Владимир Слуцкий
Знак свыше
Личная жизнь Деда Мороза, или Кому нужна правда
Доцент Института культуры Игорь Николаевич Куваев привычно принимал отчёты этнографической экспедиции, в которую ездили все студенты. Экспедиция приравнивалась к практике и была обязательной для всех. Каждый студент выбирал себе определённый район и посещал в нём разные деревни, пытаясь найти что-нибудь самобытное.
– Ну, Штучкина, рассказывай, где была, что удалось обнаружить?
– Игорь Николаевич, я ездила в деревни вокруг Вышнего Волочка.
– И что удалось найти?
– Многое. Я записала восемь неизвестных частушек, две сказки и пять бранных слов.
– Отчёт я посмотрю, а пока пропой мне какую-нибудь частушку.
– Ой, так они все с матом… Нет, вспомнила, есть одна с нормативной лексикой.
– Ну так пой, не тяни.
– Эх, мать, моя мать,
Не пускает ночию.
А я днём гулять пойду,
Больше наворочую!
– Неплохо, Штучкина, неплохо. Продуктивно поработала… Кто у нас там следующий?
Следующим был Савелий Костиков.
– Ну, Костиков, а ты куда ездил?
– Ездил я в Великий Устюг.
– Интересно, это же родина Деда Мороза.
– Точно, Игорь Николаевич, именно ему я и посвятил своё расследование…
– В каком смысле расследование?
– В прямом. Меня давно интересовал вопрос: как это так, у Деда Мороза внучка Снегурочка есть, а про жену и детей ничего неизвестно.
– И как, выяснил? – заинтересовался Игорь Николаевич.
– Кое-что накопал. Зовут его Тимофей Морозов, потомственный Дед Мороз, и отец его был Дедом Морозом, и дед…
– Продолжай.
– После армии женился он на местной девушке Варваре Холодной, но вскоре она поменяла имя на Пургу. Сделала это официально, ей ввиду особых обстоятельств разрешили. И стала она Пурга Морозова. У них родились дети: трое мальчиков и одна девочка. Назвали их соответственно: Буран, Гололёд, Иней и Вьюга.
– И как дети?
– Да всё не здорово… Буран учиться не хотел, связался с плохой компанией, получил срок за хулиганство. Гололёд оказался скользким типом, занимался какими-то тёмными делишками, чего-то там у него не пошло. Тогда он разослал резюме и через какое-то время уехал в США, в Техас, работать Санта-Клаусом. Говорят, американцы его хорошо приняли и всем хвастают, что у них Санта – родной сын русского Деда Мороза.
– А Иней как?
– С ним отец не общается.
– Почему?
– Помните, когда мы проходили популярные советские песни, там в одной были такие слова: «Синий-синий иней лёг на провода…» Так вот, Иней оказался даже не синим, а голубым. В Великом Устюге с этим строго, так что он себе дружка в Питере нашёл, туда и укатил.
– А чья же дочка Снегурочка?
– Вьюги, только замужем она не была, родила вне брака.
– Ну, хоть она с отцом…
– Если бы, она при первой возможности оставила отцу Снегурочку и улизнула с каким-то снабженцем в Череповец.
– А как же всё это допустила Пурга? Она всё-таки мать…
– Дед Мороз с ней давно развёлся.
– Из-за чего?!
– Характер оказался очень сварливым. Она постоянно его пилила, то утром не пей, то с этими друзьями не пей…
– А разве Дед Мороз пьёт?
– Ну, это все знают… Даже есть популярная шутка: «Дед Мороз – красный нос». С другой стороны, жизнь у него непростая. А Пурга его не понимала, делала при всех замечания… Он ей говорит: «Пурга, что ты несёшь?!» А она ещё больше распаляется. Кстати, именно от них пошло образное выражение «нести пургу».
– Савелий, вот объясни мне, на фига ты всё это расследовал? Перед тобой стояла задача найти песенки-частушки, сказки-былины, а ты… А ты…
– А что я?!
– Образ Деда Мороза разрушил! Я лично в него верил, каждый год ёлочку наряжал… Думал, вдруг он придёт, а у меня дома всё готово…
– Я ж не хотел, просто любопытно было.
– Значит так, Савелий, о твоём расследовании знаем только ты и я. Ну а практику я тебе, так уж и быть, зачту…
На спор
Профессор медицины Илья Андреевич Бортников поспорил. Поспорил со своим соседом по даче Павлом Сергеевичем Хромовым, тоже профессором медицины. Они оба преподавали во Втором меде и жили в одном коттеджном посёлке «Доктор Хаус».
