bannerbannerbanner
Львы и розы ислама

Владимир Соколов
Львы и розы ислама

Полная версия

Омар

В разгар своего правления Абу Бакр простудился после бани и заболел лихорадкой. Он умер в 63 года, в том же возрасте, что и Мухаммед.

Все историки изображают его достойным человеком. Обладая огромной властью, Абу Бакр вел скромную и неприхотливую жизнь и сам зарабатывал себе на хлеб, пася овец и торгуя одеждой на базаре. После смерти из его имущества остался только один раб, верблюд, на котором возили воду, и поношенная одежда. Ночью небольшая группа близких похоронила его рядом с Мухаммедом, и на его могиле не оставили ничего – ни камня, ни даже холмика земли. Смерть его была так же аскетична, как и жизнь.

Перед смертью Абу Бакр назначил преемником Омара. Кто-то из приближенных усомнился в правильности выбора, заметив, что Омар слишком груб. «Он груб, потому что я мягок, – возразил Абу Бакр. – А когда он останется один, ему придется смягчиться».

Омар пришел к власти в расцвете сил, когда ему было чуть больше 50. Он отличался огромным ростом – был выше всех арабов, – и быстрой походкой, имел лысину, обрамленную седыми волосами, и бороду, крашенную хной в рыжий цвет.

Это был самый энергичный и самый сильный из «праведных халифов». Он уверенно держал в руках все нити власти, сдерживая честолюбие и жадность наместников в завоеванных областях и умело управляя армией.

Омар был не только силен и решителен, но и мудр. Соратники вспоминали случай, когда он осмелился противоречить самому Пророку. Перед смертью Мухаммед потребовал бумагу, чтобы продиктовать свою последнюю волю, но Омар отговорил его от этого намерения, боясь, что в помрачении ума, вызванном болезнью, Пророк может чем-нибудь навредить делу веры.

Слова Абу Бака о «смягчении» Омара сбылись только отчасти. Строгость халифа в вопросах веры была неумолима, а кнут Омара, которым он лично хлестал нарушителей шариата, вошел в легенду. Но в отношении некоторых «грешников» он порой проявлял неожиданную мягкость, если не лукавство. Об этом говорит известная история с Мугирой.

Мугира был уважаемым сподвижникам Пророка – он относился к так называемым «участникам клятвы в Худайбии». И вдруг его обвинили не в чем-нибудь, а в смертном грехе прелюбодеяния. Мугира славился своей любовью к женщинам – говорили, что только официально он был женат 300 раз. Будучи наместником Басры, он вступил в связь с замужней женщиной Умм Джамил, и это не осталось незамеченным: на него донес бдительный сосед, который лично поехал в Медину и доложил обо всем Омару. В доказательство своих слов он, как положено в исламе, предоставил четырех свидетелей, которые тайно наблюдали за свиданием Мугиры и его любовницы. За прелюбодеяние Мугире грозило побивание камнями. Однако Омар встал на сторону Мугиры. Он сделал вид, что не верит показаниям свидетелей, и даже приказал их высечь за клевету. После порки один из свидетелей хмуро буркнул: «А все-таки он прелюбодей», – но Омар только прикрикнул на него, пригрозив высечь вторично.

Продолжение войны с Византией

Наступление арабов не было неумолимым и непрерывным движением вперед: оно шло с большими паузами и откатами. На западе армия арабов остановилась у границ Палестины, которые охраняли арабские союзники Византии – Гассаниды. (Как раз перед этим император Ираклий прекратил платить им жалование из-за недостатка средств в казне: после разгрома Персии он не думал, что ему что-то угрожает с этой стороны). Взятый поле осады Дамаск Халиду вскоре пришлось отдать обратно. Но арабы быстро учились и извлекали уроки из своих поражений.

После оставления Дамаска Халид, оставшийся с небольшой армией, – все силы были брошены против Персии, – тянул время. Византийцы тоже не торопились дать бой, предпочитая тактику медленного выдавливания. В конце концов 20 августа 636 года состоялась битва. Византийцы дважды прорывались с флангов к лагерю, но не смогли сломить сопротивление арабов. Ветер – в который уже раз – нес пыль в лицо византийцев, и чтобы не задохнуться, они заворачивались в плащи, закрывая нос и рот. На следующий день ромеи атаковали вражеский центр. Арабы пытались контратаковать и попали под обстрел армянских лучников, целивших им в глаза. От стрел окривело 700 мусульман, поэтому этот день назвали «днем окривения».

