Владимир Привалов
Удар милосердия
Вдруг впереди показался горбатый мостик, и водитель втопил педаль газа до упора. Мигом перемахнув переправу, автобус оказался на махоньком куске земной тверди. Вокруг обрывалась пустота. Автобус дернулся и встал. Они оказались на остове, висящем в воздухе. С сушей-кладбищем их связывал один лишь мостик, который вдруг сузился до пешеходной каменной тропы над бесконечным обрывом.
На мост ступил первый зомби, и с крыши автобуса спрыгнул гигант с мечом. Настало время подвигов! С улыбкой и боевым кличем он кинулся навстречу врагам, взмахивая мечом. Мальчишки-близнецы воодушевились, подбадривая здоровяка громкими криками.
Кровавый сеятель не прекращался. Под ноги парню в тельняшке вдруг шмякнулся здоровенный шмат гниющей плоти, тотчас оплывший зловонной лужей. Следом на крышу брякнулся труп лисы с размозженной головой. В пустых глазницах шевелились опарыши, череп в лохмотьях кожи скалился предсмертным оскалом. Неповрежденная шелковистая рыжая шерсть поблескивала в кровяных потеках.
Звери и жабы перестали сыпаться с неба, в воздухе повисла кровавая взвесь. Парило, по разгоряченному лицу стекали соленые густые струйки. Гигант одним ударом меча играючи смахнул зомби с моста, и тот молча канул в небытие. Столь же небрежно гигант скинул еще одного мертвяка, другого, третьего… Казалось, воин не знает устали, и может сражаться целую вечность.
Однако все изменилось в одно мгновение. Глаза следующего трупохода вдруг полыхнули потусторонним огнем – и мертвец принял меч, нанизался на него, точно бабочка, и медленно завалился на бок. Гигант пошатнулся, потянул меч на себя – но упрямый зомби двумя руками ухватился за клинок, удерживая его в себе. Идущий следом мертвяк дотянулся до воина, и втроем они рухнули в пропасть. С высоты автобуса загорелый видел, как в полете зомби добрался до красивого лица и вцепился в него гнилыми зубами.
Серо-зеленая вереница нежити заполнила уже половину моста, когда им навстречу выбрался ветхий старик. Он утвердился на середине. Оперся на простой посох с рогулькой на конце. Льющая с неба кровь не миновала и его. Парень в тельняшке не поверил глазам: упрямый высокий старик вдруг оказался приземистой горбатой старухой в вязаной кофте и кухонном фартуке. Безумными глазами она глянула на ползущую орду и облизнулась.
– Иду! – прохрипела она. Оглянулась, мазнула взглядом по парню в тельняшке и моргнула слезящимися желтыми глазами. Торжествующе каркнула. – Сдохнуть!
Старуха застучала клюкой и с невозможной для немощного тела скоростью поковыляла навстречу зомбакам. От стука трости намертво подогнанные камни расшатывались и рушились под ее ногами, осыпаясь в бездну. Следом за ними закружилась и старуха-спасительница, прихватив с собой пяток неприятелей. В мосту зияла внушительная прореха. Тупые зомби, подталкиваемые наступающим труповодьем, валилось в пропасть один за другим.
Беглецы на воздушном острове могли бы перевести дух, однако подле распахнутых дверей автобуса гранит вдруг оплыл, пошел волной и сквозь дрожащую пленку из-под земли вдруг выступил уродливый лик. Покатый гладкий лоб-валун на половину лица, овальные выпуклые глазищи, нос-дыра с вывернутыми ноздрями и извивающийся мелким пучком щупальцев рот над узким подбородком. Лик подался вперед, проступил еще явственней… Еще немного – и натянутая каменная пленка лопнет, и чудовище очутится здесь, на острове. Тогда все будет кончено.
Оскальзываясь на влажной окровавленной палубе-крыше, парень в тельняшке подскочил к краю и прыгнул за борт, метя каблуком в шевелящийся рот. Попал! Лицо тут же застыло посмертной гранитной маской. Однако неподалеку вновь вспучилась, поплыла земля, и парень метнулся туда. Хлопнул обутой ступней по харе – и еще одной посмертной чудовищной маской стало больше.
