Владимир Поселягин
Мусорщик
Больше меня тут ничего не держало, поэтому я направился дальше, снова взяв привычный темп бега. Буквально через десять минут разведчик засек впереди темную массу оазиса.
Разведчик отправился дальше, а я остановился и попытался укрыться на ровной площадке. Жаль, что барханы остались позади. Укрыться тут было негде, только если закопаться.
Перейдя на прямое управление дроидом, я переключил его сенсоры на режим тепловизора и сразу обнаружил пять ярких точек. При приближении выяснилось, что у остывающего костра на берегу озера спали четыре человека, пятый стоял в охранении. Переключившись на другие диапазоны, я со ста метров рассмотрел стоянку неизвестных. Больше всего моё внимание привлёк большой грузовик, причём непонятной конструкции. Видимо, многие годы местные вносили в него свои изменения, и в результате он превратился в непонятное нечто. Я даже предположить не мог, что послужило основой для создания подобного монстра.
– Вот и мародёры, – пробормотал я.
Детальный осмотр оазиса дал понять, что кроме этих мародеров больше никого тут не было. Хотя за озером я и обнаружил место, подтверждающее, что тут ранее жила ещё одна группа людей, но, видимо, она уже покинула оазис. Наверняка это и были десантники.
Встречаться мне с этими охотниками за космическими реликвиями не особо хотелось, поэтому я решил свернуть и направиться прямо к кораблю. Надеюсь, наши цели не совпадают. Делиться я не собирался… Хотя если они меня подбросят до Вольных территорий, то вполне можно и пообщаться.
Вспомнив о планшете прошлого мусорщика, я активировал и вывел на шлем скафа информацию о местных искателях. Через полминуты я уже рассматривал фото знакомого грузовика и читал записи об этой группе. В них значилось, что постоянный состав обнаруженных мной мусорщиков четыре человека. Главным был Врой Ушакусс, мрачный громила. Ходили слухи, что в его предках были аграфы, жившие на другом континенте этой планеты-тюрьмы, которую, оказывается, аборигены называли Тенга. На языке аграфов это означало остров посередине океана. В принципе название в точку, хрен отсюда выберешься.
Остальные тоже были описаны. Водитель, он же техник-оценщик, и два охранника-грузчика. Спаянная команда, одним словом, уже не первый год работают. Была информация, что они где-то в горах нашли корабль и неплохо на этом поднялись. А сейчас, похоже, перебрались в Пустоши и приняли ещё одного человека.
Информация была короткой, но мне хватило. Обычные мусорщики. Нет, мне пока с ними не по пути, да и не хотелось сообщать всем и вся, что я нахожусь на планете. Уж лучше тихой сапой проберусь до океана, благо земли там не густо заселены, найму или сделаю корабль, и в путь.
Вернув разведчика и отправив его по новому маршруту, я побежал дальше, выслав второго назад, чтобы использовать его как ретранслятор в общении с техническим дроидом, временно ставшим тягловым. Оставив оазис слева и набрав скорость, я побежал дальше. Связаться с дроидом не составило труда. Поэтому, передав ему новый маршрут, я вернул второго разведчика на место и ускорился, решив добраться до корабля за полчаса. Тут всего полсотни километров, недолго бежать, правда, нудно и трясет всего, но ничего, потерпим.
Через час я действительно обнаружил впереди массу обломков с самым крупным в центре.
Дальше действовал по привычной схеме. Укрылся за небольшим барханом, можно сказать, наносом, и отправил вперёд разведчика, который крутился над остовом на трёхсотметровой высоте. В течение часа я изучал обломки, но живых так и не обнаружил. Даже животные ещё не заняли столь удобное убежище.
Продолжая держать разведчика над обломками, я активировал сканер и направился вперед.
