Владимир Смирнов
Полигон
– Какая же она всё-таки умница! Почти нигде не наследила. Фотографию, конечно, не стоило выкладывать, но в остальном – скромница, каких мало.
– И красавица! – добавила Оля. – Идеальный вариант.
Борис улыбнулся и обнял подругу.
– Нет-нет-нет! Второй раз ты меня на этом не подловишь!
14
Современный человек немыслим без многочисленных айтишных протезов, и у каждого из них своя ниша. Ноутбук даёт мобильность, и это бесценно. Но при глубоком поиске приходится работать одновременно с несколькими источниками, а эту информацию удобнее отслеживать на нескольких больших экранах. Вернувшись домой, Борис продолжил работу. Долго рыть не пришлось – анкетные данные Алины лежали на сервере оператора связи. Борис позвал Олю:
– Нашёл! Алина Новикова, двадцать лет. Работает в салоне связи пять месяцев, нареканий нет, жалоб от клиентов нет. Образование… Ничёсе! Представляешь, она училась на нашем факультете! Подожди, сейчас посмотрю…
Борис перешёл на сайт универа и удовлетворённо кивнул.
– Да, всё как я и думал. С учёбой у неё тоже проблем не было. С третьего курса ушла в академ по личным обстоятельствам. Причина неизвестна, никаких соплей в соцсетях. Знаешь, она мне всё больше нравится. Наш человек.
Оля нахмурилась.
– Хочешь лично курировать красотку?
– Как ты могла такое подумать! – Борис притянул Олю к себе и посадил на колени. – Ты же знаешь, для меня существует только одна красотка!
– Подхалим! – улыбнулась Оля. – И врун! Ты же сам говорил, что тебе нравятся стройненькие. А я скоро начну толстеть как воздушный шарик.
– Ты всё перепутала! – возразил Борис. – Мне нравятся толстенькие! И чем дальше, тем больше.
– Опять врёшь! Я же помню, что ты мне писал в универе.
Оля склонилась к его уху и зашептала:
– Ворожея любит больших собак
и готовит вкусную снедь,
у неё в прошивке весёлый баг —
наедаться и не полнеть,
все конечно думают – повезло,
но я знаю эти скилы́,
ведьму просто узнать – пятьдесят кило
грузоподъёмность метлы.
– И что здесь не так? – спросил Борис. – Скажешь, не околдовала?
– Я?! Тебя?! Да ты сам соблазнил и растлил наивную первокурсницу!
– А кто в меня глазками стрелял? После этого я, как честный человек, уже не мог не подойти!
– Так подошёл бы и пригласил в театр! А не тащил сразу в постель!
– Какой театр?! У меня что, был выбор? Ты же ворожила! Да и сейчас продолжаешь!
Борис нащупал сосок под тонкой футболкой и поцеловал Олю в шею. Затем встал, подхватил девушку на руки и понёс к кровати.
– Осторожнее, – попросила Оля.
– Я знаю, – ответил Борис. – Буду нежен, как облако в штанах. Вернее, без штанов.
Утром он позвонил Кириллу. Задание было простым – связаться с Алиной и объяснить ей, что не стоит пытаться восстановить доступ к своему блогу. И вообще какое-то время не стоит светиться в соцсетях. Борис ожидал, что Кирилл с радостью ухватится за возможность вывести Алину из-под возможного удара, но тот почему-то начал мяться и нести какую-то чушь.
– Если тебе влом, мы можем сами с ней поговорить, – сказал Борис.
– Кончай издеваться над человеком! – возмутилась Оля. – Ты же понимаешь, Кирилл не хочет, чтобы мы его заменили. Он хочет, чтобы мы его поддержали.
Она перехватила руку Бориса с телефоном, нажала на пиктограмму громкой связи и сказала:
– Хорошо, пойдём вместе. Через час мы заедем за тобой.
15
Требования к кандидатам в марсианскую программу были жёсткими, но Борис проходил по всем параметрам. Поэтому отказ стал для него полной неожиданностью.
– Видимо, это из-за твоей матери, – предположил Кирилл. – Похоже, им нужны только совсем одинокие, без любых прочных связей с миром.