Командовавший византийцами армянин Вахан бросил в бой тяжелую пехоту. Она шла рядами по 10 человек, скованных друг с другом цепями, чтобы никто не мог развернуться и бежать (легендарная деталь, повторявшаяся в описании арабами многих битв). Но и эта атака захлебнулась. На третий день арабы устроили глубокий рейд в тыл врага. В решающий момент христианские арабы в армии ромеев перешли на сторону мусульман. Среди византийцев началась паника, они бросились бежать. В густой пыли, стоявшей над полем, многие попадали с крутого берега реки и разбились насмерть. Сам Вахан выжил. Он военную оставил карьеру, ушел в монахи и жил в синайском монастыре под именем Анастасий, толкуя псалмы.

После этого поражения Византия осталась практически без армии. Император Ираклий бросил Сирию на произвол судьбы, оставив Антиохию и уехав в Константинополь. Арабы завоевывали один город за другим. Под Иерусалимом Халид аль-Валид разгромил брата императора Феодора, который бежал, бросив свое войско. Но сам Иерусалим им взять не удалось, а осада множества мелких городов выматывала их силы.

Взятие Иерусалима и Антиохии

Тем не менее, арабы стояли у стен Иерусалима, и его падение было только вопросом времени. Жители города согласились сдаться, но только самому халифу.

Ради Иерусалима Омар лично отправился в войска. Прибыв в лагерь, халиф прежде всего набросился на тех мусульман, кто погряз в роскоши, облачался в шелк и украшал себя драгоценностями. Он засыпал их пылью, чтобы «они больше походили на арабов». Сам он ходил в одной и той же выцветшей от пота рубахе, возил с собой только мешок сушеных фиников и ездил на верблюде, а не на коне.

Перед сдачей Иерусалима Омар заключил с его жителями договор, в котором обещал не трогать их имущество и не преследовать за веру. В ответ они обязались платить джизью и изгнать из города ромеев. Иерусалимский патриарх Софроний лично вышел на встречу Омару, стоявшему в лагере за пределами города, и провел для него экскурсию по иерусалимским храмам. Здесь, на развалинах иудейского храма, Омар заложил мечеть Маджид аль-Акса, то есть «Дальняя мечеть».

За Иерусалимом последовала Антиохия, столица Сирии и третья по значению православная патриархия (после Константинополя и Александрии; четвертой был Иерусалим). Она подверглась осаде и сдалась так же легко, как и другие сирийские города, заключив с Омаром договор о выплате дани. Всем не желавшим находиться под властью арабов дали возможность беспрепятственно уйти из города.

После этих успешных действий последовала неожиданная отставка Халида аль-Валида. Формально Омар сместил Халида аль-Валида за то, что тот раздавал деньги своим военачальникам вместо того, чтобы сдавать их в общую казну: проще говоря, за своеволие. Будь на месте Омара более слабый правитель, это могло бы вызывать возмущение в войсках. Халифу говорили: ты вложил в ножны меч Аллаха, ты сместил того, кого назначил сам Пророк. Но Омар считал, что арабы слишком восхищались Халидом и стали полагаться на него, вместо того, чтобы полагаться на одного Аллаха.

В 639 году разразилась эпидемия чумы, за которой последовала страшная засуха. Наступил голод, продолжавшийся девять месяцев; поля лежали, покрытые пеплом сгоревшей травы, весь скот был съеден. Омар раздавал в бесплатную еду и устраивал своем доме совместные трапезы для беженцев из голодающих районов. Только в одной Аравии чума и голод выкосили 25 тысяч человек, некоторые бедуинские кланы исчезли полностью. В это время умерло много военачальников, в том числе наместник Сирии. Новым наместником стал Муавия, младший брат главы клана куфиев, Абу Суфьяна: с этого назначения началось его восхождение к верховной власти.

Завоевание Египта

Несмотря на сильные потери от чумы, арабы решили вторгнуться в Египет с небольшим войском – не больше трех с половиной тысяч человек. Считается, что его предводитель Амр ибн аль-Ас аль-Кураши отправился в этот поход тайком от всех, недовольный тем, что наместничество в Палестине досталось не ему, а Муавии из рода Суфьянов. Это было почти авантюрное предприятие сродни экспедиции Кортеса в Мексике или походу генерала Черняева в Среднюю Азию.

