Владимир Митюк
В поисках артефакта
Дизайнер обложки Ирина Томилина
© Владимир Митюк, 2022
© Ирина Томилина, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0056-2663-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В поисках артефакта
Глава 1
Чудный летний вечер. Примитивно, тривиально, но что поделаешь, если так оно и есть? Именно его я и наблюдаю из своего окна, совершив необходимую прогулку по окрестностям. Моцион. Вокруг треугольного пространства, достаточно ухоженного, именуемого, скорее всего, парком, внутри которого располагаются несколько соединенных между собой прудов, с неизменными рыбаками и любителями пива по берегам… И монастырь на островке, соединённый с материком недоступным в обычные дни для простых смертных мостком, и два конкурирующих между собой прихода.
Вообще-то я не большой дока в этих вопросах, то есть профан, но знающие люди просветили. Каждый обзавёлся собственной церквушкой, конкуренция. И, не дай бог, дабы не остаться без паствы и подношений, вывесили такие скромные объявления – мол, купленные не в данном храме свечки как бы ни являются благословенными. Обе церквушки огорожены симпатичными заборами. В дверях, вместо привратников, бравые отставники в камуфляжной форме. Они кучкуются возле напоминающих пограничные полосатых будочек. Периодически переговариваются меж собой по радиотелефонам, будто продолжают нести службу и стоять на вахте. Смысл искать бесполезно, последнее обстоятельство вызывает лишь легкую улыбку. Но говорит о том, что люди не могут оторваться от предыдущего бытия.
Ведь это хорошо?
В церковные врата то и дело проскальзывают молодые девчонки в чуть прикрывающих попки юбочках – только условно, на ходу натягивающие на голову платки. Мне сказали, что женщинам не положено входить в храм с непокрытой головой. Смешно, но про попку ничего не сказано. Ещё несколько довольно-таки странных типов. С удивительно отстранённым выражением лица – но целеустремлённым, парадокс, и жиденькими бородками.
Я не задерживаюсь, прохожу мимо рыбаков, упорно сидящих на берегу пруда на трёхногих раскладных стульчиках. Здесь бы я остановился, посмотрел. Но не рекомендуется – нельзя ни смотреть на улов, ни задавать вопросы, иначе клёв спугнешь. А так – тепло, что же не сидеть.
Прогулка вокруг прудов по дорожкам, лихо пробегающим по свежей зелени, способствует созданию благостного настроения. Некоторые лица кажутся знакомыми, и не удивительно, где ж ещё гулять местному населению. Даже сборщики посуды с аккуратными тележками.
Данную местность принято называть Средней рогаткой, только ни про Большую, ни про Малую рогатку мне слышать не доводилось. А вот прочих слухов полно – говорили, что здесь вообще Бермудский треугольник, люди пропадают. Может и так, но мысли точно растворялись, идешь сам себе, и просветляешься.
Закончив круг, я перехожу Московское шоссе и направляюсь домой. Спешить некуда.
***
Часы показывают около десяти, следить за временем нет никакой необходимости, телефон не разрывается от настойчивых звонков, поэтому сегодня вечером я абсолютно свободен. Уточняю – вообще-то это не окно, а эркер. Окно доходит не до самого пола, а заканчивается примерно в сантиметрах тридцати до него. В чем плюс? А в том, так что, случайно задев ногой, не разобьешь стекло. Балконное пространство не так велико, эркер отделяется от кухоньки дверью без порожка. На балконе у меня складной столик из поперечных реечек, два стула. Особо не развернёшься, но много ли одному надо? Да, ещё компьютерное кресло. Но два-три человека помещаются элементарно. Правильно, вы догадались – именно там я, так сказать, в теплое время принимаю пищу, обозревая сверху зелёную лужайку перед домом. Соседний дом закрывают высоко выросшие и ещё не упавшие деревья.