– Значит, всё ещё хуже, чем мы предполагали, – сказал Матвей.
Они вновь сидели в «Карусели» – в том же кафе и в том же составе. Вскоре подошла Алина и присела на стул рядом с Олей.
– Есть новости?
– Борю забраковали, – ответила Оля.
– Я бы сам пошёл, – сказал Кирилл, – но меня точно не возьмут, даже если я идеально подойду. Я им здесь нужен. Знаете анекдот: «А кто же в лавке остался?!»
Алина улыбнулась, и Кириллу сразу стало легче – с момента их развирта он ни разу не видел этой улыбки. Больше всего ему хотелось сказать сейчас что-нибудь позитивное, обрадовать Алину хоть чем-то. Но хвастаться было нечем, пришлось признать своё поражение.
– Если бы у нас был список отобранных кандидатов, возможно, по их анкетам мы смогли бы понять, для чего их готовят. Но я даже не представляю, где его можно достать. Каждый день отсылаю в офис файлы добровольцев, и они уходят куда-то с концами. А я не знаю даже, скольких там одобрили, скольких отбраковали.
– Примерный список у нас есть, – сказал Матвей. – Мы пытались отследить всех подавших заявки. Для большинства ничего после этого не поменялось – живут как и жили. Но десять человек просто исчезли. Скоропостижно уволились, сняли деньги со счетов – у кого они были. Свели счёты с миром и пропали. Видимо, именно их и взяли в программу.
– Как пропали? – не поняла Алина. – Как в наше время кто-то может бесследно пропасть? Где-то ведь они должны быть.
– Мы предполагаем, что они проходят подготовку на какой-то закрытой базе, – ответил Матвей. – К сожалению, мы слишком поздно обо всём узнали. Сейчас мы отслеживаем всех добровольцев, чьи анкеты Кирилл передаёт в «Инвестком»; но рекруты из этой десятки успели исчезнуть раньше, чем мы ими заинтересовались.
– У них же должна была остаться какая-то недвижимость, – сказала Оля. – А раз они одинокие, значит, скорее всего, сдали её внаём. Надо узнать, куда идут деньги съёмщиков – и мы найдём наших беглецов.
Матвей покачал головой.
– Не всё так просто. С обычными людьми это бы сработало, тут ты права. Но мы же имеем дело с выпавшими из системы. С лишними. Там есть разные варианты, но можно сказать, что недвижимости ни у кого из них нет.
Оля удивлённо подняла брови.
– Ещё веселее! То есть их вообще ничего не связывает с социумом?
Матвей кивнул.
– Да, это их общая черта. А в остальном разброс довольно значительный. Самому молодому девятнадцать, самому старому пятьдесят восемь. Есть два бывших спортсмена, но есть и один астматик. Как пели в одной старой песне: «Таких не берут в космонавты!»
– А зачем же в объявлениях писали о железном здоровье? – спросила Алина.
– Потому что официальной легендой был полёт на Марс, – ответил Матвей. – Написать «Здоровье не имеет значения» было бы слишком подозрительно.
С минуту все сидели молча, обдумывая сказанное.
– Если мы не можем найти ничего общего в анкетах пропавших добровольцев, значит, надо подойти к этому с другой стороны, – сказал Борис. – Прикинуть, где террористы могут использовать астматика или пожилого господина. Явно же их будут готовить не к уличным дракам.
– Террористы? – удивилась Оля. – А мы уже решили, что имеем дело с террористами?
– Других вариантов я не вижу, – ответил Борис.
– Но это не значит, что их нет.
16
Борис недовольно поморщился.
– Например?
– Например, это похоже на начало рекламной кампании.
– Согласен, по форме очень похоже, – вмешался Кирилл.
Рядом с Алиной он чувствовал себя неуверенно и с радостью ухватился за возможность блеснуть познаниями в знакомой области.
– Но это точно не реклама. Охват очень узкий и целевая аудитория специфическая. Да и бюджет совсем не рекламный, пиарщики с такими суммами вообще не работают. У нас говорят: «Так слона не продашь».
