Владимир Марков-Бабкин
Империя. Знамя над миром
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЗАПАДНЫЙ ВОЕННЫЙ ОКРУГ. 3-я ГВАРДЕЙСКАЯ ТАНКОВАЯ БРИГАДА. 1 июня 1933 года
На полигоне третьи сутки шли учения. Дым. Взрывы. Танки. Рота штурмовых САУ-381 «Гром» сделала по паре выстрелов своими реактивными 381-мм минами-ракетами, после чего ИС-1 «Ратник» и ИС-2 «Витязь», во взаимодействии с бронетранспортерами и мотопехотой, пошли штурмом на эшелонированную оборону условного противника.
Пока использование сверхмощных зарядов не особенно впечатляло. Разлёт на дистанции в пять километров был слишком большим, хотя сам взрыв был очень впечатляющим. Больше ста килограммов взрывчатки как-никак. Впрочем, САУ-381 предназначался для уличных боёв в городах, где часто расстояние до цели исчислялось сотнями метров, а нередко и одним домом. И в этом плане этот гусеничный, хорошо бронированный ракетный суперминомёт должен был показать свою полезность, имея угол возвышения в 85 градусов. Так что сей агрегат, сделанный на платформе ИС-2, мог просто перекидывать заряды к противнику, спрятавшись вплотную за каким-нибудь прочным домом. Конечно, такую задачу могла выполнить и пикирующая авиация или ударные вертолёты, но очень трудно с воздуха разобраться в той каше, которая обычно случается на земле во время боёв за город. Ну, а то, что «Громы» могли делать не более четырёх выстрелов в час, так и разносить в груду битого кирпича по целому крепкому многоэтажному зданию во время городского боя тоже ведь было нужно не каждые пять минут. К тому же в роте их было целых четыре машины.
Пока САУ-381, отстрелявшись, отходили, другие танки и самоходки, при поддержке тридцатимиллиметровых автоматических пушек, сопровождающих их ИС-БМП-1, шли в атаку по полю полигона.
Комбриг генерал-майор Романов лишь морщился, наблюдая в бинокль, как то там, то сям бронированные машины останавливаются посреди учебного боя, что указывало на ту или иную поломку, потерю гусеницы, ещё какую проблему, которая не позволяла танку продолжить выполнение поставленной задачи.
Что ж, ИС-1 и ИС-2, как и САУ-381, САУ-152А «Город» и ИС-БМП-1 «Баргузин» – машины хорошие, перспективные, с отличной гетерогенной катаной броней, разнесёнными дальномерами, приборами ночного видения нового поколения и всем прочим, но всё ещё очень и очень сырые, с кучей детских болезней, устранять которые придётся ещё не год и не два. Конечно, они не идут ни в какое сравнение с его старыми ТРБЗ-20М, у которых хоть и была 107-миллиметровая пушка, но толку от неё в современном бою было бы немного, слишком уж медленными и неповоротливыми они были, да и живучесть была, с учётом толщины брони, вечно ломающихся двигателей и подвесок, мягко говоря, так себе. Да и сняли их давно с производства. Впрочем, именно на ТРБЗ-20М сам князь императорской крови провоевал всю Третью Тихоокеанскую войну и совершил прорыв фронта под Мукденом и осуществил легендарный марш-бросок на Порт-Артур. Так что в том, что государь и государыня 9 мая 1922 года подняли Флаг Империи – Знамя Богородицы на высочайшей точке Порт-Артура, поставив таким образом точку в Третьей Тихоокеанской войне, есть заслуга и самого Андрея Александровича. И всех тех, кто девять месяцев сражался на гигантском театре военных действий от Чукотки до Новой Зеландии. В том числе и его родных братьев.
