Владимир Сафронов
Под Созвездием Большой Медведицы. Часть 1: Путь на дрейфующий лед
Книга написана к 50-летию открытия комсомольско-молодежной дрейфующей станции СП-19 и посвящается моим внукам Никите, Вячеславу и Всеволоду Сафроновым
Выражаю искреннюю благодарность коллективу Арктического и антарктического научно-исследовательского института, в лице директора А. С. Макарова, за помощь в издании книги
© Сафронов В. А., 2020
© ГНЦ РФ ААНИИ, 2020
Предисловие
Обычно книги воспоминаний биографического характера пишут знаменитые и выдающиеся люди, чего я никак не могу сказать о себе. Я среднестатистический гражданин, и желание написать о себе и родных мне людях появилось у меня после прочтения некоторых интересных книг, в первую очередь серии произведений В. Н. Мегре. Идея создания родословных книг мне очень импонирует. Такая книга может стать основной семейной реликвией.
С напутственным словом в начале «Семейной летописи» выступил Президент России В. В. Путин:
«Семейная летопись – это не просто рассказ о нескольких человеческих судьбах или даже о целом роде, это повествование об истории целого государства. Судьба России – это история семей в череде сменяющих друг друга поколений.
Такое знание необходимо для того, чтобы каждый гражданин России осознавал свои корни, свою причастность к истории нашей великой Родины».
Когда я попробовал систематизировать основные события в своей жизни, то мне показалось, что они проходили в соответствии с определенными временными циклами. Для меня такими циклами оказались каждые семь лет. Семилетний цикл запускается в момент рождения человека. И каждые семь лет человек как бы обновляется, меняет кожу.
Цифра «7» является мистическим числом, и этому есть много примеров, запечатленных в пословицах, и устойчивых выражениях:
– семь раз отмерь, один раз отрежь;
– содрать семь шкур;
– один с сошкой, семеро с ложкой;
– семь ангелов протрубят;
– у семи нянек дитя без глазу;
– Бог сотворил мир за семь дней;
– семь чудес света;
– семимильные сапоги;
– дракон с семью головами;
– семь музыкальных нот;
– в неделе семь дней.
В 7 лет я пошел в школу и после окончания 7 классов в 14 лет поступил в Ленинградское арктическое училище (ЛАУ). Окончив училище и отработав положенные два года в Арктике, я опять вернулся в него и проработал там короткое время до начала следующей семилетки. В 21 год в 1968 г. пришел на работу в Арктический и антарктический научно-исследовательский институт (ААНИИ) и за первые 7 лет работы в институте совершил свои самые значительные зимовки – «Северный полюс-19» (СП-19) и 19-я Советская Антарктическая экспедиция (САЭ). Далее идут 7 лет, когда я начал почти постоянно плавать на судах ААНИИ, разрабатывая программные продукты. С 1982 г. я начинаю заниматься наукой, становлюсь старшим научным сотрудником и создаю свою группу автоматизации. Начиная с седьмой семилетки 1989 г., мои дела начинают постепенно разваливаться, так же как и по всей стране. Я принимаю решение уйти из института и постепенно становлюсь предпринимателем.
В 1990 г. в возрасте 77 лет умирает мой отец. За несколько лет до своей смерти он написал пророческие стихи:
«Две семерки – это возраст
Для ухода в самый раз,
Чтоб собою не мозолить
Равнодушных чьих-то глаз».
