Владимир Поселягин
Охота
Я сошёл на палубу базы и осмотрелся. Тоже станция, но боевая. Вообще странно, что меня направили в действующий флот, а не в ополчение: я ведь под подозрением у СБ, и они, казалось бы, не должны были такого допустить. Однако допустили.
Через искина базы я вызвал платформу. Пришлось подождать, так как все они были заняты. Пока ждал, со мной связался интендант, который должен был передать мне новенький фрегат – всего два месяца с верфи. Его направили в резерв, так как флот имел полный корабельный состав, а тут такое. Вот и выводили из резерва.
Я отошёл в сторону от холла лётной палубы, где нас высадили с челнока, и общался с планшета по видеоконференц-связи. Капитан интендантской службы сообщил мне, что фрегат уже готов к передаче, сейчас техники пополняют до штата корабельные запасы.
Я уточнил:
– Господин капитан, а как же снабжение по нормативам флота?
– Всё, что положено как офицеру, получишь у меня на складах.
– Да я не об этом. У меня кроме специальности пилота-универсала есть ещё две дополнительные – погонщик и сапёр.
– А, понял. Сейчас скину тебе прайс вооружения, отберёшь, что нужно по своим специальностям. Смотри много не заказывай: ты не один, а склады не бездонные.
– Понял.
Тут за мной прилетела платформа, автоматическая, без пилота. И сразу же тренькнул входящий на планшет: пришёл файл со списком вооружения, причём только сапёрного снаряжения и для погонщиков.
Я решил начать с довольствия: пусть техники спокойно закончат работы на фрегате, а то мало ли что натворят, делая всё наспех. Пока летел на склады, делал пометки, что мне нужно из дополнительного снаряжения. Всё это доставят на борт корабля чуть позже. Закончил ещё в полёте и тут же отправил интенданту.
Интендант подтвердил, что через два часа всё будет на борту фрегата. А заказал я не так и много: два контейнера мин разных систем, двух сапёрных дроидов одной модели, разное оборудование для сапёра – детонаторы, ну и всё такое. Как погонщик я выбрал противоабордажный комплекс из семнадцати дроидов плюс четырёх штурмовиков. Всё семёрка.
Получить довольствие – а это форма, снаряжение, личное оружие – проблем не составило. Я сразу натянул пилотский комбез седьмого поколения с нашивками мичмана 3-го флота республики.
Ну и пообщался вживую с капитаном. Попросил направить на борт моего фрегата обучающую капсулу: хочу дальше поднимать базы, а то пилотские у меня в минимуме. Он согласился. Все расходники к капсуле и разгон (нужную марку я сообщил) он также направит на борт. У меня в четвёртом уровне выучена база «Боевая медицина», которая входит в состав пакета сапёра, так что взаимодействовать с капсулой я смогу. Причём капсула не только обучающая, но и лечебная: её можно использовать, если получу ранения. В принципе, на этом всё.
С двумя баулами, в которых находилось моё довольствие, я направился к большому ангару. Внутри ангара стояли двенадцать фрегатов одной модели, и один из них был мой. Он оказался крайним в ряду, ближе к выходу, к грузовым внешним створкам.
Техник, который им занимался, тоже имел офицерское звание мичмана, но мужику явно было за пятьдесят, хотя выглядел он лет на тридцать. Тут вообще обычное дело, когда люди живут до двухсот пятидесяти: медицина отличная. И это низшие классы, а высшему доступна процедура омоложения (но не более двух раз), так они и до шестисот лет могут жить. Только дорогая она, эта процедура – десять миллионов.
Мне, как новичку и дикому, в Центре беженцев дали три базы знаний, они одноуровневые и бесплатные. Была среди них база «Основы жизни в Содружестве», она отлично подходила для адаптации. Оттуда я и узнал данную информацию. Хотя этим базам я не особо верил: там ведь указано то, что нужно властям.