Несколько групп берёзок, под сенью которых собираются местные и прохожие. Очень удобное место – качели, со всех сторон закрытый уголок, берёзки вытянулись, с трёх сторон невысокие кустики, так что создаётся иллюзия замкнутого пространства, уединённости. Обозреть происходящее можно только сверху, например, с верхних этажей нашего дома, разве что пробежать взглядом – ага, собрались доминошники, они тихие, или случайно забредшие любители зелёного змия или просто выпить пива.
Сверху видны силуэты, я, пробегая взглядом, замечаю, что место не пустует. Несколько мужиков, экспрессивно жестикулируют. Увлеклись и стучат костяшками. Сейчас это уже становится редкостью, любители находятся почти везде, пусть и не столь активные. Домино становится настоящей экзотикой, но страсти порой бушуют нешуточные. Штамп, но что поделаешь. Вокруг столика на принесенных от магазина ящиках – двухлитровые бутылки с пивом, они скоропостижно пустеют, мужики привычные и убирают за собой посуду, пластиковые и бумажные пакетики. Ещё советское воспитание не мусорить возле своего дома. Те, которые доминошники. Не все, молодежь набежит, глотнет, бросит на землю и не задумается об экологии. А труд-то небольшой, отнеси в мусорные баки, метров пятьдесят, так нет. Ведь придут снова…. Это слегка портит пейзаж. Но утром придут дворники -гастарбайтеры и уберут.
Вид из эркера имеет ещё одно преимущество – я могу видеть стоящую прямо под окном машину. Моя древняя «Ока», чудом затесавшаяся посреди весьма солидных авто. Сомневаюсь, что кто-нибудь на неё покусится. Что, спрашиваете, почему я езжу на такой непрестижной? А на чём, собственно? Внедорожник прожорлив, только на него одного работать будешь. А я целый день колешу по городу, места для одного вполне хватает и маневренность соответствующая, даже приткнуться легко. Впереди – я, собственной персоной, сзади – сумка с инструментами, которую я на ночь забираю домой, дабы не смущать и не спонсировать народ. Пока меня машина устраивает, но неизбежно придется раскошеливаться на новую – нужно поддерживать определённый статус, понимаете. Что, теперь каждый сантехник, что ли, должен гонять на джипе? Нет, я не сантехник, хотя, что тут плохого, и сейчас нахожусь в состоянии перманентного поиска. Но принято считать – если человек ездит, к примеру, не на «Тойоте», или, по крайней мере, «Форде» – значит, у него дела неважные. И зачем иметь с ним дело, с неудачником, если и так будет доволен малым. Не лучше ли пригласить более успешного? И чтобы ходил не с сумкой, а с дипломатом, дресс-код – ну, просто обязателен, люди с ума посходили. Таковы правила игры, придётся подфартить клиентам. Мысль подсказала – в этом тоже есть свой плюс – престижность неизбежно побуждает клиента платить больше. Правильно, кто бы возражал. То есть, все процессы взаимосвязаны, незримо и не… потом.
Пока же продолжается чудесный вечер, ветра почти нет, зелень – в том самом бесподобном цвете; если принюхаться как следует, можно почувствовать запах свежескошенной травы. Хотите, верьте, хотите – нет, но у нас во дворе постригли травку, целый день тарахтела газонокосилка под управлением залетного гастарбайтера, и вот – да, слева небольшой стожок, уже начинающий подсыхать и приобретать бесподобный оттенок. Сиди и наслаждайся. То есть, самое время заняться муторным, но необходимым делом.
Раскрываю настежь окно, и снова почти на лоне природы. Разгар белых ночей, завтра клиенты, если и будут, то в экстренных, особо оплачиваемых случаях, так что сегодня вполне могу засидеться допоздна, позволить себе приговорить бутылочку пива. Я достаю их холодильника бутылку «Охоты», 8.5, дабы поглотить её, закусывая ломтиками брынзы. Почти пятый этаж позволяет мне ходить дома в шортах, в рваной, но мягкой футболке, а то и вовсе без неё – кому интересен полнеющий и лысеющий мужичок? Пока процесс только наметился и под контролем.