Так же, как и семилетние циклы в моей жизни, большое значение имела цифра «19», которая досталась мне в наследство от отца. Он круто изменил свою жизнь, женившись в 19 лет, в 19 лет переехал с женой жить с Украины в Ленинград, и в 19 лет в их семье родилась дочь Маргарита. Цифра «19» для меня также означала гарантию качества и добавляла ко всему прочему момент везения. Я родился 22 января, очень близко к церковному празднику 19 января – Крещение. С цифрой «19» в моей жизни были связаны следующие события:
1) в 19 лет женился на 19-летней девушке и живу с ней около 55 лет;
2) в 19 лет окончил с отличием Ленинградское арктическое училище;
3) в нашей группе выпускников было 19 человек, мы продолжаем до сих пор дружить и последние 15 лет ежегодно встречаемся в первую субботу декабря;
4) в 19 лет поступил в Ленинградский гидрометеорологический институт (ЛГМИ) и окончил его в 1973 г.;
5) на зимовке на дрейфующей станции «Северный полюс-19» в среднем было 19 полярников (в первой половине зимовки 17 человек, а во второй половине добавилось еще четверо). О нашей зимовке издано несколько книг, а ее начальник А. Н. Чилингаров стал полярником № 1 и со временем получил звание Героя Советского Союза и звание Героя России;
6) зимовка в составе 19-й САЭ помогла мне в выборе новой профессии (программист), которой я был увлечен и предан много лет;
7) участие в 19-м рейсе научно-исследовательского судна (НИС) «Профессор Зубов» (ПОЛЭКС – Север-76). В том рейсе я приобщился к науке и написал первую статью;
8) участие в Черноморском советско-болгарском 19-м рейсе на научно-исследовательском судне погоды (НИСП) «Эрнст Кренкель», в котором внедрял свои программы на судах Одесского отделения океанографического института (ОДОГОИН);
9) сын и дочь стали жить в своих собственных квартирах, когда им исполнилось по 19 лет.
Согласно семилетним циклам я построил свои воспоминания и расцениваю проделанную работу как отчет о прожитых годах. Хочу надеяться, что это вызовет интерес у последующих поколений нашей семьи.
Для меня особенно важно написать воспоминания потому, что то, чем я занимался всю свою жизнь и считал нужным, теперь стало нашей историей. Проработав около 25 лет в ААНИИ, я большую часть этого времени занимался автоматизацией гидрометеорологических наблюдений в высокоширотных полярных экспедициях. Зная, что каждый член экспедиции обходится государству очень дорого, мы старались автоматизировать часть работ и тем самым уменьшить количество членов экспедиций. Например, после внедрения в Антарктиде спутниковых средств связи системы ИНМАРСАТ удалось вообще обходиться без радистов, которых только на станции «Молодежная» зимовало около 20 человек.
После развала СССР из-за отсутствия у государства средств на содержание высокоширотных экспедиций перестали существовать дрейфующие станции. Стали закрываться одна за другой арктические полярные станции, а в радиометеорологическом центре (РМЦ) «Мыс Челюскин», где мне довелось вместе с женой зимовать несколько лет, количество полярников сократилось в десятки раз. В Антарктиде прекратила свое существование самая большая и первоклассно оборудованная станция «Молодежная», где я был в 19-й, 23-й, 32-й, 35-й и 36-й САЭ. НИС «Профессор Зубов» и «Профессор Визе», на которых я довольно часто ходил в рейсы, перестали участвовать в научных исследованиях и стали осуществлять туристические круизы, пока их не продали на металлолом за границу.
Здание Константиновского дворца, в котором около 40 лет располагалось ЛАУ, стало резиденцией Президента России, а здание Шереметевского дворца на Фонтанке, где более 50 лет находился ААНИИ, в 1984 г. было передано Русскому музею. Таким образом, описанные в этой книге события помогут сохранить в памяти не только человеческие судьбы, но и многое из того, чего уже нет.
Начать повествование мне захотелось с истории нашей семьи, которую хорошо знал мой отец и описал в своих дневниках. Он был очень талантливым человеком, всю жизнь любил искусство и тянулся к нему. Жизнь сложилась так, что с первого дня Великой Отечественной войны отец был призван в армию и около 25 лет посвятил службе. Только уйдя в отставку, он смог всецело заняться живописью и за 25 лет, находясь на пенсии, написал более 700 картин.
