Владимир Литвиненко
Московская битва. Людские потери Красной армии и вермахта. Мифы и реальность
Об этом пишет и американский военный историк Альфред Терни в книге «Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр»: «…в резерве в группе армий «Центр» оставались лишь охранная дивизия и несколько полицейских батальонов. Но дивизии фон Бока на передовой теряли боеспособность гораздо быстрее, чем он мог их заменять. Временами потери были настолько велики, что ему приходилось их вообще расформировывать. Из рот в боевых частях, имевших в начале операции «Тайфун» в среднем по 150 человек, сообщали, что теперь у них осталось только по 30 или 40 человек, все еще стоявших на ногах; полки, в начале операции имевшие по 2500 человек, насчитывали теперь менее четырехсот в каждом…».
По данным Пауля Карелла, к середине ноября 1941 года «…немецкие пехотные дивизии утратили от 30 до 50 процентов личного состава в ходе безостановочного продвижения и беспрестанных тяжелых боев, а от танковых дивизий, перешедших границу в июне, остались лишь одни воспоминания (не более трети нормальной численности)…».
137-я немецкая пехотная дивизия, как отмечает бывший начальник оперативного отдела ее штаба Вильгельм Мейер-Детринг в книге «137-я пехотная дивизия. 1940–1945», только за четыре дня с 13 по 16 ноября 1941 года «…потеряла убитыми и ранеными (не считая потерь из-за обморожений) 1060 бойцов, среди них 34 офицера, включая 5 командиров батальонов…».
Командующий группой армий «Центр» (до середины декабря 1941 года) генерал-фельдмаршал Федор фон Бок 21 ноября 1941 года в дневнике сделал вывод, что «…по числу дивизий, если судить об этом за зеленым столом, соотношение сил не хуже, чем обычно. Но снижение боеспособности – в отдельных ротах осталось от 20 до 30 человек, – большие потери в командном составе и перенапряжение людей в сочетании с холодами дают практически совершенно иную картину».
О результатах боев под Москвой в октябре – ноябре 1941 года Клаус Рейнгардт в книге «Поворот под Москвой» пишет: «…В связи с большими потерями группа армий «Центр» была в конце концов вынуждена на всем фронте перейти к обороне. Большинство дивизий потеряли до половины своего первоначального состава. …Но потери материальные не шли ни в какое сравнение с потерями морально-психологического характера. Контрудары русских дивизий вызвали на некоторых участках фронта 2-й танковой армии и 4-й армии настоящую панику среди солдат. Командование было вынуждено признать, что войска утратили свою обычную выдержку и уверенность в успехе. … Более наглядно выразил эту мысль представитель министерства иностранных дел при штабе 2-й армии граф Босси-Федриготти: «Солдат на фронте видит только, что каждый день перед ним появляются все новые и новые части противника, что дивизии и полки, которые считались давно погибшими, снова вступают в бой, пополненные и окрепшие, и что, кроме того, эти русские войска превосходят нас не только числом, но и умением, так как они очень хорошо изучили немецкую тактику. Немецкий солдат на фронте видит, что ряды армии настолько поредели, что при всей храбрости вряд ли удастся противопоставить противнику сколько-нибудь значительные силы…» (выделено мной – В.Л.).
Бывший офицер вермахта Вернер Хаупт в книге «Сражения группы армий «Центр» пишет об октябрьско-ноябрьских боях под Москвой: «…Потери были высокими. Количество обмороженных намного превышало число раненых. Особенно высоки были потери офицеров. В 7-й пехотной дивизии полками уже вынуждены были командовать обер-лейтенанты! …131-я пехотная дивизия генерал-майора Майер-Бургдорфа хотя и захватила город (Алексин – В.Л.) 27 ноября, дальше него продвинуться уже не смогла. Соседняя с ней 31-я пехотная дивизия генерал-майора Бертольда при сорокаградусном морозе по глубокому снегу пробивалась севернее реки Упа. Потери дивизии были велики. 3-й батальон 17-го пехотного полка, так называемые «госларские егеря» («Goslaer Jager») (в котором когда-то служили генерал-полковник Гудериан и фельдмаршал Роммель), в тот день был полностью обескровлен….»