Так вот, я принял у техника свой корабль. Как выяснилось, я первым был, хотя все фрегаты уже числились за кем-то. Принимал я фрегат тщательно, по инструкции. Но всё было сделано отлично, и все запасы были на месте. Я ввёл коды в управляющий искин, и он признал меня капитаном.
Тут начали прибывать мои заказы, дроиды и мины, и я занялся приёмкой. Да, я ведь ещё заказал малый контейнер с офицерскими пайками в качестве НЗ. Выдали, я ведь был на флотском обеспечении. Что-то в крохотный арсенал отправил, дроидов расставил по кораблю. У фрегата был небольшой трюм, и часть дроидов я убрал туда.
Пять часов всё заняло, но корабль я освоил, всё, что заказал, принял и приписал к кораблю. На борту были ещё два дроида-уборщика, техник-универсал, два ремонтника и два охранных. Чуть позже почищу компы и искины от закладок: мне не нужна ненадёжная техника, которая может ударить в спину.
Только после этого я связался с командованием. Данные штаба эскадры мне не выдали, видимо, он ещё не существует, находится в стадии формирования. Но были контакты командора, командующего эскадрой, ему я и отправил сообщение: других своих командиров я не знаю.
Я в это время находился на мостике, за капитанским пультом, отслеживал некоторые системы, прикидывая как их модернизовать. Я собирался сделать из своего фрегата серьёзную боевую единицу, которая сможет не только выйти один на один с крупным крейсером, но даже и победить. Пока только прикидывал всё, к модернизации приступлю позже. А когда война закончится, верну всё как было, сдавая фрегат на базу флота. Если, конечно, мы на тот момент будем живы.
Так вот, я отправил на имя командора доклад, в котором сообщил, что корабль принял и готов к получению первого приказа. А тут неожиданно поступил вызов с идентификатором командующего эскадрой. Вот это было странно: генералы с рядовыми не общаются. Однако я немедленно ответил на вызов и увидел на экране своего капитанского пульта командора (он был виден по пояс), в форме и с наградами. Я, козырнув, доложился.
Командор, с интересом изучая меня, внимательно выслушал и спросил:
– Удивлён тем, что сам вышел на связь? Это традиция – при формировании подразделения общаться лично с капитаном первого вошедшего в строй корабля. В нашей эскадре ты первый. Сейчас тебе поступят приказы, но на словах сообщу следующее. Ты приписан ко второй группе под командованием флаг-майора Баса, первая звезда капитана Шела. Направишься в одну из систем, там устроились шахтёры, их база будет местом дислокации вашей группы. Вылетаешь немедленно, наших сил там нет. Задача – обеспечение безопасности сектора, патрулирование. Это всё, мичман. Удачи.
– Благодарю, господин командор.
Командор отключился, а я, получив приказы, стал их изучать, обдумывая только что услышанное. Похоже, нашу эскадру раздёргали на группы и звёзды, выдав каждой территорию для охраны. Надо сказать, объёмы территорий, выданных нашей группе, едва ли под силу полному составу эскадры. Да тут за пятерых придётся работать! Но никуда не денешься, будем работать.
Предполётную подготовку я уже провёл, а потому отправил диспетчеру базы сообщение о том, что хочу покинуть ангар. Створки начали отходить. Так как у ангара было оборудование силового щита, то для техников, работавших в ангаре, проблем не возникло. В это время как раз подошли ещё несколько человек: один такой же пилот-универсал, как и я, и команда для другого фрегата.
Ну а я, приподняв корабль на маневровых, кормой назад вывел судно. Диспетчер уже дал мне маршрут для прыжка, но тут снова вышел на меня и попросил взять четырёх попутчиков с грузом: им нужно туда же, куда и мне. Пришлось потерять час на то, чтобы состыковаться с одной из шлюзовых и взять попутчиков, выделив им каюты. Без сомнений, это были сотрудники флотской службы безопасности.
