Владимир Ленин
Полное собрание сочинений. Том 30. Июль 1916 – февраль 1917

Глава 1. Немного статистики

I

Чтобы обозреть действительно всю совокупность данных о национальных движениях, надо взять все население земли. Два признака при этом должны быть как можно точнее установлены и как можно полнее прослежены: во-первых, чистота или пестрота национального состава отдельных государств; во-вторых, деление государств (или государственно-подобных образований в тех случаях, когда возникает сомнение, можно ли говорить собственно о государстве) на политически самостоятельные и политически зависимые.

Возьмем новейшие данные, опубликованные в 1916 году, и будем опираться на два источника: один – немецкий, «Географически-статистические таблицы» Отто Гюбнера, и один английский, «Политический Ежегодник» («The Statesman's Year-Book»). Первый источник придется взять за основу, так как он гораздо полнее по интересующему нас вопросу, вторым же будем пользоваться для проверки и некоторых, большей частью частных, исправлений.

Начнем наш обзор с политически самостоятельных и наиболее «чистых», в смысле цельности национального состава, государств. На первое место выдвигается здесь сразу группа государств Западной Европы, т. е. лежащих к западу от России и Австрии.

Мы имеем здесь всего 17 государств, из которых, однако, пять, будучи очень чистыми по национальному составу, являются прямо игрушечными по своему ничтожному размеру. Это – Люксембург, Монако, Марино, Лихтенштейн и Андорра, население которых, взятое вместе, составляет всего-навсего 310 тысяч человек. Несомненно, гораздо правильнее будет в число государств их вовсе не включать. Из остающихся 12 государств семь – совершенно чистого национального состава: в Италии, Голландии, Португалии, Швеции, Норвегии 99 % населения каждого государства принадлежит к одной национальности; в Испании и Дании – по 96 % населения. Затем три государства почти чистого национального состава: Франция, Англия, Германия. Во Франции всего 1,3 % населения итальянцы, аннектированные Наполеоном III с нарушением и подделкой воли населения. В Англии аннексией является Ирландия, население которой, 4,4 млн., составляет менее одной десятой всего населения (46,8 млн.). В Германии из 64,9 млн. населения национально-чуждым и почти сплошь настолько же национально-угнетенным элементом, как ирландцы в Англии, являются поляки (5,47 %), датчане (0,25 %) и эльзас-лотарингцы (1,87 млн.), причем, однако, из последних некоторая (неизвестно в точности, какая именно) часть несомненно не только по языку, но и по экономическим интересам и по симпатиям тяготеет к Германии. В общем, около 5 млн. населения Германии принадлежит к чуждым, неполноправным и даже угнетенным нациям.

Только два маленькие государства Западной Европы имеют смешанный национальный состав: Швейцария, население которой, немного не достигающее четырех миллионов, состоит на 69 % из немцев, на 21 % из французов и на 8 % из итальянцев, – и Бельгия (население поменьше 8 млн.; приблизительно около 53 %, вероятно, фламандцев и около 47 % французов). Необходимо заметить, однако, что, как ни велика пестрота национального состава этих государств, об угнетении наций здесь говорить нельзя. По конституциям обоих государств все нации равноправны; в Швейцарии это равноправие и в действительности проведено полностью; в Бельгии неравноправие есть по отношению к фламандцам, хотя они и составляют большинство населения, но это неравноправие ничтожно по сравнению, напр., с тем, что переживали поляки в Германии или ирландцы в Англии, не говоря уже о том, что наблюдается обычно в странах, не принадлежащих к рассматриваемой группе государств. Поэтому, между прочим, термин «государство национальностей», пошедший особенно в ход с легкой руки оппортунистов в национальном вопросе, австрийских писателей К. Реннера и О. Бауэра, является правильным лишь в очень ограниченном смысле, именно если, с одной стороны, не забывать особого исторического места большинства государств такого типа (об этом нам придется еще говорить ниже), а с другой стороны, не допускать прикрытия этим термином коренного различия между действительным равноправием наций и угнетением наций.