Для того чтобы вызвать интерес читателей к этой книге, я на протяжении всего повествования привожу филателистический материал по полярной тематике, сбором которого занимался всю жизнь. Часть недостающей у меня информации по этому разделу я брал из интернета, где были помещены сведения и фотографии моих товарищей и коллег по работе, а также с сайта «Братство Ленинградского арктического училища», за что приношу им свою благодарность. Особую благодарность за предоставленные фотографии и конверты выражаю Сергею Лукьянову, Павлу Селезневу, Андрею Афонину, Сергею Фролову и Андрею Гирянову. Кроме того использованы материалы фотокорреспондентов журнала «Огонек» Геннадия Копосова и Александра Награльяна из книги «Под ногами остров ледяной».
В создании книги были использованы материалы и фотографии из моего личного архива, а также дневники моего отца и материалы моих друзей: Эдуарда Саруханяна, Валерия Кривошеина, Владимира Стругацкого, Юрия Панова и многих других.
Часть первая
История семьи
Первоклассник Володя, 1954 г.
Истоки нашей семьи
Небольшого роста, худенький, с чуть вьющимися темными волосами, Антон Сафронов был отдан в обучение к парикмахеру Митрофану Ивановичу Тихонкову. Парикмахерская находилась на первом этаже дома Овчарова в центре города Сумы на Соборной улице. В ней работали сам хозяин и два мастера. На втором этаже дома в квартире из двух комнат жил Митрофан Иванович с женой Анной Хрисанфовной и дочерью Анастасией. До поступления в мальчики Антон четыре года ходил в школу, но писал коряво и с ошибками. Он рано остался без отца и в семье был самым младшим. Его отец Павел Михайлович Сафронов умер от простуды, когда Антону исполнилось пять лет. У него было еще четыре старшие сестры. Сестры относились к Антону с большой любовью, и рос он по-девичьи мягким, добрым и послушным мальчиком. В то время не у всех была возможность учиться в школе, надо было зарабатывать себе на хлеб, а для этого требовалось получить какую-нибудь профессию.
Тестем и тещей Митрофана Ивановича были Тимофей Алексеевич Ворона и его жена Акулина Ивановна, оба из государственных крестьян, родившихся за 33 года до отмены крепостного права. Они имели усадебный надел при деревне Пришиб, мерою 550 кв. саженей и три участка пахотной земли 2770 кв. саженей. Анна Хрисанфовна была дочерью Акулины Ивановны от первого брака. От второго мужа Тимофея, который умер в 1907 г., у нее детей не было. Женившись на Анне Хрисанфовне, Митрофан Иванович снес старый дом и вместо него построил дачу из четырех комнат с кухней, прихожей и верандой, остекленной на всю длину дома, а также с надворными постройками: омшаником, сараем, погребом и курятником. Акулина Ивановна во всех документах стала именоваться по фамилии не Ворона, а по-благородному Ворониной. Она умерла в 1913 г., сразу после того как за ней был закреплен усадебный участок ее мужа.
Анна Хрисанфовна Тихонкова
Митрофан Иванович Тихонков
Анастасия стала доброжелательно относиться к Антону и способствовала дальнейшему его образованию. Она училась в женской городской гимназии и заставляла юношу по вечерам читать, писать диктовки и решать задачи. Это были ее первые шаги к будущей профессии учителя.
Группа в гимназии, в которой училась Анастасия (вторая слева сидит)
В парикмахерской Митрофана Ивановича Антон обучился и стал мужским мастером. Может быть, желание добиться большей самостоятельности, а может быть, просто желание посмотреть страну подтолкнуло Антона к тому, что сначала, в 16 лет, он оказался в 1894 г. в Таганроге, а потом и в Москве.
Выучившись в Москве на дамского мастера, он несколько лет проработал в первоклассной парикмахерской при гостинице «Метрополь», где от мастеров требовалось даже знание французского языка. В 1908 г. его пригласили работать в Павловск под Санкт-Петербургом в отделение парикмахерской Гишара, расположенное недалеко от парка, известного исполнениями классической музыки.