В начале декабря 1941 года командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок записывает в своем дневнике: «…Представление, будто противник перед фронтом группы армий был «разгромлен», как показывают последние 14 дней – галлюцинация. Остановка у ворот Москвы, где сходится система шоссейных и железнодорожных путей почти всей Восточной России, равнозначна тяжелым оборонительным боям с намного численно превосходящим врагом. Силы группы армий уже не могут противостоять ему даже ограниченное время … очень близко придвинулся тот момент, когда силы группы будут исчерпаны полностью … группа армий вынуждена в самых тяжелых условиях переходить к обороне…»
Английский историк Роберт Кершоу в книге «1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных» дает следующую оценку потерь немецких войск: «…Одна только операция «Тайфун» обошлась группе армий «Центр» в 114 865 убитых…»[20], а Пауль Карелл сообщает: «…В нашем распоряжении имеются подлинные данные о потерях, понесенных 40-м моторизованным корпусом. Между 9 октября и 5 декабря дивизия «Рейх» и 10-я танковая дивизия, включая корпусные части, потеряли 7582 офицеров, унтер-офицеров и рядовых. То есть около 40 процентов от номинальной боевой численности…», и жестко подводит итоги операции «Тайфун»: «…В октябре она (группа армий «Центр» – В.Л.) состояла из семидесяти восьми дивизий, количество которых к декабрю сократилось до тридцати пяти…», т. е. боеспособность группы армий «Центр», по мнению Пауля Карелла снизилась на 55 %.
Приведенные выше высказывания участников боев и исследователей битвы под Москвой показывают, что реальные безвозвратные потери группы армий «Центр» были значительно больше, чем приводятся в 10-дневных донесениях немецких войск и оценках Лопуховского Л. Н. и Кавалерчика Б. К. Каков все же был их уровень? К сожалению, отсутствие достоверной информации делает оценку потерь вермахта лишь приблизительной. Тем не менее, можно ориентировочно оценить потери вермахта несколькими способами.
Если в качестве отправной взять цифру Роберта Кершоу, приведенную им в книге «1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных» (115 тыс. чел. убитыми), число раненых принять так же, как и Б. Мюллер-Гиллебранд, более чем в 3 раза большим суммарного числа убитых и пропавших без вести[21], то убыль вермахта в Московской оборонительной операции можно ориентировочно оценить в 470–490 тыс. чел.
Если ориентироваться на оценки генерал-фельдмаршала Федора фон Бока, Клауса Рейнгардта и Пауля Карелла (снижение боеспособности группы армий «Центр» более чем на 50–55 %), то при численности боевого состава группы армий «Центр» на начало операции в 1070 тыс. чел. ее безвозвратные потери (убыль) в Московской оборонительной операции составят 530– 580 тыс. чел.[22]
Если в качестве базовой рассматривать долю потерь немецкого 40-го моторизованного корпуса в период с 9 октября по 5 декабря 1941 года (40 %) и распространить ее на потери всей группы армий «Центр», то следует иметь в виду, что в указанной доле не учтены потери 40-го моторизованного корпуса в первые 8 дней операции «Тайфун». Эти потери, учитывая тяжесть боев в начале октября 1941 года, можно оценить в 4–5 % от первоначальной численности боевого состава корпуса. То есть общая доля потерь корпуса в операции «Тайфун» составит примерно 44–45 %. Тогда при указанной выше численности боевого состава группы армий «Центр» на начало операции ее убыль составит около 470—480 тыс. чел.
Суммарный диапазон безвозвратных потерь (убыли) вермахта составляет 470–580 тыс. чел. Соотношение безвозвратных потерь Красной армии и вермахта в Московской оборонительной операции равно (750–800) / (470–580) = 1,3–1,7 в пользу немецких войск.
Людские потери в Московской и Ржевско-Вяземской стратегических наступательных операциях
(5 декабря 1941 года – 20 апреля 1942 года)
Краткие сведения об операциях
Характеристика боевого состава и численности войск в наступательных операциях Московской битвы приведены в табл. 2.4 и 2.5
Таблица 2.4
Характеристика боевого состава и численности войск в Московской наступательной операции (5 декабря 1941 года – 7 января 1942 года)
Таблица 2.5
Характеристика боевого состава войск в Ржевско-Вяземской наступательной операции (8 января 1942 года – 20 апреля 1942 года)
Наступление советских войск Западного (командующий – генерал армии Жуков Георгий Константинович), Калининского (командующий – генерал-полковник Конев Иван Степанович), и Юго-Западного (командующий – генерал-лейтенант Костенко Федор Яковлевич, с 18 декабря 1941 года – Маршал Советского Союза Тимошенко Семен Константинович) фронтов, начатое 5 декабря 1941 года[23], успешно развивалось в течение декабря 1941 года и января 1942 года.
Войска Западного фронта отбросили 3-ю и 4-ю немецкие танковые группы[24] (командующие – генерал танковых войск Георг-Ханс Рейнгард и генерал-полковник Эрих Гепнер соответственно) с северных окраин Москвы на запад до района Волоколамска, а на юге левое крыло Западного фронта заставило 2-ю немецкую танковую армию генерал-полковника Гейнца Гудериана в беспорядке отступить от Тулы на запад. Калининский фронт, прорвав оборону немецких войск, освободил город Калинин и продвинулся до Ржева. Затем войска Западного и Юго-Западного фронтов нанесли поражение и почти окружили в районе Калуги основные силы 4-й армии (командующий – генерал – фельдмаршал Гюнтер фон Клюге) и отбросили войска 2-й немецкой армии (командующий – генерал-полковник Максимилиан фон Вайхс) к Орлу.
Для удержания разваливающегося фронта группы армий «Центр» (командующий – генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, с 18 декабря 1941 года – генералфельдмаршал Гюнтер фон Клюге) Гитлер 16 декабря 1941 года издал приказ, которым предусматривалось жестокое наказание за отступление без приказа. По мнению немецких участников Московской битвы и зарубежных исследователей, именно этот приказ предотвратил разгром группы армий «Центр». Тем не менее, в результате Московской наступательной операции, завершившейся 7 января 1942 года, немецкие войска были отброшены от Москвы на 100–250 км. Начавшаяся 8 января 1941 года Ржевско-Вяземская операция поначалу тоже развивалась успешно, но принятыми немецким командованием мерами по удержанию боевых позиций войск и наращиванию сил в течение февраля – марта 1942 года соединениям группы армий «Центр» удалось нанести по наступающим советским войскам несколько успешных контрударов, которые привели к разгрому отрезанных от главных сил войск 29-й и 33-й советских армий. К 20 апреля 1942 года наступательные возможности Красной армии на московском направлении иссякли, и по приказу Ставки Верховного Главнокомандования советские войска перешли к обороне: боевые действия противоборствующих сторон приобрели позиционный характер. В ходе Ржевско-Вяземской операции основные стратегические цели (в частности, освобождение Ржева и Вязьмы) достигнуты не были, но советским войскам в ходе тяжелых боев удалось продвинуться на 80—250 км в западном направлении.
В результате наступательных операций Красной армии немецкие войска были отброшены от Москвы на 80—250 км. В ходе операций своих постов лишились многие генералы группы армий «Центр»: командующий группой армий генерал-фельдмаршал Федор фон Бок сказался больным и 17 декабря 1941 года был отправлен в долгосрочный отпуск[25], 23 декабря 1941 года был отстранен от должности командир 27 армейского корпуса, генерал пехоты Альфред Вагнер, 1 января 1942 года командующий 2-й танковой армией генерал-полковник Гейнц Гудериан был снят со своего поста и отправлен в резерв Главного командования сухопутных войск вермахта[26], 15 января 1942 года командующий 9-й немецкой армией, генерал-полковник Адольф Штраус был отправлен в отставку[27], 20 января 1942 года был снят с поста и зачислен в резерв командующий 4 армией, генерал горнострелковых войск Людвиг Кюблер[28], а командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Эрих Гепнер 8 января 1942 года был Гитлером вообще лишен звания и уволен из армии без права ношения мундира[29]. Всего в декабре 1941 года – январе 1942 года Гитлер сменил командующих трех общевойсковых и двух танковых армий, почти всех командиров корпусов 4-й, 9-й общевойсковых и 2-й танковой армий, а также заменил начальников штабов 4-й, 9-й общевойсковых, 2-й и 4-й танковых армий.
Потери Красной армии
Существующие оценки людских потерь Красной армии в наступательных операциях Московской битвы приведены в табл. 2.6.
Таблица 2.6
Оценки людских потерь Красной армии в наступательных операциях Московской битвы
Андрей Зубов в изданной в 2016 году книге «История России. XX век. Том II. Эпоха сталинизма (1923–1953)»[30] цифры потерь Красной армии и вермахта поместил в таблице, озаглавленной «Потери в Московской битве (2 октября 1941 – 7 января 1942 г.)». Цифры потерь Красной армии Андрей Зубов заимствовал у Кривошеева Г. Ф., но при этом период подсчета потерь указал неверный. Приведенные им цифры на самом деле представляют собой суммы соответствующих цифр Кривошеева Г. Ф., подсчитанных для оборонительной и всех наступательных операций Красной армии в Московской битве (см. табл. 2.2 и 2.6), длившихся с 30 сентября 1941 года по 20 апреля 1942 года.
«Подсчитанная» Соколовым Б. В. в статье о потерях советских и немецких войск в Московской битве «Свыше трех миллионов и 118 тысяч. Таковы потери Красной армии и вермахта убитыми и пленными в боях на Московском направлении» («Военно-промышленный курьер», № 47, 7—13 декабря 2011 года) цифра потерь Красной армии погибшими, попавшими в плен и пропавшими без вести в наступательных операциях на Московском направлении[31] более чем в 5 раз превышает соответствующую цифру, полученную Кривошеевым Г. Ф. (см. табл. 2.6). Однако все «рассуждения» Соколова Б. В. замешаны на пренебрежении здравым смыслом и недобросовестных подсчетах. В упомянутой статье Соколов Б. В. определил, что в победном контрнаступлении советских войск под Москвой потери погибшими, попавшими в плен и пропавшими без вести Красной армии с 1 января по 30 апреля 1942 года составили 2 млн 138,2 тыс. чел., а соответствующие потери группы армий «Центр» вермахта за тот же период – 79,2 тыс. чел., т. е. соотношение потерь около 1:27 в пользу вермахта. Эти цифры говорят о незнании и непонимании Соколовым Б. В. закономерностей вооруженной борьбы и реалий Московской битвы.
Во-первых, потери победившей в битве армии не могут быть любыми (такую «роскошь» может позволить лишь побежденная армия). Исторический опыт свидетельствует, что армия, имеющая в несколько раз большие потери, чем противник, может победить в битве только тогда, когда ее численность в ходе битвы будет, как минимум, во столько же раз больше численности побежденной армии. Подобная ситуация сложилась, например, в 480 году до н. э. в битве при Фермопилах: потери персидского войска царя Ксеркса (20000 чел.) были в 5 раз больше потерь греческой армии (4000 чел.) во главе со спартанским царем Леонидом, но персы победили, потому что по общей численности их армия (не менее 250 тыс. чел.) превосходила греческую (не более 12 тыс. чел.) как минимум в 20 раз.
При соотношении потерь, «подсчитанном» Соколовым Б. В. (27:1), для победы в ходе контрнаступления под Москвой численность участвующих в операции войск Красной армии должна была быть примерно в 27 раз больше численности группы армий «Центр» вермахта. Поскольку численность группы армий «Центр» (в июне 1941 года она имела в своем составе около 1,5 млн чел.) к декабрю 1941 года (с учетом потерь и пополнений в течение пяти месяцев) составляла не менее 1,0 млн чел., то для победы общая численность участвующих в контрнаступлении под Москвой советских войск должна быть равна примерно 27 млн чел. Это абсурд: такой численности Красной армии никогда не было и в принципе не могло быть.
Во-вторых, боеспособность войск зависит от уровня потерь. По опыту войн установлено, что при потерях в 35 % от численности войска теряют способность наступать, а при потерях в 50 % от численности – и успешно обороняться (см. книгу Чуева Ю. В. и Михайлова Ю. Б. «Прогнозирование в военном деле»). По «подсчетам» Соколова Б. В., опирающимся на данные Волкогонова Д. А., Красная армия за декабрь 1941 года – апрель 1942 года (137 дней) потеряла убитыми и пропавшими без вести более 2,3 млн чел., т. е. в среднем около 17 тыс. чел. ежедневно. Кроме того, из строя выбывали раненые и больные (санитарные потери), которых было не менее чем в два раза больше, чем погибших и пропавших без вести. Таким образом, боевая мощь советских войск ежедневно уменьшалась более чем на 50 тыс. чел. Поскольку в контрнаступлении под Москвой участвовало около 3,3 млн чел. советских войск (около 1,1 млн чел. – начальная численность, 2,2 млн чел. – пополнение в ходе операции), то, если верить «подсчетам» Соколова Б. В., даже в «идеальном» случае, когда все пополнение сразу же поступило бы в войска, через 25 дней после начала операции (к 1 января 1942 года) советские войска не смогли бы вести наступление, а к февралю 1942 года вообще некому было бы продолжать операцию.
Стоит отметить, что если взять данные о безвозвратных и санитарных потерях советских войск в контрнаступлении под Москвой (1147844 чел. или менее 8,5 тыс. чел. в день) из книги коллектива военных историков под руководством Кривошеева Г. Ф. «Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь», то согласно им способность продолжать наступление Красная армия должна была потерять только к концу апреля 1942 года, что и произошло в действительности.
Таким образом, «подсчитанные» Соколовым Б. В. цифры потерь Красной армии в наступательных операциях Московской битвы к реалиям боевых действий под Москвой никакого отношения не имеют.
Остальные оценки потерь Красной армии в наступательных операциях Московской битвы, приведенные в табл. 2.6, совпадают и представляют собой результаты подсчетов соответствующих потерь авторским коллективом под руководством Кривошеева Г. Ф. Здесь важно отметить, что результаты оценки потерь Красной армии, произведенной коллективом Кривошеева Г. Ф., опубликованные в книгах «Гриф секретности снят», «Россия и СССР в войнах XX века» и «Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь», не противоречат подготовленным во время войны официальным справкам и докладам о численности Красной армии, пополнении и потерях, в частности сведениям справки организационно-учетного отдела Оперативного управления Генерального штаба РККА о численности Красной Армии, пополнении и потерях за период с начала войны по 1 марта 1942 года и сведениям доклада начальника Главного управления формирования и укомплектования войск Красной армии Щаденко Е. А. «О мобилизационных ресурсах и их использовании за год войны (на 1 сентября 1942 г.)».
Вместе с тем, при подсчете безвозвратных потерь в сражениях, как это было установлено выше, следует учитывать и санитарные потери, но только часть – раненых, направленных в тыловые госпитали. Поэтому имеющаяся оценка Кривошеевым Г. Ф. безвозвратных потерь в наступательных операций Московской битвы должна быть соответствующим образом откорректирована. Учитывая, что по сравнению с Московской оборонительной операцией в ходе наступательных операций Московской битвы число раненых и больных, направлявшихся в тыловые госпитали, несколько сократилось (примерно до 55–60 %), безвозвратные потери Красной армии в Московских наступательных операциях составляли 850—860 тыс. чел.
Потери вермахта
Существующие оценки людских потерь вермахта в наступательных операциях Московской битвы приведены в табл. 2.7.
«Подсчитанная», видимо, по 10-дневным донесениям немецких войск и приведенная Соколовым Б. В. в упомянутой статье «Свыше трех миллионов и 118 тысяч. Таковы потери Красной армии и вермахта убитыми и пленными в боях на Московском направлении» цифра потерь группы армий «Центр» погибшими и пропавшими без вести (менее 80 тыс. чел.) при контрнаступлении Красной армии ставит Соколова Б. В. в глупое положение. Эта цифра означает, что к концу Московской битвы боеспособность группы армий «Центр» практически не изменилась (80 тыс. чел. потерь – это менее 5 % от численности принимавших участие в боях войск вермахта), но немецкие участники битвы утверждают обратное: группа армий «Центр» в конце 1941 года – начале 1942 года понесла огромные потери и ее боеспособность резко упала.
Таблица 2.7
Оценки людских потерь вермахта в наступательных операциях Московской битвы
Генерал Гюнтер Блюментрит в статье о Московской битве (сборник «Роковые решения») отметил, что в декабре 1941 года в немецких дивизиях из-за больших людских потерь «… Численность личного состава рот в большинстве случаев сократилась до 40 человек…». К концу декабря 1941 года «…4-я армия, занимавшая оборону между Калугой и Тучково, насчитывала в своем составе 13 пехотных и одну танковую дивизию. Однако эти соединения имели такой некомплект личного состава, что многие дивизии по сути дела являлись боевыми группами, состоявшими из подразделений различных родов войск…». О катастрофическом состоянии 4-й немецкой армии сообщает и Вернер Хаупт в книге «Сражения группы армий «Центр»: «…Потери армии были устрашающими. Большую часть погибших составляли обмороженные. Их процентное отношение к общему числу погибших в первые дни декабря составляло почти 90 процентов…».
А вот что пишет в книге «98-я пехотная дивизия. 1939–1945» генерал Мартин Гарайс, бывший командир этой воевавшей в составе 4-й немецкой армии дивизии о ее потерях в декабре 1941 года: «Внезапно враг оказался сильнее нас …Потери рот, опрокинутых на Истре, несоизмеримо тяжелы, 289-й пехотный полк потерял все противотанковые пушки и все пулеметы 1-го батальона. Численность рот не превышает 25 бойцов, точнее, истощенных, промерзших «теней»…». О состоянии дивизии в начале января 1942 года Мартин Гарайс сообщает: «…180 бойцов дивизии прибыли из госпиталей и были переданы в подчинение обер-лейтенанту Виммеру в качестве «батальона». К 15 февраля от них осталась лишь горстка тех, кто вернулся в свои прежние подразделения. Но сейчас они были как нельзя кстати. 282-й пехотный полк также сжался до батальона в результате отбытия обмороженных. То же и с 290-м пехотным полком – набралось всего 150 бойцов! Истребители танков отчитались о численности в 5 офицеров, 16 унтер-офицеров и рядовом составе в 21 винтовку. Под Малинным боевой состав дивизии насчитывал 6000 человек! …Все санитарные службы изо дня в день стоят перед неразрешимой задачей. Не щадя сил они с начала отступления оказывают медицинскую помощь немыслимому наплыву раненых и обмороженных: в Марютине, Медыни, Мятлеве, Барановке. Только из Медыни в течение семи дней, с 4 по 11 января, поступление составляет 1640 человек, из них 1241 раненый и 299 больных. В этих цифрах отражена вся суровость тех дней…».
Во второй половине января 1942 года положение 98-й дивизии ухудшается: «…282-й пехотный полк подводит итог своим потерям с 31 декабря 1941 года: 56 офицеров и 1916 унтер-офицеров и рядовых. В других полках дивизии дела обстоят не лучше… Между 12 и 27 января через ее (дивизии – В.Л.) главный медпункт в Мятлеве проходят 419 раненых и 1178 больных, из которых в свои части вернутся лишь 59 бойцов! У большинства обморожения первой степени, у многих – второй! …».
Мартин Гарайс пишет, что после боя 31 января за деревню Плотька «…около 17 часов остатки 290-го полка собираются в Пенясах. 18 унтер-офицеров и 75 рядовых… идут в бой. Из него живыми возвращаются всего 22 унтер-офицера и рядовых … В оборонных боях погибли расчеты двух последних полковых пулеметов. Отбить обратно Морозово и Плотьку «дивизии» также не по силам. Немногие оставшиеся бойцы все совершенно измотаны и в той или иной степени обморожены…».
Вернер Хаупт сообщает, что в конце января 1941 года: «…Из-за тяжелых потерь последних недель главное командование сухопутных войск было вынуждено расформировывать или сливать дивизии. Так была расформирована полностью разгромленная под Калинином 162-я пехотная дивизия. В 78-й, 102-й и 252-й пехотных дивизиях было расформировано по одному полку, а эти полки заменены частями 5-й, 8-й и 28-й пехотных дивизий. Большинство пехотных дивизий было вынуждено расформировать в пехотных полках третьи батальоны, и с этого времени в полках, за редким исключением, оставалось только по два батальона…».
Военный врач 3-го батальона 18-го пехотного полка 6-й пехотной дивизии Генрих Хаапе пишет в книге «Пункт назначения – Москва. Фронтовой дневник военного врача. 1941–1942» о состоянии батальона к концу Московской битвы: «…От изначального состава нашего 3-го батальона осталось не так уж много … Хотя сейчас мы опять насчитывали более 100 человек, так как генерал Модель (генерал-полковник Вальтер Модель – с 15 января 1942 года командующий 9-й немецкой армии – В.Л.) перевел из тыловых подразделений в боевые части всех имеющихся в наличии военнослужащих, но из тех 800 солдат нашего батальона, которые 22 июня 1941 года вступили в войну с Россией, к концу февраля 1942 года осталось только 29 бойцов! 2 офицера, 5 унтер-офицеров и 22 рядовых. Этими двумя офицерами были Руди Беккер и я…»
Начальник штаба верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель в воспоминаниях, опубликованных в сборнике «Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне «третьего рейха» против СССР. Секретные речи. Дневники. Воспоминания», о боевых действиях и потерях вермахта в конце 1941 года – начале 1942 года писал: «…К началу января 1942 г. удалось на всем Восточном фронте изменить существовавшее до начала декабря наступательное построение войск и создать более или менее упорядоченный фронт обороны. Но ни о каком зимнем покое не могло быть и речи. Русские проявляли себя крайне активно и переходили в наступления во многих местах чрезвычайно ослабленного потерями и удерживаемого чуть ли не одними боевыми охранениями, растянувшегося тонкой линией фронта… Инициатива находилась в руках врага, мы были вынуждены перейти к обороне и расплачивались за это ощутимыми потерями… Сухопутные войска потеряли за первые месяцы зимы более 100 тыс. человек, в декабре 1941-го и начале 1942 г. – вдвое больше…»
Таким образом, оценка потерь вермахта Соколовым Б. В. не может считаться корректной.
Б. Мюллер-Гиллебранд в книге «Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг. Т. 3. Война на два фронта» в отношении потерь группы армий «Центр» в Московской битве приводит только информацию об общей убыли личного состава этой группы армий в период с декабря 1941 года по март 1942 года включительно – 436 900 чел. По справке, из которой взяты данные Б. Мюллером-Гиллебрандом, в апреле 1942 года из группы армий «Центр» убыло 46200 чел. Таким образом, с декабря 1941 года по апрель 1942 года включительно безвозвратные потери (убыль) личного состава группы армий «Центр» составила 483,2 тыс. чел. Нужно, кроме того, иметь в виду, что данные Б. Мюллера-Гиллебранда опираются на статистику вермахта, достоверность которой, как указывалось выше, современными исследователями оценивается невысоко. Впрочем, Б. Мюллер-Гиллебранд косвенно признал заниженность данных статистики вермахта, когда анализировал сведения об убыли и пополнении личного состава групп армий «Центр», «Юг» и «Север» за декабрь 1941 года – март 1942 года. По донесениям войск к концу Московской битвы общий некомплект личного состава должен был составлять 336300 чел. Но здесь Б. Мюллер-Гиллебранд отмечает: «…Имевшийся в действующей армии к моменту поворота событий под Москвой некомплект в личном составе, исчисляемый цифрой 340 тыс. чел., в течение зимы увеличился не на упомянутое выше количество (336,3 тыс. – В.Л.), а на 625 тыс. чел. (на 1.5.1942 г.)». Это значит, что реальный некомплект личного состава вермахта к концу апреля 1942 года был на 288 тыс. чел. больше официального, что дает основание отнести этот дополнительный некомплект к недоучету потерь вермахта в декабре 1941 года – апреле 1942 года. Поскольку основные боевые действия в этот период вели войска группы армий «Центр» (убыль ее личного состава превышала 60 % всей убыли вермахта), то недоучет их потерь можно оценить в 170–210 тыс. чел. Тогда общая цифра убыли личного состава группы армий «Центр» в декабре 1941 года – апреле 1942 года составит ориентировочно 660—700 тыс. чел.
Соотношение безвозвратных потерь Красной армии и вермахта в наступательных операциях Московской битвы равно
(850–860) / (660–700) = (1,2–1,3):1 в пользу немецких войск.
