Владимир Михайлович Шулятиков
Рассказы И. Данилина
Хорошего леща сейчас отпустил Степке, – довольно похвалялся «сам» Коптев, Хочешь сигаркой угощу? – предлагал он.
Без «леща» он сигаркой никогда не угощал, но после «леща» у него всегда являлось хорошее расположение духа. Рабочие знали это и по-своему пользовались «случаем». Они сейчас же, кому нужно, шли просить «вперед» деньги и никогда не встречали отказа.
Система штрафов за прогул «истый русский человек» не признавал. Не признавал он вообще никаких технических и административных нововведений в деле. Возмущался теми хозяевами, у которых «по свистку люди приходят, по свистку уходят обедать, и опять приходят и кончают, все по свистку»; у которых каждый рабочий имеет свой нумер, за каким он и значится. Приходит на работу – вешает нумер, уходит обедать – снимает, приходит – опять вешает». Рабочего он считает человеком, К одному из хозяев «нового» типа он обращается со следующим нравоучением:
«Человек – все человек, а не нумер! Он хоть и простой мужик, к примеру, у меня вертельщик, у тебя ткач, а он из того же теста и из тех же мужиков, что и мы с тобой».
И если Мохов и другие подобные ему «хозяева» (напр., «сам», фигурирующий в бытовых очерках «Из записок чернорабочего»), с их чисто домостроевским мировоззрением на фоне текущей экономической жизни являются людьми устаревшими, людьми эпохи, уже отходящей в области исторических преданий, если на порядки, подобные тем, которые царят в мастерских Мохова, следует смотреть, как на вопиющий исторический анахронизм, то рабочих, состоящих под началом Мохова и Ко, нельзя никоим образом упрекнуть в отсталости и приверженности «старине».