Дроид, продолжая тащить волокушу, появился только к середине следующего дня. К этому времени я успел осмотреть обломки и даже выспаться в каюте капитана, благо постель там сохранилась. Корабль практически не был разграблен, но электроника вся выгорела. Хотя меня это и не особо обеспокоило, я нашёл огромное количество ништяков, что могли мне пригодится. Более того, я даже прикинул, можно ли собрать машину из обломков в трюме, там находились пара броневиков, два грузовика и шесть флаеров, входивших в штатный комплект любого дальнего разведывательного корабля. Правда, последние превратились в кучу мусора, катаясь по трюму во время падения и удара. По всем прикидкам, можно восстановить один броневик и грузовик. В отличие от флаеров, крепления у них выдержали, хоть и им изрядно досталось при падении, но собрать из всего металлолома два рабочих агрегата мне под силу. Одно это было в плюс и радовало, что я не плюнул на этот остов и не отправился сразу в сторону океана. К тому же выяснилось, что десантники тут были, но уже ушли. Часть колес с грузовиков пропала – точнее, четыре штуки.
Выяснить, что тут были десантники, оказалось не трудно. У одного из проломов была нарисована стрелка и сделана надпись на общем:
«Двадцать шесть выживших. Идём на восток. Создатель с нами».
Последнее было девизом десантников и означало, что тут были именно они – у разведчиков другой девиз. Видимо, они отстреляли не один модуль, раз сообщили о себе в надежде встретить других спасшихся.
Думаю, техников среди них не было, потому как они оставили слишком много ништяков, которые могли им пригодиться, и хоть и пробовали восстановить один броневик, но, похоже, поняли, что броню им не пробить, и оставили всё как есть. Только арсенал был девственно пуст.
Судя по стрелке, парни двинулись к ближайшим границам пустоши, то есть в противоположную сторону той, куда мне было надо. Немного подумав, я вздохнул и решил отправиться следом. Бросить своих я не мог, а судя по всему, они находились в бедственном положении. Тем более именно парни из Второго флота спасли меня от пиратов. Да и пригодятся хорошие бойцы, тем более если их нормально оснастить и взять под свою руку. Посмотрим, что дальше будет.
Когда дроид приблизился, я велел ему разгрузить волокушу, убрать вещи в тень и, поставив задачу, отправил внутрь корабля. Немного постояв у входа, я посмотрел на большое надгробие, где были написаны имена сорока трёх погибших, и, вздохнув, направился следом. Нужно проследить, как дроид будет вырезать переборки, чтобы я смог вывести технику наружу. В том, что удастся её восстановить, я уже не сомневался.
В принципе, всё, что я могу восстановить за два-три дня, мне не требовалось. Чтобы пересечь этот континент, мне хватило бы «Призрака» и средств выживания. Всё.
По моим прикидкам, за месяц пути я окажусь на другой стороне планеты, то есть на другом континенте, и, разыскав укрытую базу, займусь тем, для чего сюда прибыл. То есть попробую вскрыть её и понять, сохранилось ли там что-нибудь. То есть окупится моё путешествие сюда или нет.
Техника, которую я собирался восстановить, замедлит моё продвижение к цели, это сто процентов, но на те же сто процентов путь будет более комфортабельным. Одно дело трястись в скафе, пересекая континент на своих двоих, что с моей физподготовкой было не так трудно, другое – передвигаться в салоне броневика или грузовика, лежа на сиденье. Выбор очевиден: я не особо торопился, попасть на базу не горело, а вот собрать нечто, что потом можно будет продать местным аборигенам, в будущем пригодится. Однако в движении на технике есть не только плюсы, но и минусы. В скафе я пересеку континент, меня никто так и не обнаружит, а вот на технике буду двигаться куда заметнее, даже если не использовать дороги. Но вот это меня как-то меньше всего беспокоило. Хотя десантники уволокли всё вооружение, в двигательном отсеке, который они не смогли вскрыть, хоть и пытались, судя по следам, я обнаружил двух новеньких противоабордажных дроидов из комплекса «Карпач» разной степени поврежденности. Самого комплекса я не обнаружил, видимо, управляющий модуль ранее находился в арсенале и был унесён десантниками. Однако собрать из двух дроидов один, перепаяв поврежденные платы, мне вполне по силам. А армейский дроид, хоть и защитный, это армейский дроид. Тем более на них было навешано тяжёлое вооружение, чтобы противостоять дроидам противника. Мне на планете оно очень пригодится.