Дорога из Палестины в Египет оказалась открыта – византийцы не выставили на ней никакой охраны. В 639 году арабы подошли к первому городу, Пелузии, жители которого совершенно не ожидали нападения. Но у города имелись крепостные стены, которые арабы не могли взять сходу. Осадных орудий у них не было, как и времени вести осады. Поэтому они дождались, когда защитники города сделают вылазку, устроили контратаку и ворвались вместе с ними в открытые ворота. Город пал, и арабы, уходя, срыли его стены, чтобы не оставлять в тылу враждебную крепость. У них не хватало воинов, чтобы оставить в Пелузии хотя бы маленький гарнизон.

Христианский Египет между тем был расколот очередной церковной смутой. Местные жители придерживались монофизитства, а константинопольские власти насаждали придуманное в столице монофелиство. Проводником официальной доктрины был патриарх Кир, сурово преследовавший сектантов и их главу – патриарха Вениамина, который прятался где-то в горах. Брат Вениамина, Мина, погиб мученической смертью, отказываясь отречься от своей веры: его поджарили на огне, вырвали все зубы, посадили в мешок с песком и бросили в море. В стране происходили бунты, переходившие в кровавые столкновения. Религиозная вражда смешивалась с национальной – копты-египтяне не любили византийцев, считая их чужаками и оккупантами. Византийская армия в Египте под командованием Феодора была невелика и раздроблена на гарнизоны, рассеянные по всей территории страны. К тому же византийцем и в голову не приходило, что они имеют дело с малочисленным отрядом, а поражения в Сирии и Палестине заставляли их соблюдать осторожность. Поэтому они отсиживались в крепостях, не предпринимая никаких активных действий.

 

Между тем арабы взяли хорошо укрепленный город Бидбейс, устроив после месячной осады отчаянный штурм. После этого Амр присоединил к свой армии местных кочевников-бедуинов и отправился к городу Бабилон. Здесь в июле 640 года произошла крупная битва с византийцами. Византийской армией командовали Феодор и префект Александрии Анастасий. Амр атаковал их сразу с двух флангов, а затем ударил конницей с тыла. Византийцы бежали.

Спустя несколько недель Амр осадил Бабилон. Это была крупная крепость, построенная по всем правилам римской фортификации, с двадцатиметровыми стенами в два с половиной метра толщины. Ее ворота выходили к Нилу, откуда по водек защитником крепости доставляли все необходимое, а со стороны пустыни тянулась непреодолимая стена. Амр благоразумно согласился на предложение патриарха Кир о мире и снял осаду в обмен на крупный выкуп. Однако в дело вмешался византийский император Ираклий, расценивший переговоры Кира как предательство; патриарх был отправлен в отставку, а договор с арабами расторгнут.

Не получив денег, Амр возобновил наступление. На этот раз он двинулся на север в сторону Александрии, пополняя свою армию примкнувшими к нему монофизитами. Феодор выступил ему на встречу и разбил арабов, которым пришлось укрыться в близлежащей крепости. Выждав и собравшись с силами, они отступили к Бабилону и снова осадили город.

На этот раз осада продолжалась семь месяцев. За это время Ираклий умер, и в Константинополе началась смута. Командующий византийской армией Феодор уехал из Египта в столицу, положение в стране стало зыбким. Измученные осадой жители Бабилона решили сдать сдаться при условии, что всех желающих беспрепятственно выпустят из города. 7 апреля 641 года, в день Пасхи, христианский гарнизон покинул город, предварительно выпустив из тюрем всех заключенных и отрубив руки тем, кто сидел в тюрьме за ересь.

Захватив Бабилон, Амр снова двинулся к Александрии. По дороге он взял город Никиу, гарнизон которой в панике разбежался при приближении арабов, не оказав сопротивления. Вернувшийся в Египет Феодор организовал оборону на подступах к Александрии, но после десяти дней упорных боев арабы подошли к столице Египта.

Падение Александрии

Однако взять Александрию им не удалось. Это был огромный город с населением в 150 тысяч человек, имевший мощные укрепления и сильный флот. Он стоял на берегу моря и его нельзя было осадить, а огромные стены и отсутствие осадных орудий у арабов делали невозможным прямой штурм. Гарнизон города был более многочисленным, чем армия осаждавших его мусульман (от 20 до 50 тысяч против 15 тысяч у арабов).