Отойдя, наконец, от базы, я направился на положенной скорости к окраине системы, где была безопасная полоса для разгона. К счастью, система глушилками гипера ещё не закрыта, и после недолгого разгона, всего пятнадцать минут, я ушёл в прыжок. До шахтёров лететь сутки, так что есть чем заняться.
Сначала я стал обживать каюту: разложил вещи по полкам шкафа и на полках санузла, заправил кровать. На борту помимо кают-компании было шесть кают: четыре улучшенной планировки, офицерских, и две – для среднего личного состава, обычно это сержанты.
Судно небольшое, и конструкторы решили не селить людей вместе, а предоставить каждому личное пространство. Причём все каюты могли быть развёрнуты в многоместные. Предельно фрегат мог взять тридцать человек, но при этом половину придётся селить в необорудованных помещениях, потому что на шесть человек экипажа – шесть жилых помещений. Однако сейчас нужны были только пять, да и то четыре – временно.
На борту был вечер. После совместного ужина и обустройства в каюте я занялся тем, до чего руки ещё не дошли. Дроиды под руководством управляющего искина перенесли станину и саму обучающую капсулу в одно из технических помещений, и я занялся установкой, подключением и проверкой оборудования.
Капсула была не новой: ресурс – девяносто два процента. Сначала я вставил очищающий картридж и запустил процедуру очистки. Это надолго, на час. А пока продолжил осваивать корабль. Попутчики мне проблем не доставляли, я сообщил им, что ухожу учиться, чтобы не теряли меня, и вернулся в медбокс.
Когда капсула была готова, я забрался в неё, поставив разгон и пару картриджей для скоростного обучения, и крышка закрылась до конца полёта. А чего время терять? Мне нужно было срочно поднять базы знаний пилота, а то они у меня по минимуму, серьёзно я себя в бою показать не смогу. А надо стремиться стать не просто хорошим пилотом, а отличным. Вот этим я и занялся, а если что случится, искин меня поднимет.
Пробудился я за десять минут до выхода из прыжка. Похоже, полёт проходил без проблем. Я устроился в кресле капитана, куда было выведено управление всем, от пилотирования до щитов и артиллерии – я же универсал.
И вот, когда звезды рванули от меня и фрегат вышел в обычный космос, я услышал запрос от диспетчера шахтёрской станции. Кстати, крупной станции. Теперь понятно, почему всю группу направили сюда и назначили систему местом нашей дислокации.
– Фрегат КС-двенадцать-ноль-шестнадцать-ЭР-два, сообщите цель прибытия.
Кстати да, у фрегата моего имени не было. Дать его мог только командующий эскадрой, да и то если корабль и команда отличились в бою. Такова традиция. А запрос меня удивил: местных вроде как должны были предупредить о том, что тут будет разворачиваться одно из подразделений флота. А база шахтёров, к слову, была частной, одной из шахтёрских корпораций.
А, теперь понятно: система блокирована аномалией от связи. Однако нужно отвечать, раз запрос официальный.
– Говорит мичман Ал, капитан фрегата КС-двенадцать-ноль-шестнадцать-ЭР-два. Сообщаю, что прибыл для дальнейшего несения службы. Примите пакет с информацией.
Среди приказов, которые я получил от командора, был и этот пакет. Пакет ушёл по назначению, и чуть позже по шифрованному каналу на меня вышел главный в этой системе.
– Мичман Ал, это директор Бунс. У меня вопрос: вы один или будут ещё боевые корабли?
– Пока один, остальные прибудут чуть позже. У меня приказ взять под охрану вашу и соседние системы. Да, у меня пассажиры, высажу их на базе. Скидываю информацию по ним.
– Принято. Когда ожидать подкрепления?
– Это закрытая информация.
– Принято. Для флота выделяются два модуля базы: третья шлюзовая и седьмая. Также за вами зарезервирован средний ремонтный док. А сейчас переключаю вас на главного диспетчера. И добро пожаловать.
– Благодарю. Переключаю на старшего из офицеров у меня на борту.