– Ты тоже считаешь, что мы имеем дело с террористами? – спросила Оля. – То есть ты сознательно решил заниматься вербовкой террористов-смертников?
Кирилл мысленно обругал себя – не стоило ему влезать в этот разговор.
– Я ведь уже говорил – тогда я об этом не думал. Но сейчас я не нахожу другого объяснения.
– Ты просто не хочешь видеть очевидного, – сказала Оля. – Боишься, что правда окончательно обрушит твою самооценку. Но, возможно, тут всё гораздо проще – марсиан изымают из социума, чтобы пустить «на органы» для чёрного рынка.
– Нет, только не это! – Кирилл даже покраснел от волнения. – Я знаю, что поступил мерзко; но не надо делать из меня людоеда! Конечно, об этом я подумал в первую очередь и сразу проверил эту версию. Если бы всё затевалось ради органов, тогда забирали бы или всех претендентов, или только самых здоровых. Но там совсем иная картина. Не знаю, по какому критерию шёл отбор – но это точно не физическое здоровье.
– Значит, на них будут что-то испытывать, – сказала Оля, – Бигфарме постоянно нужны подопытные кролики. Обычно их ищут в странах третьего мира, но там приходится учитывать расовые особенности. А ты так удачно подогнал вивисекторам европейцев, генетически близкий материал.
– Бигфарма взяла бы всех! – возразил Кирилл. – Ей всегда не хватает подопытных.
Впрочем, особой уверенности в его голосе уже не было.
Борис поднял руки, успокаивая друзей.
– Олик, остынь. Про европейцев мысль, конечно, интересная; но у нас на десять отобранных два монголоида. Так что мимо.
– Понятно, – сказал Матвей. – У кого-то есть другие идеи? Нет? Тогда примем пока версию о террористах. Следующий вопрос – куда они могут ударить?
Алина подняла руку, как примерная школьница.
– Атомные электростанции, плотины, химическое производство? Вот это всё?
Матвей покачал головой.
– Это объекты особого риска, их и охраняют соответственно. А наших марсиан сколько ни тренируй – они не поднимутся даже до уровня охранников ЧОПа. Из них ни рукопашников не сделаешь, ни снайперов, ни, тем более, хакеров. Я просмотрел их данные – у двоих ожирение, у троих близорукость, ещё у троих – проблемы с алкоголем. То есть проблемы с алкоголем там у всех, но у этих троих – проблемы с большой буквы «П». Похоже, единственное, что их группа может сделать идеально – это смешаться с толпой. Мы искали критерий элитного отбора, но здесь всё очень похоже на случайную выборку.
– А женщины там есть? – спросила Оля.
– Две. И тоже – ничего особенного. Обе бездетные. Одна уже вышла из фертильного возраста, вторая приближается к этому рубежу.
– И это, по-вашему, нормально? – спросила Оля. – Я должна поверить, что кому-то захотелось собрать боевую группу из террористов-неудачников, заранее обречённых на поражение? А смысл?
– Может быть, цель как раз в том, чтобы бездарно погибнуть на глазах у всего мира? – снова вмешался Кирилл. – У Воннегута в «Сиренах Титана» было что-то подобное. И там, кстати, смертники тоже сначала улетели на Марс.
– Воннегут романтик, – возразила Оля. – На это и тогда никто бы не купился, а сейчас тем более. Расстрелу террористов все будут только рукоплескать, даже если у этих бедолаг будут чистые руки, лишний вес и очки на минус девять.
– Это верно, – согласился Матвей. – Терроризм сегодня – абсолютное зло, раздавят не глядя. Даже если террористы – цветные небинарные личности с инвалидностями и ментальными проблемами, которым везде дорога и всегда почёт. А о наших марсианах и говорить нечего.
Все снова замолчали. Оля посмотрела на Бориса.
– А ты что думаешь?
– Думаю, что все вы правы, – ответил тот. – Террористы из наших добровольцев – как из говна пуля, ни к одному критическому объекту они и близко не смогут подойти.
– И значит?.. – спросила Оля.
