиономии, но ему и на сей раз не позволили этого сделать.
– Едем! – в который уже раз предложил я. – Время не ждёт!
– Едем, – согласился Саша со скорбным выражением лица.
Я чуть не спросил, не спятил ли он. Разрабатывая сценарий, мы исходили из того, что он откажется от моего предложения. А он согласился. И тем самым запросто мог спутать нам все карты. Я быстро взглянул на Марину. И она мгновенно меня поняла. Надула губки и сказала:
– На этой вот ехать?
И ткнула пальчиком в сторону моего ржавого «Москвича».
Саша посмотрел на неё так, словно молил о пощаде. Но Марина проявила характер.
– Я не поеду на этом!
– А на чём ты поедешь? – с тоской вопросил несчастный Саша.
Он стоял спиной к перекрёстку и не видел того, что там происходит. А Марина видела. И улыбнулась.
– Знаешь, чего я хочу? – произнесла она мечтательно. – Ведь сегодня такой день – особенный. И если уж машина – то «роллс-ройс».
Какая же она была актриса! Я даже не подозревал. А машина уже приближалась.
– Чтобы запомнилось! – сказала Марина. – Тебе бы хотелось, милый?
Обняла жениха и развернула. «Роллс-ройс» мягко затормозил. Он был надраен до блеска, и вся наша компания отражалась в его зеркальном покрытии. У Саши вытянулось лицо. И тогда я понял, что был стопроцентно прав, предложив Самсонову именно такую концовку.
Сам Самсонов, словно водитель заказного лимузина из западных фильмов, сидел за рулем. Наконец, он ступил на мостовую, и его тут же узнали.
– Друзья! – провозгласил он. – В жизни случаются самые разные неприятности – то маленькие, то большие. Но они проходят, уступая место добрым событиям. Сегодня вы убедились в этом. Пусть ваша жизнь будет такой же великолепной, как и этот автомобиль. Прошу!
И сделал широкий жест рукой, приглашая жениха и невесту занять места в обшитом дорогой кожей салоне.
И тут Сашу прорвало. Он торжествующе возопил и присел, выбросив вверх сжатые в кулаки руки, а потом и вовсе рухнул на колени. Вы когда-нибудь видели, как подобное проделывают футболисты, забив решающий гол? Тогда вы поняли, как это выглядело со стороны: посреди мостовой на коленях стоял жених, одетый в новенький, с иголочки, чёрный костюм, при галстуке, и торжествующе орал от восторга. Десятки людей наблюдали за происходящим из окон и с балконов. А потом все стали аплодировать. Люди впервые увидели, как сказка, наконец, заглянула и в их жизнь. Это были искренние аплодисменты, от души. И искренние чувства.
Самсонов стоял у «ройса», скромно потупившись, как творец принимая восторги поклонников своего таланта.
И я понял: он действительно талантлив. Гений! Кто-то создаёт картины. Кто-то пишет книги. Все пытаются постичь душу человека и объяснить самого человека. Но не получается. Потому что додумано и приукрашено. А у Самсонова материал – сама жизнь. Поэтому у него получается без фальши. Истинно гений.
Глава 13
Далее по сценарию предстояла поездка в ЗАГС с последующим перемещением к дверям ресторана, где мы и должны были расстаться с нашими героями, но сложилось иначе. Марина наотрез отказалась отпускать нашу съёмочную группу и буквально повисла на Самсонове, нежно воркуя и приглашая его принять участие в их маленьком семейном торжестве. Я готов был поставить ей пять баллов за предприимчивость – она старалась выжать из сложившейся ситуации максимум полезного. Если на свадьбе будет сам Самсонов, куда там прочим свадебным генералам! И Саша, новоиспечённый муж, настаивал. Он совсем ожил и выглядел неплохо, но я-то видел его чуть раньше и поэтому шепнул на ухо Самсонову:
– Надо соглашаться, Сергей Николаевич. Иначе с нашим героем опять приключится истерика.
