Владимир Слуцкий
Знак свыше. Иронические рассказы
Шутка
Молодой писатель Олег Зерновой шёл в издательство. Встреча с редактором была назначена на 14 часов. Минуло вот уже три месяца, как он сдал туда свой первый роман «Судьба-индейка». Олег, несмотря на молодость, был достаточно опытным автором. В региональных журналах иногда выходили его рассказы и небольшие повести, а в интернете его произведения можно было найти на многих порталах.
В издательстве Зернового принял старший редактор Козельский, который был известен среди молодых литераторов как человек мягкий, сочувствующий, либеральных взглядов.
– Ну что ж, Олег… э… Владимирович, – начал редактор, – прочитал я ваш роман «Судьба-индейка». Впечатление сложное. Слово вы, конечно, чувствуете, но вот содержание… Главное действующее лицо, как я понял, инженер Быстров?
– Да, конечно, – подтвердил Зерновой.
– Послушайте, Олег Владимирович, вы молоды, талантливы. Зачем вам всё это?
– Что именно? – не понял Зерновой.
– Откуда у вас эта злость? Зачем вы позволили Быстрову выступить на общеминистерском совещании с критикой директора завода Давилова? Вы думаете, ему приятно было это слышать?
– Разве неясно? Давилов развалил производство, большую часть площадей сдаёт в аренду, не смог удержать старых мастеров. А ведь завод был одним из лучших в отрасли.
– Это я понимаю, милейший Олег Владимирович. Но зачем вам нужен именно такой Давилов? Сделали бы его обаятельным интеллигентом. Знатоком сигар и французских вин. И завод под его руководством то и дело принимал бы зарубежные делегации, которые приезжали посмотреть на это русское чудо.
– Но тогда Быстров…
– А Быстров восхищался бы своим директором и раз в месяц ходил бы с ним в баньку. Вы знаете, как хорошо иной раз попариться?
– Простите, но тогда у него не будет конфликта, – несколько опешил Зерновой.
– И прекрасно! Кому нужны эти производственные конфликты? Они только осложняют жизнь и приводят к преждевременному старению. Теперь несколько слов о жене… Но сначала один вопрос. Судя по роману, вы к Быстрову относитесь с симпатией?
– Конечно.
– Тогда зачем вы в жёны ему такую, с позволения сказать, суку определили? И мещанка она у вас, и хищница, и истеричка. Себе небось, такую жену не выбрали?
– При чём тут я? – растерялся Зерновой.
– А при том, что Быстров не глупее вас.
– Но мне казалось, что характер главного героя лучше всего раскрыть на столкновениях…
– Дались вам эти столкновения. Дайте человеку пожить спокойно. Пусть жена у него будет любящая, преданная, настоящий друг. Кстати, а с сыном что вы натворили?
– А что я натворил?
– Ну как же. Сделали из ребёнка фанатичного геймера, которого, кроме компьютерных игр, ничего не интересует. К тому же он постоянно огрызается и хамит родителям.
– Я хотел через взаимоотношения героя с сыном вскрыть проблемы отцов и детей…
– Не надо ничего вскрывать. Нет такой проблемы. Её ваш брат-романист выдумал.
– Что же вы мне прикажете, весь роман переделывать? Мне казалось, что не всё так безнадёжно…
– Ну посудите сами, добрейший Олег Владимирович, – голос Козельского стал приторным. – Возьмём, к примеру, меня. Директор издательства хуже некуда: хам и дурак. Жена – та ещё стерва. Сын связался с плохой компанией, да и, если быть честным, не очень умный мальчик растёт. Ну и что во всём этом хорошего? Уверяю вас, ничего. Так что идите и переделывайте.
Зерновой встал, взял папку с рукописью и… всё-таки не выдержал, сорвался:
– Да как же вы, редактор, не понимаете! Если я свой роман переделаю, то в нём читать будет нечего. В моей «Судьбе-индейке» были и конфликты, и столкновения, и крутые повороты сюжета, а так… – Зерновой в сердцах махнул рукой.