Соединяя вместе рассмотренные страны, мы получаем одну группу в 12 западноевропейских государств с общим населением в 242 млн. человек. Из этих 242-х миллионов лишь около 9¹/₂ млн., т. е. всего 4 %, представляют из себя угнетенные нации (в Англии и Германии). Если подытожить все части населения во всех этих государствах, не принадлежащие к главной государственной национальности, то получим около 15 млн., т. е. 6 %.

В общем и целом, следовательно, данная группа государств характеризуется следующими признаками: это – наиболее передовые капиталистические страны, всего более развитые и в экономическом и в политическом отношении. Культурный уровень равным образом наиболее высокий. В национальном отношении большинство этих государств совершенно чистого или почти совершенно чистого национального состава. Национальное неравноправие, как особое политическое явление, играет совершенно незначительную роль. Перед нами – тип того «национального государства», о котором так часто говорят, забывая в большинстве случаев исторически-условный и преходящий характер этого типа в общем капиталистическом развитии человечества. Но об этом подробнее мы скажем в своем месте.

Спрашивается, ограничивается ли этот тип государствами Западной Европы? Очевидно, нет. Все основные признаки этого типа, экономические (высокое и особенно быстрое развитие капитализма), политические (представительный строй), культурные, национальные, наблюдаются также в передовых государствах Америки и Азии: в Соед. Штатах и в Японии. Национальный состав последней – давно установившийся и совершенно чистый; население состоит более чем на 99 % из японцев. В Соед. Штатах только 11,1 % населения составляют негры (а также мулаты и индейцы), которых следует отнести к угнетенной нации, поскольку равенство, отвоеванное гражданской войной 1861–1865 годов и обеспеченное конституцией республики, на деле в главных местах жительства негров (на юге) и во многих отношениях все более ограничивалось в связи с переходом от прогрессивного, домонополистического, капитализма 1860–1870-х годов к реакционному, монополистическому капитализму (империализму) новейшей эпохи, которая в Америке отграничивается особенно ясно испано-американской империалистической (т. е. вызванной дележом добычи между двумя разбойниками) войной 1898 года.

Из 88,7 % белого населения Соед. Штатов 74,3 % составляют американцы и только 14,4 % рожденные за границей, т. е. переселившиеся из других стран. Как известно, особо благоприятные условия развития капитализма в Америке и особая быстрота этого развития сделали то, что нигде в мире не перемалываются так быстро и так радикально, как здесь, громадные национальные различия в единую «американскую» нацию.

Присоединяя Соед. Штаты и Японию к выше перечисленным западноевропейским странам, получаем 14 государств с общим населением в 394 млн. человек, из которых национально неравноправны около 26 млн., т. е. 7 %. Забегая вперед, заметим, что большинство именно этих 14-ти передовых государств в период конца XIX и начала XX веков, т. е. как раз в период превращения капитализма в империализм, устремилось особенно усиленно вперед по пути колониальной политики, в результате которой эти государства «располагают» теперь свыше чем полумиллиардом населения в зависимых, колониальных странах.

II

Группа государств Восточной Европы – Россия, Австрия, Турция (эту последнюю географически правильнее теперь считать азиатским государством, а экономически «полуколонией») и 6 маленьких балканских государств: Румыния, Болгария, Греция, Сербия, Черногория и Албания – показывает нам сразу же картину, в корне отличающуюся от предыдущей. Ни одного государства с чистым национальным составом! Только маленькие государства на Балканах можно назвать национальными государствами, причем, однако, нельзя забывать, что и в них чуженациональное население составляет от 5 до 10 %, что громадные (по сравнению со всем числом представителей данной нации) количества румын и сербов живут вне пределов «своего» государства, что вообще «государственное строительство» на Балканах в направлении буржуазно-национальном не закончилось даже «вчерашними», можно сказать, войнами 1911–1912 годов. Ни одного такого национального государства, как Испания, Швеция и т. п., нет среди мелких балканских государств. А в больших государствах Восточной Европы, во всех трех, процент населения «своей» и притом главной национальности составляет лишь 43 %. Больше половины населения, 57 %, в каждом из этих трех больших государств, принадлежат к «чуженациональному» (инородческому, выражаясь истинно-русским языком) населению. Статистически разница между западноевропейской и восточноевропейской группой государств выражается следующим образом:

В первой группе мы имеем 10 чистых или почти чистых национальных государств с населением в 231 миллион; только 2 «пестрых» в национальном отношении государства, но без угнетения наций, при конституционном и фактически проводимом равноправии их, с населением в 11¹/₂ млн.