Антон Сафронов, 18 лет
Анастасия Тихонкова, 17 лет
Друзей у Антона было много, и не только среди мастеров, но и среди купцов галантерейных и обувных магазинов. Живя в Таганроге, Москве и Санкт-Петербурге, Антон не прерывал связи с семьей Митрофана Ивановича и своими сестрами. У него была регулярная переписка и с Анастасией Митрофановной. В 32 года Антон Павлович решил вернуться в родной город к своему бывшему хозяину и жениться на его дочери. 23 октября 1911 г. у них состоялась свадьба. К этому времени Антону было 33 года, а Анастасии 29 лет.
На момент женитьбы Антон Павлович имел уже заметную пролысину, носил усы, чуть загнутые концами вверх. Бывший мальчик из парикмахерской Митрофана Ивановича стал членом его семьи и преемником его дела. У его сестер прибавилось к нему уважения как к человеку, выбившемуся в люди. Сестры жили бедно, и для них брат стал личностью значительной.
Старшая сестра Мария Павловна была незамужней, служила горничной у священника Троицкой церкви. Низенькая, слегка сгорбленная, на 15 лет старше брата, она одевалась во все черное, подражая монашкам или странницам.
Антон Павлович Сафронов
Анастасия Митрофановна Сафронова
Вторая сестра Анна Павловна жила со своей семьей в доме матери. Улица, на которой они жили, была с односторонней застройкой и шла по крутому спуску к реке Песа. Небольшой домик тремя окнами смотрел на макушки верб, поднимающихся снизу от берега. Сестра рано овдовела. У нее были уже замужние дочери Настя и Оля, сын Василий и десятилетняя дочь Аня, находившаяся в приюте для бедных девиц, основанном сахарозаводчиком Харитоненко. Часто соседи видели мать Антона Павловича Галину Егоровну сидящей на ступеньках крыльца. Иногда она напевала заунывные песни. Она умерла, когда Антон работал в Таганроге.
Третью сестру звали Анастасия Павловна. У нее были сыновья от первого брака Петр и Павел и дочь Екатерина. Первый муж Анастасии Павловны умер в 1906 г. Вторично она вышла замуж за Семена Зайцева, который работал слесарем на заводе. Их семья жила на Замостье, неподалеку от дачи Митрофана Ивановича и снимала две комнаты в доме зажиточного крестьянина Афанасия Таранца. Вместо платы за проживание Анастасия Павловна отрабатывала дни на весеннем севе, на уборке урожая, была большой мастерицей готовить на свадьбах и поминках. Она держала корову Елку светло-коричневой масти, имела два небольших участка земли под рожь и картофель.
Свидетельство о рождении Саши
Саше 8 месяцев
Четвертая сестра Олимпиада Павловна была послушницей в монастыре. В ее жизни значительную роль сыграли религиозные убеждения ее старшей сестры и ее возможности.
Ко времени своего замужества Анастасия Митрофановна была интересной и скромной женщиной. Окончив гимназию с серебряной медалью, она несколько лет учительствовала в школе недалеко от Сум. Очень переживала из-за своей близорукости, что мешало ей свободно держаться в обществе.
После возвращения Антона Павловича возникла идея открыть в парикмахерской дамский зал на втором этаже, а жить переехать на дачу в Замостье, где прежде проживала только Акулина Ивановна. На осуществление этих планов ушел весь 1912 год. Анастасии Митрофановне пришлось оставить свою преподавательскую работу, а в сентябре она родила первого сына Александра. Его крестили в ближайшем от городской квартиры Свято-Воскресенском соборе, построенном в 1902 г. 1912 год на Украине вспоминается как особенно урожайный на овощи и фрукты. В саду на Замостье от яблок ломились ветви.
Теперь Митрофан Иванович целиком положился на вкус, опыт и исключительную энергию зятя. Передав ему дело и увидев изменения к лучшему, он стал реже бывать в парикмахерской и все больше внимания уделять даче и разведению пчел. В декабре 1913 г. Анастасия Митрофановна родила второго сына, которого назвали Костей.