– Нет, позвольте, – возмутился Козельский. – Это именно вы не хотите меня услышать. Да если у вашего Быстрова начальник – золото, дома – райская жизнь, это же новаторство, новое слово в литературе. Шутка ли: на протяжении всего романа никакой нервотрёпки. Читатель читает и глазам своим не верит. Видит, скажем, что у Быстрова на работе всё хорошо складывается, и думает: знаем мы вас, романистов, сейчас либо жена ему гадость сделает, либо сын в какую-нибудь историю влипнет. Ан нет, до конца романа у Быстрова всё отлично. Да такую книгу читатели с руками оторвут.
– Спасибо! – прочувствованно сказал Зерновой. – Только теперь я понял, как был неправ. Сейчас же сажусь за переделку.
* * *
Когда за ним закрылась дверь, Козельский грустно вздохнул: хороший парень этот Зерновой, талантливый, но настоящего писателя из него не получится – шуток не понимает.
Полное непонимание
Вечером в семье Берсеньевых произошёл скандал.
Когда Альберт Евгеньевич Берсеньев вернулся с работы домой, погода была жуткая. Шёл ливень, гром гремел не переставая, то и дело сверкали молнии. Альберт Евгеньевич припарковался недалеко от подъезда, взял зонт и вышел из машины. И тут он заметил рыдающую девушку. Она стояла прямо под проливным дождём и рыдала.
– Милая девушка, почему вы плачете? – ласково поинтересовался Берсеньев, который считал, что в его 45 уже можно к молодёжи обращаться с отеческими интонациями.
В ответ девушка зарыдала ещё сильнее.
– Успокойтесь, вы насквозь промокли. Простудитесь. Идёмте ко мне. Это совершенно безопасно. Я живу в этом подъезде. Обсохнете, выпьете горячего чая. Вот увидите, вам сразу станет легче.
Девушка посмотрела на респектабельного мужчину и, не переставая плакать, благодарно кивнула.
Через час с работы вернулась Анастасия Фёдоровна и застала такую картину: по комнате в рубашке мужа расхаживала полураздетая девица, а сам муж выходил из кухни с подносом, на котором помимо двух чашек стояло несколько сортов варенья и яблочный пирог, сделанный специально для завтрашних гостей.
– Кристина, – ничуть не смущаясь, представилась девушка.
– Да, очень приятно… Анастасия Фёдоровна. Угощайтесь… Милый, можно тебя на минутку?
Когда супруги уединились на кухне, Анастасия Фёдоровна шипящим голосом спросила:
– Что здесь происходит?
– Да ничего особенного. Когда я приехал с работы, эта девушка стояла под проливным дождём и рыдала. Мне стало её жалко, и я пригласил её к нам. Согреться и обсохнуть.
– Ну и сохла бы в коридоре. Зачем ей одежду давать?
– Так она же промокла до нитки. Но я знаю, что ты не любишь, когда твою одежду трогают. Поэтому я ей дал свою рубашку и твои трусики.
– Ты офигел?! Ты ей дал мои трусы?!
– Успокойся, трусы ещё не твои – они были новые, с этикеткой.
– Лучше бы ты ей брюки дал, а то своими голыми ногами тут сверкает.
– Я ей предлагал – отказалась.
– Ты выяснил, почему она плакала? Может, она преступница.
– Не успел. Захочет – сама расскажет.
– Экий ты милосердный. Пустил в дом неизвестную девку и ещё ни о чём её не спрашивал.
– Вот зачем ты начинаешь? Когда ты год назад на улице подобрала вшивого котёнка, я тебе слова не сказал.
– Тоже сравнил. Ладно, пойдём с твоей гостьей пообщаемся.
– Кристина, извините, что вас одну оставили. Надо было решить хозяйственные вопросы, – благожелательно сказала Анастасия Фёдоровна. – А кстати, почему вы плакали?