Самсонов посмотрел мне в глаза и понял, что я не шучу.
– Хорошо, – с улыбкой сказал он. – Какая в конце концов разница?
Он имел в виду традиционное обмывание очередной съёмки, которое можно совершить и за свадебным столом.
Марина благодарно чмокнула Самсонова в щеку. Саша закричал «ура!». Гости подхватили его торжествующий вопль. После чего все прошли в банкетный зал. Столы ломились от еды. Оркестр на эстраде готовился к выступлению. Официантки в неприлично коротких юбках скользили по роскошному залу, не забывая при этом улыбаться гостям. Я и не представлял, что Самсонов оплатил такой зал и такие яства. Если он идёт на такие траты для героев передачи, то как ему хватает денег на всё остальное – на зарплату нам, содержание техники, постройку и отделку своего шикарного дома? Денег, которые платит за нашу передачу телевидение, явно недостаточно.
Я ещё долго размышлял бы об этом, если бы меня не отвлёк Саша. Он обнимал меня и был похож на маленького ребенка, льнущего к отцу.
– Ну, вы меня и разыграли, ребята! – смеялся он.
Наверное, уже отошёл. А ко мне и без того питал самые тёплые чувства. Как-никак именно я пришёл к нему на помощь в трудную минуту и предложил воспользоваться своим авто: как говорится, из двух зол выбирай, Саша, меньшее.
– Тебя как звать?
– Женя, – ответил я.
– Женя, – мечтательно протянул Саша и разве что только не зажмурился от счастья.
Всё-таки он ещё был немного не в себе. И не мудрено. Такой торжественный, волнующий день – и столько сюрпризов – у любого мозги набекрень будут.
– Я посажу вас всех вот здесь, – объявил Саша и показал рукой наши места.
Я попытался протестовать, потому что, судя по всему, эти места предназначались самым дорогим гостям. Но жених был неумолим и проявил твёрдость характера, которой я в нём прежде не замечал. Так что в конце концов мы оказались рядом с молодожёнами. Марина бросала в нашу сторону полные счастья взгляды. Я улыбался ей.
Когда началось основное действо, включающее в себя тосты, подарки, а также поздравления от далеко живущих родственников, не почтивших мероприятие своим присутствием, Самсонов приступил к «разбору полетов». Это было как бы выездное заседание наших загородных посиделок.
Первому досталось Дёмину – за то, что эпизод со свадебным «Запорожцем» оказался таким куцым. Самсонов рассчитывал, что хронометраж получится более приличным. Дёмин, уже успевший «промочить» три тоста, вяло защищался. И ожил, только когда Самсонов пригрозил не ставить его в кадр на следующей съёмке.
– Я сделал, что мог! – вспылил Дёмин. – Кто виноват, что этот парень вспыхнул так быстро? Дело к драке шло! Мы что, должны были драку снять?
– Почему бы и нет? – хмыкнул Самсонов.
– Тогда все претензии – к нему, – кивнул в мою сторону Дёмин. – Он вмешался и вывел меня из игры.
– Так и было, – подтвердил я. – Надо было спасать нашего администратора.
– Герой! – оценил Самсонов. – Александр Матросов!
– Так по-другому не получалось, Сергей Николаевич, – вступился за нас Загорский. – И Женя всё делал правильно. Будем отсматривать в монтажной материал, сами увидите.
Самсонов пожал плечами и промолчал. Я с благодарностью посмотрел на Загорского. Он благородно сделал вид, что не стоит благодарности.
– Как у тебя? – спросил Самсонов, обращаясь к Светлане.
– Звук есть. Но дважды мимо проезжали машины, будет фон.
– А в «Запорожец» Ильи ты ставила микрофон?
– Да.
– Тогда беспокоиться не о чем, возьмём звук оттуда.
Подоспел очередной тост. Естественно, за молодых. Самсонов вполголоса предложил свою версию: «за сегодняшнюю съёмку». Мы выпили вместе со всеми – они за своё, мы за своё.