Ещё одна причина взять с собой технику, это медицинское обеспечение – капсулу на себе я не утащу. А тут поставил в кузов – и когда надо пользуйся. Правда, на всякий случай место установки капсулы надо будет обшить броней, мало ли шальная пуля.
Вздохнув, я посмотрел на голубе небо, где слепил глаза и нагревал броню «Призрака» диск местного светила, потом перевёл взгляд на небольшую тарелку одной из баз, что приближалась к зениту. Две другие были вне видимости.
– Надеюсь, дроиды-дешифраторы уже занялись своей работой. Если взломают защиту и перепрограммируют искины, сделав меня владельцем хоть одной из баз, считай, это будет огромная дыра в обороне, и можно покинуть планету. М-да, три попытки, по теории вероятностей хоть одна должна сработать, так что мне остаётся только ждать и надеяться.
Это действительно было так: вся надежда на дроидов. Когда они перепрограммируют искины, те должны согласно внедренной в них программе-вирусу связаться с Батей и перейти под его командование, а тот уже найдёт возможность связаться со мной и сообщить об изменениях в сплошной обороне планеты. Ещё было немаловажно то, что покинуть планету никто кроме меня не сможет, даже если одна или, вдруг повезёт, две базы перейдут в моё владение. Охранные протоколы никто не отменял, и я это делать не собираюсь. Вот только беда, дроиды-диверсанты и правда заточены под взлом подобных баз, то есть это их прямая работа. Но если у баз активна противодиверсионная защита, а это вполне возможно, так как особо ресурсы на это не затрачиваются, то на её преодоление и взлом самих искинов дроидам понадобится от двух до пяти месяцев. Так что спешить мне действительно было некуда. А базу я и так найду, хотя на одном месте тоже сидеть неохота, скучно. Соберу технику и двину к океану, хоть продвинусь немного. Правда, есть шанс, что дроиды-диверсанты из-за своей не самой большой мощности не справятся, и это исключать нельзя. Тогда наземная база окажется для меня единственной возможностью покинуть планету. Не потому что я могу взять под контроль её искина, она сама может быть мертва, а потому, что на базе должны быть ангары с лётной техникой. Те же боты и челноки с прошивками, разрешающими им покидать планету. Так что и тут шанс есть.
Посмотрев в сторону пролома, откуда были видны искры от резака – дроид начал вскрывать ближайшую переборку, чтобы было удобно передвигаться по отсекам – я двинулся было следом, как вдруг замер, услышав писк радиосканера. Где-то недалеко, буквально в радиусе шестидесяти километров кто-то работал на короткой волне. Личной рацией, одним словом.
Радиосканер в пассивном режиме у меня работал постоянно, а тут вдруг выдал сообщение об источнике сигнала. Повернувшись, я посмотрел в сторону, где находился оазис и откуда вели следы от дроида. Готов поспорить, что это мародёры, ранее обнаруженные мной, причём, судя по всему, они обнаружили следы. Отлично сохранившиеся из-за отсутствия ветра.
Наконец комп закончил анализ сигнала, пока я размышлял, и выдал место сигнала по виртуальной карте и расшифрованный разговор:
– …я не знаю, что это. Две глубокие не прекращающие борозды и много мелких следов между ними, – был слышен сквозь шум помех чей-то молодой мужской голос.
– Может, дроид? – Грубый бас другого собеседника был более различим. Видимо, он пользовался более мощной рацией.
– След волочения, я бы сказал, – влез ещё один голос, с хрипотцой.
– Я не разбираюсь в следах, дроид это или нет. Тут нет ничего опасного, подъезжайте и сами посмотрите, – сказал первый.
– Сейчас будем, – ответил грубый бас, и на этом передача прервалась.