Разумеется, за прошедшие с тех дней одиннадцать лет у них сменилось не одно поколение танков. Машины становились мощнее, манёвреннее, бронированнее, с лучшим вооружением и новыми боеприпасами к нему. Но новые «Ратники» и «Витязи», конечно, были совершенно новым словом в танкостроении. В данный момент, насколько было известно Андрею Александровичу, ни у кого в мире нет ничего похожего не только в поле, но даже на чертёжных досках. Нет, понятно, что вероятные противники не спали, те же немецкие «Рыси» были весьма неплохи и имели хорошие перспективы в части возможной модернизации. И главное, что Германия явно готовит мощности для массового производства этого танка, если поступит такой заказ от Минвооружений. А вот сколько за год Россия сможет произвести новых ИСов – это тайна за семью печатями даже для него, князя императорской крови и генерал-майора танковых войск, командира элитной танковой бригады. Было ясно, что их в войска на данный момент поступило всего пара-тройка сотен штук и пока идёт обкатка новых машин. Так что, случись сейчас война, Армия Единства и Армия Рима пока будут воевать тысячами своих единых Т-50 «Легион» с их, пусть и сорокапятимиллиметровой, но длинноствольной пушкой, а также хорошей подвижностью и приличной для танков такого класса броней. К тому же у этих танков конструкция башни позволяла в нужное время установить уже куда более мощные 57-мм или 76-мм орудия.
«Легионы», кстати, судя по полю учений, почти не ломались, что и не удивительно, ведь совместная русско-итальянская машина уже четыре года в строю и прошла не только полигонные испытания, но и была обкатана в ряде военных конфликтов за пределами Единства и Рима, а также в умиротворении ряда местных восстаний в необъятных пределах Империй. Так что этот танк если ещё и не набрал своей оптимальной технической формы, то уже точно был близок к пику своего развития.
И нужно признать, что принятая в свое время стратегия создавать унифицированными и стандартизированными определённые виды вооружений и боеприпасов давали свои плоды. Сам Андрей Александрович не раз и не два посещал Италию в рамках обмена опытом, консультируя союзников в части танковых сражений, и видел, что итальянцы в середине 20-х годов очень и очень сильно отставали от танковой школы и опыта Армии Единства в части бронетехники. После неплохих в общем «Фиата»-3000 и дальнейших серий «Фиат»-3001-3008, и «Ансальдо» L-25 и L-26, римлян понесло куда-то не туда. Их конструкторы и генералы почему-то возомнили, что впредь сражаться им придётся либо в Африке против туземных племён, либо в Малой Азии или на Ближнем Востоке, против противника не слишком более умелого и технически оснащенного, чем негры из центральной Африки.
В общем, пришлось главных союзников возвращать на грешную землю.
Танки Т-50, штурмовые 76-мм самоходные орудия «Шмель», стандартные пушки, гаубицы, бронетранспортёры и боевые машины пехоты, вся номенклатура боеприпасов к ним – все это стало основой вооружённых сил стран Новоримского Союза. Военные заказы централизованно распределялись Союзпланом, а подготовку курировал Объединённый Генштаб Сил НРС. Поэтому почти во всех странах Союза были примерно те же танки, грузовики, снаряды и патроны. И в случае начала большой войны Союзплан легко мог перераспределять и перебрасывать военные заказы между многочисленными предприятиями с учётом возможностей и мощностей, а логистические центры и службы легко могли перемещать ремонтные возможности, а также боеприпасы между воюющими частями и подразделениями в рамках вероятного многотысячекилометрового театра военных действий.
Все экипажи учились и набирались опыта на единых самолётах, танках, самоходках, орудиях, все подразделения армий НРС были стандартизированы, и их солдаты готовились по единым программам, а все их командиры учились в централизованных военных учебных заведениях. Офицеры НРС минимум на месяц в году отправлялись на стажировку в другую армию НРС, обучаясь взаимодействию и вырабатывая чувство локтя со своими коллегами по Союзу. А в каждой стране Союза была хотя бы одна усиленная совместная бригада или дивизия. В таких дивизиях служили военнослужащие как страны её расквартирования, так и других стран НРС. Причем 40–50 % состава таких формирований составляли русские. Везде. Кроме России. «Ставропольская» и «Пешпекская» интербригады на ситуацию в России никак бы не повлияли. А вот «Тибрская» и «Лаурская» были очень к месту расположены у Орлеана и Рима…
И разумеется, основой сил Новоримского Союза стали Армия и Флот Единства, как наиболее мощная, имеющая богатый боевой опыт и традиции, и наиболее оснащённая в техническом отношении составная часть Сил Союза. Что в общем-то и неудивительно, ведь те же итальянцы (да простит государыня) в качестве единого государства нация очень молодая и по-южному темпераментная, а греки, болгары, румыны, сербы и прочие члены НРС – слишком невелики по численности населения и по размеру своих вооружённых сил.