– Значит, надо искать некритический объект, воздействие на который может иметь неожиданные последствия.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Оля.
– Одно и то же действие в разных местах даёт разные результаты. Помнишь, в начале века было громкое дело – девчачья группа «Пусси Райот» спела и станцевала в церкви? Одна известная дама не стерпела обиды и разразилась возмущенным твитом: «Попробовали бы они сделать это в мичети!» Граммар-наци, конечно, за эту «мичеть» тут же раскатали её по всему твиттеру. И при этом, как обычно, заболтали смысл поста – о выборе цели. Действительно, пошли бы пуськи в мечеть – ответка была бы жёстче. А пошли бы в синагогу – раскрутка была бы пожиже, на уровне проходной региональной новости. Понимаешь, о чём я? Если в техническом задании была прописана максимизация раскрутки при минимизации опасности, то православный храм был для пусек оптимальным выбором. А у наших добровольцев, как ты поняла, возможности очень средние. Поэтому чтобы чего-то добиться, им нужно найти слабое звено; место, где слабое воздействие может дать сильный результат.
– И что это может быть? – спросила Оля.
– Понятия не имею, – ответил Борис.
17
На следующий день вся команда собралась в кабинете Матвея. Он предложил искать уязвимости системы самым естественным способом – «сыграть за террориста». Мужчины тут же увлечённо включились в игру, на ходу выдумывая самые изощрённые варианты диверсий.
– И взрывать ничего не надо! – доказывал Кирилл, размахивая руками. – Просто поднять стержни, а дальше оно само…
– Вы не о том думаете, – перебила его Алина. – Искать слабые места системы и выстраивать защиты – дело крайне нужное, этим обязательно стоит заниматься. Но позже. А сейчас важнее другое. Мы, конечно, можем найти три-четыре уязвимости; да хоть двадцать. Но где гарантия, что хотя бы одно из них является целью марсиан? Может, они ударят совсем в других местах, до которых мы в своём поиске не успеем дойти. Но нам-то нужно найти и устранить именно эти конкретные уязвимости – иначе мы пропустим удар по ним.
– И что ты предлагаешь? – насторожился Кирилл.
– Внедрение. Я подам заявку, а ты оформишь её нужным образом. Если попаду в программу, смогу увидеть всё изнутри.
Кирилл энергично замотал головой.
– Нет! И не мечтай! Да тебя никто туда и не возьмёт! Ты же видела анкеты – там уже целая папка «геростратов», и ни один из них не прошёл отбор. Взяли только отчаявшихся, тех, кому действительно нечего терять. А посмотри на себя – молодая, красивая, вся жизнь впереди!
Спохватившись, Кирилл прикусил язык – он не знал, как Алина отнесётся к такому комплименту. Но её сейчас волновало совсем другое.
– Возможно, всё же возьмут. Я такая же неудачница, моя жизнь – сплошное дерьмо. Я ушла из универа, потому что меня бросил парень. Не могла каждый день видеть его довольную рожу. Хотела забрать документы, но мать уговорила взять академ. А теперь работаю консультантом в салоне связи, пытаюсь впарить посетителям понты за деньги. Причём работаю на оператора, которого периодически проклинают все абоненты. Это, по-твоему, завидная судьба? Если на Земле мне тошно, то куда же мне ещё, как не на Марс?
– А что, это идея! – оживился Матвей. – Можно попробовать. Только анкету тебе придётся подрихтовать. У наших таинственных нанимателей принцип: «Жениться нужно на сироте».
– И про депрессию тебе надо будет кое-что прочитать, хотя бы краткий курс, – добавил Борис. – Я подберу материалы.
Он только сейчас догадался, зачем Матвей пригласил Алину в команду. Девушка была права – без внедрения у них вряд ли что-то получится; они могут слепо перебирать версии, пока не станет поздно. Матвей понял это раньше всех и аккуратно подвёл Алину к нужному решению. Надо надеяться, что её возьмут в марсианский проект, иначе придётся срочно искать кого-то ещё.