Бортников утверждал, что он, идеально зная симптомы любой болезни и будучи абсолютно здоровым, может легко доказать молодому врачу, что болен.
– Не докажете, – спокойно возражал Хромов. – Сейчас все молодые врачи знающие. Их не проведёшь.
– Про врачей не скажу – давно в поликлинике не был. А студенты у меня плохо учатся, на одних шпаргалках выезжают. Или прямо с мобильников списывают.
– Ну это вы зря. Думающий сейчас студент пошёл, увлечённый, – не сдавался Хромов.
– Тогда так. Вы моё здоровье, Пал Сергеевич, знаете. Не далее как вчера мы с вами два часа в большой теннис резались. Так вот, спорим, что завтра я к вам на стол положу мой больничный?
– Спорим, спорим… Только на что?
– На ваш классный биокамин, который от настоящего вообще не отличить.
– А если выиграю я? И вам никакого больничного получить не удастся? – с усмешкой поинтересовался профессор Хромов.
– Тогда забирайте мой новенький электросамокат!
– Согласен, только одно условие: больничный вы должны получить в районной поликлинике по месту жительства. А то с вашими связями вы сумеете у своих бывших учеников оформить даже свидетельство об инвалидности, не то что больничный.
– Замётано!
На следующий день Бортников встал пораньше и записался к дежурному терапевту. Затем он докрасна растёр ноздри, надел старый мешковатый костюм и, не побрившись, двинулся в районную поликлинику.
Ему было назначено на 10:40. Он сел на стул и стал ждать своей очереди.
– У меня на 11 к доктору Перепёлкину! – раздался откуда-то сверху громкий женский голос. Он принадлежал полной даме весьма средних лет. «Отложение солей и камни в почках, – безошибочно по одному внешнему виду определил профессор и подумал: Перепёлкин – смешная фамилия. Где-то я уже её слышал…»
Из раздумий профессора вывел зычный голос медсестры:
– Следующий, проходите.
Всегда стройный, подтянутый профессор сгорбился и, шаркая, прошёл в кабинет. Несколько раз чихнув, он с трудом устроился на стуле и только после этого взглянул на врача. Перед ним сидел… Перепёлкин, один из самых отстающих студентов, окончивший институт два-три года назад, и с интересом смотрел на профессора.
– Здравствуйте, Илья Андреевич, – сказал Перепёлкин таким ровным спокойным голосом, как будто к нему на приём каждый день приходят профессора медицины.
Бортников уже пришёл в себя от несколько неожиданной встречи, поздоровался и тоном, не терпящим возражений, сказал:
– Ну вот что, Перепёлкин, у меня острое респираторное заболевание. Выпишите мне больничный на три дня, и дело с концом.
– Не будем спешить с выводами, Илья Андреевич. На что жалуетесь?
– Насморк, кашель, голова болит, кости ломит, – практически как на лекции продиктовал Бортников.
– Да, симптомы выражены нечётко, – задумчиво произнёс Перепёлкин.
– Так у меня же ноздри красные. Это вам о чём-нибудь говорит?
– Говорит. Не исключён хронический алкоголизм.
– Да вы просто невежда! – взорвался Бортников. – И чему вас семь лет учили?
– Больной, не нервничайте. Чему меня учили, вам лучше знать. И не будем об этом. Не на экзамене. Сейчас больничный лист нужен, кажется, вам, а не мне. Поэтому задаю дополнительный вопрос: вы температуру измеряли?
– Да нет, я думал, и так всё ясно.
– Вам, видите ли, ясно. А ещё студентам преподаёте! Берите градусник и измеряйте при мне. И не думайте натирать – у меня эти номера не проходят.
Профессор взял градусник, с ужасом ощущая всю нормальность своей температуры. Десять минут пролетели как одно мгновение.
– Не густо, – сказал Перепёлкин, внимательно рассматривая ртутный столбик, который застыл на отметке 36,5. – Придётся вам за больничным прийти в другой раз.
Бортников понял, что через мгновение спор с профессором Хромовым будет проигран. И из-за кого? Из-за Перепёлкина. Нужно было что-то делать. Тогда профессор почему-то жалобным голосом сказал:
– Доктор, а не могли бы вы меня ещё о чём-то спросить? Пожалуйста…
– Ладно, откройте рот и скажите «А», – с некоторым раздражением сказал Перепёлкин.
– А-а-а-а, – заунывно запел профессор.
– Достаточно, не в музыкальной школе, – оборвал его Перепёлкин. – Ничем обрадовать вас не могу. Горло здоровое, так что придёте в следующий раз. Сами виноваты, лучше готовиться надо.