Да и не поспевали они за темпами и масштабами развития России и Ромеи. В последние пятнадцать лет Россия, с воцарением императора Михаила Второго, не переставала удивлять мир темпами экономического роста, промышленного развития, индустриализации, электрификации, темпами строительства дорог и мостов, развития речного и морского транспорта, а, главное, темпами научно-технического развития. Ведь помимо прибывших за полтора десятилетия десятков, а может, и сотен тысяч иммигрантов-переселенцев-специалистов (включая множество учёных, конструкторов и просто хороших крепких профессионалов) в самом Единстве за пятнадцать лет было открыто более сотни высших и среднетехнических учебных заведений, а безграмотность среди населения была ликвидирована почти полностью. А это давало свой жирный бонус к темпам развития науки и техники.
Темпы развития были такими, что даже Италия, в 1917 году куда более технически развитая страна, вынуждена была принять стандарты и принципы организации учебного процесса Единства. Благо царственный отец Императрицы Единства не стал играть в гордую и глупую независимость, одобрив «Стандартизацию Процессов в НРС». В общем, не только Силы Союза, не только промышленность и наука, но сама система образования НРС двигались в последние годы чётко вместе и в одном направлении.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КРЫМ. ЕВПАТОРИЯ. ЛЕТНИЙ ЛАГЕРЬ ЗВЁЗДНОГО ЛИЦЕЯ. 2 июня 1933 года
Юная Мария Михайловна вышла на импровизированную сцену у самой кромки прибоя. Сегодня творческий экзамен. Опасная штука. Уж лучше было бы в очередной раз на стену горящего дома взобраться. Но нет, сейчас требовалась утончённая грация, точность движений в танце и невозможность допустить малейшей фальши в игре на скрипке. А мелодия хотя и была довольно живой и озорной, но была одновременно и довольно сложной даже в исполнении без движения, а тут ещё и активный танец. Пусть и плавный, спасибо и на этом добрым испытателям, но танцы на песке на линии волн – это удовольствие ещё то. Но, как шутит папа, мы же не ищем легких путей, правда?
Впрочем, в Звёздном лицее не было спуска никому. Особенно если ты дочь императора. Ведь не могло быть и речи о том, чтобы члены императорской фамилии, и, уж тем более дети императора – цесаревич, царевны и царевичи ударили в грязь лицом перед остальными учащимися. И так высокородные учатся в лицее в нарушение строгих правил и исключительно по персональному Именному Повелению. В виде ИСКЛЮЧЕНИЯ.
Да, исключений было немало. Детям высшей знати, с дозволения императора, дозволялось учиться в самом престижном лицее Империи. Но учиться предстояло среди сирот, среди тех, кто потерял отца, мать или обоих родителей на фронтах. Для более простой знатной публики исключения были возможны только за совершенно выдающиеся подвиги и достижения родителей. Впрочем, для них были всё так же открыты престижнейшие Пажеский корпус, военные училища и Смольный институт благородных девиц. Но именно Звёздный рождал элиту элит. И Империи было всё равно – царевна ты или же дочь погибшего на войне унтер-офицера. Для Империи все равны. Вот уже пятнадцать лет Звёздный лицей и Звёздный университет формировали те самые сливки общества, которые формировали будущее. Попасть сюда считалось невероятной удачей и настоящим счастьем, персональной путёвкой в будущую жизнь, полную славы и самого невероятного Служения.
Конечно, царским детям и тем, кто попал в лицей в виде исключения, до содранных в кровь ногтей приходилось доказывать своё право быть здесь и учиться в стенах альма-матер. И то, что прощалось детям погибших за Отечество, тем же графам, князьям и царевичам не прощалось никогда. Высокий титул означал в лицее лишь самые высокие требования.
Да, за пятнадцать лет не раз высокородные дети пытались сформировать из себя «элиту лицея», но император карал эти потуги самым беспощадным образом. Элита должна вырасти среди народа и быть частью его, формируя свою команду из сокурсников по Звёздному. Кому не нравится – шуруйте в Пажеский корпус. Или в тот же Смольный.
Нет, разумеется, не было и речи о том, что выходцы из простого народа могли кататься словно сыр в масле. Отбор был жесточайшим и вылететь можно было за любую провинность или тупость, а в отличие от высокородных соучеников, такие «умники» на своём будущем могли сразу же если не поставить крест, то как минимум очень и очень сильно это самое своё будущее себе осложнить. Учебных заведений в Империи много, но вот Звёздный только один. Здесь даже заграничные императоры, короли и принцы с принцессами учатся.