– Договорились! – сказал Матвей. – Алина, я займусь твоей легендой. А пока у нас затишье, рекомендую всем просмотреть анкеты добровольцев, Кирилл уже залил их в обменник. И особенно тщательно изучите файлы «пропавших», они там в отдельной папке.
– С кого начать? – спросила Алина.
– С женщин, естественно, – ответил Матвей. – Возможно, тебе придётся какое-то время жить с ними в одной комнате… в одной каюте.
Алина вывела на экран фотографию женщины – сухое волевое лицо, волосы с проседью.
– Училка! – прокомментировал Кирилл, поморщившись; видимо, ассоциация была не самой радостной.
– Почему? – спросила Алина.
– На Хилари Клинтон похожа, только моложе. Но такая же жёсткая и неприятная.
– А эта? – Алина вывела на экран вторую фотографию.
– Волоокая, – ответил Кирилл. – В плохом смысле.
Женщина на фотографии была бы красоткой, если бы не слишком широко расставленные глаза, придававшие ей сходство со жвачным животным.
– Циник ты, – сказала Алина. – И взгляд у тебя недобрый.
– Варварский, – подсказал Борис. – Но верный.
18
В субботу Алина не пришла на назначенную встречу. Из салона связи она уволилась, прислав заявление по электронке. Причина могла быть только одна – её взяли в марсианскую программу. Причём взяли так оперативно, что у неё даже не было возможности связаться с друзьями. А в понедельник туда же попал и Кирилл.
Петрович не стал тратить время на звонок, открыл дверь съёмной квартиры своим ключом. Торопливо прошёл по коридору и встал на пороге комнаты.
– Выключай свои приблуды, пора ехать!
Кирилл побледнел.
– Куда?
– Отрабатывать долг.
– Я же всё сделал, как договаривались! Передал вам сто девятнадцать анкет и ещё двоих прямо сейчас обрабатываю!
– Это пустышки, – отмахнулся Петрович, – почти всех пришлось отсеять.
– А сколько прошло? И сколько надо было? – голос Кирилла стал срываться.
– Не важно, – ответил Петрович. – На самом деле, ты хорошо поработал, молодец. Но сейчас у нас другая проблема – ты слишком много знаешь.
– И что теперь? – спросил Кирилл.
– Теперь у тебя два пути – или на Марс, или в один пригородный лесок, там у Антипова персональное кладбище. Ещё с девяностых. Свежий воздух, сосны, песочек – лепота! Что выбираешь?
Кирилл молчал, оценивающе оглядывая тщедушного начальника.
– Не стоит, – Петрович отрицательно покачал головой, – это плохая идея. За дверью нас ждёт твой знакомый охранник, он не поймёт твоих метаний. А удар у него поставлен, ты же знаешь.
– Какая же ты гнида! – только и мог сказать Кирилл.
– Сам ты гнида! – ответил Петрович. – Кто тебе разрешал собирать базу для оцифровки? Подсидеть меня хотел? Вот теперь и расхлёбывай!
– Сука! – Кирилл склонился над клавиатурой, закрывая окна сеансов.
Активизировался тревожный протокол и заранее подготовленное сообщение ушло в чат. Теперь оставалось только тянуть время и надеяться, что друзья успеют подъехать и отследить его путь. Кирилл выключил бесперебойник и встал.
– Что я могу взять с собой?
– Ничего.
– Голым что ли идти?
– Можешь не раздеваться, – ухмыльнулся Петрович, – разденут тебя на месте. Но телефоны оставь.
Кирилл вышел в коридор. Охранник бегло обыскал его, затем огладил с двух сторон каким-то прибором.
– Как будто контур на асфальте очерчивает, – мрачно подумал Кирилл.
– Чистый! – сообщил охранник.
– Отлично, – сказал Петрович. – Выходим.
Охранник развернул Кирилла и подтолкнул его к выходу.
– Только давай без глупостей. У тебя ещё старые гематомы не рассосались.
