Владимир Слуцкий
Знак свыше
Хвост
Возвращаясь из магазина, Олег Фёдорович Горюнов заметил за собой хвост. Сначала он подумал, что ошибся. Кому может понадобиться следить за пенсионером? Тогда Олег Фёдорович решил присмотреться к ситуации повнимательнее. Он специально остановился у витрины супермаркета, и его преследователь тоже притормозил у входа в салон красоты. Это был уже немолодой мужчина среднего роста, без особых примет. Короткая стрижка, почти седые волосы. Одежда была ничем не примечательная, без малейшего намёка на моду. Обычная рубашка в клетку и серые брюки.
Горюнов перешёл на левую сторону улицы, и странный тип сделал то же самое. После чего Олег Фёдорович резко, почти бегом, вернулся на правую сторону и свернул в Нечаев переулок. Там сразу после поворота был вход в кофейню. Горюнов быстро прошёл в центр зала и посмотрел в окно. Его преследователь растерянно озирался, всматриваясь в глубину переулка. Потом он заметил кофейню и, что-то для себя решив, перешёл на противоположную сторону, начал внимательно изучать информационный стенд микрорайона.
Сомнений быть не могло: кто-то конкретно пас Горюнова. «Значит, всё идёт по плану», – усмехнулся Олег Фёдорович.
Он вышел из кофейни и нарочито спокойно двинулся в сторону парка Красных Строителей. В этот летний будний день в парке почти никого не было, кроме отдельных мамочек с колясками. Олег Фёдорович прошёл немного вдоль аллеи и сел отдохнуть на скамейку. Мужик в клетчатой рубашке тоже делал вид, что гуляет. Он проследовал мимо Горюнова и приземлился на соседней скамейке. Они посидели минут пять, потом Олег Фёдорович встал и подошёл к своему преследователю:
– Не возражаете?
– Да нет, чего там… Присаживайтесь, пожалуйста, – почти ласково ответил мужчина.
– Меня зовут Олег Фёдорович. Впрочем, это вы и так знаете. А как зовут вас?
– Сергей Васильевич.
– Вижу, вы человек немолодой, мудрый. Чем я вашу контору так заинтересовал, что даже решили за мной наружку пустить столь высокого уровня? Как я понимаю, вы представляете полицию или ФСБ?
– Полицию, и ты это отлично знаешь.
– Как мы легко на ты перешли. Вот что значит люди одного поколения. И всё-таки: чем обязан таким вниманием к простому пенсионеру?
– Я думал, ты с повинной пришёл. Хочешь заявление сделать. Ты же догадываешься, почему мы за тобой присматриваем?
– Если под протокол, то понятия не имею, о чём вы говорите. Жизнь пенсионера однообразна и скучна…
– А если без протокола?
– Тогда, естественно, догадываюсь. Вы, наверное, из-за тех брильянтов, что оставил мне на хранение Гога?
У Сергея Васильевича даже дух перехватило:
– Ну раз вы по-честному, то и я буду предельно честен. Хочу представиться. Полковник Щеглов Сергей Васильевич, руковожу четвёртым управлением на Петровке.
– Точно… А я тебя не сразу узнал. Помню тебя, Сергей, молодым опером. Тогда у тебя кликуха была Щегол. Всегда следил за твоей карьерой.
– То есть как помнишь? Ты же у нас ни по каким делам не проходил. Мы пробивали.
– Согласен. Мне такая слава была не нужна. Я всегда был архитектором преступлений.
– В смысле?
– Придумывал их. А исполнители всего лишь реализовывали мои замыслы.
– Врёшь ты всё. Смотрел я видеосъёмку обыска у тебя дома. Бедность голимая. Где же твои доходы от идеальных преступлений?
– А ты знаешь, где я сейчас работаю?
– Знаю! У олигарха Красовского сторожем на вилле. Получаешь копейки, хотя, согласен, работа непыльная. Сам Красовский живёт в Испании, на вилле почти не бывает.
– Дурак ты, Щегол. Моя это вилла. И дом Красовского в Испании тоже мой. Да и бизнес его почти весь мне принадлежит. Закрой варежку, а то муха влетит.
– Ну ты, Олег Фёдорович, даёшь! Даже меня удивил. А чего же ты в такую мелочёвку полез с брильянтами из ювелирного?
– Ну, во-первых, скучно мне на пенсии. Хочется проверить себя, не потерял ли с возрастом хватку. Во-вторых, брильянтики эти на 50 лимонов тянут, если по оптовой цене сдать. В рознице, кстати, за них можно получить никак не меньше 150 миллионов. А много ли мне, пенсионеру, надо?
