Владимир Поселягин
Патрульный

Мы по летной палубе прошли в один из внутренних коридоров и пофланировали к столовой. Это заняло у нас не больше десяти минут.

– Смирно! – внезапно гаркнул у меня над ухом адмирал.

Пять десятков мужчин в возрасте с завидной ловкостью вскочили на ноги и вытянулись.

– В одну шеренгу становись! – продолжал командовать Астахов.

Бывшие офицеры (большая часть, как и адмирал, была во флотской парадке с наградами) быстро построились.

Мы прошли в голову шеренги, и адмирал начал представлять новобранцев, после чего я пожимал каждому РУКУ

– Андрей Юрьевич Фролов. Капитан первого ранга в запасе. До ухода руководил отделом контрразведки на Тихоокеанском флоте… Контр-адмирал Романов Сергей Маркович, командир базы подводных лодок Северного флота… Капитан-лейтенант Северов. Андрей Владимирович. До увольнения в запас командир диверсионного подразделения Тихоокеанского флота… Капитан второго ранга Васильев Владимир Леонидович. До увольнения в запас командир ВПК, проходил службу на Северном флоте… Капитан второго ранга Леонидов Аркадий Кириллович. До увольнения в запас занимал должность начальника флотской разведки Черноморского флота… Капитан первого ранга Туханбеков Виктор Русланович. До увольнения в запас главный инженер на тяжелом крейсере «Киров». Именно у него самый высокий показатель интеллекта…

Адмирал вместе со мной шел вдоль строя, знакомя с людьми. Все это я делал под протокол, так что если что, перемотаю. В глазах новобранцев я видел многое – решимость, интерес, надежду и даже радость. Только одного не видел – безнадеги и угрюмости. Для многих отставных офицеров это была последняя надежда вернуться на службу, и они многое поставили на кон. Что ж, попробую не разочаровать их.

– Вы уже подобрали должности для рекрутов? – поинтересовался я у Астахова, когда мы закончили знакомиться и я разрешил всем присесть. Многие были в возрасте и откровенно дышали на ладан, как и Астахов.

– Да. Вон я тут составил список. Вопрос у меня только в один. Двадцать шесть человек в возрасте, как и я, в общем, надо проводить им не только лечение, но и ввод препарата, как и нам с Крапивиным.

Мы сидели немного в стороне, чтобы нас не слышали, и спокойно беседовали.

– У нас всего шестнадцать ампул с препаратом. Решите с Ривз сами, с кого начать. Тут я вам даю карт-бланш. Теперь по должностям. Давайте список.

– Вот, – протянул мне два листа бумаги адмирал.

Прочистив горло, я стал читать. Закончив, сказал:

– В принципе неплохо, только вот потянет ли контр-адмирал Романов должность командира малой авиации эскадры? Ведь в его ведении будут не только истребители, штурмовики, но и боты и челноки. Кроме «Стерегущего», конечно, он приписан к отделу флотской разведки.

– Еще как потянет.

– Хорошо, принимается… Капитана первого ранга Решетина начальником оперативного штаба… Хм, однако? Герой Советского Союза?! Ладно, вижу, что потянет… Туханбекова главным инженером эскадры. Хм, тоже потянет… Капитана второго ранга Васильева командиром «Ильи»… ладно, вам виднее. А вот капитан-лейтенанта Северова командиром всех подразделений специального назначения и диверсионных… какой у него опыт?

– Ангола, Африка, опыта ему не занимать.

– Хорошо, утверждаю список. Фактически мы закрыли пятьдесят процентов дыр в командных должностях, – задумчиво протянул я, продолжая изучать список. – Даже капитана и старпома для «Ильи» нашли, жаль, пока инженера нет, ну да ладно. Хорошо, тянуть не будем, давайте составлять договора.