– А ты молодец, – неожиданно сказал мне Самсонов.
И все наши посмотрели на меня так, словно видели в первый раз. Интересно всё-таки посмотреть на человека, которого похвалил сам Самсонов. Не каждый день такое случается.
– Концовку отличную придумал. Вот это – с «Роллс-ройсом». Я только там, на месте, и оценил.
Я, наверное, зарделся от смущения, потому что Самсонов вдруг хмыкнул и опустил глаза. Зато Светлана смотрела на меня так, словно ещё больше убедилась в том, что не ошиблась во мне. Я подмигнул ей. Она ответила мне заговорщицкой улыбкой.
– Что у нас далее по плану, Илья? – спросил Самсонов. – Что снимать будем? «Задержание преступника»?
– Нет. Готовимся к «Сотому посетителю».
– А «Задержание» когда?
– Следующее в плане после «Сотого посетителя».
– Это хорошо, – оценил Самсонов. – В «Сотом посетителе» работы немного, отдохнем.
И, посмотрев вдоль стола, позвал негромко:
– Алексей!
Наш второй оператор, Кожемякин, сидел с тоскливой задумчивостью и разглядывал пустую рюмку.
– Алексей! – чуть возвысил голос Самсонов. И только тогда Кожемякин очнулся.
– Всё нормально? – осведомился Самсонов.
– Ну, конечно, – пьяно улыбнулся Кожемякин.
Светлана украдкой вздохнула.
– Проблемы? – шёпотом спросил я.
– Пока нет, но будут.
– Что с тобой? – озаботился я.
Она невесело усмехнулась.
– Не со мной. С ним, – и кивнула в сторону Кожемякина.
Тот и вправду был совершенно пьян. Я уже слышал, что в пьяном виде он себя почти не контролирует.
Музыканты на эстраде заиграли вальс для молодых. Саша вывел свою жену в центр площадки. Я ожидал увидеть какое-нибудь комичное действо, но Саша, к моему удивлению, оказался хорошим танцором. Впечатление немного портил его малый рост, но танцевал он очень даже неплохо. Я бы так не смог.
Марина буквально порхала. Она была юна и прелестна в своём свадебном наряде. Я почувствовал, что хочу любви, и выразительно посмотрел на Светлану. Она ответила мне невнимательным взглядом, потому что была поглощена созерцанием танца.
– Тебе передают привет, – негромко произнес Загорский.
– Кто? – удивился я.
– Константин Евгеньевич.
За событиями последних дней я успел несколько подзабыть этого человека в роскошном халате с атласными лацканами.
– Спасибо, – проявил я вежливость.
– На днях будет премьера в Большом. Вы могли бы увидеться.
Я промолчал, потому что не понимал, зачем нам с Константином Евгеньевичем видеться. Но у Загорского было своё мнение на этот счёт.
– Такой дружбой не пренебрегают, – сказал он негромко. – В Москве трудно обжиться, не имея покровителей.
– Да, – на всякий случай подтвердил я. – Что правда, то правда.
– Константин Евгеньевич может многое. Очень многое.
Я обернулся к Загорскому, но его лицо оставалось бесстрастным. Хотелось спросить у него, кто такой Константин Евгеньевич, но я не посмел этого сделать. Возможно, он какой-нибудь мафиози. Крупный делец. Или криминальный авторитет.
– Так что передать? – осведомился Загорский.
Я посмотрел ему в глаза. И понял, что отказываться нельзя.
– Хорошо. Я готов.
В зале тем временем случился переполох – украли невесту. Никто, похоже, даже не заметил, как это произошло. Растерянный и возбуждённый Саша метался по залу. От него требовали выкуп за невесту. Внезапно его взгляд упал на меня.
– Выручай! – сказал он, приложив к груди свою розовую ладошку. – Найди Марину!
Он помнил, что один раз я его уже выручил. И теперь ожидал от меня повторения подвига.