Российские экспедиции в Арктику в начале XIX века
Год рождения Саши изобиловал массой героических экспедиций, направленных на покорение полюсов в Антарктиде и Арктике, а также прохождение судов вдоль северных морей нашего континента.
В конце 1911 г. героическая экспедиция норвежца Руаля Амундсена достигла географической точки Южного полюса. Одновременно с этой же целью была организована другая экспедиция, возглавляемая англичанином Робертом Скоттом и достигшая Южного полюса на один месяц позже, а именно 17 января 1912 г. К большому сожалению, на обратном пути Роберт Скотт и два его спутника погибли. В 1957 г. на самом Южном полюсе американцы открыли свою станцию и назвали ее «Амундсен – Скотт» в честь мужественных покорителей полюса в Антарктиде. Во время своей первой зимовки в Антарктиде в составе 19-й САЭ мне удалось пополнить свою филателистическую коллекцию конвертами и штампами этой станции. Когда я участвовал в своей последней экспедиции в составе 36-й САЭ, был выпущен конверт, посвященный 80-й годовщине достижения Южного полюса.
В середине 1912 г. в Арктику отправились сразу три полярные экспедиции, возглавляемые знаменитыми исследователями Арктики: Георгием Яковлевичем Седовым, Владимиром Александровичем Русановым и Георгием Львовичем Брусиловым. Все экспедиции постигла неудача, а их руководители погибли.
Морским офицером и путешественником Г. Я. Седовым была организована экспедиция по достижению Северного полюса. Стремясь опередить Руаля Амундсена, который собирался организовать свою экспедицию с той же целью, но только в 1913 г., Георгий Яковлевич наметил срок выхода на 1 июля 1912 г. Он торопился, и времени на подготовку было явно недостаточно. В июле Седов зафрахтовал судно «Святой мученик Фока», которое по плану должно было доставить отряд Седова на Землю Франца-Иосифа (ЗФИ) и вернуться в Архангельск. Однако из-за позднего выхода выполнить план не удалось. Судно было затерто льдами у северо-западного побережья Новой Земли.
Нелегкой была та зимовка: теплой одеждой был обеспечен только полюсный отряд, не хватало многих необходимых вещей. Из-за спешки при сборах никто не знал даже, что взято. Кроме того, поставщики обманули Седова: солонина оказалась гнилой, как и треска.
Однако исследователь не терял бодрости духа и даже подумывал идти к полюсу с Новой Земли. Участники экспедиции проводили разнообразные наблюдения и совершили несколько санных походов, существенно уточнив карту Новой Земли. Седов прошел со съемкой около 700 километров и впервые нанес на карту ее северное побережье.
Когда судно «Святой мученик Фока» в 1912 г. не вернулось, в России раздавались голоса, призывавшие к организации спасательной экспедиции. Ведь на судне не было радиостанции, и судьба его оставалась неизвестной. Седов был полон решимости во что бы то ни стало продолжить плавание к берегам ЗФИ и оттуда идти к полюсу. Прошло лето, а льды все еще держали корабль в плену, и только 6 сентября подул восточный ветер и судно вместе со льдами отнесло от берега.
Офицеры экспедиции посчитали достижение ЗФИ невозможным и призывали Седова повернуть назад. Но он повел судно вперед! Лавировали в тяжелых льдах, жгли в топке бревна, доски, старые ящики. И все-таки они пробились! На вторую зимовку судно встало в бухте Тихой на острове Гукера. Надвигалась полярная ночь. Условия жизни были крайне тяжелыми. Помещения едва отапливались, в каютах лежал лед, и одеяла по утрам нередко примерзали к переборкам. Многие продукты уже закончились. В подборе пищевого рациона сказались и спешка при подготовке, и отсутствие у Седова опыта в таких экспедициях. Болели почти все: кровоточили десны, многие жаловались на одышку, некоторые едва передвигались на опухших ногах.
