Владимир Ленин
Полное собрание сочинений. Том 30. Июль 1916 – февраль 1917

К постановке вопроса о защите отечества

Буржуазия и ее сторонники в рабочем движении, грютлианцы, обычно ставят вопрос так:

или мы принципиально признаем долг защиты отечества или же мы оставляем нашу страну беззащитной.

Такая постановка в корне неправильна.

В действительности вопрос стоит так:

или мы дадим себя убивать в интересах империалистской буржуазии или же мы будем систематически подготовлять большинство эксплуатируемых и самих себя к тому, чтобы ценой меньших жертв захватить банки, экспроприировать буржуазию, чтобы положить, вообще, конец и дороговизне и войнам.

* * *

Первая постановка вопроса является насквозь буржуазной, а не социалистической. В ней не учитывается то, что мы живем в эпоху империализма, что теперешняя война является империалистской, что Швейцария ни при каких условиях не будет сражаться в этой войне против империализма, а будет стоять на стороне той или иной коалиции империалистских держав, т. е. фактически будет приспешницей тех или иных крупных хищнических держав, что швейцарскую буржуазию уже давно связывает тысяча нитей с империалистскими интересами, безразлично, будет ли это осуществляться через сеть взаимоотношений и «взаимного участия» между крупными банками, будь то экспорт капитала или промышленность, связанная с туристами и существующая за счет иностранцев-миллионеров, или наглая эксплуатация бесправных иностранных рабочих и т. д.

Одним словом, забыты все основные положения социализма, все социалистические идеи, хищническая империалистская война прикрашивается, своя «собственная» буржуазия рисуется в виде невинной овечки, а прожженные банковские директора современной Швейцарии в виде героических Вильгельмов Теллей, причем закрывают глаза на тайные соглашения между отечественными и иностранными банками и дипломатами, и вся эта невероятная куча буржуазной лжи прикрывается красивой «популярной» и одурманивающей народ фразой: «защита отечества»!

Написано на немецком языке в декабре 1916 г.

Впервые напечатано 1 августа 1929 г. в газете «Правда» № 174

Печатается по рукописи. Перевод с немецкого

Интернационал молодежи
(заметка)

Под этим заглавием выходит в Швейцарии с 1 сентября 1915 г. на немецком языке «боевой и пропагандистский орган Международного союза социалистических организаций молодежи». Всего вышло уже 6 номеров этого издания, которое необходимо вообще отметить и затем усиленно рекомендовать вниманию всех членов нашей партии, имеющих возможность соприкасаться с заграничными социал-демократическими партиями и с организациями молодежи.

Большинство официальных социал-демократических партий Европы стоит теперь на позиции самого низменного и подлого социал-шовинизма и оппортунизма. Таковы партии немецкая, французская, фабианская^{93} и «рабочая»^{94} в Англии, шведская, голландская (партия Трульстры), датская, австрийская и пр. В швейцарской партии, несмотря на выделение (к великому благу рабочего движения) крайних оппортунистов в непартийный «Грютли-союз», внутри самой социал-демократической партии остались многочисленные оппортунистические, социал-шовинистские и каутскианского толка вожди, имеющие громадное влияние на дела партии.

При таком положении дел в Европе союзу социалистических организаций молодежи выпадает громадная, благодарная – но зато и трудная – задача борьбы за революционный интернационализм, за истинный социализм против царящего оппортунизма, перешедшего на сторону империалистской буржуазии. В «Интернационале Молодежи» помещен ряд хороших статей в защиту революционного интернационализма, и все издание проникнуто превосходным духом горячей ненависти к изменникам социализма, «защищающим отечество» в настоящей войне, самым искренним стремлением к очищению международного рабочего движения от разъедающих его шовинизма и оппортунизма.