Каждый офицер изучил на экране визора – четыре штуки находились в столовой – свой договор, и все дали согласие. После этого я направил их с сопровождающим в медсекцию. Ривз уже получила все данные, кому вводить препарат, а кому устанавливать нейросети, какие именно, и какие базы. Через неделю, подняв базы до приемлемого уровня, дающего понимание концепции космического флота, с меня фактически снимут часть дел. Дальше они сами будут решать возникающие вопросы, обращаясь ко мне только в тяжелых или непонятных случаях, но по мере изучения баз таких вопросов будет все меньше и меньше. Одним словом, я выводил эскадру как отдельную силу и говорил ее к одиночному плаванью. Без меня, короче говоря.

После этого я навестил маму, которая возилась с Сашенькой, поиграл с Ольгой и проверил, как идет учеба у старшей сестры. Нейросеть ей установили еще позавчера утром, а учить она начала со вчерашнего вечера. Торопыга.

После этого я пошел в штаб и начал формировать группы для вербовочных пунктов. Для каждого понадобится по четыре человека, включая офицера, бот для доставки пополнения, а также по три терминала и ретранслятор для связи с эскадрой. Главный центр будет в оперативном штабе, именно тут буду принимать решение, брать или нет того или иного добровольца. Проверкой в земных базах займется Добрыня.

Теперь мне не нужно будет самому составлять договора, офицеры в вербовочных пунктах и в оперативном штабе вполне могут сделать это без меня. Однако разрешение у них было на прием рядовых бойцов, пилотов, медиков и десанта. Для более сложных случаев, вроде старшего комсостава, вызывать должны уже меня.

Наконец группы были сформированы, оперативный штаб и служба внутренней безопасности пополнились семью офицерами. Герри, кстати, начал сдавать дела. Они тоже стали подготавливаться к приему и проверке новобранцев. Жаль только, что хотя некоторым уже установили нейросети и залили базы, учить они их еще не могли – минимум через пару дней. Но время не терпело, и офицеры должны были надеяться только на свой опыт. Только вербовщики, которые отправлялись на Землю, были наняты мной на Зорин, так что они были на своем месте. Один офицер и по три сержанта десанта. Ничего, должны справиться, ничего сложного там нет. Проверка на психологическую совместимость и другие тесты, проверка уровня природного интеллекта (в капсулах, смонтированных на вербовочных пунктах), выбор профессии, составление договора и отправка к Сатурну на боте. Все.

После этого я посмотрел на план формирования подразделений, частично составленный мной, капитаном Данти и адмиралом. Вроде ничего не забыли, ну а если даже забыли, то сформируем. Людской материал под боком, только выбирай.

* * *

– Подай! – крикнул я и отбил мяч за сетку.

Данти ловким прыжком успел вернуть его нам обратно.

Почему-то граждане Империи, находящиеся под моим командованием, больше всего полюбили именно пляжный волейбол. Когда мы создали базу отдыха на одном из безлюдных, но живописных островков Индийского океана, больше всего играли именно в него.

В данный момент на острове находилось около двухсот человек из более чем трехтысячной группировки, что находилась под командованием адмирала Астахова. Чуть менее тысячи из них были нужны для резерва (пока они числились за десантом, на его базе сформировали полк), штаты у меня были заполнены на сто пятьдесят процентов. Я как владелец отдавал только главные приказы, так что за последний месяц адмирал, поднявший свои базы знаний до приемлемого уровня, уже неделю как уверенно командовал эскадрой, все чаще проводя тактические и учебные игры. Так-сяк, конечно, им еще учиться и учиться, но все же.

Нейросетей всем, понятное дело, не хватило. Установили все, что имели, хоть некоторые и были после использования (да почти все). Остальных новобранцев мы взяли на будущее, все-таки у большинства добровольцев интеллект оказался выше ста тридцати и только у десанта меньше. Умные десантники были только на командных должностях. В общем, я успел снять часть сливок из людского резерва.