Несмотря ни на что, Седов продолжал подготовку к полюсному походу. Решающий штурм Северного полюса начался 2 февраля 1914 г. В тот день Георгий Седов и два матроса из его команды – Г. Линник и А. Пустошный, вышли из бухты Тихой и на собачьей упряжке направились на север. Еще до начала пути все они страдали цингой, а через несколько дней состояние Георгия Яковлевича резко ухудшилось. Он не смог идти, приказал привязать себя к нартам, а 20 февраля умер. Из предстоявших им пройти двух тысяч километров санного пути к этому моменту было пройдено лишь двести.
Матросы похоронили Седова на острове Рудольфа, самом северном острове этого архипелага. Вместо гроба – два парусиновых мешка, в изголовье – крест, сделанный из лыж. В могилу положили флаг, который исследователь мечтал водрузить на полюсе. 9 марта матросы двинулись в обратный путь. В упряжке оставалось 14 собак. Экономя горючее, люди ели мерзлое сало, вместо чая пили холодную воду, растапливая снег дыханием. Утром 19 марта они вернулись на корабль и рассказали о последних днях Георгия Яковлевича.
Именем Седова названы архипелаг и остров, мыс и пик, пролив, два залива, две бухты. Его имя получил поселок, где он родился и где открыт музей. Улица Седова есть в Москве, Санкт-Петербурге и во многих других городах и поселках. Именем Седова называли и называют корабли. Так, в историю полярных путешествий вошел длившийся 812 суток дрейф ледокольного парохода «Георгий Седов», который пересек Северный Ледовитый океан.
К юбилейным датам, посвященным 75-летию и 100-летию со дня рождения Г. Я. Седова, в СССР были выпущены почтовые марки и конверт. Кроме того, в 2012 г. появился конверт в честь столетнего юбилея арктической экспедиции Георгия Седова.
Во время участия в сезоне 23-й САЭ в период 1977–1978 гг. мне удалось пополнить свою коллекцию конвертами с марками, посвященными 100-летию со дня рождения Г. Я. Седова, погашенными на всех антарктических станциях.
В 1912 г. по просьбе русского правительства В. А. Русанов отправился на Шпицберген, чтобы исследовать и закрепить за Россией залежи каменного угля. Его предыдущие путешествия были удачными, и все возраставший авторитет полярного исследователя служил лучшей гарантией успеха экспедиции.
Экспедиция отправлялась на небольшом (около 64 тонн водоизмещения) зверобойном судне «Геркулес», приспособленном для плавания во льдах. Кроме парусного вооружения, судно имело 24-сильный двигатель и обладало прекрасными мореходными качествами. В экспедицию вместе с Русановым отправилась его невеста Жюльетта Жан-Сессин – геолог и врач.
9 июля 1912 г «Геркулес», имея на борту 14 участников экспедиции, отправился в плавание под командованием капитана А. С. Кучина. По плану «Геркулес» должен был вернуться в октябре того же года. Однако полуторагодовой запас продовольствия и обилие полярного снаряжения на судне свидетельствовали о том, что у Русанова были иные намерения. Об этом же довольно прозрачно говорил и сам Русанов в заключительной части плана экспедиции.
16 июля корабль благополучно достиг острова Западный Шпицберген и вошел в залив Бельссунн, находящийся на западной стороне острова. Отсюда Русанов вместе с двумя матросами пешком прошел до восточного берега Западного Шпицбергена и обратно. Этот переход, совершенный в условиях горной местности, покрытой ледником, едва не закончился гибелью исследователя. На обратном пути он провалился в ледниковую трещину и только каким-то чудом задержался на небольшом выступе, на краю глубокой пропасти. Обследовав все западное побережье острова, Русанов открыл богатые месторождения угля.