– Ну и как же ты это дело обтяпал? Давай сравним версии. Или это секрет?
– Какие от тебя секреты, Щегол? Приехал ко мне на виллу пару недель назад сын моего друга Гога…
– Если точнее, то бандит, главарь банды одинцовских Гога Гусь.
– Ну какой же он бандит? Мальчик из интеллигентной семьи. У него даже судимости нет. Его отец Резо Грегоберидзе был моим близким другом. Когда умирал, просил за сыном присматривать.
– Мне ли не знать вора в законе Резо.
– Да, выдающийся был человек. Легенда!
– Ты не отвлекайся, дальше рассказывай.
– А ты меня не торопи. Не на допросе. Так вот, приезжает ко мне Гога и говорит: «Дядя Олег, знаю, вы мелочью не занимаетесь, но тут особый случай. Попала ко мне информация, что в ювелирный на Мичуринском проспекте завезли большую партию брильянтов. Как в кольцах, так и в натуральном виде. Может, что посоветуете?»
– А ты ему?
– Посоветовал, конечно. Предложил три дня подождать, а там начало квартала, обязательная инвентаризация, самое благодатное время… Только здесь я прервусь. Хотелось от тебя услышать, что вам удалось накопать.
– Ну, откровенность за откровенность. Действительно, как и положено, второго октября началась инвентаризация. Замдиректора и старший товаровед после рабочего дня всех выпроводили, закрыли магазин и приступили к пересчёту товара. В этот момент, по их словам, прямо из воздуха появился китаец в медицинской маске. За поясом блестел нож. Китаец сообщил испуганным женщинам на плохом русском, что должен их убить и забрать поступившие брильянты. Дамы начали уговаривать китайца сделать только половину работы. То есть брильянты забрать, а их не убивать. Китаец после долгих уговоров на это согласился. Женщины настолько обрадовались, что сами упаковали в кейс всю партию брильянтов, а также украшения с ними. Золото его не интересовало. После чего он спокойно вышел через главный вход, сел в ожидавший его «форд» и скрылся. Я только не понял, откуда в закрытом магазине взялся китаец. Перед закрытием все помещения проверяет охрана.
– Кроме ниши, где стоит инвентарь уборщиц.
– Но туда невозможно запихнуть человека…
– Нормального человека – да. Но тощего миниатюрного китайца ростом 1 метр 56 сантиметров и весом 37 килограммов – запросто. Перед закрытием он туда скользнул тенью…
– Но в магазине везде камеры…
– А кто их смотрит?
– После ограбления мы посмотрели очень внимательно.
– Ну и как, удалось тебе задержать китайца, у которого, кроме глаз, всё закрыто медицинской маской?
– Нет, конечно. Но по городским камерам мы легко отследили весь путь следования «форда». Он остановился возле арки твоего дома. Из «форда» выскочил, как мы потом вычислили, Гога Гусь с кейсом и бросился во двор. «Форд» сразу уехал, через километр был брошен, все пассажиры разбежались. Гога Гусь вышел из арки через десять минут уже без кейса. На выходе его засекла опергруппа быстрого реагирования, которая шла по следам «форда».
– Ну и арестовали бы Гуся. Прессанули, как умеете, вот он бы и раскололся, кому отдал брильянты.
– Мы это начальству и предложили. Но там не согласились. Сказали, что Гусь – парень тёртый, может не расколоться. А им, руководству, в первую очередь нужно вернуть брильянты. Гусь и так никуда не денется. Короче, мы взяли под плотный колпак Гогу, начали шерстить жильцов дома.
– Ты забыл сказать, что к утру во дворе вы установили несколько камер, а ещё с ночи там прочно окопалась наружка.
– Да, всё так. И много ещё чего. Мы же не знали, кому Гога оставил кейс. То есть понимали, что брильянты рядом, а пойди их найди, когда в доме больше ста квартир. Сканировались все, кто во двор входил. Часть жильцов, которые пытались покинуть двор, подвергались тщательному досмотру. Участковый ходил по квартирам и предупреждал жильцов об уголовной ответственности, если они согласятся вынести из дома не принадлежавшие им вещи.
– Точно, ко мне участковый тоже заходил.
– На следующий день во дворе появился с двумя пакетами продуктов Витька Хват. Нам он хорошо известен. Один из ближайших помощников Гуся. И прямиком к тебе.
– Да, Витенька, золотой мальчик. Не забывает пенсионера.