Экспедиционный флот еще не подошел, но был на подступах, мы ожидали их появления на этой неделе. Будем надеяться, что на этом наша работа закончится и мы наконец сможем продолжить учебу и тренировки, чтобы довести эскадру до приемлемого уровня и создать воинское подразделение флотских стандартов. А то приходилось еще патрулировать систему, честно выполняя пункт договора по охране месторождения редкого металла, который частично шел на изготовление Искинов, с неопытными командами.

У меня на три тысячи двести пять человек личного состава эскадры было аж двадцать шесть человек с природным уровнем интеллекта больше двухсот единиц. Было бы двадцать восемь, но двоих медики зарубили. Неустойчивые, как они пояснили. Психи, короче говоря.

Из этих двадцати шести уникумов восемь пошли в инженеры, однако так как профессиональных инженерских нейросетей у меня было всего три единицы, то пятеро сейчас находились в резерве, а трое, включая главного инженера эскадры, активно поднимали свои знания и в свободное время тренировались на призах, которые вошли в состав эскадры. Первый корабль получил название «Буян» и являлся грузопассажирским военным транспортом. Трюм был не очень большим, однако корабль мог принять до тысячи двухсот членов семей рекрутов. Второй, бывший контрабандист, получивший название «Надежда», был поменьше и вмещал около восьмисот человек. Его достоинством был огромный трюм. Третий транспорт, бывший лайнер, получивший название «Слава», мог вмещать до двух тысяч человек, но это если уплотниться. И если первые два фактически ввели в строй, то вот на третьем все еще продолжались работы. К тому же на нем отсутствовал трюм – то, что есть, трюмом назвать было сложно. Все три судна имели неплохое ракетное вооружение, а вот артиллерии на них не хватало. Что-то восстановили, что-то заменили, взяв из наших запасов, однако считать их боевыми кораблями было нельзя. Транспорты они и есть транспорты.

Проблема с нейросетями стояла и в других областях. Из шестидесяти семи медиков нейросети имели только одиннадцать, сейчас они тоже активно поднимали базы. Из-за того, что специализированных учебных капсул было всего четыре в наличии, да и те заняты Астаховым, сестрой, Веприковым и начальником внутренней службы безопасности, бывшим капитаном первого ранга Семеновым, учеба шла медленно. То есть поднимали как можно быстрее те базы, которые скоро понадобятся.

В общем, я поднимал первым делом уровень знаний у дефицитных кадров. Командующего эскадрой, двух пилотов-средняков и особиста. Была еще одна обучающая капсула, о ней мало кто знал. Она находилась у меня в апартаментах за фальшивой стеной, и ею пользовались только я или сестра, если ее капсула была занята. А что? Я за последний месяц во время сна активно учился. В основном на пилота тяжелого корабля. А то кроме Маллика у нас их больше нет. Пока нет. По моим прикидкам, через два месяца я вполне смогу сдать на сертификат по минимальным требованиям.

О чем это я? Ах да, об уникумах с интеллектом выше двухсот единиц. Так вот, восемь ушли в инженеры. Десять в пилоты. Причем четверо в пилоты тяжелых кораблей – хоть они и не скоро поднимут эти базы, но это на будущее. Надеюсь, через три-четыре месяца у нас появятся нужные пилоты, а то по возвращении как бы нанимать не пришлось. Маллик-то со своим пилотом уйдут от нас.

Остальные шестеро из десяти пилотов учатся на пилотов средних кораблей. Ну, про остальных восьмерых можно сказать так: двое ушли в аналитики оперативного штаба, один в службу безопасности, четверо получили должности артиллеристов-универсалов. Последний, двадцать шестой, оказался в медицине – кстати, он был вторым мужчиной среди медиков, остальные девки.