Когда Бортников вернулся в посёлок, то увидел, что Хромов сидит в кресле на веранде и что-то очень внимательно читает. Бортников подошёл к забору и спросил:
– Пал Сергеевич, чем это вы так увлечены, что даже не спрашиваете, как закончился наш спор?
– Да вот читаю инструкцию, как пользоваться электросамокатом. Очень, знаете ли, познавательно…
Ну не знаю…
Со мной произошёл странный случай. Я сел в машину, включил навигатор и продиктовал адрес. Навигатор, как всегда, на несколько секунд задумался, а затем приятным женским голосом сообщил:
– Маршрут построен. Через 200 метров поверните направо.
Дальше всё шло как обычно. Типа через 600 метров поверните налево, потом держитесь правой стороны. Внимание, в левом ряду ремонтные работы.
И вдруг навигатор мне говорит:
– Через 500 метров круговое движение, поверните на втором съезде.
«Странно, – подумал я. – Это же совсем в другую сторону…»
Но навигатору я привык доверять и уверенно последовал его рекомендациям.
«Возможно, на маршруте жуткая пробка, – подумал я, – он решил её объехать».
Какое-то время навигатор молчал и вдруг неожиданно выдал:
– Простите, простите, простите! Задумалась и накосячила… Вам совсем не надо было поворачивать на второй съезд…
Я ошарашенно молчал.
– Не волнуйтесь, сейчас я всё исправлю. Через 500 метров поверните направо.
– А о чём задумались? – спросил я, чтобы просто не молчать.
– Да Витька, паразит, совсем не хочет учиться. Что ни контрольная, то пара. Пятый класс, конечно, не выпускной, но запускать нельзя. Тут поневоле задумаешься… Через 800 метров держитесь левой стороны.
– А как вы в навигатор-то попали?
– Долгая история… Через 300 метров плавно поверните налево.
– Я думал, там только девушки-роботы работают.
– Раньше так и было, но потом из-за ошибок в программировании они стали на маршруте домогаться мужчин, чем очень их отвлекали от дороги. Через 500 метров камера на скорость.
– И что дальше?
– Их отправили в ремонт, а мы вот вынуждены… Ой, заговорили вы меня… Я не успела вас предупредить о камере на выделенную полосу… Да, теперь вы из-за меня круто на деньги попали…
– Послушайте, – возмутился я, – это чёрт знает что! Сначала вы меня посылаете не туда, потом выставляете на деньги!
– Человеческий фактор, никуда не денешься… Кстати, я вижу, вы всё прямо едете, а давно пора было повернуть налево.
– Вы же мне не сказали!
– Согласна, надо мне быть повнимательней… Через 1,8 километра поверните направо… Ой, а там пробка…
– Женщина, вы что, совсем охренели?! Я же теперь точно опоздаю на важную встречу!
– В другой раз будете выезжать заблаговременно.
– Издеваетесь?! Да я на вас в суд подам!
– И всем расскажете, что разговаривали с навигатором? Не смешите… Да это прямая дорога в психушку.
Это было последней каплей… Я отключил навигатор.
Помощь врачу
Ну что здесь лакировать ситуацию? Надо признаться честно: я – толстый! Однозначно, надо худеть. И что интересно, в этом процессе принимают участие многие мои друзья. Они дают самые разнообразные советы, пропагандируют всевозможные диеты, приводят душераздирающие примеры. Мол, их знакомый похудел на 40 килограммов, а другой на 30, и сделали они это легко и непринуждённо. Надо только захотеть. Я ко всем прислушиваюсь, пробую следовать их рекомендациям, но результат оставляет желать лучшего.
Одни мне советуют БАДы, другие – не есть после шести, третьи – бегать по утрам, четвёртые – раздельное питание, пятые говорят, что можно есть всё небольшими порциями, но раз в три дня. Короче, я запутался…
Тут ко мне в гости приехала моя бывшая… Ой, не подумайте чего-то такого, моя бывшая одноклассница. Я ей пожаловался на жизнь. Она, надо отдать ей должное, быстро во всём разобралась и сказала:
– Значит так, все проблемы с весом от головы. Я тебе порекомендую психолога-диетолога. Она лучшая в своём деле. Ирина Геннадьевна проведёт с тобой пять-шесть сеансов, и ты будешь худеть как на дрожжах.
– Как на дрожжах обычно полнеют.
– Не придирайся к словам. После того как ты с ней поработаешь, будешь стройняшкой!
Стройняшкой быть, честно говоря, хотелось, и я согласился.
В назначенный день и час я стоял на ресепшене какого-то медицинского центра и ждал, когда меня пригласят.