– Ну, тут, конечно, всё закрутилось. На выходе Хват был остановлен и тщательно досмотрен. Ничего не нашли. В лифте дома жильцы обнаружили пустой кейс. Кто его оставил, непонятно. Наконец, уже к вечеру провели у тебя обыск, простучали каждый сантиметр. Никаких следов брильянтов. Обычная ободранная квартира сильно пьющего человека. Пустые бутылки да окурки дешёвых сигарет. Нашли пакеты с мукой и гречкой, просеяли – ничего. Теперь твоя очередь рассказывать.
– Да, обыск был забавный. Шесть профессионалов ходят по пустой квартире, а там и одному смотреть нечего. Между тем брильянты были там. Их просто не нашли.
– Врёшь, на понт берёшь!
– Это вы, менты, на понт всех берёте, а я правду говорю. Когда ко мне вечером после ограбления пришёл Гога Гусь, я понял, что мы имеем план Б.
– Что ещё за план?
– Когда мы планировали ограбление, самым сложным было не украсть, а вывезти брильянты и передать их покупателям. У Гоги в машине настроена полицейская волна. Слушая переговоры, он понял, что доехать до условленного места он не успевает. Поэтому был включён план Б, то есть оставить их у меня.
– И куда же ты их дел? Ну давай, удиви меня.
– Первое, чем я занялся, это вытащил из колец и серёг брильянты. Пустые украшения выбросил в мусоропровод. Затем начал готовить камни к транспортировке. Я брал пустую пластиковую бутылку, наливал на дно немного канцелярского клея, потом сыпал в один слой брильянты. Через час добавлял немного крахмала и столовую ложку воды. Получался едва заметный мутный осадок на дне бутылки. Таким образом я «разлил» все камни по бутылкам. Затем я сложил бутылки (как чистые, так и с брильянтами) в две авоськи из серии «привет из СССР» и поставил их на кухне. Когда ваши пришли с обыском, они, естественно, видели две плетёные, насквозь просвечивающиеся авоськи с пустыми пластиковыми бутылками, но они их не заинтересовали. И я их понимаю: авоська, пустые бутылки… Что там ловить?
– А зачем же тебе понадобился Витька Хват?
– Ну как зачем? Я же не лох, звонить по телефону. Нужно было проговорить все детали. Я сказал ему, что на следующий день в пять вечера пойду сдавать бутылки в ближайший супермаркет. Там сейчас стоят специальные автоматы. Бросаешь бутылку, а он тебе зачисляет баллы на карту магазина. Задача у мальчиков была простая: договориться с техником, что они купят у него именно эту партию бутылок. Естественно, что за 5000 рублей он с восторгом согласился. Ребята Гоги все брильянты из бутылок извлекли, отмыли от клея и передали покупателям. Основную часть денег отправили на мой счёт в Испанию. Остальные взяли себе.
– Ты мне, полковнику МВД, всё так подробно рассказываешь, как будто хочешь меня убить. Мол, мёртвые свидетели всегда молчат.
– Да бог с тобой, Щегол. Во-первых, по всем моим делам, а многие из них были громкие, не было ни одного убийства. А во-вторых, я тебя очень уважаю. Ты всегда честно исполнял свою работу, и не твоя вина, что многие преступления так и остались нераскрытыми.
– Так какова цель твоих откровений? Ты же понимаешь, что теперь я с тебя глаз не спущу.
– И не надо, дорогой ты мой Сергей Васильевич. Мне уже давно пора уходить, так сказать, из большого спорта. Теперь хочется признания, может быть, даже славы. Знаю, что ты сейчас работаешь над книгой «Криминальная Россия», а обо мне там пока ни слова. Вот я и решил с тобой познакомиться и одновременно показать свои возможности на маленьком примере с брильянтами. Готов тебе рассказать подробности о многих нераскрытых делах. Посадить по ним никого не удастся, но читателям будет интересно, и книга станет настоящим бестселлером. Ну что, согласен?
– Подумаю, – буркнул Щеглов и, ссутулясь, двинулся к выходу из парка.
Ничего личного
Елисей Игоревич Холодков проснулся, как всегда, в восемь утра на своей даче в Шелахово. Дача Елисея Игоревича представляла из себя трёхуровневый коттедж в элитном посёлке «Новый Свет». На участке росли вековые сосны и ели, которые очень удачно вписывались в ландшафтный дизайн.
Холодков во всём любил порядок. Он просыпался без всякого будильника в одно и то же время. Пять минут из окна любовался природой, затем принимал душ и спускался на фитнес, завтракал, одевался и уезжал на работу. Работал Елисей Игоревич в областной администрации и курировал вопросы землепользования. Специалистом он был опытным, и в администрации его ценили.