Почётно и престижно. Как папа говорит: «Мегапрестижно».
Что уж говорить о детях унтер-офицеров.
Объявление на поляне:
– Лицеистка Мария Романова с испытательной программой.
Её императорская царственность, волнуясь, вышла на «сцену» и склонила голову в формальном концертном поклоне. Чёрт бы побрал все эти испытания. Но скрипка в одной руке и смычок в другой. И впереди озорной танец, который должны оценить испытатели. Но и аплодисменты и поддержка лицеистов играет немаловажную роль.
Хорошо хоть мелодия была оригинальной. По большому секрету её для экзамена написал лично папа. И вручил ей ноты, заговорщически подмигнув и сказав: «Это мелодия из будущего. Поверь мне. Но не говори об этом никому, что это я написал».
Маша вздохнула, набирая воздух в лёгкие. Как выражается мама: «Если Мася облажается, то её из лицея никто, конечно, не выгонит, но…». Но вот сама мама загрызёт точно. К тому же сейчас на её выступление смотрят младшие брат Вова и сестра Лиза. Нельзя ведь дать им повод смеяться над старшей тринадцатилетней сестрой. Эти мелкие занозы ведь своего не упустят.
Что ж, не дрейфь, царевна! И да пребудет с тобой Сила!
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. НОВЫЙ ЦАРЬГРАД. НОВОСИБИРСКИЙ ДВОРЕЦ. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 2 июня 1933 года
Маша не удосужилась накинуть халат. Да и во имя чего? В квартире тепло, а стесняться ей было некого. И стесняться ей было нечего. Подтянутая стройная фигура женщины тридцати двух лет от роду не несла на себе практически никаких следов четырёх беременностей и пятерых детей. Она следила за собой, грудь лишь налилась, но ничуть не испортилась (возможно сыграли роль наличие кормилиц и постоянные занятия в спортзале), да и насколько я помнил её фотографии из моего времени, она и до старости была довольно худощавой, так что лишние килограммы от беременностей ей не грозили. Тем более что и в моей истории у неё тоже было пятеро детей. И ничего, жирка как-то не добавилось особо.
Да, что там говорить, Маша сейчас – женщина в самом высшем расцвете своих физических сил и максимальности своей природной сексуальности, которой, впрочем, ей и раньше было не занимать. Как и итальянского южного темперамента. Она буквально дышала страстью. Но была исключительно верной женой. Со всеми вытекающими для меня последствиями. Впрочем, я пока не слишком страдал от этого, хотя и с тревогой задумывался о будущем, слишком уж велика у нас была разница в возрасте. Мужики не всегда в строю, и когда-нибудь это неприятное время наступит и для меня. Ладно. Фигня всё. Мужчина, пока жив, всегда может осчастливить женщину свою.
Императрица смотрела в окно на наш новый величественный город. Новую столицу. О чём она думала?
Вероятно, ни о чём, размышляя о чём-то своём, о женском. Вряд ли она сравнивала открывшиеся виды с холмов Нового Царьграда с монументальными новостройками Москвы и Константинополя. И вряд ли любовалась речными красотами Оби, облагороженными гранитом набережных. Уверен, что попроси я её потом описать свои впечатления от Нового Царьграда, в ответ услышу что-то типа: «Холодно». И я не удивлюсь. Ну, не любила закоренелая средиземноморская южанка северный климат даже летом, хоть ты плачь, что уж говорить о других временах года. Ездила, много всего царица посещала, выступала, где надо, по всей необъятной Империи. Даже в Романове-на-Мурмане была. Но не любила она северный климат. А ведь для неё понятие «север» – это всё то, что севернее южного берега Крыма. Так что…
Нет, она любила кататься на лыжах на Кавказе, любила конные зимние прогулки и горячий ароматный глинтвейн в нашем охотничьем домике в подмосковном Марфино, любила всё с этим связанное, но это так, отдельный экзотический отдых. Тур. Даже экспедиция. А потом скорее назад, на юга. Ведь даже московская осенне-зимняя погода, когда полгода не видно солнца по две-три недели подряд, вызывала у неё хандру и апатию, она сразу начинала болеть, кашлять и сопливить. Ходить с красным носом и вечным носовым платком в рукаве. Что уж говорить о реакции нежного её организма на сибирские берега Оби, пусть даже со всеми величественными новостройками. Пусть даже летом. Про всякий там сибирский и дальневосточный гнус я уж молчу. Да и сколько таких городов и строек она повидала за последние шестнадцать лет? А сколько ещё ей предстоит увидеть…
Императрица задумчиво сказала, не отрывая взгляда от панорамы за окном:
– Знаешь, я всегда в детстве мечтала стать драконицей. Да и потом тоже.