Ирина Геннадьевна оказалась симпатичной стройной женщиной примерно 45 лет. Обручальное кольцо на левой руке, непроизвольно отметил я. Это вполне естественно – диетологи замужем не бывают. Жить с диетологом ещё хуже, чем с музыкантом. Она же постоянно будет зудеть за обедом. Это ты ешь неправильно, а это вредно, а зачем ты положил сахар, а зачем ты посолил это блюдо. Какой мужчина это вытерпит? Именно поэтому профессиональные диетологи обязаны быть в разводе. Это такой же признак профессии, как у боксёра сломанный нос.
Ирина Геннадьевна улыбнулась мне и, когда я устроился на диванчике, сказала:
– Ну что ж, давайте работать. Сначала я хочу о вас кое-что узнать. Вчера было воскресенье. Вы были дома?
– На даче…
– Отлично, значит, вы там и обедали?
– Конечно.
– Расскажите мне, из чего состоял ваш обед, а я дам некоторые комментарии.
– Ну… я уже не помню.
– Вы на приёме у врача. Здесь надо говорить всё как есть. Иначе я не смогу вам помочь.
– Хорошо… В качестве закуски у меня был салат из сладких бакинских помидоров и колец синего ялтинского лука. Заправил я его деревенским подсолнечным маслом…
– Нерафинированное масло очень калорийно…
– Возможно, но его аромат накрывает всю кухню. Затем я сварил молодую картошку… Знаете, такие маленькие клубни, которые даже чистить не надо – достаточно просто потереть их между ладонями.
– Картошка абсолютно бессмысленный продукт. Только крахмал и калории…
– Скорее всего, вы правы, но очень вкусно. Особенно если добавить в неё много укропа…
Ирина Геннадьевна почему-то тяжело задышала и спросила:
– Надеюсь, вы молодой чеснок не забыли?
– Конечно, как без него… К картошечке я из банки достал малосольные огурчики, ещё зелёненькие, хрустящие, и грибочки. В воскресенье это были солёные грузди…
– Огурчики, грузди… Это же сплошная соль. Она задерживает воду в организме… – сказала Ирина Геннадьевна, почему-то облизывая губы. – Это весь ваш обед?
– Ну что вы. Это только гарнир. Накануне вечером я замариновал бараньи рёбрышки. У меня свой рецепт маринада…
– Можно без подробностей? – доктор по-прежнему тяжело дышала. – Для меня достаточно, что вы ели красное мясо, которое ведёт к ускоренному старению организма…
– Даже не спорю, но когда на большой тарелке лежит пара кусочков каре ягнёнка на косточке аппетитного золотистого цвета, несколько молодых картофелин, малосольный огурчик и пяток шляпок чёрных груздей… Доктор, вам нехорошо?
Ирина Геннадьевна была очень бледной, руки впились в обивку стула, в уголке губ появилась слюна.
– Сейчас пройдёт… Я после развода с мужем, верите, ни разу барбекю не делала. А раньше мы каждые выходные… Боже, что я говорю… Вы рассказывайте, рассказывайте… Надеюсь, уже недолго…
– Но как же вы, доктор?
– Со мной всё в порядке. Заканчивайте свой рассказ.
– Пожалуйста, если настаиваете. Так вот, когда всё уже было готово, из холодильника я достал графинчик ледяной водки…
– Алкоголь очень калориен и способствует развитию аппетита… – простонала Ирина Геннадьевна и медленно стала сползать со стула.
Я её подхватил, вернул обратно на стул и сказал:
– Ирина Геннадьевна, у меня предложение… А не махнуть ли нам сейчас ко мне на дачу. Там никого нет. У меня ещё в холодильнике куриные крылышки остались, а шашлычок можно по дороге прихватить. Отлично проведём время.
– Спасибо вам! Даже не знаю, что это я так раскисла…
– Потому что вы нормальный человек. А сдерживать свои желания столько времени очень вредно. Вы как психолог должны это знать!