Так вот, о пиве. Одна бутылочка, и та – перед выходными, в обычные дни любой момент может зазвонить мобильник, и что тогда? Небольшая доза алкоголя слегка расслабляет, сбивает мысли, перемешивает их, потом же, как масло сбивается, рождая нечто новое, хотел сказать – разве я неправ, но не буду, какие сомнения. И не мешает ясно соображать. «Охота» будет в самый раз, для тех, кто понимает, ну, пейте «Хольстен», «Миллер», но ни в коем разе самую популярную марку. Ну, «Миллер» тоже входит в число моих предпочтений, не скрою. Мой образ жизни предполагает почти абсолютную трезвость, ну и хорошо.
Чур, меня, чур. Ни рекламы, ни антирекламы.
Гляжу в окошко. Взгляд вправо. Доминошных сидельцев меж березок сменили две девчушки, которые, судя по жестикуляции, что-то горячо обсуждают. Что ж так поздно? Ага, тоже пьют пиво. Я почти наверняка уверен, что это одна из популярных в этом сезоне марок, но…. У меня – своя компания, да.
Наливаю пиво в высокий бокал, пока пена оседает, раскладываю на столике телефоны и список. Клиентов много, знакомых – не то, чтобы очень, но тоже достаточно. Посему я завел два, вернее – три. Третий практически не использую почему – не скажу, кому интересно, а мне надо. Предварительно подготовил рингтоны, пора уже каждому клиенту присвоить свой. И, главное, запомнить, и не перепутать. Одному надо прямо сейчас, гнать, не дай бог простой и упустит шанс заработать. Другой, наоборот запаслив – у него стоит запасной аппарат, свободная касса подготовлена. Пересел – и никаких проблем. С такими клиентами хорошо работать – раз в месяц, два, профилактику сделаешь, что-то почистишь, настроишь, в крайнем случае заменишь микросхему и – свободен. Зато к ним буквально летишь – такие зря тревожить не станут, если уж позвонили – случилось нечто экстраординарное. И парадокс – веерные клиенты, распальцованные, к тому же и жадные…. Лишний стольник подкинуть, это я образно, ни за что, скорее удавятся. Но внимания требуют – чисто бояре. Каждый мелкий клерк, менеджер – белая рубашка, галстук, чёрный костюм. Вид, как у официантов, гонору – не передать, а, небось, зарабатывает на порядок меньше меня, или того же сантехника, и, по сути, ничего из себя не представляет. Я только посмеиваюсь, и делаю свою работу. А лучше всего, конечно клиент простой – где и кофеёк, и не выдрючивается, и бутылочку коньяка – я их уже начал солить – к празднику.
Так, вот таким – самые милые мелодии, и, значит, первая категория. Так что, в соответствии с пристрастиями, делю клиентов на группы, учитывая и территории, присваиваю приоритеты.… Иногда приходится сомневаться, переделывать – что ж, это дело обычное.
Перекуриваю, бутылка постепенно пустеет, передо мной только одна, за следующей, однозначно, не пойду – лениво, хотя холодильник напротив. Или все-таки открою дверцу?
Ещё бокальчик, к ящику идти неохота, больно чудный вечер, и назавтра планов нет. Ноутбук напрасно ждёт, сегодня я к нему не прикоснусь. Наполняю последний на сегодня бокал, скоро десять. Пойти, что ли, опять прогуляться? Нет, лень. К тому же я ошибся – часы остановились, меняю батарейку – уже половина одиннадцатого. Летом, в белые ночи, день переходит в ночь почти незаметно. Просто посижу у окна, может что-то дельное придёт в голову. Эх, хорошо бы… Я допиваю пиво, закусываю остатком брынзы…. Спускаться вниз и искать себе компанию – не для меня.