К началу августа экспедиция закончила выполнение официальной программы. 28 заявочных знаков, поставленных Русановым, закрепляли за Россией право на разработку угля на Шпицбергене. Закончив здесь работы, экспедиция, однако, не вернулась в Архангельск. Трое из ее участников, в том числе будущий знаменитый полярник В. Ю. Визе, сошли с «Геркулеса» на Шпицбергене, а В. А. Русанов, его невеста, капитан Кучин и остальные восемь человек команды отправились дальше в восточном направлении – и бесследно пропали в арктических просторах.
Где и при каких обстоятельствах погибла экспедиция Русанова, так и не удалось выяснить, хотя в 1914 и 1915 гг. по инициативе Российского географического общества были предприняты поиски «Геркулеса». Прошло почти четверть века со дня исчезновения экспедиции. В 1934 г. вблизи берега Харитона Лаптева, восточнее устья Енисея был обнаружен столб, сильно тронутый временем, с вырубленной надписью: «Геркулес 1913 г.».
Именем отважного мореплавателя и ученого названы: полуостров, бухта и становище на южном берегу Новой Земли, остров в проливе Вилькицкого, а также в советское время один из ледокольных пароходов.
Россия долго извлекала пользу из открытий, сделанных Владимиром Русановым. Приносили прибыль рудники на Шпицбергене. На картах Новой Земли вместо белых пятен появились темные отметины – залежи полезных ископаемых, очертания береговой линии стали четкими, и между ними уже не было неизвестных равнин. Холодная вода хранила имя своего героя – бухта Русанова, залив Русанова.
В начале ХХ столетия все острее ощущалось, что Россия отстает от других стран, давно начавших активно изучать полярные просторы. Воодушевившись патриотическими порывами, русский исследователь Георгий Львович Брусилов решается снарядить полярную экспедицию и отправиться на исследование таинственной Арктики. Кроме того, данная экспедиция была приурочена к 300-летию дома Романовых, которое должно было отмечаться в 1913 г. При положительном результате экспедиция возвеличила бы императорскую династию и всю Российскую империю. По другой версии, Брусилов намеревался разведать места обитания пушного зверя, тем самым оказав неоценимую помощь народному промыслу.
Экспедиция в Арктику была организована непосредственно лейтенантом Георгием Брусиловым в 1912 г. и длилась два года. Планировалось пройти по Северному морскому пути с запада на восток. Израсходованные на организацию экспедиции средства должны были окупиться посредством промысла пушного зверя, которым планировала заниматься команда судна на всем пути следования.
В качестве судна была выбрана паровая шхуна «Святая Анна», позволяющая ходить по морям, скованным льдом. Брусилов отправился в путь 28 июля 1912 г. из Санкт-Петербурга. Спустя два месяца шхуна добралась до Югорского Шара. Однако крепкий лед в южной акватории Карского моря не позволил «Святой Анне» продолжить движение. Обосновавшись у полуострова Ямал, шхуна оказалась затем зажата между льдами.
Зима посреди дрейфующих льдов далась морякам крайне тяжело. Многие из них успели подхватить серьезные болезни, буквально выбившие их из колеи. Летом 1913 г. была предпринята серия попыток выбраться из ледового плена, однако ни одна из них не увенчалась успехом. Экипаж был вынужден остаться на вторую зимовку.
За время дрейфа команда проводила различные наблюдения за погодными условиями, замеряла морские глубины. Был подробно изучен характер течений и ледовый режим, свойственный северной части Карского моря.
23 апреля, когда судно находилось примерно в 160 километрах севернее ЗФИ, помощник Брусилова Альбанов и 12 моряков с разрешения капитана покинули корабль и отправились искать подмогу. Вскоре трое матросов вернулись обратно, испугавшись трудностей, с которыми им довелось столкнуться во время пути. Восемь матросов погибли, а достичь земли смогли лишь Альбанов и матрос А. Конрад. Впоследствии двое уцелевших моряков были спасены экипажем судна «Святой Фока», принадлежавшего экспедиции Седова.