Понятное дело, цивилизации тут нет и получить сертификаты пилотов им вроде как не светит, а без этих сертификатов Искины не подпустят их к управлению. Однако выход был – действующие офицеры-пилоты флота вполне могли выдавать подобные сертификаты, благо двое у нас было. Это сам Маллик и его пилот. За последнее время они выдали сто тридцать шесть сертификатов для пилотов малого корабля, приняв все экзамены согласно флотскому регламенту. Положенные метки в нейросети пилотов ставились через диагностическую капсулу, когда Маллик или его пилот напрямую подключались к ней и подтверждали свои полномочия. Для Искинов кораблей этого хватало, и они давали доступ к управлению. Однако в данный момент это все фикция. Гораздо позже, после принятия офицерами и пилотами гражданства на Зорин, они вступят в силу, но не сейчас. В данный момент эти сертификаты пилотов и офицерские патенты, что выдавал Маллик (как флаг-майор он имел на это право), не имеют юридической силы. В общем, нужно лететь на Зорию, они автоматически вступят в силу после принятия гражданства.

Сертификаты пилота средних кораблей у нас получили только двое, да и то еще во время полета к Земле после боя с пиратами и разбора трофеев. Это были лейтенант Хенсен, пилот и исполняющий обязанности капитана крейсера «Севастополь», ранее бывшего «Янь», и лейтенант Лине, пилот торпедоносца «Зверобой», название ему не меняли… Командование кораблем принял бывший капитан первого ранга Зверев, ранее командовавший полком торпедоносцев Северного флота. В данный момент он вступал в должность, принимая дела.

В общем, из шестисот наличных нейросетей задействовали все, кроме поврежденных. Лучше всего у меня были укомплектованы летные части, так как нам попадались именно пилотские нейросети. Теперь на линкоре, получившем название «Петр Первый», находилось авиакрыло из восьмидесяти антарских истребителей «Кнуб-2» и двадцати штурмовиков «Сеза». Также там находилось двадцать десантных ботов и десять челноков. Все это, конечно же, никак не могло поместиться на летной палубе, но командующий малой авиацией Романов, вступив в должность, сделал так, что это стало возможно. Все оказалось проще некуда. Первая волна на летной палубе, вторая на складах хранения, после вылета с помощью лифтов со складов доставляют остальные летные машины, пилоты их уже будут ожидать. Сейчас идут активные тренировки, а то больно медленно формируется вторая волна.

На «Илье» тоже появились летные части полного штата, из-за чего пришлось увеличить площадь жилых кубриков, так как уменьшать десантную партию я не собирался. Теперь у меня на летной палубе находилось двадцать истребителей, правда, смешанного состава, и шестерка штурмовиков «Сеза». Два бота и два челнока. Второй волны на крейсере не было. Сейчас малая авиация активно тренировалась. Пилоты облетывали технику и радостно носились между кольцами Сатурна, пока просто учась управлять машинами на большой скорости, боевая отработка только-только началась.

Из-за большого объема работы на летной палубе линкора капитан Лиммен, получивший очередное звание, перешел работать туда старшим техником летной палубы. Адмирал перевел, как самого опытного техника-начальника. Вместо него на летной палубе старшим стала новоиспеченный лейтенант Дэбри, бывшая подчиненная Лиммена. Теперь у нее самой было шесть техников под командой. Мало, конечно, но все, как я и говорил, упирается в отсутствие специализированных нейросетей. Вон, всю некондицию мы поставили десантникам, ничего, нормально обучаются и действуют.

В общем, в эскадре у меня теперь тридцать шесть техников малой авиации, большинство имеют выученные базы в третьем ранге, пока этого хватает. Также восемь техников для средних кораблей. Пока на пределе, но хватает, ожидаем, когда выучатся новобранцы. Инженеров пока нет, учатся. Единственно, в эскадре я один числюсь как инженер, все-таки у меня инженерные базы подняты на приемлемую высоту.

У десантников нейросети имеют всего пять процентов личного состава, и все.

Ах да, маме я ничего не стал ставить, ожидая корабли корпорации, чтобы установить ей новенькую, не пользованную специализированную нейросеть.