Разумеется, теоретической ясности и твердости в органе молодежи еще нет, а может быть, и никогда не будет именно потому, что это – орган кипящей, бурлящей, ищущей молодежи. Но к недостатку теоретической ясности таких людей надо относиться совсем иначе, чем мы относимся – и должны относиться – к теоретической каше в головах и к отсутствию революционной последовательности в сердцах наших «окистов», «социал-революционеров», толстовцев, анархистов, всеевропейских каутскианцев («центра») и т. п. Одно дело – сбивающие пролетариат с толку взрослые люди, претендующие на то, чтобы вести и учить других: с ними необходима беспощадная борьба. Другое дело – организации молодежи, которые открыто заявляют, что они еще учатся, что их основное дело – готовить работников социалистических партий. Таким людям надо всячески помогать, относясь как можно терпеливее к их ошибкам, стараясь исправлять их постепенно и путем преимущественно убеждения, а не борьбы. Нередко бывает, что представители поколения пожилых и старых не умеют подойти, как следует, к молодежи, которая по необходимости вынуждена приближаться к социализму иначе, не тем путем, не в той форме, не в той обстановке, как ее отцы. Поэтому, между прочим, за организационную самостоятельность союза молодежи мы должны стоять безусловно и не только вследствие того, что этой самостоятельности боятся оппортунисты, а и по существу дела. Ибо без полной самостоятельности молодежь не сможет ни выработать из себя хороших социалистов ни подготовиться к тому, чтобы вести социализм вперед.

За полную самостоятельность союзов молодежи, но и за полную свободу товарищеской критики их ошибок! Льстить молодежи мы не должны.

К числу ошибок названного нами превосходного органа принадлежат, в первую голову, следующие три:

1) По вопросу о разоружении (или «обезоружении») занята неверная позиция, которую мы критикуем выше, в особой статье^[59]. Есть основания думать, что ошибка вызвана исключительно хорошим стремлением подчеркнуть необходимость стремиться к «полному уничтожению милитаризма» (что вполне верно) при забвении роли гражданских войн в социалистической революции.

2) По вопросу о различии социалистов и анархистов в их отношении к государству в статье тов. Nota-Bene (№ 6) сделана очень крупная ошибка (как и по нескольким другим вопросам, например, о мотивировке нашей борьбы против лозунга «защиты отечества»). Автор хочет дать «ясное представление о государстве вообще» (наряду с представлением об империалистическом разбойничьем государстве). Он цитирует несколько заявлений Маркса и Энгельса. Он приходит, между прочим, к следующим двум выводам:

а) «… Совершенно ошибочно искать различия между социалистами и анархистами в том, что первые – сторонники, вторые – противники государства. Различие в самом деле заключается в том, что революционная социал-демократия хочет сорганизовать новое общественное производство, как централизованное, т. е. технически наиболее прогрессивное, тогда как децентрализованное анархическое производство означало бы лишь шаг назад к старой технике, к старой форме предприятий». Это неверно. Автор ставит вопрос о том, в чем отличие отношения социалистов и анархистов к государству, а отвечает не на этот, а на другой вопрос, в чем различие их отношения к экономической основе будущего общества. Это очень важный и необходимый вопрос, конечно. Но отсюда не вытекает, чтобы можно было забывать главное в различии отношения социалистов и анархистов к государству. Социалисты стоят за использование современного государства и его учреждений в борьбе за освобождение рабочего класса, а равно за необходимость использовать государство для своеобразной переходной формы от капитализма к социализму. Такой переходной формой, тоже государством, является диктатура пролетариата.

Анархисты хотят «отменить» государство, «взорвать» («sprengen») его, как выражается в одном месте т. Nota-Bene, ошибочно приписывая этот взгляд социалистам. Социалисты – автор цитировал, к сожалению, слишком неполно относящиеся сюда слова Энгельса – признают «отмирание», постепенное «засыпание» государства после экспроприации буржуазии.