– Хотелось всё сжечь?
Отрицание.
– Нет, не только в плане умения изрыгать огонь. Я хотела быть величественной, прекрасной и одновременно очень и очень опасной. Бесконечно опасной и прекрасной. Чтобы шелестела металлом и сверкала на солнце огнём моя чешуя, а крылья раскинулись на половину мира.
Маша помолчала.
– Парадокс. Люди никогда не видели драконов. Вероятно, их вообще никогда не было. Но отчего в нас такая тяга к их мифическому величию? Даже в твоё время были популярны всякого рода россказни о разных рептилоидах, которые тайно правят миром. Откуда это в нас? Почему именно рептилии вызывают такое мощное чувство? Но рептилии холодные и страшные, а драконы… Драконы прекрасны. Я всегда обожала их.
У императрицы нередко случались вот такие потоки сознания. Впрочем, как и у меня, как и любого другого человека. Что она хотела этим сказать? Вполне вероятно, что и ничего. Просто хотелось высказаться. Что-то навеяло. И что меняется от того, что это говорит абсолютно нагая молодая женщина на фоне окна, за которым видна новая столица её Империи? Была ли она сейчас драконицей в душе?
Разумеется, меня она сейчас не видит. Но я всё равно пожимаю плечами.
– В моё время был анекдот. Всё вокруг сожжено, горит деревня, валяются обгоревшие трупы и всё такое. А на пригорке лежит дракон, смотрит на зарево и восклицает восторженно: «Да, вот такой вот я забавный зверёк!»
Но Маша не смеётся. Возможно, даже обижается моей глупой неуместной шутке, которая разрушила её настроение.
– А ты стал жесток.
Хмыкаю.
– В плане чего?
Пожатие голыми плечами.
– Не знаю. Вообще. За прошедшие годы стало в тебе чего-то больше, чего-то меньше. Жестокости стало намного больше. Твой взгляд стал холодным. Иногда даже ледяным. Даже мне бывает неуютно.
Лениво прикрываю глаза. Вот делать ей после постели больше нечего, как заводить философские разговоры, а мне потом всё это расхлёбывать? Но это Маша, с этим можно только смириться.
– Брось. Я прям душка сам по себе.
– Суворину расскажешь. Но факт есть факт – ты изменился. Я смотрела на тебя на Новой Земле. Холод так и шёл от тебя. Лёд. Даже атомный взрыв никак не тронул тебя.
– Это климат северный повлиял. Зато ты прямо сияла.
Хмурое:
– Да ну тебя…
Пытаюсь вернуть романтику. Подхожу и обнимаю любимую.
– Солнце, вот ты любишь философские разговоры после постели. На фига оно нам? Мы столько летели, столько видели, а у тебя опять какая-то философия в голове. Давай-ка я лучше к тебе попристаю! Предлагаю повторить!
Маша вздохнула, гоня мысли и дурное настроение, сладко и очень эротично потянулась на фоне окна, а затем промурлыкала:
– Ты же знаешь, когда мне сильно хорошо, во мне просыпается старая карга и я начинаю нудить…
В её голосе отнюдь не слышится отрицание. Сгребаю её в охапку и тащу в постель.
– Кто это у нас тут «старая карга»?
Визг… Смех… Постель сделала ПУФФФФФФФФ…
И тут СТУК В ДВЕРЬ. Событие очень редкое и очень недоброе. Спешное выбираюсь из-под одеяла и, накинув, халат, спешу к двери квартиры.
Мой адъютант генерал Качалов.
Шифрограмма.
Молния.
Миллион мгновений спустя возвращаюсь в нашу спальню.
Тревожное:
– Что случилось?!
Пожимаю плечами.
– Ники умер. В горах. Сердце.
