Игоша – Владимир Одоевский

В детстве самым страшным сказочным существом для меня был Игоша. Кто не настолько глубоко погружён в русский жутковатый фольклор, с Игошей не встречался и Старобинец не читал, того сама концепция подобного персонажа может и поразить (хотя, конечно, у Старобинец он почему-то больше был похож на змею). Оригинальный Игоша – младенец без ручек и ножек, который умер сразу после рождения, но продолжает являться в мир живых в виде своеобразного полупризрака-полудомового. Если его подкармливать и делать подарки, то он он помогает по дому. Если же Игошу игнорировать (что делать довольно несложно, ведь он невидим для взрослых), то он начинает всё ломать, терять, путать, а вина за его проступки ложится то на всех окружающих из посюстороннего мира, то просто на «дело-то житейское». Возможно, существо без ручек и без ножек, которое прыгает всем туловищем и цепляет вещи зубами, много напроказить и не может, но при желании да наличии свободного времени…Впрочем, я всё это не о том. Недавно я прочитала, как «Игоша» Одоевского разбирается на уроках литературы в некоторых учебных программах. Вот честно – что-то в этом неверное и ограничивающее. Одоевский бежит впереди паровоза своего времени, и на пяти-шести страничках скупого текста умудряется развернуть едва ли не «Бойцовский клуб». В том смысле, что читателю так до конца и не будет ясно, существовал ли Игоша в воображении маленького одинокого мальчика, который тихонечко сходит с ума от отсутствия нормальной ребяческой жизни, пытается привлечь к себе внимание и все свои шалости сваливает на тёмную половинку себя – Игошу. Вариант вполне жизнеспособный, учитывая, что рассказами про Игошу его как раз пичкают нянечка с батюшкой. Но и тот вариант, что Игоша всё-таки провёл пару дней с главным героем страшной сказки вполне может быть, хоть он и полностью отметается учебниками литературы.Я, честно, даже не знаю, какой вариант страшнее. Первый показывает, что безумие может таиться даже в маленьком шкете, потому что я категорически отказываюсь принимать версию, что психически здоровый ребёнок может сублимировать свою тёмную половинку в такое жуткое безного-безрукое существо. Это версия близка к той, что и Карлсона приписывает к существам внутри воображения ребёнка. Но Карлсон был шалун добродушный и не лишённый определённой последовательности в своих действиях, Игоша же явно агрессивен и нелогичен. Второй же путь явления Игоши к мальчику, как потустороннего монстра/призрака – вообще кошмар. Потому что тогда получается, что он может прицепиться к кому угодно безо всякой на той причины и бесконечно его подставлять и подставлять, а несчастная жертва будет страдать и огребать. Если большинство негативных сущностей появляются по какой-то причине – мстят за что-то, прикованы к месту, предмету, появляются в определённое время или просто потому что человек сделал что-то не то, то гнусный Игоша сваливается на бошку вот просто из ниоткуда. Из текста можно бы сделать вывод, что батя мальчика сам виноват – вроде как он его позвал к себе, пусть и в шутку. Но пристал-то Игоша не к нему, а к пацану. Да и мужики, у которых до этого был Игоша, а потом и следующий «носитель проклятия» вообще ни в чём не провинились, просто им не свезло. А это знание ужасное, особенно в детском возрасте. Я в детстве точно знала, что если я в полночь посмотрюсь в зеркало, то ко мне прицепится чёрт, но в этом буду виновата я сама, потому что имела наглость посмотреть в зеркало. Ну или кто-то плюнет мне на тень, а от этого у меня начнётся простуда – тоже сомнительное поверье, но тут уж тебе не повезло по вполне определённой причине. А Игоша – накося выкуси – просто появился и гадит тебе ни за что ни про что. Нечестно. И как-то обречённо неизбежно, а потому особенно страшно.Я считаю, что для времён Одоевского эта «двойная трактовка» – очень крутая вещь. Да и само описание потустороннего младенца ошеломляет, если подключить воображение (вдумайтесь, он ведь умер сразу после рождения, а значит если представить его в деталях, то… АААА!) Не знаю, стоит ли давать такие сказочки пятиклассникам в программе по литературе. Конечно, сейчас сила воображения заметно приглушена, но не исключено, что может попасться особенно чуткий ребёнок, который будет после этого не спать и ждать, когда ему на голову без предупреждения свалится ужасное наказание, которого он не заслужил. Я бы про Игошу вообще хоррор сняла, будь у меня такая возможность. Не всё же мёртвых маленьких девочек с длинными волосами в белых ночнушках показывать.