– Понятно, – прослушав запись, пробормотал я. – Заметили следы издалека и послали пешего разведчика. Последствия я слышал по рации. Похоже, двигаются они сюда, так что к вечеру надо их ждать.
Сменив разведчика, у которого заканчивался заряд батареи, на свежего, я поставил ему задачу усилить бдительность со стороны запада, где находился оазис, и направился к пролому. Пора было приниматься за работу. Корабль не был разграблен, хотя многие ништяки получили серьезные повреждения, особенно от электромагнитного удара, что делало невозможным их восстановление для экипажа, для меня же это проблемой не являлось. Отремонтирую, инженер я или нет? При мне ремонтный синтезатор или нет?
Пройдя мимо дроида, продолжавшего сыпать раскалёнными искрами расплавленного металла, я по короткому коридору дошёл до медсекции и, мысленно потирая руки, осмотрел ряды капсул. Многие, да что многие, почти все были повреждены. Эта хрупкая техника не пережила падения и удара о поверхность, но восстановить одну капсулу я вполне мог. Сперва я планировал это сделать с лечебной капсулой, благо в боксе их было четырнадцать штук, но потом, подумав, решил восстановить капсулу реаниматора, хоть это и было гораздо сложнее. В соседнем реанимационном боксе их всего четыре штуки, и вот из них мне нужно собрать одну работающую. Благо картриджи на складе я нашел в достаточном количестве, видимо, десантников они не заинтересовали. А вот личных аптечек не обнаружил, ящики для их хранения оказались пусты.
Причина моего решения была банальна: лечебная, конечно, хорошо, но реаниматор – это реаниматор. Лечебная не способна восстанавливать серьезные повреждения и отращивать потерянные конечности, только поддерживать жизнь, а реаниматор это делал с лёгкостью, хоть это и занимало продолжительное время. Я уже решил, что установлю капсулу в кузов грузовика, сразу за кабиной. Ширина кузова вполне позволяла её там поставить, причём ещё оставалось место у одного борта, как раз в ногах капсулы, чтобы менять картриджи. Очень удобно.
Но всё это теоретические выкладки, пора перейти к практическим работам. Дроид уже вскрыл две мешающие переборки, чтобы можно было протащить через них оборудование, и процокал манипуляторами в трюм, где находилась наземная техника.
Развернувшись, я скрипнул ботинками скафа на тонком налёте песка, покрывающем пол, и направился следом.
В трюме я включил прожектор на скафе, присоединившись к дроиду, который тоже активировал два своих прожектора на корпусе, и осветил кучи металлолома, ранее бывшие планетарной техникой разведчиков. Особо мудрить я не стал, просто велел дроиду разобрать все машины на запчасти и сложить их в разные кучи. Уже потом, проведя анализ этих запчастей и прикинув, что легче восстановить, начну это делать. Главное, чтобы рамы были целы, а остальное восстановится. Жаль, крейсер упал, ударившись той стороной, где находилась лётная палуба. Я туда даже не совался – вряд ли там что-то уцелело. Да и не нужно мне там ничего.
Пару минут пронаблюдав, как дроид начал работать, со скрежетом вытащив из кучи металлолома покорёженный грузовик и пользуясь где инструментами, а где и резаком, начал его разбирать. Я развернулся и направился обратно к открытому проёму коридора. Хорошо, что у меня на планшете были программы по ремонту и восстановлению наземной техники, а то этот корабельный дроид так бы и стоял, тупо глядя на эту металлическую мешанину. Я в него загрузил более десятка программ, так что маломощный искин работал уверенно. Пока дроид работает, нужно заняться реаниматором. Думаю, на планете это самая большая ценность.