Вот и сегодня Холодков проснулся, немного сдвинул спящую жену в сторону и пружинисто встал с постели. По заведённой традиции он сразу же подошёл к окну. Осенний лес был прекрасен. В посёлке всего три участка граничили с лесом, и один из них принадлежал Холодкову.
Он уже полюбовался панорамой, сделал небольшую дыхательную гимнастику и хотел было отойти от окна, как глаз зацепил какую-то странность. Пейзаж был привычный, много раз осмотренный, но сейчас что-то было не так. Елисей Игоревич пригляделся и понял, что большая ветка сосны стала значительно толще, массивнее. Сосна росла в лесу, за пределами участка Холодкова, но эта ветвь всегда выделялась на фоне леса своими необычными изгибами.
Елисей Игоревич сходил в кабинет и принёс свой цейсовский морской бинокль. Он вернулся к окну и начал рассматривать ветку. Она была усилена настилом из валежника, на котором удобно расположился… снайпер. Ошибиться было невозможно. Снайпер был одет в зелёный камуфляж, рядом с ним лежал карабин с оптическим прицелом, голова украшена хвойными веточками. Если бы не бинокль, заметить снайпера было бы совершенно невозможно.
Елисей Игоревич отшатнулся от окна, упал в кресло и тяжело задышал:
– Так, главное, без паники. Надо понять, точно ли смерть пришла за мной. Враги?.. Ох, скольким людям я не дал приобрести землю в собственность и тем кардинально нарушил их планы. Они все меня, естественно, ненавидят. Но до такой ли степени? Любые вопросы можно было решить со мной деньгами, но они не захотели. Или принципиальные, или бедные. Но и те и другие заказывать меня не станут. Принципиальные – потому что принципиальные, а у бедных просто нет на это денег. Хотя…
Холодков смахнул со лба капельки пота и проглотил горсть таблеток от давления.
– Подойдём к проблеме с другой стороны. С ветки одинаково хорошо просматриваются все три участка, которые выходят к лесу. На одном из них живёт Веня Бусин, абсолютно безвредный пластический хирург. На третьем участке – Вячеслав Борисович Кононов. Человек, который всегда улыбается. Без улыбки я его ни разу не видел. Как-то я его спросил, чем он занимается. Ответ был исчерпывающим. Он сказал с улыбкой: «То одним, то другим». Явно тёмная личность. Может, снайпер по его душу? Или Веня какой-нибудь бабе рожу испоганил. Вот она его и заказала.
Холодков залпом выпил полный стакан воды и начал тщательно задёргивать шторы.
– Надо позвонить в полицию, а ещё лучше – в ФСБ. Пусть снимут этого стрелка с дерева и как следует тряхнут. Он расколется и сдаст заказчика. Боже, что я несу? Киллер может не знать заказчика, тогда через какое-то время за мной придёт следующий убийца. А может, ничего не делать? Затаиться, взять больничный и не выходить из дома. У меня еды на месяц хватит, плюс службы доставки, а вот у киллера будут проблемы. Он на ветке и недели без еды не продержится. А если он не по мою душу, то сегодня же хлопнет или Веню, или Вячеслава Борисовича. Промахнуться тут нереально. Тогда можно расслабиться и жить по-прежнему. Нет, это я говорю просто от ужаса. Надо их предупредить. Иначе могут погибнуть невинные люди. Так уж и невинные? Потом, если их предупредить, то они тут такой хайп поднимут, что мало не покажется. А истину мы так и не узнаем. И буду я дальше жить как тварь дрожащая.
Холодков взял бинокль и полез на чердак. Там было маленькое слуховое окно, густо покрытое пылью. Он протёр уголок и навёл бинокль на злополучную ветку.
– Когда всё закончится, буду жив, попрошу Асланбека срубить эту ветвь. На нервы действует.
Снайпер никуда не делся. Он удобно устроился и что-то жевал, типа пирожка с мясом. Холодкову никак не удавалось поймать его взгляд, он смотрел вбок и вниз. Снайпер доел и вдруг неожиданно взлохматил волосы, дёрнул себя за левое ухо. В этом жесте было что-то очень знакомое. Елисей Игоревич задумался, а потом резко схватил бинокль. Такой жест был у Вальки Коростылёва из параллельного класса. Они вместе играли в школьной футбольной команде. Холодков впился глазами в лицо киллера и тихо сказал себе:
– Это просто невероятно! Немыслимо! Да… Точно, никаких сомнений, это Коростылёв. Просто постаревший на 30 лет.