Столкнувшись на страницах одного современного романа с игошей, мне захотелось прочитать еще что-нибудь об этом существе. И тут как раз в разговоре зашла речь о данном рассказе Одоевского, так что не стала откладывать его в долгий ящик. Ну что могу сказать, несмотря на то что сам рассказ меня не напугал, все же образ игоши жуток. Маленькое существо, похожее на ребенку, но без ручек и ножек, тут еще добавился временами голос взрослого мужчины, что только усугубило дело… В общем, из всего славянского фольклора эта нечисть нравится мне больше всего, потому что реально, зараза, страшная)В самом же рассказе взрослый человек делится воспоминаниями из детства, когда ему пришлось столкнуться с проказами игоши. А может то просто было богатое детское воображение, подпитанное страшной историей, услышанной от отца. Кто знает…

Когда я впервые прочитала сказку В. Одоевского «Игоша», то сочла это странное существо с диковинным именем Игоша плодом воображения автора. Уже будучи учителем, при подготовке к уроку, я выяснила, что игоши – это персонажи русских фольклорных сказок, «сродники» домовым, кикиморам и другой «нечисти». И я дала задание ребятам найти произведения русского фольклора, где фигурировал бы игоша. В конце концов с двумя школьницами, проявившими наибольшую активность, мы написали работу под названием «Фольклорная основа русских литературных сказок об Игоше», в основу которой были положены несколько народных сказок, а также произведения В.Одоевского «Игоша» и А.Н. Толстого «Кикимора», где игоши также упоминаются. Эта работа опубликована в электроннном периодическом издании: http://teenet.ru/viewdoc.php?id=220.

Мы выяснили, что игоша является одной из самых таинственных «тварей» народного сознания (языческого по сути, но уже в значительной степени христианизированного). Из русской сказки «Про грешную дочь» мы узнали, что игошей называли нежеланного младенца, которого мать пыталась вытравить, и который умер, не успев получить крещения. После смерти такие игоши скребутся под окошками, кричат «жалкими голосками», всячески стараются привлечь к себе внимание и надрывают сердце согрешившей матери. Они – по народным поверьям – требуют себе имени и креста. В упомянутой сказке родители согрешившей девушки, услышав стенания привидения, спрашивают с удивлением, мол, к нам-то чего «игоша повадился»? Их удивление объясняется не самим фактом существования игоши, а тем, что они еще не знают о грехе дочери. По народным поверьям, мать в таком случае должна крикнуть в окошко имя игоши и перекрестить ночную тьму, тогда привидение больше не появится. Но горе матери, если она перепутает пол выкидыша и назовет неподходящее имя – тогда игоша целый век кричать-плакать по ночам будет. В упомянутой сказке мать родила семимесячного ребенка, мальчика, и поэтому без сомнения выкрикнула мужское имя – Егорушка, созвучное с Игошей. Думается, что в народном сознании важен был сам факт этого выкрикивания, обнародования греха. Тем самым мать вынуждена была рассказать людям о проступке и покаяться. Некоторые героини уходили затем в монастырь, грех замаливать.

Само звучание слова игоша вызывает у исследователей ассоциации с разными человеческими именами, по преимуществу, мужскими, хотя игошей может быть и девочка, если она, конечно, не превратится в кикимору… На наш взгляд, наиболее убедительна версия происхождения этого названия в среде грамотных священнослужителей от латинских слов «ignatus» – нерожденный и «ignotus» – неизвестный (на эту мысль наводит довольно прямолинейная назидательность сюжета о наказании согрешивших). Подобным образом возникло и имя Игнатий, производными от которого стали народные имена Игнат, Игоня и Игоша.

Имена, по звучанию напоминающие игошу (Егорушка, Игорь и так далее) изредка связывают с древнескандинавскими корнями со значением «воинственный» или с древнерусским «игом». Но эти значения в гораздо меньшей степени подходят для характеристики жалкого несчастного существа, которое фигурирует в русском фольклоре. Напомним, что чаще всего игоша представляется безруким и безногим тоскующим маленьким человечком.

Есть и альтернативный сюжет о происхождении игош. Если злобная кикимора крадет младенца совсем маленьким, то даже желанного ребенка она может воспитать злобным пакостником, и тогда в народе его тоже могут звать игошей.

После этого ребята захотели сопоставить образы Игоши из сказки Одоевского и всем известного Карлсона, но эта работа не получилась, так как единственное, что детям удалось заметить, это то, что Карлсон, как и Игоша, тоже досаждал Малышу, «подставлял» его, но ребенок продолжал ждать это чудо с пропеллером, чтобы вместе устраивать проказы, на которые в одиночку Малыш ни за что бы не решился… И в финале сказки Одоевского, когда Игоша решил уйти к другому хозяину, пообещав, что тому еще больше вреда сделает и, авось, новый хозяин будет «благодарнее», Мальчик тоже произносит странную фразу : «И жаль мне его стало»… Очевидно, речь здесь идет не только о сострадании к бедному инвалидику, герою ещё и жалко с ним расставаться! Это наблюдение, сделанное самими детьми, мне показалось очень любопытным, но одного-двух интересных наблюдений еще недостаточно даже для школьного исследования.