Амр отступил от Александрии, но как только арабы ушли, в городе начались волнения. Партия «синих» не могла поделить власть с партией «зеленых», монофизиты устраивали заговоры против вернувшегося из Константинополя Кира. Религиозные и внутриполитические волнения доходили до кровавых стычек. В этих условиях Кир решил устроить перемирие с арабами. Прибыв в Бабилон, он заключил с Амром договор, согласно которому византийцы выплачивали арабам контрибуцию и обязались не предпринимать военных действий в течении 11 месяцев. Однако этим условия договора не заканчивались. По окончании перемирия войска византийцев должны были добровольно покинуть Александрию и уплыть за море. Арабы взамен поклялись не ущемлять интересы христиан и не разрушать церкви, а также не трогать евреев. В знак серьезности своих намерений византийцы выдали арабам 200 заложников.

Фактически это была сдача Александрии, которую византийцы так долго и упорно обороняли, причем сдача без боя и каких-либо выгод для ромеев, кроме временного перемирия. О причинах этого договора много говорилось у историков, но они до сих пор остаются неясными. Говорили, например, что Кир вовсе не собирался выполнять договор и просто выигрывал время, или что сдачи города требовал сам император, считая, что армия больше понадобится ему в Константинополе. Так или иначе, переговоры проходили за спиной горожан, которые ничего о них не знали и были просто поставлены перед фактом.

В отличие от александрийцев, арабы потратили перемирие с пользой. За 11 месяцев они захватили почти весь восточный Египет и в назначенный день пришли к Александрии, чтобы войти в город. Кир к этому времени уже умер.

Аристократы и зажиточная часть населения бежали, бросив свои роскошные дома. Вместо них в мраморных дворцах, еще носивших на себе следы эллинской культуры, поселились солдаты-бедуины. Бывшие кочевники не дорожили своими жилищами: они проводили в одном доме несколько дней или недель и переходили в другие. Здание разрушались, исчезали в пожарах вместе с драгоценными фресками и изысканными статуями. Александрийская библиотека, по мнению большинства историков, тогда уже не существовала. Тем не менее, сохранилась легенда о том, как арабы распорядились с тем, что от нее осталось. Омар якобы заявил, что если в этих книгах содержится то же самое, что в Коране, то они не нужны, а если что-то другое, то они вредны. Арабы бросили старинные папирусы в воду, и волны Нила несколько дней текли чернилами.

После прихода арабов монофизитский патриарх Венеамин с торжеством возвратился в Александрию. Но прошло немного времени, и копты, так яростно боровшиеся за свою веру, начали массово переходить в ислам.

Амр не сделал Александрию своей столицей – ему не нравилось, что она отделена от Аравии большой рекой. Поэтому во время перемирия арабы обустроили в Египте свою штаб-квартиру Аль-Фустат, то есть «лагерь», – будущий Каир.

Неутомимый Амр отправился на запад, в Северную Африку, где захватил греческую Киренаику (Барку) и разгромил византийцев у Карфагена, хотя сам город ему взять не удалось. Продолжая путь на запад, он перешел невидимую границу, отделявшую греческий мир от латинского, и завоевал Триполи и Лептис Магну – некогда цветущие римские города, запустевшие после нашествия вандалов. С местными берберами Амр заключил договор о выплате дани, по которому арабы при недостатке средств имели право забирать в рабство их детей. Затем он вернулся в Египет, оставив в качестве наместника своего племянника Укабу ибн Нафи, которому позже предстояло завершить завоевание Северной Африки.

Об Амре современники писали, что он был невысок ростом, но при этом такой грузный и широкий, что, по словам поэта, «заполнял собой всю мечеть». Все у него было огромным: голова, лоб, борода, руки и рот, густые брови и черные глаза. Как многие арабы, он отличался красноречием и произносил зажигательные проповеди.

Проповедь Амра. Одна из таких проповедей, сказанная Амром в фустатской мечети, сохранилась. Он призвал мусульман воздерживаться от излишеств и от многодетности, потому что она отнимает у человека время, которое ему нужно, чтобы задуматься о своей жизни и освободиться от страстей. По сути дела, это был панегирик мирной жизни, а также хорошего отношения к коптам и лошадям.

«О собравшиеся люди! Взошло созвездие Близнецов, пылает Сириус, и открылось небо. Отошла чума, и уменьшилась роса, улучшились пастбища, ягнились овцы, и подросли ягнята. Пастух должен хорошо смотреть за пастьбой. Пусть он с благословения Аллаха живет в своей долине! Пользуйтесь же ее скотом, ее молоком, ее барашками, ее дичью! Пасите своих лошадей, откармливайте их, заботьтесь о них, почитайте их! Ведь они – ваш щит от врагов ваших, в них ваше богатство и ваше бремя. Примите заповедь хорошо обращаться с коптами, с которыми вы окажетесь по соседству! И еще. Я запрещаю вам увлекаться благовониями и медовыми сластями, ибо они портят нам веру и делают беззаботными».