– Он не заплатил!
– Кто не заплатил?
– Клиент. Я ему сделала всё, что он хотел, а он, гад, не заплатил. Знаете, как обидно было?
Анастасия Фёдоровна выразительно посмотрела на мужа. Мол, вот кого ты домой привёл.
– Что же ему не понравилось? – не скрывая любопытства, поинтересовался Альберт Евгеньевич.
– Да он хотел, чтобы я ему всё вылизала…
– Не надо подробностей! – прервала Кристину Анастасия Фёдоровна. – Значит, вы представительница древнейшей профессии?
– Да, нас иногда так называют. Правда, забавно?
– И как же вы ищете клиентов?
– В основном через интернет. Мы даже с девочками свой сайт сделали.
– И какой домен у вашего сайта?
– Ахи точка орг.
– Пойду принесу фрукты. Альбертик, поможешь?
Когда супруги оказались на кухне, Анастасия Фёдоровна сказала:
– Надеюсь, у тебя больше не осталось сомнений, что девушка, которую ты притащил в дом, оказалась банальной проституткой. Она даже сайт порнографический зарегистрировала.
– С чего ты взяла? Ты даже в интернет не заходила.
– Мне это и не нужно. Ты же слышал домен. «Ахи» и так понятно, «орг» – сокращение от слова «оргазм».
– Пусть ты права, а что, проститутки уже не люди? Они недостойны жалости и сострадания?
– Люди, люди… – отмахнулась Анастасия Фёдоровна. – И как тебе удаётся? Ты на этих проституток прямо интуитивно выходишь. Даю тебе 15 минут, чтобы избавиться от гостьи.
Супруги вернулись в гостиную. В этот момент у Кристины зазвонил мобильник:
– Да, привет! Во сколько надо у него быть? В одиннадцать? Хорошо, буду. Всё сделаю в лучшем виде. Клиент будет счастлив.
– Я вижу, заказы так и сыплются? – спросила Анастасия Фёдоровна.
– Не жалуюсь, – не заметила сарказма Кристина. – Могу и вам помочь. Вы столько для меня сделали. Поэтому с 50 %-ной скидкой.
– Нет уж, спасибо, не надо. Мы с мужем как-нибудь сами разберёмся, без участия проститутки.
– Почему проститутки? Стоп! Я поняла, – и Кристина начала хохотать. – Так вы с мужем меня за проститутку приняли? Сейчас умру.
– Но ведь вы сами подтвердили, что вы представительница древнейшей профессии.
– Да, иногда так в шутку называют архитекторов. Их профессия более древняя, чем у жриц любви. Для любовных утех нужно помещение, а значит, архитекторы.
– Хорошо, но вы говорили, что клиент вам не заплатил, хотел, чтобы вы ему, простите, «всё вылизали».
– Конечно, приехала ему сдавать дизайн интерьера, а он придрался к абсолютным мелочам и не заплатил. Потребовал, чтобы я ему сдала идеальный проект. Было очень обидно.
– Предположим, но как же ваш эротический сайт «ахи. орг», который вы зарегистрировали с девочками?
– Во-первых, вы ослышались. Не «ахи. орг», а «архи. орг». То есть сокращение от слова «архитекторы». Во-вторых, на «орг» часто регистрируются фрилансеры.
– Значит, вы не торгуете своим телом?
– Это для меня очень хлопотно. Я торгую головой.
* * *
Берсеньев победно посмотрел на жену. Анастасия Фёдоровна демонстративно отвернулась к окну. Дождь, кстати, полностью прекратился.
Профессиональный подход
Мы дружим ещё со школы. Где-то с класса седьмого мы были неразлучны, нас даже называли «три мушкетёра». Потом нас жизнь, как это водится, развела по разным направлениям. Сашка пошёл по дипломатической линии, был всё время в заграничных командировках. Сергей создал очень крупную фирму, занимающуюся тонкими химическими технологиями. Я подался в рекламу.