Ирина Геннадьевна неожиданно заплакала:
– Я думала, что смогу всё забыть. Я даже диетологом стала, чтобы профессионально преодолевать соблазны. Мне казалось, что я полностью и окончательно перешла на питание ЗОЖ… А вы… А вы своим рассказом всю душу мне разбередили. Вы даже не представляете, как я хорошо умею делать шашлык, хотя все говорят, что не женское это дело…
В общем, увёз я доктора на дачу, она успокоилась, даже начала улыбаться. В целом мы отлично провели время, вкусно поели, даже в бадминтон поиграли…
P. S. А шашлык она и вправду неплохо делает.
Мужское собрание
Моего друга Костю вызвали в фитнес-клуб на собрание. Сам Костя в этом клубе не состоял. Туда ходила его жена Настя. Она вбила себе в голову, что должна похудеть и подтянуть отдельные, только ей известные места. Для этого она записалась не в первый попавшийся фитнес, а именно в тот, где преподавала Железная Клава. Клавдия Николаевна Белова была очень известным фитнес-тренером, и попасть к ней было реально трудно. Рассказывают, что в молодости она проходила обучение в спецназе, потом преподавала физическую подготовку в Академии погранвойск и, только уйдя на гражданку, разработала свою систему коррекции женской фигуры. Её методика творила чудеса и стоила бешеных денег.
Железная Клава вела занятия жёстко, авторитарно. Не чуралась солдатских шуточек. Слово «жопа» произносила без заминок, да и на ненормативную лексику переходила легко и с удовольствием. В большинстве случаев элитным дамочкам это нравилось.
И вдруг собрание мужей. Зачем, почему?
– Костя, миленький, она знаешь какая строгая… Сказала, не приведём мужей – отчислит.
– И сколько у вас в группе девушек?
– Шесть. Собрание завтра в девять…
– Ладно, приду, – процедил Костя.
* * *
В назначенное время в тренировочном зале фитнес-клуба собрались пять успешных мужчин, которые до того знакомы не были. Один из мужей отсутствовал. Вскоре появилась стройная, с военной выправкой, Железная Клава.
– Уважаемые мужья! На кону стоят ваши деньги и моя репутация! Перед тем как вашим жёнам корректировать фигуру, необходимо скорректировать их поведение. И тут мне без вашей помощи не справиться.
– А в чём, собственно, дело? – поинтересовался энергичный мужчина. – Меня зовут Максим, я муж Даши.
– Даша – прекрасная девушка, ничего не могу сказать, старается. Проблема в том, что она до и после тренировки жрёт булки.
– Не может быть! – охнул Максим.
– Да, такие огромные толстые пончики… Бейгл называется.
– Спасибо, что сообщили. Она у меня теперь будет сидеть на хлебе и воде!
– Нет-нет, хлеб надо исключить.
– Ну а что не так с моей Лизочкой? Я Егор, муж Лизы.
– Судя по всему, упустили вы свою Лизу.
– В смысле?
– В самом прямом. Она не столько тренируется, сколько каждые пять минут делает селфи и кому-то отправляет. Может быть, вам, Егор?
– Мне нет… Возможно, кому-нибудь из подруг?
– Нет, дорогой мой, фото с такими позами подругам не посылают.
– Клавдия Николаевна, а про мою Валюшу что-нибудь скажете? Меня зовут Виктор.
– Ах вот вы какой! Так скажу вам как фермеру, дела плохи…
– Тут какая-то ошибка: я не фермер, я финансист…
– А мы вас заочно фермером прозвали.
– Да почему же фермером?
– Потому что корова ваша Валюша! Настоящая корова! Вообще не старается, у неё главная задача – откосить от тренировок. Спрячется за дальний тренажёр и счастлива.
– Слюшай, Клава-джан, зачем меня звал? Я работа бросал, к тебе ехал. Моя Кристиночка булка не ест, за тренажёр не прячется, на внешность совсем не корова…
– Это верно, Кристина не корова, но сука редкостная! А ты, значит, Армен?
– Армен, Армен… Почему на Кристину ругаешься?
– Достала уже своими понтами. То почему гантели не фирменные, то почему нет лейбла на полотенцах. И, главное, всё время огрызается. Врезала я ей по жопе пару раз, так она сразу шёлковая стала. Только шипит: «Ещё раз тронете меня, скажу Арменчику. Пожалеете, что на свет родились».
– Спасибо, Клава-джан, что врезали. Я сам сколько раз хотел, всё никак не решался!
В этот момент в зал зашёл представительный мужчина в костюме с галстуком. Он обаятельно улыбнулся присутствующим и представился:
– Добрый вечер! Зовут меня Владислав Николаевич. Я муж Сони. Прошу меня простить, задержался на совещании…
– Вот и Соня всё время опаздывает и врёт.
– Не понял…
– Что ж тут непонятного. Основная проблема Сони в постоянных опозданиях на тренировки и в бездарном вранье в своё оправдание. Теперь понятно, с кого она берёт пример.
– Ну вот дошла очередь и до меня, – сказал Костя. – Зовут меня Константин. Я муж Насти.
– А что Настя? Хорошая девочка, хорошо тренируется. Это как раз её идея была провести собрание.
Мужчины как по команде повернулись в сторону Константина.