В конце говорилось так: «Вам завещано хорошо обращаться с коптами, потому что они в родстве с вами и под покровительством. Так удержите ваши руки, не трогайте женщин, опустите ваши глаза! Я не знаю, что произойдет с человеком, который сам оброс жиром, но истощил лошадь. Знайте же, что я запрещаю по отношению к лошадям, то же, что по отношению к людям!»

Экономика

В возникшей словно ниоткуда исламской империи арабских воинов было всего 20–30 тысяч, а жителей захваченных земель – миллионы. Все эти огромные страны и территории требовали управления, но арабы не имели никакого опыта в административных делах. Это были солдаты, а не чиновники; они не жили в завоеванных городах, а разбивали в отдалении военные лагеря, ставя посреди пустыни свои бедуинские шатры. Все, что они делали после победы, это брали с покоренных народов дань и шли дальше.

Суровый Омар строго запретил арабам владеть завоеванными землями. Он не хотел, чтобы арабы привязывались к земле – это отбило бы у них привычку воевать. Омар предпочитал, чтобы его подданные не владели участками, а получали свою долю доходов со всех земель, которые как бы принадлежали мусульманской общине в целом. «Земля принадлежит Аллаху и Пророку», – говорил он.

В завоеванную провинцию обычно назначалось только два арабских начальника: амил, собиравший налоги, и амир (эмир), командовавший армией. Иногда две эти должности совмещались в одном наместнике, выполнявшим заодно и функции кадия – судьи. В остальном арабы пользовались местной бюрократией и администрацией: они не хотели лично участвовать в управлении, предоставляя собирать налоги старым византийским и персидским кадрам.

Договор с жителями города. «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Истинно, вы будете в безопасности, когда уплатите джизью! Вам надлежит ежегодно вносить джизью с каждого совершеннолетнего тому, кто будет управлять вашей страной; быть проводниками у мусульман; чинить дороги, по которым они следуют; в любое время оказывать им гостеприимство; доставлять путника до места остановки; не подстрекать против мусульман. Мусульманам – ваши советы и то, что вы должны уплатить, а вам безопасность за ваши деяния. Если же вы что-то измените или кто-нибудь из вас нарушит договор и вы не выдадите виновного – то нет вам защиты. Кто оскорбит мусульманина – о том станет известно, а если ударит его – того мы убьем».

Нередко эти поборы бывали непосильны. Все неверные платили два налога: джизью – подушный налог, и харадж – поземельный. Харадж устанавливался на единицу площади и различался в зависимости от того, что на ней росло. Больше всего брали за финиковые пальмы и виноградники – по 10 драхм с 1 джариба («площади, засеваемой одним мешком зерна», как определяли его арабы), за сахарный тростник – только шесть, за пшеницу – четыре драхмы, за ячмень – две. Если денег не хватало, платили товарами и скотом, а если не было и этого, должников забирали в рабство. Поток рабов шел в халифат нескончаемым потоком – как военная добыча и как плата в счет налогов. Один эмир за два с половиной года своего наместничества в небольшой провинции Систан набрал сорок тысяч рабов. Крупный город Мерв несколько лет расплачивался только рабами – денег на налоги не было.

Но размеры налогов могли меняться в зависимости от желания правителя. Когда один из местных князей пришел к наместнику Египта Амру и спросил, какую он джизью должен платить и какой ему ждать в будущем, тот ответил без обиняков: «Вы – наша казна. Если нам надо будет больше, мы возложим на вас больше, если нам потребуется меньше – возьмем с вас меньше!» Немалая часть доходов, разумеется, шла в карман самого наместника. В Египте хищения достигли таких размеров, что халиф Омар в гневе написал Амру: «Я послал тебя в Египет не для того, чтобы он стал кормушкой для тебя и твоего рода. Я тебя направил потому, что я надеялся, что ты обеспечишь обильный харадж, и на твое хорошее управление». Амр оправдывался, что не может присылать больше: население и так обложено непомерной данью. Нельзя выдаивать у верблюдицы все молоко – надо оставить и верблюжонку.

Только с пограничных поселений не брали никаких налогов: считалось, что они платят свою долю тем, что охраняют границы халифата.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80 
Рейтинг@Mail.ru