Владимир Михайлович Шулятиков
Памяти Глеба Успенского
Такие же впечатления, какие он получил от «Растеряевой улицы» он вынес и от своего первого знакомства с деревней.
Он увидел дореформенную деревню «неуютную и неприветливую, бедную». Он увидел обитателей деревни «одурелых», «кое-как, в грязи и неряшестве» влачивших свое существование.
«Тяжесть приказов мухортого, глупого и беспотомственного барина убили в деревне всякую личную энергию – даже на себя работать, и то опускались руки мужиков. Голод, неряшество, лень и грызня – вот что царило над деревней и в натуре деревенских обывателей».
Он характеризовал всех решительно обитателей деревни, как «мучающихся, беснующихся, страждущих и обремененных» людей с больной совестью.
Над всеми ними тяготело сознание собственной вины. Все в глубине души сознавали себя бессовестными, безжалостными, тупоумными, бессердечными. Это сознание проявлялось в самые лучшие минуты. Конечно, все делалось поневоле, но все-таки делалось, и делалось притом нечто скверное, так что и в искреннюю минуту никто даже и не смел помыслить о своей невинности и правоте. «Грех» и неизбежное за ним наказание висели над всеми… И над отцом, и над матерью, и над кучером, который, по приказанию близких, сечет, своих близких, и над близкими, которые дают волю кучеру, и над матерями, которые не вступаются за детей, – над всеми тяготеет сознание измены против ближнего, сознание попрания своей совести из-за какого-то страха, узости и мерзости душевной, бессовестности…