б) «Для социал-демократии, которая является или по крайней мере должна быть воспитательницей масс, теперь более, чем когда-либо, необходимо подчеркивать свою принципиальную враждебность к государству… Теперешняя война показала, как глубоко корни государственности проникли в души рабочих». Так пишет т. Nota-Bene. Чтобы «подчеркивать» «принципиальную враждебность» к государству, надо действительно «ясно» понять ее, а у автора как раз ясности нет. Фраза же о «корнях государственности» совсем уже путаная, не марксистская и не социалистическая. Не «государственность» столкнулась с отрицанием государственности, а оппортунистическая политика (т. е. оппортунистическое, реформистское, буржуазное отношение к государству) столкнулась с революционной социал-демократической политикой (т. е. с революционным социал-демократическим отношением к государству буржуазному и к использованию государства против буржуазии для ее свержения). Это вещи совсем, совсем различные. К этому крайне важному вопросу мы надеемся вернуться в особой статье^{95}.

3) В «принципиальном заявлении Международного союза социалистических организаций молодежи», напечатанном в № 6, как «проект секретариата», немало отдельных неточностей и совсем нет главного: ясного сопоставления тех трех коренных направлений (социал-шовинизм; «центр»; левые), которые борются теперь в социализме всего мира.

Еще раз: эти ошибки надо опровергать и разъяснять, изо всех сил ища соприкосновения и сближения с организациями молодежи, всячески помогая им, но подходить к ним надо умеючи.

Напечатано в декабре 1916 г. в «Сборнике «Социал-Демократа»» № 2. Подпись: Η. Ленин

Печатается по тексту «Сборника»

Потуги обелить оппортунизм

Парижское «Наше Слово», запрещенное недавно французским правительством, услужающим царизму (повод для запрещения: у русских солдат, взбунтовавшихся в Марселе, нашли экземпляры «Нашего Слова»!), возмутилось «плачевной» ролью депутата Чхеидзе. Он выступил на Кавказе с разрешения властей на публичных собраниях с призывом к населению не устраивать «волнений» (с разгромом лавок и пр.), а устраивать кооперативы и т. п. Хороша-де эта поездка якобы социал-демократа, «организованная под протекторатом губернатора, полковника, попа и пристава» («Наше Слово» № 203).

Л. Мартов сейчас же поспешил в «Бюллетень» бундовцев, чтобы благородно протестовать против этого «изображения Чхеидзе каким-то» (?? не «каким-то», а «таким же, как все ликвидаторы») «гасителем пробуждающегося революционного духа». Защита Чхеидзе Мартовым идет по двум линиям: фактической и принципиальной.

Фактическое возражение состоит в том, что «Наше Слово» цитирует кавказскую черносотенную газету и что выступавшие рядом с Чхеидзе: Миколадзе есть отставной офицер, «известный в своем уезде радикальный общественный деятель», а священник Хундадзе «привлекался в 1905 г. к ответственности за участие в социал-демократическом движении» («в грузинском социал-демократическом движении, как известно, – добавляет Мартов, – участие сельских священников довольно обычное явление»).

Такова «защита» Чхеидзе Мартовым. Защита из рук вон плохая. Если о выступлении Чхеидзе рядом с попом писала черносотенная газета, то факта это нисколько не опровергает, и Мартов сам признает, что выступления были.

Что Хундадзе «в 1905 г. привлекался», это ровно ничего не говорит, ибо тогда и Гапон и Алексинский «привлекались». Какой партии теперь принадлежат или сочувствуют Хундадзе и Миколадзе, не оборонцы ли они, вот о чем надо было разузнать Мартову, если бы он хотел искать правды, а не «аблакатствовать». «Известный в своем уезде радикальный общественный деятель» – такая фраза сплошь да рядом означает у нас, в нашей печати, просто либерального помещика.

Крича, что «Наше Слово» дало «совершенно ложную картину», Мартов своим криком хочет заслонить правду, которой он не опроверг ни на йоту.

Но главное еще не в этом. Это цветочки, а ягодки впереди. Не опровергнув «плачевности» поведения Чхеидзе своим фактическим опровержением, Мартов подтвердил ее своей принципиальной защитой.