Когда разведчик привлёк моё внимание, я уже заканчивал с разборкой пахнущих горелой изоляцией реаниматоров на отдельные блоки – фактически остались четыре голых силовых набора капсул. Ещё я снял их со станин. Вернее, не я, у меня не было таких инструментов, чтобы открутить огромные страховочные болты. Пришлось дроида звать, зато теперь капсулы можно было волоком таскать по реанимационному боксу и осматривать на предмет повреждений. К сожалению, ещё во время разборки я обратил внимание на погнутые рамы двух капсул, эти шли в утиль, у третьей рама треснула, а вот у четвёртой, если не считать опоры, всё оказалось в норме. Опора не мешала работе реаниматора, да и восстановить её было нетрудно. Поэтому эту раму я оттащил в сторону, решив взять за основу именно её.
От этой работы я отвлёкся всего один раз, когда дроид доложился об окончании работ. Я поудивлялся и направился в трюм. Работоспособность этого дроида поразила даже меня – мало того, что он разобрал всю наземную технику, так ещё и флаеры разложил на составляющие. От увиденного я мысленно почесал затылок. Я всё ещё был в скафе, так как занимался в основном простой работой, вот перепаивать горелые блоки буду уже напрямую, в скафе это сделать невозможно. Хотя нет, возможно, но очень трудно и нудно. Так, собственными руками, и качественнее, и быстрее.
Отдав приказ собрать ходовую и кузов грузовика из сохранившихся блоков – раму я выбрал сам, – направился к куче запчастей, что ранее были флаерами. Осмотрев два движка, поковырялся в других запчастях и понял, что вполне могу собрать нечто летающее. Что именно, пока не решил: или двухмоторный самолёт, или подобие геликоптера, тут были широкие возможности.
Особо восторгов я от этого не испытал. Работа охраны по предотвращению полётов в зоне их ответственности до сих пор стояла перед глазами. Ну её, кто их знает, какие у охраны установлены протоколы? Может, нестандартные? Хотя, конечно, собрать нечто микроскопическое и возить это в кузове вполне возможно. На будущее поэтому я сразу стал мысленно конструировать самолёт. После недолгих размышлений решил делать именно самолёт с возможностью вертикальной посадки.
Пока я возился с деталями от флаеров, дроид уже собрал на раме задние мосты ходовой и готовился установить кузов. Передний и управление ставились вместе с кабиной. Пронаблюдав за работой дроида, я понял, что осталось ему не так и долго, поэтому решил подождать, занявшись пока кабиной. К сожалению, все они оказались помятыми, некоторые до железного блина, но нашлись и относительно целые. Одну такую, слегка покосившуюся, я и решил установить. Блоки управления отремонтирую позже.
Закончили мы с дроидом вместе, кузов стоял крепко, дыры в металлизированной ткани тента были зашиты, чтобы в кузов не попадала пыль. Пронаблюдав за установкой кабины и ходовой, я отдал приказ дроиду по завершению этой работы начать восстановление одного из броневиков, что не так пострадал, и вернулся в медотсек, где стал перебирать горелые блоки, выбирая те, что восстановить легче. Вот тогда-то меня и отвлёк писк разведчика, сообщившего, что к кораблю по следам дроида движется нечто механическое. Выведя на экран изображение этого предмета, я опознал грузовик мародёров. Прикинув, сколько им ещё добираться, продолжил работу. Пара часов у меня железно есть.
Отобрав часть блоков, я вылез из скафа, продолжая держать связь с разведчиком, достал кофр с тонкими инструментами, найденный в прошлом корабельном остове, и, вскрыв ближайший блок, стал осматривать его, морщась от запаха горелой изоляции и плат. Через минуту лежавший рядом малый ремонтный синтезатор производства империи Зтов застрекотал, выпуская кусок платы, которую я собирался вставлять на место горелой.
Синтезатор был размером с книжку и не мог выпускать большие куски, но вот так, под моим управлением делая копии горелых плат, виртуально восстанавливая их, он выдавал ту часть, которую требуется припаять, вырезав горелый участок.
К тому времени, когда мародёры приблизились и остановились в полукилометре, разглядывая разбитый корабль в бинокли, я восстановил этот блок, разобрав три похожих. Сыто клацнув, он встал на место в капсуле. Протестировав его на работоспособность, благо заряда батареи в капсуле хватало, я влез в скаф и направился к выходу.