– Где же её искать? – вяло запротестовал я. – Отдай выкуп, и дело с концом. Сами приведут.
– Э-э, нет! – погрозил мне пальчиком Саша. – Её ещё раз десять за сегодняшний вечер своруют – где же мне столько денег набрать?
Он был нетрезв, но сохранил расчётливость рачительного хозяина. Ему бы бухгалтером работать. Копеечка к копеечке. У таких это неплохо получается.
Саша проявил настойчивость, и я отправился на поиски. Сашины друзья, как я видел, успели осмотреть все закоулки в зале, и, значит, искать надо было не здесь. Я спустился в пустынное фойе, потом по чёрной лестнице поднялся на кухню. Здесь почти не было людей, но толстая повариха взглянула на меня и заговорщицки улыбнулась.
– Невесту не видели? – на всякий случай спросил я.
– Нет, – ответила она и улыбнулась ещё шире.
Значит, где-то здесь.
В коридоре, ведущем в банкетный зал, я увидел женщину. Мне показалось, это кто-то из гостей. Она стояла у обитой железом двери спиной ко мне. Я не стал торопить события. И очень скоро был вознагражден. Женщина направилась вдоль коридора к залу, и теперь я мог заняться дверью, которую она до того охраняла. Здесь была металлическая задвижка с проушинами для замка, но сам замок отсутствовал. Я сдвинул задвижку и приоткрыл дверь. Это была кладовая с зарешёченным окном. Вдоль стен лежали тугобокие мешки. Стеллаж в дальнем левом углу был забит разновеликими коробками. И среди этого живописного беспорядка пребывала Марина.
– Привет, – сказал я. – Наконец-то я тебя нашёл.
Я переступил порог и тут же услышал шорох за спиной. Развернулся, но было уже поздно. Дверь захлопнулась, и я услышал, как щёлкнула запираемая задвижка. Марина засмеялась и крикнула:
– Не открывайте, не открывайте! Его Саша послал!
– Так что – будем сидеть? – осведомился я и обернулся к Марине.
Она стояла передо мной в белоснежном платье – и даже неподобающая обстановка не могла ни на каплю умалить её красоты.
– Вот и встретились, – сказала она и пошла ко мне.
От неё исходил чудный запах дорогих духов. Я увидел её губы близко-близко.
– Ну? – вопросительно-требовательно шепнула она.
Но я все ещё не решался. И тогда она мне помогла.
– Как тогда, в лифте – помнишь?
Я помнил, конечно. У неё очень нежные губы. Целовать их – ни с чем не сравнимое наслаждение. И я поцеловал. Она тотчас прильнула ко мне. «Слились в поцелуе» – слышали такое? Именно это с нами и произошло. Паузы между поцелуями были совсем недолгими, и Марина едва-едва успевала обдавать меня горячим шёпотом:
– Я вспоминала тебя … Всё это время … Как там, в лифте … Ты помнишь?..
Я вдруг ощутил присутствие её рук там, где никак не ожидал обнаружить. И почему-то всполошился, отступил на шаг, но Марина вновь прильнула ко мне, не давая возможности спастись бегством.
– Ну, что ты? – возбуждённо шептала она. – Чего испугался?
– Ты сошла с ума!
– Конечно, – легко согласилась она. – Любовь – это всегда немножко сумасшествие.
– В такой день!
– Это всё равно произойдёт, – сказала Марина. – Так почему бы не сегодня?
Я не сомневался, что она быстро наставит Саше рога. Но не думал, что это произойдёт ещё до первой брачной ночи.
– Не блажи! – с мольбой произнёс я. – Не сегодня. Ладно?
Я пятился, но Марина не давала мне возможности отстраниться от неё и шла следом до тех пор, пока я, наткнувшись на мешки, не упал. Я чувствовал, что твердости духа мне хватит ненадолго, и не ошибся. Единственное, чего я опасался – что кто-нибудь внезапно откроет дверь. Поэтому всё произошло очень быстро. Марина вдруг засмеялась и благодарно поцеловала меня.