«Остается несомненным, – пишет Мартов, – что товарищ» (?? Потресова и К^о?) «Чхеидзе счел необходимым выступить не только против реакционного направления, принятого кавказскими волнениями, поскольку оно попало» (? они попали?) «под влияние черносотенцев, но и против тех его разрушительных форм (разгром лавок, насилия над купцами), в которые, вообще говоря, может народное недовольство выливаться и независимо от реакционных влияний». Заметьте: «остается несомненным»!

И Мартов заливается соловьем не хуже В. Маклакова: беспомощность, распыленность, «растерянность, а то и малая сознательность» масс… «путь этого рода «бунтов» не ведет к цели и в конечном счете вреден с точки зрения интересов пролетариата»… С одной стороны, «плоха та революционная партия, которая стала бы спиной к возникающему движению потому, что оно сопровождается стихийными и нецелесообразными эксцессами», с другой стороны, «плоха была бы та партия, которая считала бы своим революционным долгом отказаться от борьбы с этими эксцессами, как с выступлениями нецелесообразными»… «Поскольку у нас в России… организованная кампания борьбы против войны до сих пор не начата (?), поскольку распыленность сознательных элементов пролетариата не позволяет сравнивать нашего положения не то что с 1904–1905, но и с 1914–1915 гг. (?), – постольку вспыхивающие на почве дороговизны и т. п. народные волнения, являясь очень важными симптомами, не могут (?) непосредственно (?) стать источниками того движения, которое составляет нашу задачу. Их целесообразное «использование» может заключаться только в отведении прорывающегося в них недовольства в русло какой бы то ни было организованной борьбы, вне которой не может быть и речи о постановке массами революционных задач. Поэтому, даже (!!) призыв к организации кооперативов, к давлению на городские думы в целях таксации цен и к т. п. паллиативам на основе развития самодеятельности масс является делом более революционным (ха-ха!) и плодотворным, чем кокетничанье… легкомысленные спекуляции «прямо преступны» и т. д.

Трудно сохранять спокойствие, когда читаешь эти возмутительные речи. Даже бундовская редакция, видимо, почувствовала, что Мартов мошенничает, и снабдила его статью двусмысленным обещанием «еще вернуться…»

Вопрос яснее ясного. Допустим, что Чхеидзе имел дело с волнениями такой формы, которую он считал нецелесообразной. Ясно, что его правом и обязанностью революционера было бороться против нецелесообразной формы… во имя чего? во имя целесообразных революционных выступлений? или во имя целесообразной либеральной борьбы?

В этом все дело! А Мартов это-то и запутывает!

Господин Чхеидзе «отводил» проявляющееся революционно «недовольство масс» «в русло» либеральной борьбы (только мирные кооперативы, только легальное, одобренное губернатором, давление на городские думы и т. д.), а не в русло целесообразной революционной борьбы. В этом суть, а Мартов льет водицу и защищает либеральную политику!

Революционный социал-демократ скажет: громить лавчонку нецелесообразно, устроимте посерьезнее демонстрацию хотя бы одновременно с бакинскими, тифлисскими, питерскими рабочими, направим свою ненависть на правительство, привлечем к себе часть войска, желающую мира. Так ли говорил г. Чхеидзе? Нет, он звал к «борьбе», приемлемой для либералов!

Мартов подмахнул «платформу», рекомендующую «революционные массовые действия»^{96}, – надо же показать себя революционером перед рабочими! – а когда на месте, в России, доходит дело до первых зачатков этих действий, тогда он начинает всеми правдами и неправдами защищать «лево»-либерального Чхеидзе.

«В России организованная кампания борьбы против войны до сих пор не начата…» Во-1-х, это неправда. Она начата хотя бы в Питере прокламациями, митингами, стачками, демонстрациями. Во-2-х, если она где-либо в провинции не начата, ее надо начинать, а Мартов выдает «начинаемую» г-ном Чхеидзе либеральную кампанию за «более революционную».

Разве это не обеление оппортунистической гнусности?