Кирилл молча подчинился. Ругая себя последними словами, он пошёл к дверям. Ничего уже не переиграть – всё произошло слишком быстро. Подъехать сюда никто не успеет, а он не сможет оставить друзьям ни одной подсказки. Нет у него ни камешков, ни даже хлебных крошек. Да и какие могут быть крошки в эпоху трекеров! Всё давно автоматизировано. Удобно, конечно – думать не надо. Но лишившись своих гаджетов, современный человек становится гол и беззащитен.
У парадной их ждала машина с тонированными стёклами. Петрович сел рядом с шофёром, Кирилл с охранником устроились сзади. Петрович обернулся и протянул Кириллу чёрный мешок.
– Надевай!
– Это обязательно?
Охранник недобро усмехнулся.
– Не заставляй меня применять силу. Тебе это не понравится.
Кирилл послушно натянул мешок на голову, и машина тронулась. Через несколько минут у Петровича зазвонил телефон. Он поздоровался с кем-то и после короткой паузы доложил: «Уже везём!»
– Сбылась мечта идиота! – подумал Кирилл. – А как выпендривался перед Алиной! Вот и довыпендривался.
19
Кирилл вышел во внутренний двор пансионата и замер, увидев Алину. Девушка стояла к нему спиной в нескольких метрах от двери. Рыжие волосы были заплетены в короткую косу, узкая мини-юбка позволяла оценить стройные ноги почти на всю длину. Напротив Алины стоял какой-то потрёпанный мужичок с отвислыми щеками и что-то невнятно бубнил. Кирилл смотрел на подтянутые ягодицы подруги и радовался, что хотя бы со спины девушками можно любоваться, не испытывая вины и стыда.
– На хер! – вдруг выкрикнула Алина, и Кирилл вздрогнул от неожиданности.
– Пошёл на хер! Пошли вы все в жопу!
Она резко развернулась и увидела Кирилла.
– Ты?!
Гримаса гнева разгладилась, лицо Алины сделалось жалким и беззащитным. Она всхлипнула, сделала несколько неуверенных шагов и уткнулась лбом в плечо Кирилла. Он обнял подругу, погладил вздрагивающие плечи. Левая рука скользнула вниз, обняла девушку за талию, притянула вплотную. Правая опустилась ещё ниже – без всякого умысла, на автомате. Внезапно Алина оттолкнула его и со всей дури хлестнула по щеке.
– Холуй! Как был шестёркой у мразей, так ей и остался!
Кирилл растерянно потёр горящую скулу.
– За что?!
– А то ты не понял!
– Да что я должен был понять?! Что здесь вообще происходит?!
Алина посмотрела на него с нескрываемым презрением.
– А ты ещё тупей, чем я думала. Заметил запертые двери на этажах?
Кирилл кивнул.
– А окна с решётками? Заваренные выходы?
– И что? – не выдержал Кирилл.
– А то! – передразнила Алина. – Это закрытая зона. Есть только один выход, и там такой шлюз – мышь не проскочит. Нам отсюда не уйти.
Кирилл нервно усмехнулся.
– Думаешь, я не врубаюсь? Меня вообще-то сюда под конвоем везли. И с мешком на голове. А потом вообще усыпили. Я ещё в машине понял, что свободного выхода не будет.
– Вот и думай, – сказала Алина. – Напряги мозг или что там у тебя вместо него. Здесь никого ни к чему не готовят, мы только едим, спим и развлекаемся. В актовом зале показывают видеолекции по астрономии, навигации и ещё по чему-то подобному, но посещение не обязательно. Так что сейчас там как на митингах при диктатуре – больше трёх не собираются. Все зависают в компьютерном классе, смотрят фильмы или рубятся в игры.
При этих словах Кирилл встрепенулся, но Алина отрицательно покачала головой.
– Нет, никаких выходов вовне, естественно. Изолированный замкнутый рай для выпавших из социума. Все довольны, ни у кого вопросов не возникает – думать некогда, надо получать свои эндорфины. От нас требуют лишь одно – ежедневно сдавать кровь на анализ. Все процедуры автоматизированы, никаких контактов с персоналом. А что при этом добавляют нам в еду, можно только догадываться. Похоже, Оля была права – это полигон. На нас здесь что-то испытывают.