Елисей Игоревич вспомнил, что кто-то ему говорил на юбилее школы о Коростылёве. Типа он закончил военное училище и теперь служит где-то на Кавказе. Ситуация становилась совсем запутанной. С Валькой они последний раз виделись на выпускном. Так что личной неприязни у них не было, да и быть не могло.
– Нарыв надо вскрывать самому. Иначе добром это не кончится. Тем более что киллером оказался Коростылёв – это знак свыше.
Елисей Игоревич спустился с чердака, оделся и вылез в окно с обратной стороны коттеджа. Он сделал довольно большой крюк, чтобы подойти к злополучной сосне со стороны леса. Последние сто метров Холодков шёл особенно осторожно, практически бесшумно. Остановившись в нескольких метрах от сосны, он спокойно, но громко сказал:
– Валька, привет!
Киллер дёрнулся, как от удара током, схватился за карабин. А Холодков продолжал:
– Ты какой-то нервный стал. За оружие хватаешься. Не узнаёшь, что ли?
Киллер свесился со своего насеста и внимательно посмотрел на Холодкова.
– А я иду, гуляю, смотрю – Валька Коростылёв собственной персоной на ветке разлёгся…
– Врёте вы всё, меня снизу углядеть нельзя. Кто вас прислал? Быстро отвечайте, а то не ровён час… У меня ведь, если что, карабин с глушителем…
– Вот ты так же обижался, когда я тебе пас не давал… Наш физрук, дядя Лёша, в раздевалке тебя потом успокаивал.
Киллер прямо ел Холодкова глазами и вдруг спросил:
– Елисей, ты, что ли?
– Я, конечно! Ладно, вылезай из своего гнезда. Пойдём попьём чай в человеческих условиях. Сколько лет не виделись!
– То, что я с тобой разговариваю, это уже нарушение всех мыслимых и немыслимых правил, а ты ещё предлагаешь, чтобы я в дом жертвы пошёл чаи гонять?
– Значит, ты всё-таки на меня заказ получил?
– Ну да… Ещё подумал, Холодков – фамилия знакомая… А имени там не было. Только фамилия и номер дома в вашем посёлке. Ну и твоя фотка имелась. Но я, сам понимаешь, тебя через 30 лет не узнал.
– Ну так тем более давай напоследок выпьем, а то столько лет не виделись. Кстати, а что за фотку тебе передали? Знаешь, всегда хочется выглядеть как можно лучше.
– Сейчас скину, она мне больше не нужна.
Валька сбросил фотографию, и она спикировала прямо в руки Холодкова. От фотографии грубо была отрезана половина. Одного взгляда было достаточно, чтобы Холодков узнал это фото. Оно существовало только в одном экземпляре и стояло в рамочке на комоде у тёщи.
– Слышь, Валь, это что же получается, меня тёща заказала?
– Вроде да. Как догадался?
– Случилось тут у меня озарение. Она меня всегда терпеть не могла, а тут месяц назад увидела меня с девушкой в театре. Я ещё удивлялся, почему она жене об этом не рассказала. Теперь понятно почему.
– Вот стерва! Измена не повод для устранения.
– Она дама решительная. Говорят, и к смерти мужа руку приложила.
– Убивать таких надо!
– Во-во, это ты точно сказал. Если что, примешь у меня по дружбе ещё один заказик? За деньгами не постою.
– Да я ещё первый не выполнил, – хохотнул Валька.
– Короче, я сейчас выведу автомобиль на дорогу, и ты ко мне подсядешь. Здесь в трёх километрах кафе «Ветерок». Там и поговорим.
– Нет, сделаем не так. У меня у самого на дороге стоит крузак чёрный, ты выходи из посёлка минут через десять, и я тебя подхвачу.
– Может, всё же в мою? Как-никак ты гость.
– Не могу, старик, профессиональная этика.
– Ладно, как скажешь. До встречи!
Холодков вернулся в коттедж, быстро переоделся и не удержался – посмотрел в окно. На ветке уже никого не было. Даже следов гнезда не осталось. Всё было как всегда. Он заглянул в спальню: жена по-прежнему сладко спала…
* * *
На следующий день во многих СМИ, да и в соцсетях, в разделе «Происшествия» сообщалось, что был сбит машиной сотрудник областной администрации Елисей Игоревич Холодков. От полученных ран Холодков скончался на месте. Водитель с места происшествия скрылся. По словам единственного свидетеля трагедии дворника Асланбека Саидова, сбил Холодкова чёрный джип без номеров. Водителя джипа разыскивает полиция. Заведено уголовное дело.