Напечатано в декабре 1916 г. в «Сборнике «Социал-Демократа»» № 2. Подпись: Η. Ленин

Печатается по тексту «Сборника»

Фракция Чхеидзе и ее роль

Мы всегда указывали, что гг. Чхеидзе и К^о не представляют социал-демократического пролетариата и что никогда действительно социал-демократическая рабочая партия не помирится и не объединится с этой фракцией. Наши доводы состояли в ссылке на бесспорные факты: 1) формула «спасения страны», употребляемая Чхеидзе, ничем по сути не отличается от оборончества; 2) против г. Потресова и К^о фракция Чхеидзе не выступала никогда, даже когда Мартов выступил против него; 3) против участия в военно-промышленных комитетах – факт решающий – эта фракция не выступила.

Фактов этих никто и не пытался оспорить. Сторонники Чхеидзе просто замалчивают их.

«Наше Слово» и Троцкий, браня нас за «фракционность», под давлением фактов все больше приходили к борьбе против OK и Чхеидзе; но нашесловцы именно только «под давлением» (нашей критики и критики фактов) отступали с позиции на позицию, а решительного слова до сих пор не сказали. Единство или раскол с фракцией Чхеидзе? – они все еще боятся додумать!

№ 1 «Бюллетеня Заграничного Комитета Бунда» (сентябрь 1916) содержит письмо из Питера от 26 февраля 1916. Это письмо – ценный документ, вполне подтверждающий нашу оценку. Автор письма без обиняков признает «несомненный кризис в лагере самого меньшевизма», причем – что особенно характерно – о меньшевиках, противниках участия в военно-промышленных комитетах, он вовсе и не говорит! В России он их не видал и о них не слыхал!

Он заявляет, что трое из пяти членов фракции Чхеидзе против «позиции обороны» (как и OK), двое – за.

«Обслуживающим фракцию лицам, – пишет он, – не удается сдвинуть большинство фракции с занятой им позиции. На помощь большинству фракции приходит местная «инициативная группа»^{97}, отвергающая позицию обороны».

Обслуживающие лица, это – господа либеральные интеллигенты, типа Потресова, Маслова, Ортодокс и К^о, называющие себя социал-демократами. Наши многократные указания, что эта группа интеллигентов есть «очаг» оппортунизма и либеральной рабочей политики, подтвердил теперь бундист.

Он пишет далее: «Жизнь выдвинула (а не Пуришкевич и Гучков выдвинули?)… новый орган, рабочую группу, которая все более становится центром рабочего движения». (Автор говорит о тучковском, или, употребляя прежний термин, столыпинском рабочем движении: другого он не признает!) «При выборе ее сошлись на компромиссе: не оборона и самозащита, а спасение страны, под которым предполагалось нечто более широкое».

Вот вам разоблачение Чхеидзе и мартовской лжи насчет него бундистом! Чхеидзе и OK, при выборе тучковских молодцов (Гвоздева, Брейдо и пр.) в военно-промышленные комитеты, заключили компромисс. Формула, употребляемая Чхеидзе, есть компромисс с Потресовым и Гвоздевыми!

Мартов скрывал и скрывает это.

Компромисс этим не кончился. Декларацию вырабатывали тоже путем компромисса, который бундистом характеризуется так:

«Исчезла определенность». «Представители большинства фракции и «инициативной группы» остались недовольны, ибо все же эта декларация большой шаг вперед в смысле формулировки позиции обороны». «Компромисс – в сущности позиция немецкой социал-демократии, но применительно к России».

Так пишет бундист.

Дело, кажется, ясное? Одна партия – окистская, чхеидзевская, потресовская. В ней борются два крыла и соглашаются, заключают компромисс, остаются в одной партии. Компромисс заключается на почве участия в военно-промышленных комитетах. Спорят только из-за формулировки «мотивов» (т. е. из-за способа надуть рабочих). В итоге компромисса получается «в сущности позиция немецкой социал-демократии».