Но тут противно гудит сигнализация – точно моя, даже к бабке не ходи, на слух. Я бы и не ставил, но, когда мотаешься по городу, иногда приходится оставлять в ней аппараты, а они, понимаешь, не бесплатные и чужие. Инструмент тоже не всегда будешь таскать с собой. Здесь же, повторяю, «Ока» никому не интересна. Наверное, просто сигнализация сработала. Иду в комнату за пультом, наклоняюсь, высовываясь в окно, нажимаю кнопку сброса. Вой прекращается. Поворачиваюсь, глаза пробегают по всему периметру обзора, сканируя пейзаж, на автомате…
Нечто, происходящее меж берёзками, фиксируется. Не в памяти, а так, в некоем оверлее…. Я вижу привстающую девушку, натягивающую джинсы. Гм, интересно. Сомнений в том, что она делала, хотя я мог наблюдать не более пары секунд верхнюю голенькую часть бедра, не оставалось. Что ж, естественно. Особенно после пива…. Но – правильно, теперь – вы верно мыслите, – как говаривал известный комментатор, очередь за второй. Её можно и запечатлеть, благо телефон под рукой, да и камера…. Только как это сделать? Не будешь же сидеть наготове, уставившись в одну точку и подкарауливая момент.
Особенность – то, что я имел возможность обозреть – пусть мгновенно – совершенно незаметно почти со всех других точек – как я сказал, небольшая площадка огорожена кустиками, выше – нависающими ветвями… Ага, если поставить камеру, только незаметно, можно узнать много интересного. Случайно, конечно.
Нехорошо, я отбросил глупые мысли и потянулся ко второй бутылке, завтра выходной, высплюсь по-настоящему. А сначала посетим удобства. После – расхотелось, надо бы включить ящик, посмотреть, что там…. Но… весьма часто мои планы прерывались внешними событиями. И сейчас второй телефон, предназначенный исключительно для личных переговоров, выдал резкий звонок. Настроил так специально, чтобы хватать сразу. Ясно, меня и кто-то из приятелей, если таковыми можно считать знакомых, с которыми перезваниваешься несколько раз в год, а видишься ещё реже. Так…. Я не гадаю, кто конкретно, не проверяю номер.
– Вовка, ты? – Вовка – это, естественно я, а кто же мог быть.
– Ну, привет, Вовка, – мой собеседник – тёзка, только не Семенович, а Степанович, и посему общаться просто.
***
– Вовка, привет! – несмотря на прошедшие годы, манера общения не изменилась, как и желание при первой возможности подколоть друг друга.
– Алаверды.
– Ну, как жизнь?
– Нормально, – а что он мог спросить, и что я должен был ответить?
– Новости на литературном поприще есть? – знает, что я по-прежнему максимум на что решаюсь, так выложить свои опусы в Интернет.
– Вот, написал про красную шапочку.
– Детям до восемнадцати читать можно?
– А как же, ты же иногда смотришь телевизор.
– Смотрю. Он понял, что я застрял на прежнем уровне и продвижения не намечается.
– Творческий кризис, говоришь? – я так не говорил, но вынужден был согласиться.
– А ты не хочешь новый сюжет? – я уже привык к его приколам и поддёвкам и сказал спокойно:
– Ну, давай. Всё равно у меня, – он прав – застой, в основном занимаюсь квартирой, работой и подработками. Идей – абсолютно никаких.
– Ну, пожар знаешь?
– Чур, меня, чур.
– Так вот, слушай….
Он излагает идею – мол, пожар, где-то, какой-то мужик лезет в дом, что-то собирает в рюкзак или сумку, выбирается, но не успевает добраться. А потом некто находит торбу, раскладывает вещи.
– Ну, разве не найдется желающих подобрать и вернуть владельцу?
– Это было бы слишком просто. Короче, находятся какие-то вещи, а по ним восстанавливается история.
– Что-то мутновато, какая история?
– Ну, допустим, семьи, – то есть, он собирает самое ценное. Иначе зачем рваться в горящий дом?
– И что ты хочешь?
– Напиши что-нибудь, восстанови последовательность событий.
– А что там было? Какой рюкзак?
– Ага, так тебе всё и скажи, тогда вообще делать нечего. Пошевели мозгами (ещё один намёк на то, что я опять застрял в тупике), придумай что-нибудь. Я понимаю, он искренне хочет меня подтолкнуть, но сопротивляюсь.
– У тебя самого как с идеями?
– Есть, надо бы встретиться, расслабиться.