На Земле за месяц тоже многое произошло. Были и бунты, и волнения. В Москве прокатилась волна террористических актов, которые достаточно быстро были расследованы с помощью моей службы безопасности. Террористов при обнаружении уничтожали, брать их и судить никто не собирался.

Был найден наш «любимый» олигарх Болтнев, аж в Америке, в Нью-Йорке. Но это ему не помогло. Точечная силовая операция – и это семейство фактически оказалось уничтожено. Операция прошла четыре дня назад, и командовал группой спецназа командир роты Арефьев (на звание, кроме сержанта, он еще не поднял базы, но скоро вполне сможет сдать на лейтенанта, так как учится довольно быстро).

В данный момент ротный клеился к моей сестре у стойки самодельного бара метрах в ста от волейбольной площадки. Неподалеку мама сидела на песке и играла с Сашенькой. Ольги было не видно. Или купается, или опять ушла с подругами вглубь острова. Ничего, он маленький, быстро вернется.

На острове отстроили три десятка бунгало, как одиночных, так и четырехместных, и он стал пользоваться большим успехом среди моих подчиненных. Даже большим, чем достопримечательности Берлина или Москвы.

– Даю! – крикнул я и из угла отправил мяч к противнику, который незамедлительно отправил его обратно.

Стоявший рядом двухметровый гигант-блондин ловко принял мяч на руки, перепасовав соседу. А тот отправил его через сетку обратно.

– Шестнадцать-пятнадцать, – известил я по окончании матча.

Как мы ни старались, счет был в не нашу пользу.

Говорили мы в основном на общем языке, так как состав эскадры был смешанным. Где-то сорок процентов немцев, остальные русские и только один процент граждане Империи. Были и граждане других стран Земли. Например, шестеро французов, одиннадцать итальянцев, двадцать шесть японцев, сорок три китайца, даже, вон, один финн прибился. Украинцы и белорусы тоже присутствовали, но не много, едва за триста по количеству перевалило.

Некоторые, да что уж говорить, большинство немцев были из восточной части Германии – в общем, повезло. Грамотные спецы оказались, неплохо усвоили технические базы, да и на командных должностях их хватает.

Двое получили должности капитанов транспортов, а одного, Хельмута Ранге, того самого блондина-гиганта, что играл в моей команде, я собирался поставить капитаном крейсера «Севастополь». Ранее он служил в германском флоте командиром эсминца, пока его не «уволили». Была там история, благо Ранге с честью вышел из нее. Он же и не дал одному из своих недругов поступить к нам. Проверка показала, что капитан был прав, так что уровень доверия к нему повысился. Да и Астахов знал его и вполне одобрял выдвижение Ранге на должность капитана крейсера.

Второй крейсер, ранее бывший «Инь», получил название «Одесса». Им командовал в прошлом капитан первого ранга Кузнецов, также ему подчинялся капитан «Севастополя».

Среди старпомов тоже встречались немцы, в общем, сборная солянка, из-за чего пришлось перейти на общий. Благо теперь на нем говорили все. Еще в вербовочном пункте после приема новобранца ему на голову надевали горшок – пятнадцать минут, и все, тот скоро овладеет главным языком Содружества. Правда, понимание приходит не сразу, у кого как. Все зависит от уровня интеллекта.

Сейчас оба прибора находятся в руках правительств Германии и России под плотной охраной в правительственных зданиях. Политики учат язык инопланетян. Ходит слух, что в России за определенную мзду знание языка может получить и «простой» гражданин, если у него есть пара миллионов. В общем, у нас как всегда.

Когда я, разгоряченный, направился к бару, а большинство полезло в воду, послышался свист, и в ярко-синем небе появилась падающая точка.

– Челнок… Хм, с линкора. У «Ильи» челноки имеют другой звук, – пробормотал я, посмотрев на спускающуюся машину. На ходу я припомнил, что один из челноков «Петра» временно приписали к одному из транспортов. Не он ли?