– Ты настоящий герой, – сказала она.
Это было похоже на шутку. И только позже я понял, что её возбудило само ощущение близкой опасности. В день свадьбы, на каких-то мешках, и поэтому даже скоротечное удовольствие представлялось ей необыкновенной роскошью.
Ещё через пять минут нас нашли. Когда дверь кладовой распахнулась, я увидел Сашу. Мне было неловко, я развёл руками и пробормотал:
– Меня заперли, как видишь.
Он засмеялся и похлопал меня по плечу. Так ничего и не понял. Марина чмокнула его в щёку – игриво и буднично одновременно. «Они проживут так всю жизнь, – вдруг понял я. – Он ни о чём не будет догадываться. А у неё хватит сообразительности на то, чтобы соблюдать осторожность. Люди, которые не будут мешать друг другу. Не идеальная ли это семья?»
Я вернулся к столу. Меня здесь, как оказалось, уже потеряли.
– Меня заперли, – объявил я. – В кладовой, с невестой.
– Тет-а-тет? – уточнил Самсонов.
– Да.
– Надеюсь, ты не сплоховал?
– Конечно, нет, – не стал кривить душой я.
Все засмеялись. И Самсонов тоже. Но мне показалось, что он, единственный из присутствующих, понял меня правильно. Он был чертовски проницателен, как я успел заметить.
Мы с Мариной украдкой обменивались взглядами. Теперь Саша приставил к ней двух «телохранителей», которые маячили в непосредственной близости от его молодой жены, но этим ребятам было невдомёк, что они спохватились слишком поздно.
«Телохранители» сопровождали Марину повсюду, даже когда она танцевала, и единственный раз они несколько поумерили свой пыл – во время танца Марины с Самсоновым. Ему они доверяли. Самсонов нежно поддерживал Марину, и они кружились в танце прямо передо мной, так что кровь вскипела в моих жилах. Самсонов что-то шептал на ушко своей партнёрше, и она отвечала ему с милой и несколько дерзкой улыбкой. Иногда Самсонов бросал взгляд в мою сторону, и когда это произошло в очередной раз, я подумал, не обо мне ли идёт речь.
Через минуту Самсонов вернулся к столу. Он был меланхолично задумчив и совершенно недоступен. Его воинство тем временем поредело. Загорский уехал. Дёмин куда-то исчез, хотя его сумка осталась стоять под столом. Один только Кожемякин мужественно боролся со сном, оглядывая присутствующих пьяным бессмысленным взором, да мы со Светланой сидели, думая каждый о своём.
– Может, поедем ко мне? – шепнула Светлана.
Я не проявил энтузиазма, но она не обиделась, так как со стороны казалось, что я размышляю. Пока я думал, Кожемякин пришёл в движение. Я уж не знаю, какой рычажок соскочил в его распаленном алкоголем мозгу, но он начал бузить. Что-то нехорошее и грязное, что он всё время держал в себе, вдруг выплеснулось площадной бранью и битьём посуды. Наверное, так выглядит приступ белой горячки.
Его пытались скрутить, но не могли. Кожемякин схватил в каждую руку по вилке и страшно завопил:
– Попишу!
От него отскочили, потому что угроза была совершенно недвусмысленной. Я дёрнулся было, чтобы попробовать утихомирить Кожемякина, но Светлана вцепилась в меня мёртвой хваткой. Она, наверное, знала о нём что-то такое, чего не знал я.
И только Самсонов не испугался. Поднялся со своего места и неспешно направился к Кожемякину. На него смотрели как на камикадзе. Самсонов подошёл к пьяному вплотную, протянул руку и коротко сказал:
– Дай!
Он смотрел Кожемякину прямо в глаза. Это продолжалось секунду или две. Кожемякин дрогнул и швырнул вилки на пол. По залу пронёсся вздох облегчения. Но это было ещё не всё.