Пока офицер общался со старшим безопасником, имевшим звание капитана, мы со старшим диспетчером обговорили вопросы безопасности и взаимодействия, после чего я установил фрегат там, где он никому не помешает. Задача моя охранная. Если кто-то выходит из прыжка – проверка, вплоть до досмотра. Проверку осуществляю не я сам, а дроиды, которыми я дистанционно управляю с мостика корабля.
А пассажиров сняли с помощью челнока, со всем их грузом. Этот груз занимал треть моего и так небольшого трюма. Что это был за груз, я не знал, контейнеры были защищены.
Следующие шесть дней систему я не покидал. За это время прибыли две звезды нашей группы; остальные, видимо, будут позже. За шесть суток было сто семнадцать выходов судов, и я проверял их всех, даже приписанных к базе шахтёров. Для этого мне временно выдали малый челнок с пилотом.
Из всех судов всего девять были чужаками, а остальные – это шахтёрские суда. Но, как я уже сказал, проверял всех, и не зря. Выявил три контрабанды, две из них на шахтёрских судах. Мелочь была – спиртное, но в крупных размерах. С ними их начальство само разбиралось.
А вот одного контрабандиста я взял уже с серьёзным грузом – военной контрабандой. Он пытался сбежать, пришлось отстрелить ему движки и высадить штурмовиков. Дальше работала уже наша флотская СБ, те самые, что у меня пассажирами были. Я их видел, лишь когда они проходили на борт, во время ужина, и когда его покидали.
За эти шесть дней я поработал с закладками всего оборудования. Убирать не стал, просто установил свои, временные, которые пресекали заводские и установленные СБ. Теперь, в случае если будет сигнал заводскими кодами или от СБ, искины или компы меня предупредят. Поработал также с управляющим искином, вторым корабельным и с искином контрабордажного комплекса, на треть повысив их мощность и производительность. Это всё, что успел.
Работы было много, и за всё сразу хвататься я не хотел, а постепенно сделаю всё, что задумал. Причём, чтобы вернуть прежние настройки, мне потребуется около часа: пущу вирусы, они и уберут следы моего вмешательства. На фрегате было два искина, управляющий и боевой, и оба теперь подчинялись мне, предать не смогут.
Вот так служба и длилась. Скучно было бы, если бы занятие себе не нашёл, а так отлично поработал. В каюте не спал – ложился в медкапсулу, поднимал пилотские базы знаний.
Ну а когда заметил множественные выходы из гипера (я в тот момент как раз досматривал очередного шахтёра), сначала напрягся, но вскоре с облегчением вздохнул – наши. Одна звезда состояла из лёгких крейсеров типа «Сайнс», вторая – из фрегатов, однотипных с моим. Я больше скажу: это была звезда, в которой мой фрегат и числился.
С нашими прибыл транспорт, на борту которого находились малый госпиталь с персоналом и техники с инженером, а также запчасти для наших кораблей. Ремонт и обслуживание будут проводиться тут же, в доке.
Ну а пока диспетчер общался с новичками, я отправил приветственные сообщения командирам и капитанам кораблей. Новички осваивались в системе сутки, а я успел лично познакомиться с командиром группы. Ничего так флаг-майор, с квадратной челюстью истинного военного. Он подтвердил моё предположение, сообщив, что в его семействе уже не одно поколение военных – династия. Да ещё и три адмирала в родственниках.
Задерживаться в системе корабли не стали. Майор распределил силы. Два крейсера и два фрегата остаются в системе, обеспечивая её безопасность, то есть берут на себя работу, которую выполнял я. И неплохо, кстати, выполнял, раз мне официально вынесли благодарность с занесением в личное дело.
Остальных разбили на группы патрулирования, выдав каждой группе маршруты. В составе каждой группы было по одному крейсеру и фрегату сопровождения. Я попал в группу, где крейсером командовал лейтенант Омнис, новичок, он и пилот, и командир – универсал, как и я, на борту у него больше никого не было.