Подумав, я поторопился к своему бунгало, почти перейдя на бег. Когда я достиг домика, челнок уже приземлился на площадке чуть в глубине острова, где стояли два других бота и звено истребителей прикрытия. Пилоты отдыхали среди курортников, только один дежурил у мобильного радарного комплекса. Не то чтобы мы не доверяли системам слежения «Зверобоя» и трех транспортных судов на орбите Земли. Пусть бдят.

Астахов на вызов ответил почти сразу. Судя по фону, он находился в оперативном штабе «Ильи».

– Что? – спросил я.

– Помнишь, неделю назад я отправлял «Севастополь» и «Одессу» в патруль по соседним системам?

– Конечно, по идее они должны вернуться через шесть дней.

– Уже вернулись. При обследовании системы номер шесть двенадцать дробь три высота по оси два в шестой параллели и составлении карты для Флота они обнаружили выход большой группы кораблей в промежуточном прыжке в этой системе. Они идут к нам. Наши определили это по вектору движения. Их почти сразу обнаружили, вот командир группы капитан Кузнецов и приказал уходить в прыжок. В общем, успели еле-еле.

– Наши?

– В том то и дело, что там в основном лоханки шестого, а то и пятого поколения. Хоть часть из них и боевые корабли в прошлом.

– Да, действительно, система находится с другой стороны от Империи. Значит, пираты или, что вернее, работорговцы, которые доили Землю.

– Как ты знаешь, крейсера очень быстрые, поэтому у нас есть пара часов форы. Эскадра уже приведена к бою, все наземные службы оповещены, включая ваш островок. За тобой я послал челнок, он быстрее ботов.

– А я что, нужен? – удивился я.

– А что, посмотреть не хочется?

– Очень. Но я лучше тут, на экране. Пустите ко мне сигнал через ретрансляторы, и все.

Честно говоря, мне до колик хотелось попасть в рубку «Ильи» и увидеть, как работает команда и другие корабли эскадры, но при этом не хотелось стоять над плечом у адмирала и нервировать его. Поэтому я принял тяжелое для себя решение и остался на острове, хоть и со связью. В общем, посмотрим, на своем месте Астахов или нет.

Все курортники уже были извещены о случившемся, поэтому техники из отдыхающих собрали на пляже большой экран, куда транслировалась картинка.

Вот на краю системы появились возмущения пространства и стали появляться корабли противника. От атаки во время выхода из гипера адмирала удержало только одно – большое расстояние, они к точке выхода ну никак не успевали, и довольно толковый и слаженный выход. То есть корабли выходили чуть ли не одновременно, сразу же начиная маневрировать и выстраиваясь в боевой атакующий ордер. Я со стыдом вспомнил, как мы перегоняли к Земле эскадру. Выходили с разницей чуть ли не в час. Стыдоба.

– Опытный флот, – пробормотал я, как и все, стоя на песке.

Был закат, однако никто не смотрел на эту красоту Индийской акватории. Хотя раньше ни один курортник этого не пропускал. Все смотрели на экран.

– Сорок шесть кораблей – это не флот, а усиленная эскадра, – сказала стоявшая рядом Аня. Она выучила до третьего ранга базу «Офицер флота» и хорошо знала, о чем говорила. – Флотов меньше шестидесяти кораблей не бывает.

– У нас в Империи и до восьмидесяти кораблей в одном Флоте может быть, – хмыкнул я.

– Знаю, я назвала минимальную величину. Хотя встречаются эскадры и в пятьсот вымпелов… Лучше смотри, они смогли определить, что у нас за корабли, и перестраивают ордер.

– Хуже, – помрачнел я, первым сообразив, что происходит.

Сестренка удивленно посмотрел на меня и вернулась к экрану. Приподнявшись на цыпочках, она прищурилась, пытаясь рассмотреть и понять, что я имел в виду.

– Они уходят! – потрясенно сказала она.

Остальные курортники, стоявшие рядом, стали прислушиваться к нам, так как я был самый опытный. Это я про выученные базы.