– Ты не понял, – произнёс Самсонов. – Я же сказал «дай», а не «брось».
И вдруг ударил Кожемякина по лицу. Кожемякин пошатнулся, но не упал. Самсонов обернулся к нам, и я увидел, какое у него спокойное лицо.
– Светлана! Надо его отвезти домой.
Мы спустились вниз. Кожемякин шёл сам. Как побитая собака.
– Бить его не надо было, – произнесла Светлана.
Мне тоже так показалось. Но у Самсонова были свои резоны, и он даже не удостоил нас ответом.
Загрузились в фургон. Самсонов остался снаружи.
– Вы разве не едете? – удивился я.
– Останусь, – хмыкнул Самсонов. – Уж больно невеста хороша!
Посмотрел мне в глаза и рассмеялся:
– Она просила, чтобы я тебе её телефончик передал. Запиши где-нибудь, – и продиктовал номер.
Я бы записал. Но рядом сидела Светлана и во все глаза смотрела на меня. Поэтому мне пришлось изобразить равнодушие.
– Мне он ни к чему, – буркнул я.
– Как знаешь, – опять засмеялся Самсонов.
И опять мне показалось, что он знает обо мне больше, чем я могу предположить.
Я захлопнул дверцу. Светлана вывела фургон с автостоянки.
– Ничего себе девица! – сказала она. – У неё свадьба, и вдруг такие фортели.
– Да ладно, брось. Какое нам до неё дело?
Получилось очень естественно. Светлана, кажется, поверила.
А телефончик я всё-таки запомнил. Память никогда ещё меня не подводила.
Глава 14
Мы едва миновали мидовскую высотку на Смоленской, как нас тормознул инспектор ГАИ. Я всполошился, вспомнив, что Светлана «замачивала» тосты наравне со всеми.
– Не трепыхайся, – сказала Светлана. – Всё нормально.
И бросила в рот две подушечки «Стиморола».
Подошёл инспектор, козырнул, представляясь. Поскольку он всё делал слишком уж по инструкции, я чувствовал, что мы наверняка влипли. Когда имеешь дело с педантом, неприятности попросту неизбежны.
– Нарушаем, – сказал инспектор. – Ваши документы, пожалуйста.
Светлана в открытое окно протянула ему «корочки». Среди прочих бумаг я увидел удостоверение служащего телекомпании.
– Вы перестроились из ряда в ряд, не включив сигнал поворота, – объявил инспектор.
Ещё бы мы включили сигнал поворота! Знал бы он, откуда мы едем.
Инспектор тем временем изучал бумаги. И, чёрт возьми, какое же недоброжелательное было у него лицо! Я прикидывал, хватит ли у нас денег, чтобы откупиться. Лично я был почти пустой. Светлана наверняка тоже. Пьяного Кожемякина я совсем не брал в расчёт. Инспектор добрался до «телевизионного» удостоверения и застопорился на нём. Эти корочки он изучал дольше, чем водительское удостоверение Светланы. Потом поднял на нас глаза.
– Вы из передачи «Вот так история»? – спросил он недоверчиво.
– Да, – важно ответила Светлана. – У Самсонова работаем.
И тут инспектор втянул носом воздух. Учуял. Ему бы с таким нюхом в парфюмерной промышленности трудиться. У меня упало сердце.
– А как насчёт теста на алкоголь? – осведомился бдительный страж.
– Что? – изобразила изумление Светлана.
– Запах, – коротко пояснил инспектор. – Прошу выйти из машины.
Я бы сдался, если честно. Но у Светланы нервы оказались крепкие. Она засмеялась и показала рукой себе за спину:
– Вот он, наш ароматизатор. Сами из-за него страдаем.
Инспектор заглянул в салон и увидел спящего Кожемякина. Безо всякого теста можно было определить, что тот в стельку пьян. Инспектор вздохнул и в нерешительности повертел в руках Светланины документы. Снова вспомнил, откуда мы.