Не показываясь наружу, я навёл наплечную пушку на песок рядом с грузовиком и выпустил очередью серию из плазменных шариков. Раскалёнными и расплавленными до стекла каплями песок раскидало в стороны. Мародёры намёк поняли правильно, попрыгали в машину и дёрнули обратно с предельной скоростью, какую только мог развить их грузовик. Километров шестьдесят так. Блин, я в скафе бегаю быстрее, да и без скафа, если поднапрячься, с моими физическими данными сделаю это. Даже испепеляющая жара не помешает.
Вот, кстати: судя по записям мёртвого мародёра, по пустыне двигаются они только ночью, дневной зной пережидают в установленных шатрах. Эти почему-то двигались днём. Это означало, что они или торопились, или у них в кабине работает кондиционер. Думаю, тут первое вернее. Что-то их заставило поторопиться. Эту версию подтверждало, что они отъехали на три километра, скрывшись за ближайшим барханом, и остановились, разведчик детально описывал их технику и их самих. Двое в данный момент покинули машину и с биноклями в руках направились к вершине бархана, чтобы поглядеть на остов и обломки вокруг. Кстати, судя по открытым окнам, кондером в кабине и не пахло.
Естественно, я не стал ждать, что будут делать мародёры, и сразу же после стрельбы вернулся обратно в медотсек, где продолжил работы по восстановлению блоков реаниматора, отслеживая все перемещения мародёров с помощью разведчика. Не думаю, что те заметят крохотный шарик, наблюдающий за ними с трёхсотметровой высоты. Для этого надо иметь очень хорошее зрение или специальное оборудование.
До самой темноты мародёры особо себя не проявили, а я за это время успел восстановить четыре блока из шестнадцати, а также проконтролировать работу дроида. Броневик он восстановил, ходовая была в полном порядке, правда, пришлось поменять орудийную башню, так как на этом корпусе она была повреждена, на снятую с другого, со смятой в блин кормой. Так что мне оставалось только установить управление, блоки связи и вооружения, ну и кондер, конечно. То же самое и с грузовиком. Больше тут дроиду делать было нечего, поэтому я отправил его по отсекам, которые не успел осмотреть, собирать информацию по тому, что ещё есть на корабле. Когда стемнело и мародёры стали вставать на ночную стоянку, явно не собираясь уезжать и бросать подобную жирную находку, дроид сообщил, что обнаружил склад. Заинтересованно дойдя до находки, я удивился. На кораблях подобного типа тут склада быть не должно, тут по плану должны быть жилые помещения. Видимо, это была работа корабельного инженера, он превратил две каюты в небольшой технический склад. Судя по небольшой разукомплектованности, десантники не обошли его своим вниманием, но внимание дроида привлек мобильный реактор на небольших колесиках. Причём, похоже, рабочий. Судя по креплениям, их тут было четыре, но в помещении остался всего один. Видимо, десантникам было просто некуда его грузить.
А в том, что было куда грузить все остальное, я не сомневался. Судя по разукомплектованности наземной техники, они собрали что-то вроде телеги – четырех колёс не хватало.