Мы разогнались и ушли в прыжок. Нам нужно было до возвращения проверить порядка двух десятков систем. Времени дали семь суток. Причём во всех этих системах мы должны были скинуть небольшие разведывательные спутники, которые возьмут систему под контроль. Часть спутников загрузили и в трюм моего фрегата. Устанавливать я их не умел, это работа для старшего в нашей команде.
Потом нам нужно будет лишь облетать системы и снимать показания спутников. Ближайшие системы будут под контролем наших благодаря ретрансляторам связи, а вот дальние – нет, придётся самим летать и узнавать, пролетал ли кто-нибудь через систему, и если пролетал, то кто и куда – собирать статистику.
Патрульный вылет прошёл без косяков. Посетили все системы, проверили, как работают спутники, и вернулись к своим.
Нам дали сутки отдыха, и мы с лейтенантом, с которым вместе работали, пошли в бар. Выпили (я больше по традиции), и лейтенант пошёл кадрить двух местных девчат, а я вернулся на борт фрегата и лёг в капсулу на оставшиеся сутки. А то из-за этого патруля времени было мало, в капсуле часто бывал, но в основном на пару часов, максимум на четыре.
Однако, что важно, я всё же добил пятый уровень базы по пилотированию. Теперь на очереди «Боевое пилотирование», а за ним – «Манёвры уклонения». Эти три базы обязательно нужно выучить в первую очередь. Потом – по щитам и артиллерию. Ну и за ними – остальное. А потом поднимать до шестого уровня. Времени потребуется немало.
* * *
Я возвращался после сопровождения транспорта со слитками до военной верфи (почему-то направили меня одного), и до выхода в системе, где дислоцировалась наша группа, оставалось пять минут. Сидя в капитанском кресле на мостике своего фрегата, я вспоминал три месяца, прошедшие с начала войны.
Стало уже ясно, что это не пограничный конфликт, как все поначалу думали. Оборона двух населённых планет пала через месяц и полтора, и на них уже хозяйничал директорат, продвигаясь дальше. А у нас тишь да гладь – болото. Слухи о многочисленных рейдерах директората ходят, но живьём мы их ни разу не видели, только спутники слежения раз двадцать засекали их промежуточные прыжки, и всё.
Нашу группу, которая была полной и состояла из пяти звёзд, ослабили: забрали одну из двух звёзд лёгких крейсеров и одну из трёх – фрегатов. И в принципе, понятно, почему меня одного послали в сопровождение: я как раз отдыхал после патрулирования, а напарник проводил ремонт, или, точнее, модернизацию, на борту по заказу базы флота и сразу вылететь не мог. Да и ничего не случилось: ну, слетал к планете, передал транспорт, заправился и сразу вылетел обратно. Даже пассажиров не было.
Стоит упомянуть, что за эти три месяца я полностью модернизировал фрегат и изучил пакет баз пилота малого корабля. Сейчас изучаю сапёрные базы. Когда закончу их, буду учить пилотирование корабля среднего класса.
Что касается службы, то наконец-то появились первые трофеи. Месяц назад, когда мы с напарником были на патрулировании, он предложил разделиться: мол, быстрее задание выполним. А так как модернизацию фрегата я не прекращал, то легко согласился, тем более что и сканеры, и боевой радар уже тоже прошли модернизацию.
Он в одну систему полетел, а я – в другую. Проверил её, потом – следующую. И вот в ней – надо же такому случиться! – у большого астероида застал двух контрабандистов, перегружавших товар из трюма в трюм.
Я неожиданно появился рядом с ними, выходя из прыжка, и может, от этой неожиданности они оба и открыли огонь, выпуская залпом ракеты. Ну а что, средние грузовые суда, даже не грузопассажирские, хорошо вооружены, практически на одном уровне с фрегатом, тем более одно судно было четвёртого поколения, а второе – пятого. И был бы на мостике фрегата новичок, у них вполне всё могло получиться. Но не со мной.