Встречались мы крайне редко, хотя испытывали к друг другу тёплые дружеские чувства. А тут Сашка между командировками оказался в Москве, и мы решили на этот раз жёстко встретиться. Из серии – отговорки не принимаются.
Собрались мы на даче у Сергея, соорудили шашлычок с пивом, ну и начали… Первым допросу подвергся Сашка.
– Ну давай рассказывай, где ты? Как ты?
– Да ничего интересного, я резидент в одной южноамериканской стране.
– Ух ты, работаешь под прикрытием?
– Да нет, совершенно открыто. В большинстве посольств есть резидент, который собирает и анализирует информацию.
– А кто же курирует нелегальную разведывательную деятельность?
– Ну и это тоже я, – устало улыбнулся Сашка. – Ребята, в моей работе, поверьте, нет никакой романтики, сплошная рутина. Давайте лучше послушаем Сергея.
– Мне рассказывать нечего. У меня сейчас всё очень плохо…
– Да ладно тебе прибедняться. Ты создал холдинг, который гремит на всю страну. Вон дачка у тебя не меньше гектара.
– Это всё так, только в жизни у меня сейчас чёрная полоса…
– Давай рассказывай. С кем ты ещё сможешь поделиться проблемами, как не с нами?
– Ну, во-первых, мне изменяет жена…
– Так разведись с ней, – посоветовал Сашка.
– Не всё так просто. У меня нет доказательств. А если я без веских причин начну бракоразводный процесс, то жена у меня отсудит половину компании и половину имущества.
– Так может, она тебе вовсе не изменяет?
– Тут сомнений нет никаких, только она хитрая: устроилась к своему любовнику якобы читать тренинги по лидерству на целый день два раза в неделю. У него собственное здание, собственная служба безопасности. Я пробовал детектива нанимать, но без толку – к ним не прорвёшься.
– А письма, СМС, Ватсап?
– Всё на контроле, но никакого результата. Я же говорю, она хитрая и всё прекрасно понимает, потому не даёт никакого повода. Ждёт, что я взорвусь и подам на развод. Тогда она обеспечена до конца жизни.
– Приблизительно всё понятно, – взял расследование в свои руки Сашка. – Я тебе сейчас задам несколько простеньких вопросов. У твоей жены близкие подруги есть?
– Насколько я знаю, нет.
– Где она делает маникюр? В одном месте? Или в разных?
– Много лет уже в салоне красоты «Эдельвейс» на Смоленской.
– Всегда у одного и того же мастера?
– Да, у Жанны. Я её несколько раз оттуда забирал.
– Значит так, доедаем шашлык и едем на Смоленскую в «Эдельвейс».
– Зачем? – не понял Серёжа.
– Поболтаем с Жанной. Только одеться надо официально: в тёмные костюмы и с галстуком. И захвати диктофон.
Через два часа мы уже сидели в холле салона «Эдельвейс» и ожидали, когда выйдет клиентка от Жанны. Как только Жанна осталась одна, мы втроём ввалились к ней в кабинет.
– Мужчины, ко мне можно только по одному! – Затем, вглядевшись, воскликнула: – Ой, а вы – Сергей, муж Зои Александровны!
Вперёд вышел Сашка, отодвинув плечом Сергея.
– Здравствуйте, Жанна! Догадываетесь, кто мы?
– Догадываюсь… У вас это на лбу написано.
– Удостоверение показать?
– Не надо.
– Сейчас я буду задавать вопросы, а вы мне постараетесь на них максимально честно ответить, – сказал Сашка и положил перед Жанной диктофон. – Итак, вы любите свою работу?
– Люблю… – несколько обескураженно ответила Жанна.
– Это хорошо. Свою работу надо любить… А у Зои Александровны есть любовник?
– Стоп! Это нарушение тайны исповеди!