– Впереди эскадры противника идет странный веретенообразный корабль, который то появляется, то пропадает, – сказал я и тут же пояснил: – Это военный разведывательный корабль антарской республики «СекЛ» класса корвет, восьмого поколения. Серолицые его еще не сняли с вооружения флота, и он в эскадре по сравнению с другими кораблями резко бросается в глаза. Империя антарцев – империя работорговцев и торгашей. Думаю, они просто наняли корабль с командой для разовой акции. Там это обычная практика. И экипажи тренируются, и адмиралы с деньгами. Хотя, конечно, во время войны наем – это очень дорого. Но суть не в этом. Командующий Астахов правильно распределил эскадру. Оба крейсера у Земли в оборонительной позиции рядом с транспортами. Классическая приманка, раз работорговцы видели крейсера. Торпедоносец укрылся за Юпитером, как раз проходящая эскадра противника подставит ему борт. Линкор укрылся за Луной, чтобы бить в лоб. С его пушками это нетрудно, ну и «Илья», обходящий эскадру, чтобы зайти ей в тыл. В общем, идеальная позиция для обороны, переходящей в атаку, наверняка для захвата трофеев уже подготовлены десантные партии… Однако все дело испортил «СекЛ». Для систем слежения, установленых на кораблях эскадры, наши корабли невидимы, однако не для специализированного «СекЛа». Вражеский адмирал, получив сообщение с разведчика, прикинул шансы и, сообразив, что даже в открытом бою у него их просто нет, решил ретироваться, что сейчас на ваших глазах и происходит.

– Но почему? – спросил Данти. – У них три линкора, хоть и пятого поколения. Крейсера, носитель, в конце концов.

– «Зверобою» они на один зуб. Как ты знаешь, в торпедоносце более семидесяти торпед в боекомплекте. Для уничтожения линкора хватит двух залпов по две торпеды. С учетом того, что промежуток между залпами сорок секунд, шансов у линкоров нет, даже если москитный флот частично перехватит торпеды. Это же антарцы, наши трофеи раньше были их боевыми кораблями, и уж конечно они прекрасно знают, чего они стоят в бою. Нет, командующий противника поступил совершенно правильно… О, первый ушел в прыжок… второй. Нет, «Илья» не успеет.

– Торпедоносец стреляет, – сообщил какой-то зритель, и один из техников сразу же укрупнил нужную картинку.

– Для торпед это предельное расстояние, но не невозможное. Капитан Зверев совершенно прав. Есть шанс уменьшить количество кораблей противника и потренироваться в боевых условиях… Смотри-ка, попал!

Народ возликовал, когда тяжелый ракетный крейсер шестого поколения, получив в корму тяжелую торпеду, начал разваливаться. Торпеды было две, но первая сдетонировала, уничтожив щиты корабля. На «Севастополе», «Одессе», «Илье» и «Зверобое» за артиллерийскими пультами сидели те самые парни и девушки, имевшие более двухсот единиц интеллекта. И хотя за это время они успели поднять нужные базы только до четвертого ранга, и только один из ребят поднял одну базу до пятого, все показывали высокий результат и скорость восприятия за пультом. У Маллика были свои артиллеристы и двадцать парней и девушек из новичков, которые сейчас на практике. Когда Маллик передаст корабль Крапивину и уйдет со своей командой, именно они станут артиллеристами на «Петре».

– Даже по одному движению нашего «Петра» можно понять, что там опытная команда, – сказала Анна.

– Думаю, противник это тоже понял, они не сообразили, что это единственная опытная команда, на остальных новички, которые только-только начали учиться…. Все, ушли.

Большая часть народу вернулась к отдыху, а вот я направился к бунгало. Нужно вернуться на «Илью» и получить новости из первых рук. Сестры и мама с моей дочкой продолжили отдыхать на острове, а я прошел на площадку и зашел в челнок.

– Куда, нур? – спросил молоденький немец-пилот.