Альбанов взял с собой вахтенный журнал шхуны и все записи о метеорологических наблюдениях, сделанные за время дрейфа во льдах. Сохранившиеся документы помогли воссоздать полную картину тех трудностей, которые довелось пережить экипажу «Святой Анны». Несмотря на плачевную судьбу экипажа, экспедиция внесла свой вклад в исследования Арктики, проложив путь для будущих изысканий, проводимых русскими учеными и мореплавателями.
Георгий Седов и Георгий Брусилов стали прототипами капитана Татаринова, следы экспедиции которого искал главный герой романа Вениамина Каверина «Два капитана» Саня Григорьев. От Георгия Седова персонаж Каверина взял внешность, характер и взгляды. Совпадает также часть биографии. В описании экспедиции капитана Татаринова использованы факты из экспедиции Георгия Седова: поставка негодных собак и припасов, снятие судовладельцем части команды перед отплытием, невозможность найти радиста при радиотелеграфе, добытом с таким трудом. Этот роман стал любимой книгой многих поколений читателей, которых привлекают путешествия и опасности среди гордых и величавых льдов.
В феврале 1913 г. Борис Вилькицкий, бывший уже флагманским штурманом штаба командующего морскими силами Балтийского моря и капитаном 2-го ранга, был назначен командиром ледокольного парохода «Таймыр», входившего в гидрографическую экспедицию Северного Ледовитого океана. Экспедиция в составе двух ледоколов работала в северных водах с 1910 г. Какое-то время ледокольным пароходом «Вайгач» в ней командовал А. В. Колчак, будущий руководитель Белого движения во время Гражданской войны в России.
В конце июня 1913 г. экспедиция вышла из Владивостока; перед ней стояла сложнейшая задача – впервые пройти в Европу Северным морским путем (СМП). Вскоре тяжело заболел начальник экспедиции генерал И. С. Сергеев, которого срочно отправили на берег. Вилькицкий же получил по радио приказ принять командование экспедицией на себя, оставаясь и капитаном «Таймыра».
Это плавание не было для экспедиции легким, да и бывают ли на Севере таковые? К концу лета, выполнив большой объем различных гидрографических исследований, экспедиция вышла в воды севернее мыса Челюскина. На картах в этих местах была указана океанская гладь, но 20 августа с кораблей увидели небольшую полоску земли. Новый остров нанесли на карту, дав ему имя цесаревича Алексея. Вилькицкий же решил пройти еще дальше на север и не ошибся. Утром 22 августа с кораблей увидели высокий скалистый берег, далеко уходивший и вправо, и влево. Это был какой-то крупный остров, простирающийся далеко на север. На острове подняли Российский флаг, и Вилькицкий зачитал приказ о присоединении открытой земли к России. Исследования показали, что это громадный архипелаг из четырех больших и множества малых островов общей площадью 38 тыс. кв. км. Моряки назвали острова Землей Императора Николая II. 11 января 1926 г. Президиум Всероссийского центрального исполнительного комитета своим постановлением переименовал Землю Императора Николая II в Северную Землю. Впоследствии, в 1931–1933 гг., были открыты другие образующие архипелаг острова, которые получили от советских первооткрывателей (Николая Урванцева и Георгия Ушакова) названия Пионер, Комсомолец, Большевик, Октябрьской Революции, Шмидта.
В тот год пройти Северным путем в Европу Вилькицкому не удалось, но открытие, сделанное его экспедицией, стало эпохальным и было последним крупным географическим открытием на планете. О новом архипелаге писали газеты всего мира.
18 января 1914 г. Совет министров дал указание морскому министерству предпринять поиски экспедиции В. А. Русанова и Г. Л. Брусилова. Главным гидрографическим управлением было организовано несколько поисковых экспедиций.
С восточной стороны поиск был поручен судам гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана под руководством капитана 2-го ранга Б. А. Вилькицкого. Однако поиски 1914–1915 гг. не дали результатов. Где и при каких обстоятельствах погибла экспедиция Русанова, тогда выяснить не удалось.