Это уже ближе к телу, кто бы возражал,
– Хорошо, встретимся, но ты мне задал задачку. Опять не высплюсь. А как же. Мне даже невозможно представить, что такого может быть в доме, ради чего человек – пусть даже не слишком нормальный, может рисковать жизнью. Разве что… Я на секунду призадумался… артефакты…. но откуда они у простого обывателя? Алтай? Археологическая экспедиция, раскопки под Новгородом, пардон, под Великим Новгородом, или Нижним, один хрен. И вдруг обнаруживается нечто. Смысл непонятен никому. Нет, не пойдет. – Послушай, Вован, для меня это не реально. А ты сам-то пробовал?
– Что, идём по второму кругу? Ладно, да, но ничего не смог выжать, кроме сюжета. Ты-то мастер по ситуациям, идея бесплатная.
Мой тёзка, как и я, страдавший графоманией, пишет короткие и очень интересные рассказики, благо образование позволяет. Отнюдь не литературное, этому научиться нельзя. Говорит, что я дал некоторый толчок его творчеству. Пусть так, я не претендую. Где-то я ему завидую – чёрт возьми, читать абсолютно интересно, простая ситуация легко и непринужденно обыгрывается, речь истекает плавно, так не умею и не сумею, хоть колом бей. И он получил приз на конкурсе «Золотая буква», куда уж мне. Я же просто закручиваю сюжет и веду его, зачастую не ведая продолжения. То есть, из каждого моего опуса получается нечто вроде триллера. Народ, читая, увлекается, думая, что вот-вот наступит развязка. Знал бы случайный читатель, что и автору неведомо, что станет с героями дальше. Я имею перед ним неоспоримое преимущество, но лишь в том, что начал процесс бумагомарательства несколько раньше, а так…
Дальше раздачи знакомым и попыток сбросить в Интернет ни у меня, ни у него не дошло. Мешала лень, а также интуитивное осознание определённого уровня бездарности. Самоуничижением заниматься не след, и мы – а также друзья – хвалили друг друга, чем и заканчивалось.
– А всё же попробуй.
– Обязательно.
Затронуто самолюбие, понятно, как так, не смогу! Но на сей раз, похоже, меня ждет афронт, несмотря на присущую самоуверенность и некоторый избыток свободного времени. О, чёрт…, надоедливый звонок в дверь. То есть, любой звонок заставлял меня задумываться – кого ещё могло принести по мою душу? Скорее всего, это соседский мальчишка, повадившийся звонить по каждому поводу, а то и вовсе без оного. И, естественно, его сопровождает ужасно мерзкая собачка, на длинном поводке. Та стремиться проникнуть на мою законную жилплощадь. Так и подмывает пнуть её под бок. Пацан это особенный, даже «здравствуйте» или «извините» звучит в его устах как насмешка. И вопросы типа – это не вы ли оставили в коридоре, не ваша или машина въехала на газон, не вам ли пришло письмо. Причём «вы» звучало именно с маленькой буквы.
Кто ещё может интересоваться моей скромной особой в сей поздний час? Сантехник или газовщик только по вызову, письма кладут в почтовый ящик, у всех соседей – ключи и таблетки от входной двери. Прижимаю трубку, смотрю в глазок – на сей раз никого.
Странно. Выхожу на площадку, у двери никого нет, только снизу слышится шум. Снова извиняюсь перед приятелем – Вован, подожди пару минут, какая-то хрень. Спускаюсь этажом ниже – ну да, ремонт, летом, пусть и в неурочное время. Всё заставлено козлами, завалено стройматериалами. Лениво разбираюсь с неловкими таджикскими строителями, которые ну вдруг внезапно совсем позабыли русский язык. Всё же выясняю – они параллельно проводили Интернет, кабельное, днем штробили стену, что-то отключили, включили – аут, делают-то не по схеме, где её взять, а на глазок. Ну, разве не ясно, что надо всё делать постепенно, сделал – проверил, и перешел к следующему. Так нет, разворошили все, концов практически не найти. Комментирую происходящее приятелю, соболезнует, небось, и сам оказывался в подобной ситуации. Он смеётся – вот и причина для пожара, покурят, бросят в угол или замкнут провода по дурости. Типун тебе на язык, я ремонт делаю, все, давай, по телефону, на брудершафт.