– Тоже мне, священнослужитель. Если хочешь продолжать работать, быстро отвечай на поставленный вопрос.
– Ладно, ладно… А у кого сейчас нет любовника? Есть он и у Зои.
– Кто он?
– Да не знаю я…
– Слушай, Жанна, моё терпение не безгранично. Считаю до трёх…
– Ладно, ладно… Глеб Краевский, владелец компании «Нефтепром». Они уже год живут. И, кстати, никакая это не тайна. У нас это все девчонки знают.
– Предупреждать тебя, что о нашем разговоре никто не должен знать?
– Могила!
– Зришь в корень.
* * *
– Спасибо тебе, Сашка! – сказал Сергей, когда мы вышли из салона. – Теперь я смогу на развод подать.
– Нет ещё. Тебе надо у Зои попросить договор на проведение тренингов в этой компании. Якобы ты волнуешься, чтобы её не кинули с гонораром. Такой договор сделать с помощью своего любовничка ей ничего не стоит. Поэтому, чтобы не вызывать лишних подозрений, она тебе его предоставит.
– И что это даст?
– Многое. Дальше ты нанимаешь детектива, и он опрашивает сотрудников «Нефтепрома».
– Они ничего не скажут о компании…
– О компании – возможно, но на безобидный простенький вопрос они ответят. А вопрос такой: когда у них были последний раз тренинги по лидерству? Что-то мне подсказывает, что ответы будут отрицательными. Да и в суде они врать не станут.
– И что тогда?
– Тогда для суда пазл сложится. Показания Жанны, официальный договор о тренингах, полученные Зоей деньги по этому договору и полное отсутствие этих тренингов в реальной жизни. А если не было тренингов, то чем занималась Зоя в здании «Нефтепрома»? И, кстати, за что тогда «Нефтепром» выплачивал деньги?
– Да, ловко ты закрутил. Чувствуется хватка разведчика.
– Ладно, не льсти, давай свои другие проблемы.
– Да, – признал Сергей, – есть и другие проблемы. Я же сказал, чёрная полоса в жизни. Кто-то сливает все наши разработки моему единственному конкуренту – компании «Экохимпласт». Вот последний пример. Мы три года работали над новым перспективным пластиком. Работы проходили при соблюдении полной секретности. В команду разработчиков входили только три человека, кандидаты наук, с которыми я уже работаю долгие годы…
– И что же?
– В научном журнале вышла статья за подписью директора «Экохимпласта» о якобы ими разработанном пластике. И это за неделю до того, как мы подали на регистрацию наше изобретение.
– Возможно, – предположил я, – все гениальные идеи носятся в воздухе.
– Исключено! – отрезал Сергей. – В статье были целые куски, взятые из нашей пояснительной записки. Они даже две опечатки не удосужились исправить.
– И что теперь?
– А ничего, мы даже не можем получить патент на наш уникальный пластик. Годы работы псу под хвост. Десятки миллионов убытки… И это, к сожалению, не первый случай.
– Ты свою службу безопасности подключал к расследованию? – спросил Сашка.
– Естественно.
– И никаких результатов?
– Абсолютно. В лаборатории работали только трое учёных, никаких лаборантов. Материалы из лаборатории не выносились. Двери после работы опечатывал лично руководитель нашей СБ.
– Ты, кстати, его давно знаешь?
– Лет двадцать пять. Он после юридического пошёл в ментовку на экономические преступления, потом повздорил с начальством (он ловил жуликов, а те за деньги их отпускали) и ушёл из системы МВД. А тут перестройка. Короче, мы с ним встретились, поболтали, и с тех пор он работает у меня.
– Ладно, продолжай.
– Проверили всех троих учёных. Работают у меня давно, выполнили десятки проектов, трудоголики. Имеют небольшие дачи по шесть соток, никаких всплесков благополучия. Скромные машины, недорогая одежда, по выходным кино или барбекю.
