bannerbannerbanner
Летающий пролетарий

Владимир Маяковский
Летающий пролетарий

Полная версия

 
     Неуязвимые,
прут без пилотов.
     Всё
         метут
               на пути.
 
 
 ГНУТ.
 
 
     Командав нахмурился.
         Кажется – крышка!
     Бросится наш,
  винтами взмашет –
     и падает
              мухой,
    сложивши крылышки.
     Нашим – плохо.
   Отходят наши.
     Работа –
              чистая.
     Сброшена тонна.
     Ни увечий,
                ни боли,
        ни раны…
     И город
             сметен
   без всякого стона
     тонной
            удушливой
     газовой дряни.
     Десятки
             столиц
   невидимый выел
     никого,
     ничего не щадящий газ.
     К самой
             к Москве
     машины передовые
     прут,
           как на парад,
        как на показ…
     Уже
         надеющихся
   звали вр_а_лями.
     Но летчики,
долг выполняя свой,
     аэропланными
 кольцами –
           спиралями
     сгрудились
                по-над самой Москвой.
     Расплывшись
во все
       небесное лоно,
     во весь
             непреклонный
         машинный дух,
     враг летел,
наступал неуклонно.
     Уже –
           в четырех километрах,
                в двух…
     Вспыхивали
                в черных рамках
     известия
              неизбежной ясности.
     Радио
           громко
     трубило:
              – Революция в опасности! –
     Скрежещущие звуки
     корежили
              и спокойное лицо, –
     это
     завинчивала люки
     Москва
            подвальных жильцов.
     Сверху
            видно:
  мура –
     так толпятся;
  а те –
     в дирижаблях
 да – на Урал.
     Прихватывают
 жен и детей.
     Растут,
             размножаются
         в небесном ситце
     надвигающиеся
  машины-горошины.
     Сейчас закидают!
     Сейчас разразится!
     Сейчас
     газобомбы
     обрушатся брошенные.
     Ну что ж,
               приготовимся
           к смерти душной.
     Нам ли
            клониться,
      пощаду моля?
     Напрягшись
                всей
    силищей воздушной,
     примолкла
               Советская Земля.
 
 
ПОБЕДА.
 
 
     И вдруг… –
  не верится! –
                будто
     кто-то
     машины
            вражьи
  дернул разом.
     На удивленье
 полувылезшим
              нашим пилотам,
     те скривились
  и грохнулись
               наземь.
     Не смея радоваться –
         не подвох ли?
     снизились, может,
      землею шествуют? –
     моторы
            затараторили,
         заохали,
     ринулись
              к месту происшествия.
     Снизились,
                к земле приникли…
     В яме,
            упавшими развороченной, –
     обломки
     алюминия,
      никеля…
     Без подвохов.
  Так. Точно.
     Летчики вылезли.
     Лбы – складки.
     Тысяча вопросов.
     Ответ –
             нем.
     И лишь
     под утро
    радио-разгадка:
     – Нью-Йорк.
Всем!
      Всем!
            Всем!
 
 
 РАДИО.
 
 
     Рабочих,
              крестьян
      и лётные кадры
     приветствуют
                  летчики
         первой эскадры.
     Пусть
           разиллюминуют
     Москву
            в миллион свечей.
     С этой минуты
  навек мин_у_ют
     войны.
            Мы –
                 эскадра москвичей –
     прорвались.
Нас
    не видели.
     Под водой –
до Америки рейс.
     Взлетели.
               Ночью
    громкоговорители
     поставили.
                И забасили
          на Нью-Йорк, на весь
     «Рабочие!
               Товарищи и братья!
     Скоро ль
              наций
   дурман развеется?!
     За какие серебренники,
           по какой плате
     вы
     предаете
нас, европейцев?
     Сегодня
             натравливают:
          – Идите!
     Европу
            окутайте
    в газовый мор! –
     А завтра
              возвратится победитель,
     чтоб здесь
                на вас
      навьючить ярмо.
     Что вам
             жизнь
  буржуями д_а_рена?
     Жмут
          из вас
то кровь,
          то пот.
     Спаяйтесь
               с нами
     в одну солидарность.
     В одну коммуну –
     без рабов,
                без господ!»
     Полицейские –
  за лисой лиса –
     на аэросипедах…
      Прож_е_ктора полоса…
     Напрасно! –
Качаясь мерно,
     громкоговорители
     раздували голоса
     лучших
            ораторов Коминтерна.
     Ничего!
             Ни связать,
        ни забрать его –
     радио.
     Видим,
            у них –
   сумятица.
     Вышли рабочие,
   полиция пятится.
     А город
             будто
  огни зажег –
     разгорается
за флагом флажок.
     Для нас
             приготовленные мины
     миллиардерам
 кладут под домины.
     Знаменами
               себя
   осеня,
     атаковывают
арсенал.
     Совсем как в Москве
        столетья назад
     Октябрьская
разрасталась гроза.
     Берут,
            на версты
     гром разбас_и_в,
     ломают
            замков
  хитроумный массив.
     Радиофорт…
                  Охраняющий –
              скинут.
     Атаковали.
                Взят вполовину.
     В другую!
               Схватка,
       с час горяча.
     Ухватывают
                какой-то рычаг.
     Рванули…
                еще крутнули…
               Мгновение, –
     и то чересчур –
    мгновения менее, –
     как с тыщи
                струнищ
       оборванный вой!
     И тыща
            чудовищ
   легла под Москвой.
 
 
РАДОСТЬ.
 
 
     В «ура» содрогающимся
          ртам еще
     хотелось орать
   и орать д_о_сыта, –
     а уже
           во все небеса
        телеграммищу
     вычерчивала
радиороста:
     «Мир!
     Народы
 кончили драться.
     Да здравствует
   минута эта!
     Великая
             Американская федерация
     присоединяется
   к Союзу советов!»
     Сомнений –
                ни в ком.
     Подпись:
              «Американский ревком».
 
 
               ВОЗВРАЩЕНИЕ.
 
 
     Утром
           с запада
   появились точки.
     Неслись,
              себя
  и марш растя:
     «Мы – летчики
  республики
             рабочих и крестьян.
     Недаром
             пролетали –
     очищен
            небий свод.
     Крестьянин!
Пролетарий!
     Снижайте самолет!
     Скатились
               вниз
                    заводчики,
              по облакам свистя.
     Мы летчики –
 республики
            рабочих и крестьян!
     Не вступит
                вражья
      конница,
     ни птица,
               ни нога.
     Наш летчик
                всюду гонится
     за силами врага.
     Наш флаг
              меж звезд полощется,
     рабочью власть растя.
     Мы – летчицы,
     мы – летчики
 рабочих и крестьян».
 
Рейтинг@Mail.ru