Мы синхронно прикладываемся к пивку. А потом договариваемся встретиться на буднях – завтра утром он вывозит семейство на дачу, у них там вполне сносный дом, он остается один и сможет оторваться, пощекотать душу и поговорить в приятном обществе. Хоть разок. Ну-ну, опять нажрёмся и повод не вспомним. У меня, если признаться, такое же настроение, несмотря на кажущуюся свободу. С другой стороны, не понимаю, зачем ему было связывать себя снова, едва избавившись от брачных, так сказать, уз? Но – не спрашиваю. Не пытаюсь вторгаться в столь деликатную сферу. В свое время он некоторым образом спас меня от подобной напасти, уведя невесту, или почти.
Прожили они по нынешним меркам довольно-таки долго, прижили двух пацанов, ныне уже взрослых. Я долго переживал, пытаясь не выдать свое состояние, зато навсегда избавился от юношеских иллюзий относительно женщин – ибо его таки бросили, вот тебе и семейная жизнь. И сего наблюдения со стороны оказалось достаточно, чтобы не заразиться подобным вирусом. Прививка, вакцина, испытанная не на себе.
В общем, нынешней ситуацией и своей независимостью я вполне доволен. Ныне же вообще не вспоминаю о своей, так сказать, убитой в зародыше страсти. И отношения к женщинам соответствующие. Я заговариваюсь лишь, для того чтобы…
Попрощавшись с другом, опять выхожу на балкон перекурить, да помыслить. Но собираюсь продолжить заочный разговор. Ну, а как ты представляешь, ради чего человек мог бы рисковать жизнью? Что могло остаться ценного? – нет, пока никаких мыслей. – Вот и у меня, а сюжет интересный… – Конечно… Я лихорадочно соображаю – что есть у меня такого, ради чего, и не нахожу, просто не могу придумать. Но мне опять даётся не более пяти минут… опять звонок, хватаю не успевшую остыть трубку.
– Это Вовка, а ты жив? А то, думаю, уже побежал на пожар.
– Ну, тебя, местное идиоматическое выражение, – думать начал.
– Так сразу?
– А что прикажешь делать?
Пепел с сигареты падает на пол, он у меня пока цементный, от старых хозяев, ждёт своей очереди, надо бы положить плитку, да руки не доходят. Хватаю сигарету, тихо матерюсь про себя, а он посмеивается – ну, что интересного? Будто сидит на моем месте и смотрит моими глазами. И не зря – вот совпадение – уже вторая девушка совершает аналогичный ритуал. Сейчас могу лицезреть весь процесс целиком – вплоть от стягивания джинсов, она как бы нагло поворачивается ко мне – элемент эксгибиционизма?
– Ты, что опять замолчал? – приятель продолжает разговор, я автоматически включаюсь, это сложно, – мне частенько приходится вести подобные диалоги, разыгрывая несостоявшиеся сцены. Но в данном случае мы находимся в реальном контакте. Что ж, я развиваю мысль, да, он, естественно спрашивает с большой заинтересованностью, я отвечаю, рассказывая о приключившимся наблюдении.
– Ну, ты такой же…
– А как же…
Мы подыгрываем, друг другу, вспоминая о бушующих гормонах, хотя время объективно прошло, вспоминаем парочку историй, место им в совершенно ином повествовании, и чувствуем, что необходимо более близкое общение. То есть, выпить и поговорить, пока мозги не будут затуманены превышающей наши возможности дозой.
Но всё хорошее заканчивается, я опять остаюсь один, с новыми и не совсем адекватными моему состоянию мыслями. Спокойствие было нарушено, я понимаю, что идея, возникшая в голове приятеля и протранслированная мне, более чем нетривиальная, не могла не затронуть. И даже не тем, что можно сделать оригинальный сюжет.