– Их детей, родственников проверяли?
– Обязательно. Тоже никаких изменений в благосостоянии.
– Контакты?
– Ничего подозрительного. Одни и те же друзья и родственники. Понимаешь, я дальше так работать не могу! Нельзя плыть в лодке, если в днище дыра.
– Ладно, не паникуй, что-нибудь придумаем. Есть у меня одна мысль… Кое-что проверить надо. А познакомь меня с руководителем твоей службы безопасности.
– Без проблем.
– Я с ним пошепчусь немного. Завтра встретимся в это же время.
* * *
На следующий день мы с Сергеем ждали Сашку, который немного опаздывал. Наконец он появился, обстоятельно устроился в кресле и спросил Сергея:
– Что ж ты, братец, не всех мне назвал, кто был допущен к документации?
– Ей-богу, всех!
– Я познакомился с твоим эсбэшником. Приятный парень оказался. С ним мы зашли в твою секретную лабораторию. Как я и думал, твои хвалёные учёные не знают графических программ, не умеют строить графиков, даже не знают программу Excel, а значит, не умеют создавать таблицы. В то же время в вашей рукописи их полно.
– Саша, они просто чёртовы химики, им за пятьдесят. Они, конечно, не владеют программами.
– Тогда кто же создал такую красивую рукопись с отличным макетом, с множеством формул, графиков и таблиц?
– Ха-ха-ха! Господин резидент, ты взял не тот след. Ты намекаешь на Ирму Петровну, нашего секретаря и ангела-хранителя? Так вот, чтоб ты знал, она старейший сотрудник нашей компании. Мы с ней ещё в студенческие времена играли в КВН. Только она за полиграфистов, а я за химиков. Мы подружились, и я её первую пригласил к нам в компанию на должность секретаря и дизайнера по совместительству. С тех пор она оформляет все наши рукописи, делая из каракулей конфетку.
– А сколько она у вас зарабатывает?
– Ну деньги не очень большие, – нахмурился Сергей. – Но для её должности вполне приличные. Семьдесят тысяч плюс иногда премии. Но она никогда не просила прибавки, наоборот: я сам по своей инициативе ей добавлял.
– Видишь ли, Серёжа, со временем люди меняются. За эти сутки мы с твоей службой безопасности провели большую работу. Выяснилось, что твоя Ирма начала сдавать свою двушку в Хамовниках и переехала к дочери.
– И что это доказывает? Сейчас всем нелегко. Да, её дочь Алла, библиотекарь, живёт в трёшке у чёрта на куличиках, которая ей досталась от бабушки.
– Всё верно, но до метро твою кавээнщицу довозит водитель. И не до ближайшего, а всего за одну остановку до работы, дальше она едет эту остановку на метро, чтобы быть как все. Кстати, ездит она на новеньком мерсе, который принадлежит её ближайшей подруге по институту. Подруга всю жизнь проработала скромным редактором в небольшом издательстве.
– Не может быть! – охнул Сергей.
– А знаешь ли ты, где она отдыхала последний раз?
– Где-то на море с дочкой…
– Действительно на море. На частном острове на Мальдивах в вилле номер три. Там всего их девять. Неделя на этой вилле со скидками стоит 11 000 долларов. Она отдыхала две недели плюс перелёт бизнес-классом. Я думаю, только этот отдых обошёлся ей минимум в 30 000 долларов США.
– Обалдеть!
– Короче, Серёга, я тобой горжусь. Судя по Ирме, твоя разработка оказалась действительно ценной.
– И что теперь делать? – убитым голосом спросил Сергей.
– Мы её взяли тёпленькой. Сейчас с ней работает твоя служба безопасности. Если всё пойдёт по моему сценарию, то уже завтра ты сможешь подать в суд на «Экохимпласт». Думаю, этот процесс разорит их.
– Сашка, ты страшный человек, – сказал я. – Но теперь я за нашу страну спокоен.
