Бледный огонь – Владимир Набоков

Не хочется в разговоре о творчестве Набокова использовать сравнительные степени и обороты, но давайте начистоту: «Бледный огонь» – самое необычное произведение автора. И выделяется оно не языком или темой, а прежде всего формой, ведь на самом деле – это и не роман вовсе, а антироман, модернистский эксперимент, который и читать-то линейно невозможно. Построенная по принципу гипертекста книга, высмеивающая литературное поклонение, подражание и «исказительство», так и живет до сих пор без достойного перевода на русский язык, а то, что мы с вами можем сейчас прочитать – блеклый трафарет в исполнении Веры Набоковой. Но разве это может помешать знакомству с одним из наиболее авангардных текстов двадцатого столетия? Разумеется, нет.«Бледный огонь» состоит из четырех частей и описание романа стоит начать со второй – условно центральной. Перед нами автобиографичная поэма известного, в вымышленном мире Набокова, поэта Джона Шейда. В ней четыре части и 999 строк. Небесно чистыми и изящными образами Шейд повествует историю своей жизни: детство, брак, рождение дочери и ее трагичная гибель, потрясшая поэта до основания. Поэма Шейда хороша сама по себе – существует даже издание «Бледного огня» без остальных трех частей, но об этом в другой раз. Два главных лейтмотива поэмы – память и взаимоотношения человека со смертью, вселенское одиночество перед ликом неизбежного.С двух сторон к поэме прилегают инородные объекты: предисловие и комментарий к тексту за авторством профессора Чарльза Кинбота, называющего себя ближайшим другом Джона Шейда. Уже с первых страниц читателю становится очевидно, что Кинбот не вполне здрав умом, а их отношения с поэтом трудно назвать даже нейтральными, не то что теплыми. Кинбот – страстный поклонник Шейда, фанатик, коллега-сталкер, который умыкнул рукопись последней поэмы писателя сразу после его смерти. Из комментариев Кинбота к сочинению нам становится понятно, что тот следил за поэтом, буквально подглядывал за ним в окна, преследовал во время отпуска, а в их скудном общении винил жену Шейда, якобы ревновавшую мужа к «лучшему другу».Безумство Кинбота очевидно и, пожалуй, забавно. Но затуманенное сознание антагониста – только фон набоковского замысла, а все самое интересное заключено автором в весьма вольную интерпретацию поэмы Кинботом. В пространном комментарии, занимающим большую часть книги, безумный профессор по полкам раскладывает «истинный» замысел Шейда и толкует написанное с исправностью глухого телефона. Доходит до того, что Кинбот выставляет себя единственным и неподражаемым вдохновителем великого поэта и утверждает – идея поэмы принадлежит ему.Не секрет, что задумка «Бледного огня» пришла Набокову во время работы над комментарием к англоязычному изданию «Евгения Онегина». Набоков ужасался тому, как западные переводчики глумились над российской классикой и доносили до читателя даже не пересказ великих сочинений, а целиком искаженную в ходе перевода версию. Комментарий Кинбота – одна большая карикатура на низкопробных рапсодов и лживых толкователей. Это убедительный призыв Набокова к здравомыслию и уважительному отношению к оригинальному тексту. В наши, охочие до абсурдных интерпретаций, времена, когда нос Буратино – фаллический символ, а сны Раскольникова – болезненные отношения с матерью, антироман Набокова особенно актуален и служит верным напоминанием того, что ветряные мельницы – это ветряные мельницы и не стоит на их месте воображать вражеских рыцарей или огнедышащих драконов.Но антироман Набокова не идеален, и его главный минус верно обрисовал американский критик Дуайт Макдональд, задавшийся вопросом: «сколько места стоит отводить на анекдот?». Замечание совершенно справедливое и порой «Бледный огонь» действительно кажется жутко скучным, но для меня его красота, изящность и прогрессивность – целиком оправдывают тягучие страницы и нудные безумства Кинбота, ведь все это продиктовано стремлением к полноте идейного изложения и неутомимостью изобразительного мастерства Набокова.

There was a time in my demented youth

When somehow I suspected that the truth

About survival after death was known

To every human being: I alone

Knew nothing, and a great conspiracy

Of books and people hid the truth from me.

Кроме «Лолиты», самое большое впечатлений на американцев Набоков произвел, как мне кажется, именно этим романом.

Как-то почти весь американский период у Набокова получился энигматичным, но именно «Бледный огонь» – это самая знаменитая загадка Набокова.

Сначала идет поэма, якобы написанная известным американским поэтом Джоном Шейдом, а затем еще пол книги (или даже больше?) занимает очень подробный комментарий, якобы написанный Джоном Кинботом, коллегой поэта по университету.

Почему столько «якобы»? Да потому что все в этом романе загадка и ничего нельзя утверждать со стопроцентной точностью, от личности и жизни поэта, до, кажется, сумасшедшего (есть, кстати, интерпретации, где он совсем не сумасшедший) комментатора, который видит в поэме завуалированный рассказ о своей жизни и своей судьбе.

Кто не слышал о знаменитой Зембле? Так вот это отсюда.

Поэма в первой части романа написана очень хорошими стихами, а комментарий во второй части очень хорошей прозой, но не это главное. Главное – аллюзии, интерпретации, загадки. И в целом весь роман производит очень сильное, и действительно загадочное впечатление.I was the shadow of the waxwing slain

By the false azure in the windowpane…

И, получив удовольствие от первого, непосредственного чтения, я прочитала совершенно потрясающее исследование-комментарий Брайана Бойда к «Бледному огню», и сразу же перечитала роман. Совместный эффект от этих трех прочтений (роман, комментарий, роман) настолько силен, что трудно выразить словами.

Говорят, никто не знает о Набокове столько, сколько знает о нем Брайан Бойд. Так что очень рекомендую его исследование, здесь моя рецензия, а по недавно появившейся у меня дурацкой привычке, процитирую сама себя:

В этой книге вы найдете разгадки на абсолютно все загадки, спрятанные в великом романе-загадке Набокова «Бледный огонь».

Книга является языковой игрой и головоломкой, если хочется прочитать типичного Набокова, то здесь этого не выйдет. Оригинальная форма с витиеватым содержимым, полным скрытым намёков. Можно смело брать книгу, несколько часов свободного времени, свою эрудицию и интернет, чтобы окунуться в данное творение. Таких книг мало, и их трудно оценивать, просто стоит хотя бы попробовать прочитать.