Во второй группе 6 государств почти-чистых с населением в 23 млн.; три государства «пестрые» или «смешанные», без равноправия наций, с населением в 249 миллионов.

В общем и целом, процент инонационального населения (т. е. не принадлежащего к главной нации^[84] каждого отдельного государства) составляет в Западной Европе 6 %, а если прибавить Соед. Штаты и Японию, то 7 %. В Восточной же Европе этот процент – 53 %!^[85]

Написано в январе 1917 г. Подпись: Π. Пирючев

Впервые напечатано в 1935 г. в журнале «Большевик» № 2

Печатается по рукописи

Мнимое или действительное болото?^{123}

Тов. Р. Гримм утверждает в своей статье о большинстве и меньшинстве («Berner Tagwacht» и «Neues Leben»), что «и у нас выдумано» «болото, мнимый партийный центр».

Мы докажем, что как раз позиция, занятая Гриммом в вышеуказанной статье, представляет типичную точку зрения центра.

Гримм, полемизируя с большинством, пишет:

«Ни одна из партий, стоящих на платформе Циммервальда и Кинталя, не выдвигала лозунга отказа от военной службы и одновременного обязательства для своих членов проводить его в жизнь. Сам Либкнехт надел военную форму и вступил в ряды армии. Итальянская партия ограничилась отклонением военных кредитов и гражданского мира. Меньшинство во Франции поступило так же».

Мы с удивлением протираем себе глаза. Мы снова перечитываем этот важный абзац в статье Гримма и советуем читателю поразмыслить над ним.

Невероятно, но это так! Чтобы доказать, что центр у нас выдуман, представитель этого нашего центра, Гримм, валит в одну кучу левых интернационалистов (Либкнехт) и правых циммервальдцев или центр!!!

Неужели Гримм действительно рассчитывает обмануть швейцарских рабочих и убедить их, что Либкнехт и итальянская партия принадлежат к одному и тому же направлению? что между ними нет как раз той разницы, которая разделяет левых и центр?

Приведем наши доводы:

Во-первых, выслушаем свидетеля, который не принадлежит ни к центру, ни к левым. Германский социал-империалист Эрнст Гейльман писал 12 августа 1916 г. в «Glocke», стр. 772:… «Die Arbeitsgemeinschaft^[86], или циммервалъдская правая, теоретиком которой является Каутский, а политическими вождями Гаазе и Ледебур»… Может ли Гримм оспаривать, что Каутский – Гаазе – Ледебур являются типичными представителями центра?

Во-вторых. Может ли для Гримма оставаться неизвестным, что циммервальдская правая или центр выступает в современном социализме против немедленного разрыва с МСБ, Международным социалистическим бюро в Гааге, бюро социал-патриотов? что левая стоит за этот разрыв? что представители группы «Интернационал» в Кинтале – а к ней как раз и принадлежит Либкнехт – боролись против созыва МСБ и за разрыв с ним?

В-третьих. Разве Гримм забыл, что социал-пацифизм, прямо осужденный кинтальской резолюцией, стал именно сейчас платформой центра во Франции, Германии и Италии? что вся итальянская партия, которая не протестовала ни против многочисленных социал-пацифистских резолюций и заявлений своей парламентской группы, ни против позорной речи Турати 17 декабря, стоит на платформе социал-пацифизма? что обе левые группы в Германии, как I. S. D. («Интернациональные социалисты Германии»), так и «Интернационал» (или группа «Спартак», к которой как раз и принадлежит Либкнехт) прямо отвергли социал-пацифизм центра? При этом не следует забывать, что зловреднейшие социал-империалисты и социал-патриоты Франции, во главе с Самба, Реноделем и Жуо, также голосовали за социал-пацифистские резолюции и что таким путем особенно наглядно было вскрыто действительное, объективное значение социал-пацифизма.

В-четвертых… но довольно! Гримм стоит как раз на точке зрения центра, когда он подает швейцарской партии совет «удовольствоваться» отклонением кредитов и гражданского мира, как это сделала итальянская партия. Гримм критикует предложения большинства именно с точки зрения центра, потому что это большинство хочет приблизиться к точке зрения Либкнехта.