Уйдя в сторону и активно маневрируя, отстреливая ракеты, прицельно работая пушками, я снёс щиты обоим, после чего жёстко коснулся корпуса одного из них. Два моих штурмовых дроида перебрались на обшивку контрабандного судна пятого поколения и начали штурм. Нагнав убегающего второго, я также высадил дроидов. Суда я старался не портить, бил в район энерголиний, лишая их энергии. Ну а штурмовики довершили дело. Пленных не было; были уничтожены трое на одном судне и семеро на другом. Пока шёл ремонт судов, я извлёк сети операционной капсулой, после чего избавился от трупов.
Направляя своих дроидов, я взломал искины судов, вписался как хозяин и спрятал суда в каверне одного из астероидов, законсервировав их там. Астероидов тут было немало, и все изъедены. Видно было, что система выработана шахтёрами, и интереса у них тут нет.
Я потратил сутки, но привёл в порядок оба судна. Если продавать оба, около миллиона выйдет, даже чуть больше. Можно было бы сообщить своим, но тут уже у меня душа восстала. На флоте республики права приза не существовало, всё шло на баланс флота. Премию в две зарплаты давали, но это же насмешка в сравнении с суммой, которую можно выручить за суда. Да, я наёмник, но до конца войны должен исполнять обязанности действующего офицера, у меня зарплата в две с половиной тысячи кредов. Вот я и не собирался никому дарить свои трофеи.
Я потратил ещё сутки на то, чтобы удалить информацию во всех спутниках слежения в этой системе, которые были свидетелями захвата судов. Более того, наложил ложную, как только мой фрегат пересёк систему и улетел. Я снял показания, подтёр информацию на ис кинах и компах своих и корабельных дроидов и вернулся.
А подтирать нужно. При каждом моём возращении, пока я лежу в капсуле, зависаю в баре или у своей девушки в медцентре (там молоденькая врач третьей категории меня привечает, спим вместе), борт моего фрегата посещают сотрудники СБ. Конечно, не только моего.
Они отправляют специальный код СБ, проходят на борт, снимают память со всех носителей и уходят. Так что у меня всегда всё подчищено и в порядке. За руку ещё ни разу не прихватили. Даже с компа капсулы снимают показания, собирая статистику моего обучения. Хорошо, что только копию памяти снимают: если бы вглубь полезли, запустилась бы самоликвидация искинов и компов. Такой контроль бесил, но показывать, что я знаю о нём, было нельзя.
А с трофеями я хорошо тогда поработал и опоздал на встречу с напарником всего на два часа, чем изрядно его напряг. Больше разделяться он не предлагал: видимо, переволновался.
Пока я предавался воспоминаниям, прошли последние секунды отсчёта, и мой фрегат вышел в той системе, где находилась шахтёрская база. А там – разруха и бой! Совсем не то, что я ожидал увидеть. Во все стороны летели трассеры и ракеты.
В системе находился сверхтяжёлый рейдер директората, да ещё и авианесущий. Судя по обломкам кораблей, парни из нашей группы держались до последнего. Последние шахтёры, имеющие возможность сбежать, спешили покинуть систему. А рейдер бил по базе. Судя по действиям команды рейдера, брать базу никто и не думал, били явно на уничтожение.
Шахтёрская база имела свои щиты, довольно мощные, и сейчас они вспыхивали в местах попаданий. Против орудий линкора, пусть и малого, эти щиты слабоваты: они рассчитаны на защиту от астероидов, камней и пыли. В общем, недолго базе держаться.
Мгновенно, за пару секунд разобравшись в обстановке, я, активно маневрируя и уходя от выстрелов рейдера, вышел на связь с диспетчером. Диспетчер был на месте, не эвакуировался, как большая часть персонала базы, на шахтёрских судах. Не всем это удалось: истребители с линкора сгоняли их в сторону, в отстойник, где летали абордажные боты, которые явно вскрывали суда и брали пленных.
Когда диспетчер мне ответил, я сказал:
– Продержитесь ещё несколько минут. Атакую рейдер.