Что же? Не правы мы были, когда говорили, что партия OK социал-шовинистская? Что OK и Чхеидзе, как партия, то же, что Зюдекумы в Германии?

Их тождество с Зюдекумами вынужден признать даже бундист!

Нигде и никогда ни Чхеидзе с К^о, ни OK, хотя и «недовольные» компромиссом, не выступили против него.

Так обстояли дела в феврале 1916 г., а в апреле 1916 г. Мартов является в Кинтале с мандатом от «инициативной группы» и представляет весь OK, OK вообще.

Это не обман Интернационала?

Посмотрите, что получается теперь! Потресов, Маслов, Ортодокс основывают свой орган «Дело»^{98}, открыто оборонческий, приглашают в сотрудники Плеханова, группируют гг. Дмитриевых, Череваниных, Маевских, Гр. Петровичей и т. д., всю компанию интеллигентов, бывших столпом ликвидаторства. Сказанное мною от имени большевиков в мае 1910 г. («Дискуссионный Листок»^{99}) об окончательном сплочении группы легалистов-независимцев^[60] подтверждается вполне.

«Дело» занимает нагло шовинистскую и реформистскую позицию. Стоит взглянуть на то, как г-жа Ортодокс фальсифицирует Маркса, подводя его посредством умолчаний под союз с Гинденбургом (с «философскими» обоснованиями, не шутите!), как г. Маслов защищает (особенно № 2 «Дела») реформизм по всей линии, как г. Потресов Аксельрода и Мартова обвиняет в «максимализме» и анархо-синдикализме, как весь журнал обязанность обороны выдает за дело «демократии», скромно обходя неприятный вопрос о том, не царизм ли ведет в целях грабежа эту реакционную войну из-за удушения Галиции, Армении и пр.

Фракция Чхеидзе и OK молчат. Скобелев шлет привет «Либкнехтам всех стран», хотя настоящий Либкнехт беспощадно разоблачал и клеймил своих Шейдеманов и своих каутскианцев, а Скобелев пребывает в постоянном единении и дружбе как с русскими Шейдеманами (Потресов и К^о, Чхенкели и пр.), так и с русскими каутскианцами (Аксельрод и пр.).

Мартов в «Голосе»^{100} № 2 (Самара, 20 сентября 1916) отказывается за себя и за своих заграничных друзей сотрудничать в «Деле» и в то же время занимается обелением Чхеидзе, в то же время («Известия» № 6, 12. IX. 1916) уверяет публику, будто он разошелся с Троцким и «Нашим Словом» из-за «троцкистской» идеи об отрицании буржуазной революции в России, когда все знают, что это ложь, что Мартов ушел из «Нашего Слова», ибо последнее не могло стерпеть обеления OK Мартовым! В тех же «Известиях» Мартов защищает свой, возмутивший даже Роланд-Гольст, обман немецкой публики, произведенный посредством издания немецкой брошюры, в которой опущена как раз та часть декларации питерских и московских меньшевиков, где говорится об их согласии участвовать в военно-промышленных комитетах!^{101}

Припомните полемику Троцкого и Мартова в «Нашем Слове» перед выходом последнего из редакции. Мартов упрекал Троцкого, что он до сих пор не знает, пойдет ли он в решительный момент за Каутским. Троцкий говорил Мартову, что его роль есть роль «наживки», «приманки» революционных рабочих к оппортунистской и шовинистской партии Потресовых, затем OK и т. д.

Оба спорившие повторяли наши доводы. И оба были правы.

Как ни прячут правду о Чхеидзе и К^о, она пробивается наружу. Роль Чхеидзе – заключать компромиссы с Потресовыми, прикрывая неопределенными или почти «левыми» словами оппортунистскую и шовинистскую политику. А роль Мартова – обелять Чхеидзе.

Напечатано в декабре 1916 г. в «Сборнике «Социал-Демократа»» № 2. Подпись: Η. Ленин

Печатается по тексту «Сборника»