Я задумался и понял, что так, с лету, не могу представить, ради чего мог бы совершить подобное. Даже за чем я мог так стремительно и безрассудно броситься в горящий дом. Нет, не за кем, а за чем. За кем – понятно, человек есть человек, а остальное….
Придётся поломать голову, благо времени до упора, никто не мешает, даже на работе, если не считать телефона. Собственно, с этого и я начал.
На улице по-прежнему светло. Начало июня, белые ночи. Я сижу в своем эркере, на столике передо мной – недопитая бутылка пива и очередная чашечка кофе. Под берёзками опустело, может, заполночь кто и заглянет распить бутылочку пивка. Ну вот, очередная компания забрела посидеть в уютном уголке с пивком, несмотря на поздний час. На столике появилось ещё несколько бутылок.
Утром сосредоточенный пенсионер – бурундучок с сумкой на колесиках объедет все закутки, не пропустив ни одной пустой бутылки, а ещё лучше – металлической банки. Типа санитар природы. И всё будет чисто.
Когда я жил, где-то на Краснопутиловской, было грязнее. Здесь район получше, не зря переехал в старый – но после капремонта – сталинский дом, продав двухкомнатную квартиру в хрущёвке и чуток добавив. Почему так случилось, может, расскажу и позже. Здесь же я стал счастливым обладателем высоких потолков, тёмной комнаты три на два, с малюсеньким окошком, считающейся нежилой. В ней я оборудовал себе рабочее место, что было весьма удобно – стеллажи, полочки, аккуратно разложенный инструмент, измерительные приборы. Ноутбук же я таскал за собой по квартире, когда выдавалось свободное время, кропал очередной опус.
Квартира моя на четвёртом, практически пятом этаже, удобная, обставленная старой мебелью, с которой у меня не хватило воли, нет, простого желания расстаться. Или просто не обращал внимания – только телевизор купил новый, да кровать в углу комнаты – гости приходят редко, а диван – так его надо раскладывать каждый день. С этим всё ясно. О старой мебели – я, конечно, перебрал – шкаф типа шифоньер, трехстворчатый, с отделениями для одежды и белья. Соответственно три дверцы, всё разложено по полочкам, рубашки, брюки, пиджаки, куртки – каждая на своей вешалке, даже рубашка на рубашку не повешена. Порядок.
Каждая из полочек имеют своё назначение. Ещё кресло – с кожаной, где-то потертой обивкой, в него сядешь и утопаешь, вставать не охота. Удобно, сколько ему лет – не припомню, но мне рассиживаться особо некогда. Разве что… ладно, позже. И тройка венских стульев – говорят, они снова вошли в моду. Мне оставалось только ошкурить, немножко лака – и как новенькие, что я и проделал на досуге. На кухне стоят, да, очень удобно. И гости, случайно или не случайно забредшие в мой дом, собираются именно там. На всякий случай есть ещё и табуретки, временно размещаемые в тёмной комнате, сиречь – чулане. С кухни же легко выйти на балкон, перекурить.
Комната же – святое место, кровать. Если бы был диван – другое дело, да. Пришли, плюхнулись, нажали кнопку – медитируй на здоровье перед телевизором. Диван же приходилось бы раскладывать каждый день, что я и проделывал почти всё прошлую жизнь. Вот почему, а не потому что можно подумать, ибо представителям прекрасного или не очень, пола доступ в мою обитель был закрыт. То есть, вообще не приходили, незачем.
Впрочем, поскольку моё жилище удобно для встреч и посиделок в мужской компании, комнату приходилось использовать тоже – при больших и неконтролируемых сборищах наступает момент, когда имярек доходит до абсолютной кондиции. Временно обездвиженный складируется в горизонтальном положении. И он уже не мешает остальным доходить до подобного же состояния. Разве плохо? Отдохнув, коллега через некоторое время отойдёт и присоединится к компании.
Извините, я не говорил, почему завел именно кровать? Не по досужей лени, каждый день раскладывать диван, а просто – только дожив до данного возраста, я впервые – не помню, как было в младенчестве – получил настоящее ложе в индивидуальное пользование и не желаю делить его ни с кем.