Гримм выступает в защиту ясности, прямоты и честности. Хорошо! Разве эти отличные качества не предписывают ясно, открыто, честно проводить различие между точкой зрения и тактикой Либкнехта и центра и не сваливать их в одну кучу?

Быть с Либкнехтом, это значит: (1) нападать на главного врага в своей собственной стране; (2) разоблачать социал-патриотов своей собственной страны (а не только иностранных, с позволения сказать, т. Гримм!), бороться с ними, не объединяться с ними – с позволения сказать, т. Гримм! – против левых радикалов; (3) открыто критиковать и обличать слабости не только социал-патриотов, но и социал-пацифистов и «центристов» в своей стране; (4) использовать парламентскую трибуну для того, чтобы призывать пролетариат к революционной борьбе, к тому, чтоб повернуть оружие; (5) распространять нелегальную литературу и организовывать нелегальные собрания; (6) устраивать пролетарские демонстрации как, например, демонстрации на Потсдамской площади в Берлине, на которой был арестован Либкнехт; (7) призывать к забастовкам рабочих военной промышленности, как это делала в своих нелегальных прокламациях группа «Интернационал»; (8) открыто доказывать необходимость полного «обновления» теперешних партий, ограничивающихся реформистской деятельностью, и действовать так же, как действовал Либкнехт; (9) безоговорочно отвергать защиту отечества в империалистской войне; (10) бороться по всей линии против реформизма и оппортунизма внутри социал-демократии; (11) столь же непримиримо выступать против профессиональных вождей, которые во всех странах, в особенности в Германии, Англии и Швейцарии, образуют авангард социал-патриотизма и оппортунизма и т. д.

Ясно, что с этой точки зрения многое в проекте большинства подлежит критике. Но об этом можно говорить только в особой статье. Здесь же необходимо подчеркнуть, что большинство во всяком случае предлагает некоторые шаги в этом направлении, а Гримм нападает на это большинство не слева, а справа, не с точки зрения Либкнехта, а с точки зрения центра.

В своей статье Гримм все время смешивает два принципиально различных вопроса: во-первых, вопрос, когда, в какой момент должно быть осуществлено то или иное революционное действие. Стремиться решить этот вопрос заранее – бессмысленно, и вытекающие из этого упреки Гримма против большинства являются просто пусканием пыли в глаза рабочим.

Второй вопрос: как превратить, преобразовать партию, не способную сейчас вести систематическую, упорную и при любых конкретных условиях действительно революционную борьбу, в такую партию, которая была бы к этому способна.

Это самый важный вопрос! Здесь корень всего спора, всей борьбы направлений в военном вопросе, равно как и в вопросе о защите страны! И как раз этот вопрос замалчивается, затушевывается, затемняется Гриммом. Более того: объяснения Гримма сводятся к тому, что этот вопрос отрицается им.

Все остается по-старому – вот красная нить, которая проходит через всю статью Гримма; в этом самое глубокое основание того утверждения, что этой статьей представлен центр. Все остается по-старому: только отклонение военных кредитов и гражданского мира! Всякий умный буржуа не может не признать, что в конце концов это не неприемлемо и для буржуазии: это еще не угрожает господству буржуазии, не препятствует ей вести войну («мы подчиняемся» в качестве «меньшинства в государстве» – эти слова Гримма имеют очень, очень большое политическое значение, гораздо большее, чем это кажется на первый взгляд!).

И разве это не международный факт, что сама буржуазия и ее правительства в воюющих странах, прежде всего в Англии и Германии, преследуют только сторонников Либкнехта и терпят представителей центра?

Вперед, налево, даже если это связано с уходом некоторых социал-патриотических вождей! – таков, в кратких словах, политический смысл предложений большинства.

Назад от Циммервальда, вправо, к социал-пацифизму, к позиции центра, к «миру» с социал-патриотическими вождями, никаких массовых действий, никакого революционизирования движения, никакого обновления партии! – такова точка зрения Гримма.

Надо надеяться, что она откроет, наконец, глаза швейцарским левым радикалам на его центристскую позицию.

Написано на немецком языке в конце января 1917 г.

Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVII

Печатается по рукописи. Перевод с немецкого

Предложение об изменениях в резолюции по военному вопросу^{124}

1. Принятие обязательства представителями партии в парламенте отклонять с принципиальной мотивировкой все военные требования и кредиты. Требование демобилизации.

2. Никакого гражданского мира; обострение принципиальной борьбы против всех буржуазных партий, а также против националистически-грютлианских идей в рабочем движении и партии.

3. Систематическая революционная пропаганда в армии.

4. Поддержка всех революционных движений и борьбы против войны и собственных правительств во всех воюющих странах.

5. Содействие всякой революционной массовой борьбе в самой Швейцарии, стачкам, демонстрациям и превращение их в открытую вооруженную борьбу.

6. Целью революционной массовой борьбы, признанной уже партейтагом в Аарау 1915 г., партия объявляет социалистическое преобразование Швейцарии. Этот переворот является единственным и действительнейшим средством освобождения рабочего класса от ужасов дороговизны и голода, он необходим для полного устранения милитаризма и войны.

Написано 27—29 января (9–11 февраля) 1917 г.

Напечатано на немецком языке 14 февраля 1917 г. в газете «Volksrecht» № 38

На русском языке впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVII

Печатается по машинописной копии Перевод с немецкого

История одного маленького периода в жизни одной социалистической партии

7. I. 1917. Заседание правления социалистической партии Швейцарии. Вождь «центра» Р. Гримм объединяется с социал-патриотическими лидерами и откладывает на неопределенное время партейтаг (на котором должен был обсуждаться военный вопрос и который был назначен на 11. II. 1917 г.).

Против этого протестуют и голосуют Нобс, Платтен, Нэн и др.

Величайшее возмущение против этой отсрочки в кругах сознательных рабочих.

9. I. 1917. Опубликование резолюций большинства и меньшинства^{125}. В проекте большинства совершенно отсутствует ясное заявление против защиты отечества (Аффольтер и Шмид были против этого), но в § 3 все же содержится требование: «Обязательство партийных представителей в парламенте отклонять с принципиальной мотивировкой все военные требования и кредиты». Это следует хорошенько запомнить.

23. I. 1917. Цюрихский «Volksrecht» печатает мотивировку референдума^{126}. В этой мотивировке отсрочка резко, но совершенно правильно, характеризуется, как победа грютлианцев над социализмом.

Буря негодования лидеров против этого референдума. Гримм в «Berner Tagwacht», Жак Шмид (Ольтен) в «Neue Freie Zeitung»^{127}, Φ. Шнейдер в «Basler Vorwärts»^{128}, затем, кроме этих «центристов», социал-патриот Губер в с. – галленском «Volksstimme», – все они осыпают инициаторов референдума бранью и угрозами.

Р. Гримм стоит во главе этого позорного похода, в особенности он старается запугать «организацию молодежи» и обещает выступить против нее на ближайшем партейтаге.

Сотни и сотни рабочих в немецкой и французской Швейцарии ревностно покрывают подписные листы референдума. Нэн телеграфирует Мюнценбергу, что кантональный секретариат, по всей вероятности, будет стоять за поддержку референдума.

22. I. 1917. «Berner Tagwacht» и «Volksrecht» печатают заявление члена Национального совета Густава Мюллера. Мюллер ставит партии формальный ультиматум, заявляя от имени своей группы (он пишет «наша группа»), что он откажется от своего мандата члена Национального совета, так как для него неприемлемо «принципиальное отклонение военных кредитов».

I. 1917 Грейлих в своей четвертой статье в «Volksrecht» ставит партии тот же ультиматум, заявляя, что «само собой разумеется», он сложит свои полномочия, если партейтаг примет параграф 3 резолюции большинства^{129}.

I. 1917 Э. Нобс заявляет в редакционной заметке («К референдуму»), что он ни в коем случае не разделяет обоснования референдума^{130}.

Платтен молчит.

31. I. 1917 секретариат решает созвать партейтаг на 2 и 3 июня 1917 г. (не следует забывать, что секретариат уже однажды постановил назначить партейтаг на 11. II. 1917 г., но это решение было отменено правлением партии!).