– Чушь какая-то, – не поверил Кирилл. – Что там могут добавлять?
– Не знаю, – ответила Алина. – Может, вакцину от какой-то новой заразы. Или белки из очередных насекомых. Говорят, на некоторые может быть аллергия – вплоть до анафилактического шока. Испытывать такое обычным порядком слишком стрёмно, пострадавшие потом исками замучают. А выпавших из социума не жалко, их уже всё равно практически нет.
– И что, такое здесь уже было? – недоверчиво спросил Кирилл. – Аллергия, анафилактический шок?
– Пока не было, – призналась Алина. – Но это ничего не значит, возможно, тут проводят опыты с отложенными последствиями.
Кирилл мысленно выругался – надо же, позволил втянуть себя в спор о конспирологии. Хотя столько раз зарекался. Он кивнул и поспешил сменить тему.
– Ладно, допустим, ты права. Пусть это полигон, а мы подопытные кролики. Но почему всё-таки я шестёрка?
– Бигфарме для испытаний нужна аутентичная выборка. Усреднённая по всем параметрам. Они её и собрали – но кое-чего у них до сих пор не хватает.
– Чего же? – спросил Кирилл, уже догадываясь, что ответит Алина.
– Беременности, конечно. Естественно, беременных не могло быть среди добровольцев – людей, растерявших все цели и смыслы. А здесь всего три женщины, и две из них уже не фертильны. Выходит, у наших вивисекторов надежда только на меня. Ко мне третий день подкатывают разные уроды, достали вконец. Я так тебе обрадовалась… А ты туда же…
– Извини… – Кирилл почувствовал, что краснеет. – Я совсем об этом не думал…
– Врёшь! – перебила его Алина. – Все вы только об этом и думаете.
– Ну… Знаешь… – Кирилл замялся, не зная, что сказать. – А ты вообще себя в зеркале видела?
Алина нахмурилась, но ничего не ответила.
– И ты думаешь, что подкатывают к тебе исключительно по заданию Бигфармы? – спросил Кирилл. – Других причин быть не может?
– Ладно, мир, – улыбнулась Алина. – Подхалимничать ты умеешь, лизнул глубоко. Пойдём, покажу тебе автомат для забора крови.
20
Борис с Матвеем поднялись на второй этаж и остановились у двери в конце площадки. Доставать ключ Борис не стал – нажал на кнопку звонка, сообщая, что пришёл не один. Обычно Оля встречала его в весьма соблазнительном виде, так что предупреждение было не лишним.
Но в этот раз ждать не пришлось, дверь отворилась почти сразу. Оля отошла в сторону, пропуская друзей в квартиру.
– Опоздали! – ответил Борис на немой вопрос подруги. – Второй раз подряд. Давно у нас не было таких проколов.
Оля молча кивнула – подробности уже не имели значения, копаться в них не было смысла.
– Проходите на кухню, – сказала она, – я заварю кофе.
Мужчины уселись за стол, Оля подошла к кофейному автомату.
– Всем как всегда?
– Да, пожалуйста, – кивнул Матвей.
Оля поставила на стол поднос с тремя чашками кофе, села рядом с Борисом и посмотрела на Матвея.
– Мы можем как-то надавить на Антипова? Возможно, он что-то знает.
– Нет, – ответил Матвей, – мы же не спецслужба. Но даже если б и могли, не думаю, что это бы нам помогло. Антипов мужик тёртый, сразу уйдёт в несознанку. Да и вряд ли он что-то знает, скорее всего, его использовали втёмную.
– Засада, – вздохнула Оля.
– Полная, – согласился Матвей. – Боюсь, нам опять придётся вернуться к началу. Для чего могут использовать наших марсиан? Cui prodest, как говорили латиняне.
– Всё-таки подозреваешь терроризм? – спросила Оля. – Или что-то другое? Например, ограбление?
Матвей усмехнулся.
– Нет, на двенадцать друзей Оушена наши марсиане явно не тянут. Этот вариант можно сразу отбросить.
Он посмотрел на Бориса.
– А ты что думаешь?
Борис пожал плечами.