Небось, кто-то из психотерапевтов нашёл бы замысловатое название синдрома для объяснения сложившейся ситуации, но вы понимаете, посещение подобных эскулапов не входит в мои планы. Именно потому, что я осознаю этот факт как непреложный. Может, и так, но для меня удобство на первом месте.
Теперь пора вернуться собственно к дому, в котором имею возможность и счастье проживать. В свое время он был практически несбыточной мечтой для простых смертных. Типа сталинский, или почти сталинский. Родом где-то из шестидесятых, или чуть ранее, годов. Видите, я сомневаюсь, но, как необходимые аксессуары признак, присутствуют и пилястры, и карнизы, украшающие облик дома, присутствуют и соответствуют, наряду с полуколоннами на третьем этаже. Стены завидной толщины, то есть, зимой не промерзают, летом же, наоборот, обеспечивают необходимый комфорт. Изначально положенный паркет, и уродливые газовые трубы на кухне, самим своим присутствием таящие опасность.
Несомненное преимущество, о котором, я, быть может, забыл упомянуть – потолки повыше, кухня побольше, почти квадратная, да и подсобные помещёния к месту. Подъезд тоже на уровне, вполне цивильный. И над входной дверью – она сейчас уже металлическая, с кодовым замком, новое веяние, козырек на манер портика. Лестница широкая, можно спускаться хоть цугом, хоть в ряд с поклажей, лифт, хоть и древний, но работает исправно, стены не исписаны – любители граффити поселились в другом месте. Из этого следует вывод, что и жильцы постепенно меняются, дом наполняется новым содержанием, становятся солиднее…. Вы понимаете.
Организовано ТСЖ со строгим председателем. Этажей семь, в подъезде – а их всего четыре – по шесть квартир на каждом. По воле проектировщиков они изначально разбиты на два бокса – направо и налево, по три квартиры. Стоило ли удивляться тому, что почти каждый бокс – по мере роста состояния блага жильцов и их договоренностей, превратился в отдельное имение, со своей внешней дверью. Вообще-то неплохо, когда ты как бы оказываешься в локальном пространстве, отгороженным от остальных трудящихся.
Итак, в боксе, кроме моей, самой скромной, ещё двухкомнатная квартира, напротив, и ещё одна – четырехкомнатная. Исторически сложилось, что мы все въехали почти одновременно, квартиры освобождались по разным причинам и, после ремонта, создавалась иллюзия нового дома.
Мне примерно полгода пришлось приводить квартиру в надлежащий вид, на данный исторический момент я заменил только сантехнику и кухню, вместе с загаженными трубами, следами проживания тараканов, и не только в углах. Полы в кухне не выдерживали никакой критики – будто на них проливали всё и вся, я снял протертый линолеум первым делом, положил плитку на слой ветонита. Посему мне пришлось временно поселиться в доставшиеся в наследство смежные комнаты в Кировском районе, периодически наведываясь в новую для меня квартиру, и удивляясь, с какой скоростью незначительный ремонт высасывает мои сбережения.
Паркет в комнате и коридоре я решил не менять, только отциклевал и покрыл лаком. Обжился, что было просто одному, главное и единственное – не разбрасывать вещи и не зарастать грязью. Столкнувшись с реальностью, пришлось выложить почти трёхмесячный заработок, дабы привести доставшееся мне владение в относительный порядок. Стараясь сэкономить, я сам, не покладая рук, сделал достаточно много. Почти евроремонт. Осталось заменить стеклопакеты, но это пока не горит. В принципе, не особо понимаю, зачем это нужно – не шумит и не дует. Но так принято. Соорудив определенный задел, я зажил как бы счастливо. Не верите? И правильно делаете – опять невольно цитирую забытую телепередачу, всегда находится нечто, отравляющее бытие. Если на это не обращать внимания, то ничего страшного.
С соседями общались мало, все заняты, так, здравствуйте, до свидания, вежливо, и все. Как водится, обменялись телефонами – мало ли что может приключиться. Это показалось мне правильным и естественным.