1. II. 1917 в Ольтене собирается в неполном составе Циммервальдская конференция. В ней принимают участие представители организаций, приглашенных на конференцию социалистов Антанты (в марте 1917 г.).

Радек, Зиновьев, Мюнценберг, один член «Интернационала» (группа «Спартак» в Германии, членом которой был К. Либкнехт) публично бичуют Р. Гримма и объявляют, что его союз с социал-патриотами против социалистических рабочих Швейцарии делает его «политическим мертвецом».

Пресса упорно замалчивает эту конференцию.

1. 11. 1917 Платтен печатает свою первую статью по военному вопросу^{131}. При этом надо обратить особое внимание на два заявления.

Во-первых, Платтен пишет буквально следующее:

«Конечно, в комиссии чувствовалось отсутствие ясной головы и бесстрашного и последовательного циммервальдского борца, который стоял за то, чтобы военный вопрос был положен под сукно до окончания войны».

Не трудно угадать, против кого направлен удар без указания имени. Во-вторых, Платтен высказывается в той же статье принципиально:

«Военный вопрос – не только борьба мнений вокруг этого вопроса, но и определенное направление в дальнейшем развитии партии, это борьба против оппортунизма в партии, выступление против реформистов и за революционную классовую борьбу».

3. 11. 1917 происходит частное совещание центристов (Гримм, Шнейдер, Риматэ и др.), в котором участвуют также Нобс и Платтен. Мюнценберг и д-р Вронский были также приглашены, но отказываются от участия в нем.

Принято постановление «изменить» резолюцию большинства так, что она существенно ухудшается и становится «центристской резолюцией», в особенности благодаря тому, что параграф 3 исчезает и заменяется совершенно неопределенным, расплывчатым выражением речи.

6. II. 1917 происходит общее собрание членов с.-д. партии в Цюрихе. Важнейший пункт: выборы комитета.

Народу собралось мало, в особенности рабочих.

Платтен вносит предложение отложить заседание. Социал-патриоты и Нобс – против. Предложение отвергается.

Начинаются выборы. Когда становится известным, что избран д-р Вронский, социал-патриот Бауман заявляет от имени четырех членов комитета, что он отказывается работать с д-ром Вронским.

Платтен вносит предложение этот ультиматум принять (подчиниться этому), поскольку он объявляет(совершенно недемократично и противозаконно) все выборы не состоявшимися. Это предложение принимается!!!

9. II. 1917. Опубликование «новой» резолюции большинства. Подписи: «центристы» Гримм, Риматэ, Шнейдер, Жак Шмид и т. д., затем Нобс и Платтен. Резолюция сильно ухудшилась, и параграф три, как уже было сказано, исчезает^{132}.

В резолюции никакого намека на борьбу против оппортунизма и реформизма, на твердое решение следовать тактике Карла Либкнехта!

Это типичная центристская резолюция, где преобладают «общие», якобы «теоретические» разглагольствования, а практические требования преднамеренно так слабо и расплывчато сформулированы, что можно надеяться, что не только Грейлих и Г. Мюллер, но даже Бауман = Цюрих, пожалуй, соблаговолят взять обратно свой ультиматум и… амнистировать партию.

Итог: Циммервальдизм торжественно похоронен в «болоте» лидерами швейцарской партии.

Добавление.

С.-галленский «Volksstimme» (где очень часто Губер – Роршах пишет) 25. I. 1917 г.:

«Этому бесстыдству (т. е. мотивировке референдума) достаточно противопоставить тот факт, что предложение об отсрочке (7.1.) было внесено тов. Гриммом и энергично защищалось, между прочим, тт. Манием, Грейлихом, Мюллером, Аффолътером и Шмидом».

«Basle Vorwärts» от 16. I. 1917 г. сообщает, что предложение об отсрочке (7. I.) внесли следующие товарищи:

«Гримм, Риматэ, Штудер, Мюнх, Ланг = Цюрих, Шнейдер = Базель, Кеель = С-Галлен и Шнурренбергер» (так!!? Должно быть опечатка? вместо: Шнеебергер?).

Рабочие имеют все основания быть благодарными обеим газетам за приведение этих имен!..

Написано на немецком языке в конце февраля 1917 г.

Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVII

Печатается по рукописи. Перевод с немецкого