После этого я прервал связь, отключил мешающие мне щиты фрегата, и мой корабль на всех парах помчался на рейдер директората, увернувшись от двух очередных выстрелов тяжёлых орудий. На рейдере видели, что кто-то выходит, и успели навести в мою сторону несколько стволов башен тяжёлых орудий. Но я увернулся – за это малый флот и любят, вёрткие они, – и сейчас атаковал. При этом мысленно, через сеть, я работал с дроидами, и они уже готовились преподнести исполину сюрприз. Да уж, мой фрегат даже не как моська перед слоном, а скорее как муравей. Ничего, затопчем.
Два штурмовых дроида и один сапёр с миной уже направились в шлюзовую, прошли шлюзование и даже открыли внешнюю створку, пока не покидая борт корабля. Закрепились на стенах: фрегат изрядно мотало. Искины выдавали траектории полётов снарядов. Рейдер уже треть артиллерии направил на меня, так что приходилось крутиться.
И пусть кинут в меня камень те, кто считает, что от снарядов противника нельзя увернуться. Я уже минуты три делаю то, что официально считается невозможным. Или возможным, но ненадолго, в течение нескольких секунд, но у меня-то счёт уже на минуты идёт. Росчерки выстрелов проходили впритирку к обшивке корабля. Я потому щит и отключил: мне бы давно его снесли, а он мне ещё нужен.
Вот ракеты они не использовали: видимо, отстреляли их по моим товарищам и не успели перезарядить установки. От ракет я бы не ушёл, у них самонаведение. Москитный флот рейдера далеко, у шахтёрской базы, а дежурное звено истребителей я разметал своими пушками, иначе приголубили бы меня противокорабельными.
План был такой: прорваться к обшивке рейдера (мне ещё и щит корабля пройти нужно, активировав свой щит, он от многочисленных турелей ПКО рейдера) и выпустить на обшивку всех трёх дроидов. Главное – на борт попасть, а там сапёрный активирует мину. После этого важно свалить как можно дальше: с антиматерией не шутят.
Шансов уцелеть у рейдера не было, а свои шансы на успех я рассчитывал как процентов сорок. Уйти бы мне рейдер всё равно не дал: слишком близко к нему я вышел из прыжка. Так что я был вынужден идти в эту самоубийственную атаку: другого шанса не было, а так возможность выжить была, пусть и небольшая. Это был осознанный риск.
Фрегат пару раз содрогнулся, искин сообщил о повреждениях и утечке воздуха. Я уже надел скафандр, боевого не было, поскольку баз знаний я не имел, а потому надел обычный, спасательный. На мостике атмосфера ещё сохранялась. К месту повреждений уже рванули ремонтники, запенивая их.
И вот, наконец, щит рейдера. Я ударил передними манёвровыми, отчего при экстренном торможении фрегат чуть занесло и закрутило. Но нет худа без добра: очередные снаряды снова прошли мимо. Но скорость я сбросил, иначе мой корабль расплющило бы о щит. Я бы его уничтожил тараном (а команда рейдера, видимо, и решила, что я на таран иду), но у меня были другие планы.
Поскольку я шёл на небольшой скорости, щит рейдера спокойно меня пропустил: сработала программная закладка, настроенная так, чтобы пропускать свои челноки и боты. Я рванул вперёд, удаляясь от щита, уже находясь внутри сферы, получая гостинцы один за другим. К счастью, тут уже работала малая артиллерия. Я включил свой щит, принимая снаряды на него, и разом выпустил все ракеты в открытый проём лётной палубы: бронестворки закрыть не успели, и я видел, как там бегали члены команды рейдера.
На палубе рейдера возникли пожары. Я на миг притормозил, и все три дроида прыжком покинули фрегат, устремившись к лётной палубе, где сапёр должен был подорвать мину. А штурмовики проследят, чтобы он успел это сделать, защищая его и уничтожая всё, что может ему помешать.