Причина, почему управление реактора сохранилось, оказалась проста: на нём не было питания. Именно так: горело только то оборудование, что запитывалось от батарей или от стационарной корабельной сети. Именно поэтому сгорели платы разных блоков управления, отчего корабль падал неуправляемо. Что могли сделать те искины, которые уцелели после ЭМ-удара, с неисправным оборудованием? То-то и оно. А вот то оборудование, что было складировано обесточенным, согласно правилам перевозок, уцелело. Если, конечно, не пострадало от падения. Вот и с этим мобильным реактором так же. Небольшая батарея, от которой должен был функционировать пульт, когда реактор заглушен, находилась отдельно. Поэтому он не пострадал от ЭМ-удара. Правда, через минуту после диагностики универсальным тестером я только выругался. Электромагнитный удар он выдержал, но вот удар о землю – нет. Кстати, на корабле многое что уцелело таким образом, те же переносные рации в арсенале точно, так как я не нашёл ни одной, как и батарей к ним. Значит, их тоже забрали десантники. С учетом того, что их скафы сто процентов полетели, а оружейного мастера и запчастей, чтобы восстановить их, не было, значит, они работают в стандартных десантных комбинезонах с интегрированным броником. Так что рации им были нужны. Это, конечно, не то, что в скафе, но хоть что-то. Думаю, что и комбезы у них мёртвые – погорела электроника. Значит, и кибердоктора, и климатическая защита тоже мертвы. А на такой жаре это имеет большое значение. Думаю, десантники работают и двигаются ночью, а днём, как мародёры, отсыпаются. По-другому в пустыне никак. Это у меня Симбиот, и я могу в любое время выходить под солнце хоть нагишом, благо тело уже адаптировалось к жаре и это не вызывало проблем. Правда, расход воды в этом случае увеличивался, но проблемой это не было. Хотя дистиллированная вода из фляги уже надоела, сок и питательная смесь в скафе закончились, пришлось заливать туда воду, когда она конденсировалась во фляге. Набиралось за ночь не так много, но воды мне хватало, хоть и впритык, но хватало. Хвала фляжке Древних.
Недолгое изучение проблемы показало, что частично повреждены два блока и требуют замены часть проводов. Всё это было на полке в ремкомплектах, поэтому я их заменил и сразу запустил реактор, проверяя его на работоспособность. Всё было в порядке.
Отдав приказ дроиду перенести мобильный реактор в кузов восстановленного грузовика, я стал с интересом изучать ремкомплекты в ящиках на полке. И хоть от падения часть рассыпалась по полу, многое сохранилось на месте.
Реактор мне действительно был нужен: можно, конечно, реаниматор запитать и от бортовой сети машины, благо генератор там стоял приличный, но это не совсем удобно, а вот такой небольшой реактор решал все мои проблемы. Перед уходом кроме реактора дроид прихватил и ремкомплект, который я ему протянул. Пусть будет, мало ли.
Жаль, я не нашёл склад с медоборудованием и запчастями для реаниматоров. То, что было, я уже использовал, с остальным придётся что-то изобретать. Наверное, склад находился где-то в районе лётной палубы, так что с этой стороны швах. Жаль, ни один корабельный искин не уцелел, хотелось бы узнать внутреннюю планировку корабля и что и где лежало, но все пять искинов были мертвы, причём искусственно, видимо, десантники постарались. Но тут они были правы, действуя согласно одной из инструкций.
Ладно, это больше интеллектуальная работа, как перепаять платы реаниматора. Разберусь. Без склада обойдусь.
Спать мне не хотелось, поспал уже, ожидая дроида, поэтому я направился обратно в медсекцию, сделав небольшой крюк в трюм. Дроид уже установил реактор в кузове, поэтому я отправил его делать главную и трудоемкую работу – пробивать выход для техники. Кстати, именно об это сломали свои зубы десантники. Судя по следам, они пытались проложить проход взрывчаткой, направленными взрывами, но, похоже, при этом корабль начал разваливаться. Рушились балки и перекрытия, вот они и забросили это дело. Правильное решение.
Под утро, в так называемую собачью вахту, когда я полностью восстановил реаниматор и с помощью дроида занимался переноской капсулы в трюм, чтобы установить в кузове грузовика, пришло сообщение от разведчика. Трое мародёров, укрываясь за складками пустыни, начали выдвижение к остову корабля. Двое других остались у грузовика.
Вздохнув, я активировал связь и вышел на мародёров, благо волну их знал, хоть она и была шифрована. После небольшого раздумья я взял себе позывной Странник, так как именно им и был.
– Неизвестных мародёров вызывает Странник, – произнёс я в микрофон.
Судя по тому, как трое мародёров замерли, рация у них работала.
– Повторяю. Странник вызывает неизвестных мародёров, находящихся у остова корабля. В случае если не ответите, открываю огонь на поражение.