– На «Петр Первый», – велел я. – «Илья» сейчас на другом краю системы.

– Есть, нур.

Пилот прошел в кабину, а я стал устраиваться в салоне. После проверки всех систем пилот стал поднимать челнок. Выйдя на орбиту, мы понеслись следом за движущимся к Сатурну линкором. Астахов возвращал корабли на стоянку. Оба крейсера ушли в патрулирование системы, вдруг работорговцы какой сюрприз оставили, а «Илья» стоял у подбитого крейсера противника. Фактически это была куча металлолома, но ведь и с него много чего ценного можно снять. Взять те же нейросети, они стандартные для государств, входящих в Содружество. Да и вооружение для транспортов пригодится. То что уцелело конечно же.

Когда мы подошли к Сатурну, «Петр» уже был там, стабилизируясь для стоянки. Летная палуба была раскрыта, и вокруг корабля-гиганта начал крутиться москитный флот, однако они не мешали нам совершить посадку на палубу, сбросив скорость. Координатор полетов дал нам маршрут. Удобно.

Как только я покинул челнок, то увидел идущего мне навстречу капитана Лиммена.

– Товарищ флаг-капитан, капитан корабля приказал мне встретить вас и сопроводить в его каюту.

– Тебе что, заняться нечем? – удивился я.

– Да нет, я просто первый ему под руку подвернулся, – улыбнулся старший летный техник.

– Не провожай, сам дойду. Чай, дорогу знаю… О, ну все, я пошел, – заторопился я, заметив, как на летной палубе из-за корпуса штурмовика появилась знакомая фигурка и с решительным видом направилась ко мне.

Быстро заскочив в лифт, я нажал на первую попавшуюся кнопку Линкор корабль старый, тут не было управления через мыслесвязь. Хотя нет, было, но только на основные агрегаты в пилотской рубке.

То, что Жорин в полной мере освоила технические базы, стало понятно, после того как лифт вдруг замер и стал снова спускаться, пока двери не открылись на летной палубе.

– Ладно, – сдался я, поглядев на торжествующую Жорин, – пошли вместе.

Мы поднялись на верхнюю жилую палубу и, миновав кубрики рядового состава, прошли столовую и через другой лифт попали на небольшую палубу для старшего комсостава.

– И ты, Брут, – входя в каюту, недовольно хмыкнул я, заметив на портативном терминале открытый файл с управлением корабельных лифтов.

Встретивший нас Маллик только огорченно покачал головой.

– Может, вы все-таки поговорите серьезно? – спросил он. – А то ты от Жорин уже месяц бегаешь.

– А что такого? Предложение я сделал? Она отказалась? Отказалась. Чего еще-то? А от отцовства я отказываться не собираюсь. Ишь чего придумали. Мой это ребенок.

Согласно одному из законов Империи Жорин могла выйти замуж за другого человека, однако у меня, как у отца ее ребенка, нужно будет спросить письменное разрешение и отказ от отцовства. Вот такая хрень. На мужчин подобный закон, конечно, не распространялся. Умные люди его писали.

– Давай договоримся так. Если я найду себе другого мужчину, ты подтвердишь все по закону, – проговорила Жорин. – Мы с тобой все обговорили и пришли к единому мнению, что не подходим друг другу. Да, ты мой донор, но я хочу найти того, кто мной будет любим.

– Ладно, уговорила, – поморщился я. – Найдешь мужика – подпишу Однако с ребенком все равно встречаться буду Ясно?

– Конечно, – уверенно кивнула та.

Честно скажу, это решение далось мне очень тяжело, но тут главное выбить разрешение видеться с ребенком. Ведь в метрике по-любому будет указано, кто его отец, а я к этому относился очень серьезно. Вот с дочкой постоянно время провожу. Она меня уж давно узнает.

Животик у девушки был едва видим, однако все-таки был. После того как мы договорились, морально удовлетворенная девушка вышла из каюты, и я тут же спросил у Маллика: