Владимир Леонидович Иванченко
Подсказка от жертвы
Эта книга является плодом моего воображения. В какой-то мере она является продолжением «Отказных материалов». Все сходства ее героев с реальными людьми обычная случайность. Также надо рассматривать совпадения имен и географических названий. При этом большинство описанных в книге событий, навеяны реальными фактами из следственной практики автора.
* * *
Вполне возможно, что отдельные слова и аббревиатуры из книги, такие как облсовпроф, ОРС, КПСС уже подзабыты, но я думаю, что их значение легко найти в интернете. Раньше они были знакомы всем гражданам СССР, мечтающим о построении коммунизма – эры всеобщего благоденствия, когда не надо будет стоять в очередях за обычными товарами первой необходимости.
У элиты советского общества едва ли возникала в голове вполне достижимая мечта иметь роскошные яхты, виллы на Средиземном море и многомиллионные валютные счета. Для полного счастья им вполне хватало обычных «Волг» и «Жигулей», а повседневную жизнь скрашивали дефицитные товары, получаемые из не совсем законных распределителей.
Все неурядицы не могли затмить осознания почти всех слоев населения того факта, что еще при рождении им улыбнулась удача – возможность жить в этой огромной, ни с чем несравнимой, прекрасной стране.
Глава 1. Первая жертва
Февраль 1988 года.
Было раннее утро, когда Ольга проснулась от трели телефонного звонка, длительного, никак не умолкающего. Пришлось вставать и идти в прихожую, к висевшему на стене телефону. Она сразу узнала голос, звучавший привычно уверенно, с нотками властности:
– Доброе утро, Оленька! У меня для тебя есть новая важная, сногсшибательная информация, но это не телефонный разговор, нам надо встретиться.
– И где, – что-то неуловимое в словах звонившего человека интуитивно не понравилось девушке, – в какое время?
– Подходи прямо сейчас на Павлова шесть, квартира восемь… это недалеко от твоего дома, – тон собеседника был по-прежнему требовательным, – я жду.
В трубке раздались короткие гудки, и Ольга повесила ее на место, не успев ответить отказом. Ей не понравилось место встречи – старый многоквартирный дом, фасад которого давно требовал ремонта. В нем проживали люди, общественное положение которых явно не соответствовало статусу ее визави.
Чувство тревоги не отпускало девушку до тех пор, пока не подошла к первому подъезду, в котором должна находиться восьмая квартира. Здесь беспокойство усилилось – она услышала позади себя скрип талого, с тонкой корочкой льда, снега – это был звук шагов торопливо догонявшего ее человека. Ольга оглянулась, узнала своего старого знакомого и сумела разглядеть злобу в его сощуренных узких глазах. Испуганно заскочила в подъезд и побежала на первую площадку, где надеялась получить защиту. Но на ее стук в стальную дверь, неотличимую по внешнему виду от гаражной, никто не отозвался. Кравченко оглянулась и заметила в левой руке неумолимо приближающегося мужчины нож, лезвие которого сверкало, отражая сияние лампочки, вкрученной в потолочный светильник с разбитым абажуром.
– Ах ты гаденыш! Что удумал? – Девушка сумела превозмочь охватившее ее оцепенение и попыталась отбиться от нападавшего сумочкой. Но тот не обратил на это никакого внимания и ударил, направляя клинок в правый бок, метя в печень. Ольга инстинктивно отшатнулась и почувствовала неприятное жжение от полученной неглубокой раны – лезвие прошло вскользь, только слегка задев ребро. Когда убийца сделал повторную попытку нанести смертельную рану, жертва успела остановить удар, ухватившись обеими ладонями за острую сталь, не обращая внимания на, казалось бы, нестерпимую боль от порезов и брызнувшую из них кровь.
Все попытки Ольги спасти свою жизнь только привели мужчину в ярость, Он сумел зацепиться правой рукой за шею девушки и свалить ее вниз на ступени лестницы, одновременно нанося лихорадочные выпады левой рукой, причинив несколько проникающих ран в область груди.
Жертва сумела воспользоваться сближением с противником и дотянулась руками к его горлу. Ломая длинные, окрашенные ярко-красным лаком ногти, пробороздила на коже несколько глубоких, кровоточащих полос. Вцепилась правой рукой в кадык, пытаясь задушить врага, но сил для этого уже не было.
Мужчина несколько секунд разглядывал распростертое у его ног тело, при этом выражение лица внезапно поменялось – ярость в глазах уступила место ужасу от осознания содеянного. Он машинально бросил нож на ступеньки и спешно стал уходить вниз, стараясь не наступить на потеки красной густой жидкости.
Не сумев закричать и позвать на помощь, жертва только хрипела, истекая кровью. Она понимала, что умирает и всю жуть предстоящего ухода приглушало стремление, неуемное желание сообщить людям имя убийцы. Но память предательски подводила – в голове непрерывно мелькали какие-то фамилии, прозвища, имена. Ольга, уже инстинктивно, остановилась на одном из них. Прошло всего несколько мгновений, в которые она сумела нанести на бетоне всего две кровавые буквы, пока сознание окончательно не покинуло ее.
* * *
Сергей Петров уже несколько месяцев работал следователем Усть-Каменской облпрокуратуры. Необходимость перевода с прежней должности он осознал одновременно с прокурором области Степановым.
Дело в том, что этот кареглазый молодой человек, с приятными чертами лица, проявил служебное рвение и разворошил уйму старых отказных материалов по фактам несчастных случаев на пожарах. Благодаря его стараниям был пойман серийный убийца, расчетливый и умелый преступник, бывший милицейский эксперт. Но эта деятельность выявила и факты принятия незаконных решений об отказе в возбуждении уголовных дел, следовательно, и ненадлежащий надзор со стороны органов прокуратуры.
Степанов объявил Сергею благодарность в приказе и благоразумно перевел его с должности зонального прокурора в следственную часть. Виновным в незаконных отказах в возбуждении уголовных дел незаслуженно объявили начальника отдела облпрокуратуры Шушина и отправили его на пенсию. Остальные сотрудники, допустившие укрытие большого числа преступлений, отделались выговорами, да и то, далеко не все.
Шел 1988 год, в стране набирал обороты процесс перестройки, объявленный, потихонечку теряющей свою руководящую роль, компартией. В конце рабочего дня Петрову позвонила заведующая канцелярией Микова, она же секретарь партийной организации и пригласила его в зал заседаний. Сергей решил, что созывают очередное собрание, посещать которые не любил, из-за царящих там словоблудия и формализма.
– Прошу тишины! – прокурор области Степанов, пятидесятилетний крепыш в солидных роговых очках, обвел строгим взглядом собравшихся сотрудников и объявил:
– Сообщаю о гибели нашего товарища Ольги Ивановны Кравченко, – он выпил воды, дождался, пока утихнут недоуменно – горестные возгласы, – она убита этим утром, по преступлению работают дежурный следователь и сотрудники уголовного розыска. Одновременно решается вопрос о создании оперативно-следственной группы, возглавлять которую будет известный нам следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Чмарин. В состав бригады включены прокурор-криминалист Егоров и следователь Петров.
Молчавшие до этого момента сотрудники стали возбужденно перешептываться, а зональный прокурор Осипов недоуменно спросил:
– Валерий Федорович, почему Сергея назначили? У нас есть и более опытные следователи.
– Об этом просил сам Чмарин, – холодно ответил прокурор, – он знает его по расследованию дела маньяка Климова.
Расходились, продолжая обмениваться версиями о происшедшем событии. К Кравченко отношения у сослуживцев было далеко неоднозначными – на слуху были ее амурные похождения. Красивая Ольга пользовалась пристальным вниманием у мужчин, как холостых, так и женатых. Злые языки утверждали, что она редко уклонялась от встреч, не обращая внимания на семейное положение партнеров.
Особенно много пересудов среди сотрудников вызывали ее отношения с бывшим облпрокурором, занимающим в настоящее время должность заместителя начальника Главного управления
Генеральной прокуратуры страны. Завистники утверждали, что место начальника отдела по надзору за судом Ольга заняла после поездки в Москву к своему влиятельному любовнику.
Мало кто из сослуживцев сомневался в том, что их коллегу убил кто-то из ее ревнивых воздыхателей. Вся беда в том, что в числе подозреваемых могло оказаться слишком много мужчин – гораздо больше, чем количество по-настоящему близких молодой женщине партнеров, отношения с которыми давно прервались, или их вообще не было.
Эта проблема всплыла на первом же совещании следственной группы.
– Не представляю, как правильно построить работу по выявлению подозреваемых, – голос Чмарина был полон раздражения и растерянности, – у меня список из двадцати предположительных любовников и почти все занимают определенное положение не только в области, но здесь упомянуты и высокопоставленные московские чиновники.
– А вы не можете огласить авторов этого списка, – Петрова действительно интересовал вопрос объективности при выявлении круга любовников, – неужели все они держали свечку, как в известном выражении?
– Валерий Дмитриевич, вы на себя наговариваете, – с явным ехидством заявил Егоров, сорокапятилетний красавец, обладатель черных с проседью чудесных кудрей и имеющий репутацию бабника.
– Уж кому, как не вам, должно быть известно, – продолжал криминалист, – из этого списка останется не больше десяти фактических хахалей, остальные попали туда по наговору завистников и недоброжелателей. И вполне вероятно, что у всех оставшихся подозреваемых будет железное алиби.
– Откуда такая уверенность, Дима? Из твоего богатого жизненного опыта? – повеселевшим голосом спросил Чмарин, одновременно вытирая вспотевшие залысины на голове носовым платком, – просвети нас, однолюбов.
– По списку, конечно, пройтись надо, – утверждающе произнес Егоров, но это ничего не даст – убийцу надо искать в другой прослойке общества, из числа людей, вышедших из мест, где изготавливают ножи, подобно найденному на месте преступления.
Способ и время совершения убийства, лично у меня, вызывает много вопросов. Ольга там оказалась не случайно – её туда выманили – видимо у исполнителя был сообщник, а скорее заказчик убийства.
– У нас нет оснований верить всяким слухам, – вновь встрял в разговор Петров, – проверять надо только тех фигурантов, на которых свидетели укажут под протокол. И еще необходимы хоть какие-то сведения о наличии у любовника мотива для убийства.
– Согласен, так как предположений можно выдвинуть сколько угодно и если все тщательно проверять, то на это уйдет слишком много времени, – в речи Валерия Чмарина появились нотки уверенности и деловитости, – я хочу ознакомить вас с фактами, выявленными за время следствия.
С помощью двух свидетелей установлено, что Кравченко зашла в дом около половины восьмого утра. Следом за ней в подъезд торопливо заскочил мужчина средних лет, среднего возраста, без каких-либо особых примет. На нем была куртка с капюшоном, и его лица никто из очевидцев не разглядел. На телефонной станции установили факт соединения с телефоном Кравченко в семь часов. Звонили с автомата, расположенного в двух кварталах от дома убитой.
По заключению медицинской экспертизы смерть наступила в результате причинения пяти проникающих ранений в жизненно важные органы – сердце, трахею и легкие. Орудие убийства найдено на месте происшествия. Это самодельный нож хорошего качества, такие обычно мастерят в местах лишения свободы. Отпечатков пальцев на ноже, перилах и двери подъезда не обнаружено – вероятно, преступник был в перчатках. Но он проявил неосторожность и наступил на кровь, что немудрено – ею залита большая часть лестничного пролета. Экспертами зафиксирован кровавый отпечаток обуви. Судебный медик предполагает, что, судя по расположению ран, убийца левша.
Ольга защищалась и нанесла своему палачу телесные повреждения. Под ее ногтями эксперт обнаружил кровь третьей группы и частички кожи. Кравченко перед смертью сумела оставить нам зацепку. Она успела написать на ступеньке две буквы – «Х» и «р». В первую очередь нашей группе надо разгадать их значение. Вполне возможно это начальные литеры фамилии, клички или имени убийцы – Храмцов, Хромой или что-то в этом роде.
Чмарин обвел взглядом членов группы, стараясь понять, способны ли они предложить надежные и своевременные ходы по отысканию преступника. По его настоянию, кроме молодого следователя Петрова, в помощь были привлечены два молодых опера, недавно переведенных с районного уголовного розыска в областной аппарат. Веселов и Зайцев хорошо зарекомендовали себя при задержании душегуба и запомнились важняку. Ему нравился спокойный рассудительный Костя Веселов, добродушный взгляд его слегка выпуклых глаз вызывал у людей доверие и симпатию, что помогало оперативной работе.
Олег Зайцев, напротив, больше походил на бывалого урку, чему способствовало худощавое лицо с темными узкими глазами, разглядывающими собеседника в упор, словно пытаясь прочитать все его скрытые помыслы. Олег обладал настойчивым и целеустремленным характером, а для получения результата умело пользовался всеми допустимыми приемами розыска, стараясь не переступать незримую черту дозволенного.
– Давайте список, – решил проявить инициативу Олег, – мы готовы с Веселовым опросить всех приятелей Кравченко и проверить достоверность их показаний. Ему не терпелось покинуть совещание и приступить к конкретной и действительно полезной работе.
– Для того, чтобы провести беседы со всеми лицами у вас нет достаточных полномочий и опыта, – Чмарин замолк всего на несколько секунд, – но кое с кем, из более простеньких фигурантов вам следует поработать, проявляя при этом деликатность и осторожность. Перечень этих лиц получите уже сейчас. И вы правы, заседать и совещаться пока нет смысла, я уже набросал несколько неотложных следственных и розыскных действий. Так что никто из членов нашей группы не будет сидеть без дела.
* * *
Петров уныло созерцал поверхность своего рабочего стола, беспорядочно усыпанную документами уголовного дела. Подшивать все эти бумаги Чмарин поручил ему, как самому молодому следователю из состава следственной группы. Между тем мысли Сергея были далеки от этой нужной, но рутинной работы.
Совсем недавно он распрощался со своей подружкой Олесей, что было вызвано его случайной изменой, которую девушка интуитивно почувствовала по поведению своего любовника, а он не стал отпираться и оправдываться. Та вмиг собрала свои вещи и уехала в Омск, откуда была родом. Сергею эта разлука не принесла ничего, кроме мучений – он любил Олесю, но осознал это только сейчас, после ее ухода.
Прошла уже неделя со дня гибели Ольги, но пока ничего значимого, за что можно было ухватиться для установления и задержания убийцы, найдено не было. А работы было проделано немало, о чем свидетельствовал ворох следственных материалов.
За окном послышался лязг и громыхание колес проезжающего трамвая, что заставило Сергея отвлечься от мрачных мыслей и приняться перебирать лежащие перед ним бумаги для подготовки их к подшивке, согласно инструкции.
Петров привычно отсортировал постановления о возбуждении уголовного дела и назначения криминалистических исследований. С учетом хронологии подшил протоколы осмотра места происшествия и допросов первых свидетелей. Вспомнив о титульном листе, аккуратным каллиграфическим почерком вывел на нем наименование прокуратуры, номер дела и другую важную информацию о нем.
Закончив работу с помощью шила, иглы и нитки, Сергей пронумеровал каждый лист и стал внимательно перечитывать бумаги, ставшего более удобным для работы, уголовного дела. Особое внимание он уделил показаниям предполагаемых любовников погибшей женщины. Выяснилось, что только один из них подтвердил половую связь с Кравченко, остальные пошли в отказ, называя сведения об их любовных похождениях сплетнями и наветами.
Счастливчиком, впрочем, довольно сомнительным, оказался простой сельский учитель Илья Носов, вступивший в интимные отношения со своей ученицей Ольгой в далеком 1972 году, когда она заканчивала учебу в средней школе родного села Малиновка.
– Да, я подтверждаю, что у меня с Ольгой Кравченко были близкие отношения, – голос учителя математики звучал спокойно и рассудительно. – Она сама добивалась этой близости и я – каюсь, не устоял, поддался соблазну. Оля в то время выглядела моложе своих семнадцати лет и казалась совсем неокрепшим подростком. И мне было крайне неловко отвечать на ее знаки внимания. Но она была настойчивой девушкой и своего добилась, а затем просто выбросила меня из своей жизни. Я делал отчаянные попытки вернуть ее расположение, но она уже была увлечена местным бухгалтером Василием.
– Прошу уточнить о характере вашей близости, – Чмарин сейчас явно не церемонился, – расскажите более подробно, где, в какой обстановке, сколько раз вы уединялись со своей ученицей. Если этим словом вы называете половой акт, то была ли она девственницей.
– Не знаю, вероятно, она уже имела сексуальный опыт, чего я не мог тогда сказать о себе. Свидания у нас были только два раза. Первый – в спортзале в ночное время на матах. Второй – на берегу Оби, также в ночное время. Девушка приносила с собой покрывало, или плед. В общем, без особых удобств, но это не имело большого значения, так как я испытывал сильное сексуальное желание и всяких мелочей не замечал.
Следователь криво усмехнулся и задал новый вопрос:
– Как вы сумели скрыть от своего руководства отношения с ученицей, ведь вас не уволили с работы?
– Я сам обратился к родителям Ольги с просьбой выдать ее за меня замуж, но она не послушалась их увещеваний и отказалась. Тем более, что в это время, по слухам, она уже гуляла с местным бухгалтером и сельчане перемывали в разговорах им косточки.
– Откуда такой интерес?
– Василий, в отличие от Ольги, имел неприглядную внешность и мерзкое поведение, у него в детстве по этому поводу даже кличка была – Крот или Барсук. Говорят, что некоторым девушкам нравятся плохие мальчики. В общем, встречались они недолго, девушка уехала учиться в Барнаул, а бухгалтера через пару лет перевели на работу в Усть-Каменск. Я больше с Ольгой не встречался и не делал попыток сблизиться, как говорится, «все прошло».
Эти сведения частично подтвердила и мать Ольги, Галина Кравченко, признанная потерпевшей по этому уголовному делу. Она не захотела распространяться о любовных похождениях дочки, во время допросов находилась в подавленном состоянии, плакала.
– Мне не известны подробности отношений дочки с мужчинами, знаю только, что ухажеров у нее было достаточно, но близким был только учитель. Про бухгалтера ничего не знаю, это все сплетни, думаю, их распускал сам неудачник – очень неприятный человек. Были среди воздыхателей и сверстники, кто именно, я сейчас уже и не припомню.
В деле были подшиты объяснения школьных подруг Кравченко. В них не было никакой конкретики – все они утверждали, что девушка не отличалась разборчивостью в отношениях с местными парнями и гуляла со всеми подряд. При этом конкретных любовников, добившихся интимной близости с Ольгой, никто не назвал.
Петров достоверно знал еще одного сексуального партнера Кравченко, но, по известным только ему обстоятельствам, предпочел держать эти сведения в тайне. Он обдумал сложившееся положение и предложил Чмарину более внимательно отнестись к проверке алиби предполагаемых любовников, отказавшихся признать свои интимные отношения с Ольгой:
– Возможно, им есть что скрывать, – утверждал молодой следователь.
– Но только тех, кто вызывает подозрение, чтобы не пойти по неверному направлению и не увязнуть в проверке ничем не обоснованной пока версии, – отвечал важняк, – Кравченко вполне могли устранить в связи с ее служебной деятельностью, где она нажила много врагов, работая следователем и поддерживая государственное обвинение в суде. Неужели до сих пор не нашли фигурантов с именем или кличкой на буквы Х и Р?
– Над этим работают молодые опера, и я на них надеюсь, – отвлекся от мрачных мыслей Сергей, – но часть уголовных дел, из направленных Кравченко в суд, я изучу сам. Как– то Ольга, в бытность работы зональным прокурором, заявила, что на нее оказывалось давление со стороны руководства. Она утверждала, что никогда не шла у них на поводу. Как-то подозрительно и противоречиво все это звучало.