Почти сразу разведчик засек ещё одно движение, только с противоположной стороны от мародёров, с той, куда ушли десантники. По песку с небольшой скоростью двигалось нечто самоходное на четырех колесах. Я узнал часть элементов кузова и ходовой. Они были позаимствованы из трюма, где я собирал свою технику.
Я не пользовался узконаправленным лучом, и, похоже, пассажиры этого двигающегося к кораблю чуда засекли передачу, потому как повозка остановилась и вокруг неё, выставив стволы ручных стрелковых комплексов, залегли шестеро человек.
– Что-то много движения в пустыне в одном месте и в одно время, – пробормотал я и мысленно отдал приказ «Призраку» выпустить ещё одного разведчика, первый должен наблюдать за мародёрами, не отвлекаясь на посторонних, для них и требовался второй. – Похоже, это и есть парни из десанта. М-да.
Хмыкнув, я стал настраивать узконаправленный канал связи, чтобы пообщаться с десантом, но тут вышли на связь мародёры:
– Искатели на связи, – прохрипела рация.
Причём слово «искатели» было выделено. Видимо, слово «мародёры» им не нравилось.
В это время второй разведчик, что с набором высоты уже подлетал к десантникам, заметил нечто такое, отчего я впал в кратковременный ступор. Оказалось, следом за одним из пассажиров, который укрылся у одного из колес, выставив штурмовой комплекс в сторону обломков разбитого корабля, спрыгнула собака и улеглась у его ног. Приблизив изображение, я опознал в ней немецкую овчарку. Да и мужчина был знаком, жаль только, его лицо было закрыто обрывком материи вроде самодельной арафатки.
Во флоте и армии империи Антран такие собаки были всего у десятка человек, причём одна – я точно знал у кого, так как лично подарил ему её. Более того, как раз этот мужчина и служил во Втором флоте в подразделении десанта. Такое совпадение было поразительным, с учетом того, что в империи числилось семь миллионов солдат одних только десантных подразделений, и встретить тут того, с кем уже знаком и пересекался в прошлом, было не просто удивительным, а скорее даже подозрительным. Правда, не слишком, с учетом того, что их экспедиция отправилась сюда, когда я только стал подумывать об этом, подозрения могли быть вызваны и паранойей. Хотя вроде в то время я ещё не расшифровал кристалл с координатами этой планеты. Так что с шестидесятипроцентной вероятностью это не более чем совпадение, очень редкое, но всё же.
Ах да, о владельце этой собаки. Ещё когда я заканчивал дела на Земле, то попросил у правительства Германии помочь мне в приобретении щенков овчарки. Мне доставили три штуки, причём с родословными. Кстати, моя покупка вызвала поветрие у членов экипажа, набранного на Зорин. Если командир берёт, то надо брать. Вон, доверчивой Ривз во время прогулки по Берлину аферисты из Германии впарили двух щенков женского пола по спекулятивной цене. Но несмотря на цену, поднятую почти в десять раз, та их купила и очень этому была рада. Даже дроида специального приобрела, чтобы тот убирал сперва за щенками, а потом уже молодыми девочками, что так любили носиться и играть с другими собаками в парке «Ильи». Ривз одного хотела отправить родителям, но когда появилась такая возможность, щенки уже выросли, да и она к ним привыкла. Собаки были на удивление преданы ей. У нас даже был график выгула собак в парках «Ильи» и «Петра». Правда, меня это не касалось, я поступил умнее: когда к Земле пришёл экспедиционный флот, приобрёл у завсклада местного военторга, можно сказать, специальную клетку со статис-камерой, чтобы перевозить животных, и щенки проспали всё время полёта. Этих щенков я подарил. Одного отправил семье Клим вместе с родственниками, всё-таки глава семьи был выходцем с Земли. Второй ушёл Жорин, матери моего сына, а третьего – насколько я помню, кобелька – отослал в отдельной клетке, почтой, сержанту Айронсу Климу к месту его службы. Тому самому, что спас меня, когда я был в рабстве.
