Владимир Валерьевич Комарьков
Дело одной секунды
Новость о том, что во Вселенной мы всё-таки не одни, подняла Человечество на уши. В буквальном смысле слова – подняла. Ивандр в одночасье из обыкновенного мусорщика, превратился в едва ли не самую популярную личность в Галактике. Отдельные журналисты и целые издания, включая центральные, стремились урвать свой кусок пирога, упрашивая, умоляя, требуя и угрожая предоставить в их распоряжение любую информацию, касающуюся его «турне» и встречу с пришельцем.
Нет, сначала, естественно, ему никто не поверил – таких чудаков уже знаете сколько было?! Но стоило службе безопасности снять данные с лингвомодуля, началось ТАКОЕ, что не описать никакими словами. Но прежде всего, Ивандр, как это ни удивительно звучало, угодил в тюрьму. Выяснилось, что в колонии, где располагался региональный центр мониторинга пространства, нет ни одного более-менее подходящего места, где человека хоть как-то можно оградить от чрезмерного любопытства. Так он, кстати, и просидел там до подлета главы экстренно собранного комитета по встрече с иным разумом и директора Пятого управления.
Нет, конечно, совсем изолировать его не могли, да и слухи уже стали распространяться: явно произошла утечка на уровне персонала станции, когда его информация ещё не перешла в разряд «подтвержденной» сенсации. Военные были вынуждены провести пресс-конференцию, к которой его готовили несколько суток, вбивая в голову ответы на любые каверзные вопросы акул пера. Но вышло все до банального просто. За два часа выступления перед многомиллиардной аудиторией, его личный вклад в бесконечную говорильню составил всего два слова: «да» и «нет». В первый раз он ответил на вопрос, действительно ли принадлежит семье известного промышленника, во второй – планировал ли он изначально становится собственно мусорщиком.
Когда осознали серьезность сложившейся ситуации, Человечество принялось за разработку концепций и планирование предстоящего контакта. Для начала сошлись на том, чтобы сделать Владкова основным действующим лицом будущих переговоров – не стоило давать пришельцам лишнего повода для анализа. Если мы не в состоянии определить, та ли это особь, с которой состоялся первый контакт, то следует лишить вероятного противника такой же возможности. Кандидатуре Владкова, несомненно, добавило баллов то обстоятельство, что он проходил обучение в Высшей Его императорского Величества Академии Управления на факультете «Внеземных отношений». Ему задним числом засчитали степень «бакалавра», попутно заставив прослушать курсы и сдать экзамены за все пропущенные годы.
По аналогичным причинам решили не менять и корабль. От «басурианина», конечно, не осталось ничего, кроме названия, хотя внешне корабль практически не отличался от оригинала. Создателей с самого начала поставили в очень жёсткие рамки: во-первых, ни один наблюдатель не должен был понять, что тот, прошлый, «басурианин» отличается от себя «нынешнего», во-вторых, искин должен обладать максимумом возможностей получения информации при полном исключении вариантов взлома. Так что, по словам главного конструктора, во всем земном флоте сейчас не сыскалось бы более защищенного судна. Это касалось и полей отражения, и прочности корпуса, и дублирования систем. Ивандру как-то сказали, что это – будущее воплощение технического прогресса цивилизации. Даже не настоящего – будущего. Штучный экземпляр, стоимость которого в несколько раз превосходит штурмовой линкор. Все системы – экспериментальные, все – за гранью нынешних технологий.
Разработки поначалу не хотели светить, но возобладало мнение, что пришельцам стоит пустить пыль в лицо. Если они «обломают зубы» о технологии землян, то скорее предпочтут «дружить» с нами или, как минимум, не связываться. Если же чужаков не остановит даже супернавороченный механизм, то и говорить не о чем – режим самоликвидации всем в помощь.
Прибытие в назначенное место встречи прошло не так, как ожидало все человечество. Никаких тебе комитетов по встрече, ни звездных флотов, ни даже самого обыкновенного астероида – ничего! Ивандр осматривал девственно чистый сектор пространства, но даже новые «глаза и уши» его корабля не могли ничего найти.
Он пробыл на точке встречи на две недели больше запланированного срока. Сорок пять дней. Его нынешний корабль обладал поистине колоссальными возможностями, ценой которых стал ограниченный срок автономности экипажа. Несмотря на все достижения, активная жизнедеятельность была ограничена тридцатью днями, плюс-минус одна неделя. Ивандр протянул две, сократив до минимума дневной рацион, но все оказалось – зря. Космос, как и в первый день, отсвечивал пустотой.
Последние десять лет человечество было подчинено одной идее – не ударить в грязь лицом, достойно встретив братьев по разуму. Какие только идеи не обсуждались, какие только варианты не обыгрывались. Не оказалось среди них только одного – что на встречу с посланником Человечества никто не явится.
Возвращения без какого-либо результата ему не простили. Нет, его не бросили в тюрьму, не засыпали исками, не обвинили в растрате, но для всех он стал неудачником, который упустил свой шанс. Изгоем, по вине которого человечество так и осталось одно на необъятных просторах космоса. И не важно, что ещё два месяца назад контакт с внеземной цивилизацией пугал большую часть населения. Сейчас все это забылось. Зато перед глазами остался он – виновник неудачной попытки Человечества найти тех, с кем можно идти рядом, поддерживая, подставляя плечо, а то и принимая помощь, если пришельцы окажутся вдруг «старшим братом».
По возвращении его долго допрашивали – все пытались добиться, в чем причина неудачи, – как будто он все-таки встретился с пришельцем и узнал у него ответ. Что он мог им сказать? Испугались? Вряд ли. Боятся сильных, а в тот раз Ивандр казался каким угодно, но не внушавшим страх. Не захотели? А что? Кто хочет общаться с детьми? Вполне возможно, решили, что контакт не отвечает их принципам. Пусть в конце концов подрастут, подтянутся, тогда и… Или они что-то задумали? Тоже вряд ли – все процедуры по запутыванию следов и в тот, и в другой прилеты он выполнил безукоризненно – записи это подтверждали.
Долго думали, что с ними делать. Посадить за предательство? С чего вдруг? Сослать куда-то подальше? Да куда можно сослать мусорщика, «пылесосящего» в самых забытых секторах Космоса. В конце концов – вернули обратно. Его десятилетняя сказка закончилась печально.
Последние дни Ивандр часто проводил в кресле пилота, тоскливо постукивая по панели ногтем. Считал до пятнадцати – стук. Ещё пятнадцать секунд – снова удар. Все, как тогда на корабле, когда он «договаривался» с пришельцем о встрече. Таймер отсчитывал пятнадцать секунд, и Ивандр жал на кнопку, фиксируя временной промежуток. Так они с пришельцем отмерили десять лет, разбив их на отрезки. Четыре в минуте, двести сорок – в часе, пять тысяч семьсот шестьдесят – в сутках, два миллиона сто две тысячи четыреста – в году, двадцать один миллион двадцать четыре тысячи – в десяти годах.