А я рванул прочь. При столкновении моего щита со щитом рейдера мой щит схлопнулся, но вместе с тем ослабил щит линкора в месте удара, так что я прорвался, пробив его носом, и зигзагом рванул дальше на максимальной скорости. И тут рейдер позади меня превратился в огромный огненный шар, а мне прилетел такой пинок, что я с трудом смог справиться с управлением и прекратить верчение фрегата.
Ну, вот и всё. Главный противник уничтожен. Но в системе ещё оставалось порядка полусотни малых бортов москитного флота: истребители, штурмовики и абордажные боты с рейдера. А так как боевой корабль в системе остался только один (мой) и даже не особо пострадал (на девяносто процентов работоспособен, ракетные пусковые уже перезаряжались), то пора было чистить эти авгиевы конюшни.
На меня по открытой волне уже выходил диспетчер, и я ответил на вызов. Радостно крича, он спросил:
– Как ты это сделал?!
– Закинул мину с антивеществом на лётную палубу и рванул прочь. – Я пожал плечом, как будто это обычное дело и я совершаю подобное по десять раз на дню. Но я действительно не видел в этом ничего особенного.
И тут же по шифрованной волне на меня вышел главный офицер СБ флота на базе шахтёров. Пришлось прервать разговор с диспетчером и пообщаться с начальством.
– Мичман Ал, откуда у вас мины с антиматерией? Это же спецбоеприпас класса «А», его выдают под строгий учёт.
– Получил на складе, – снова пожал я плечами. – Я же сапёр, мне скинули номенклатуру снаряжения и мин, и я выбрал то, что мне нужно. Среди прочих мин были и две с антиматерией. Обе использованы при подрыве рейдера: мало ли одна не сработает. Также потеряны два штурмовика и два сапёрных дроида. Повреждения у корабля незначительные, разве что оборудование щита повреждено, требуется замена. Сейчас планирую заняться зачисткой сектора от москитного флота противника. Тут прошу вашей помощи.
– Разберёмся, как спецбоеприпас попал к вам в руки, мичман. Чем я сейчас могу вам помочь?
– Тут слишком много бортов вражеской авиации. Деться им некуда, да, но кровь мне попортить они могут, тем более у них заложники с захваченных судов. Предлагаю разыграть сценку. Вы выйдете на меня по общему каналу, мы проведём схожий разговор о минах, только в этот раз якобы одна мина у меня на борту осталась: я, мол, только одну использовал. И вы меня за это поругаете.
– Зачем?
– А пусть боятся по мне стрелять. И когда я коснусь темы зачистки сектора, вы прикажете брать противников живыми. На что я озверею: мол, у меня семья погибла на круизном лайнере от действий одного из рейдеров директората, и я, мол, буду брать их живыми?! Буду кричать, что ни за что, всех уничтожу. Вы потребуете приказом, как старший по званию, брать их в плен. Я соглашусь неохотно и предупрежу, что при любом сопротивлении буду бить на уничтожение. Они будут нас слушать, и я уверен, что поверят, главное – хорошо сыграть. Это значительно облегчит нам переговоры о капитуляции.
– А ты хитёр, мичман. Я согласен. Но переговоры о капитуляции буду вести я.
– Отлично. А я буду за вашей спиной играть роль злого бойца, поторапливая их принять решение о сдаче.
– Хорошо.
Наш план мы разыграли как по нотам, капитан оказался отличным актёром. Ну, ему по службе положено. В общем, остатки москитного флота капитулировали уже через час и передали нам пленных. Сдача пошла быстрее, когда в системе появился наш патруль, состоящий из лёгкого крейсера и фрегата, которые, закончив патрулирование, вернулись на базу.
Через сутки всё было закончено. Те, кто остался и чудом выжил (а чудом называли меня), прибирались в системе и осваивали трофеи. У меня трофеев было только два. Я убрал в Щель редкого дроида-сапёра и мину с антиматерией: списал как якобы уничтоженные рейдером. Конечно, сотрудники СБ сразу потребовали предъявить записи, но я же подготовился.