– Так вы с Самсоновым работаете?
– Да, – подтвердила Светлана. – Сейчас как раз едем со съёмки. Вот видеокамеры, – с готовностью показала она.
Инспектор посмотрел. Но все ещё колебался.
– Мы спешим, – нахально сказала Светлана. – Наш материал ждут в Останкино.
Инспектор снова вздохнул и вернул документы. Даже не оштрафовал за невключение сигнала поворота.
– Мы пригласим вас на передачу, – посулила благодарная Светлана.
Но телефончик инспектора не взяла. Зато дисциплинированно включила сигнал левого поворота, и мы отчалили от бордюра. Кожемякин даже не проснулся.
– Вот чёрт! – сказал я. – Едва не влипли!
– Кожемякину спасибо скажи. Выручил, хоть и сам того не знает.
– Мы ему потом расскажем.
– Не только про это, – невесело усмехнулась Светлана. – Он же ничего завтра не будет помнить, алкоголик несчастный. Ни про то, как на людей с вилками кидался, ни про то, как домой попал.
– Он всегда такой?
– Да. Как напьётся – с ним проблемы. Я его боюсь, если честно. И никак не пойму, чего с ним Самсонов возится. Знал же, что Кожемякин – урка, и всё равно в бригаду взял.
Она выглядела расстроенной, как будто дело касалось лично её.
– И сегодня вот напился, – добавила с досадой.
– Сегодня имел право, – примирительно сказал я. – Не на чужие деньги пил, на свои. Самсонов ведь свадьбу оплатил.
Я обернулся к Светлане.
– Хотел у тебя спросить. Сколько всё это может стоить?
– Ты о чём?
– Об этой свадьбе. Шикарный ресторан, отдельный зал, одних гостей более ста человек. Это же дорого!
Светлана кивнула, подтверждая, что действительно дорого.
– Тысяч пять? – высказал я предположение. – Если считать в долларах.
– Ну, что ты! Конечно, дороже.
– Дороже? – изумился я.
Светлана что-то прикинула в уме.
– Никак не меньше десяти тысяч. А может, и все пятнадцать.
– Но как же так! Откуда такие деньги? Ведь ещё наша зарплата плюс аренда монтажной плюс…
– Я не знаю, Женя, – отмахнулась моя спутница. – Да и что нам за забота? Самсонов хозяин, ему виднее.
– Я знать хочу! Потому что видел, как его разукрасили в его же собственном кабинете. С чего бы это, а? И если ему достанется, то в какой-то момент обязательно и нам перепадёт. Так?
Когда я начинаю заводиться, это сразу заметно. Светлана вздохнула. Я был уверен, что она знает намного больше, чем говорит.
– Ты рассказывала, что нам за каждую передачу телевидение платит, – напомнил я. – Но этих денег ведь на всё не хватит. Простой подсчёт показывает…
– Прямо счетовод Вотруба какой-то! – с досадой произнесла Светлана.
Не хотела говорить, я видел. И все-таки решилась:
– Это не все деньги, конечно, ты прав. Я не знаю всех тонкостей, но большие суммы набегают от рекламодателей.
– Самсонов получает деньги за рекламу?
– Не за ту, какую ты видишь в передаче в виде роликов. Это размещает сам телеканал, которому мы продаем передачу. Это их бизнес. Они скупают у производителей телепрограммы, которые пользуются успехом у зрителей, и эти телепрограммы заполняют рекламой, которую оплачивают рекламодатели. Простая схема. И очень большие деньги.
– А Самсонов? – напомнил я.
– Он зарабатывает на скрытой рекламе. Может быть, ты обратил внимание, что в наших передачах в кадре всегда оказывается то плакат какого-нибудь банка, то действие разворачивается на фоне фирменной закусочной. Эмблема или название мелькает на экране, никто на это даже внимания как будто не обращает, но в мозгу отпечатывается намертво, ты уж поверь. Вот за это фирмачи Самсонову и платят.
