Владимир Ленин
Полное собрание сочинений. Том 19. Июнь 1909 ~ октябрь 1910
Капиталистический строй современного земледелия{119}
Написано позднее 11 (24) сентября 1910 г.
Впервые напечатано в 1932 г. в Ленинском сборнике XIX Подпись: В. Ильин
Печатается по рукописи
Первая страница рукописи В. И. Ленина «Капиталистический строй современного земледелии». – 1910 г. (Уменьшено)
Статья первая
Социальная статистика вообще, экономическая статистика в частности, сделала громадные успехи в течение двух-трех последних десятилетий. Целый ряд вопросов и притом самых коренных вопросов, касающихся экономического строя современных государств и его развития, которые решались прежде на основании общих соображений и примерных данных, не может быть разрабатываем сколько-нибудь серьезно в настоящее время без учета массовых данных, собранных относительно всей территории известной страны по одной определенной программе и сведенных вместе специалистами-статистиками. В особенности вопросы экономики земледелия, вызывающие особенно много споров, требуют ответа на основании точных и массовых данных, тем более, что в европейских государствах и в Америке все более входит в обычай производство периодических переписей, охватывающих все сельскохозяйственные предприятия страны.
В Германии, например, такие переписи были произведены в 1882, 1895 и последняя в 1907 году. На значение этих переписей много раз указывали в нашей литературе, и едва ли можно найти книгу или статью, посвященную экономике современного земледелия, в которой бы не было ссылок на данные германской сельскохозяйственной статистики. По поводу последней переписи поднят уже изрядный шум и в немецкой и в нашей литературе. Г-н Валентинов, помнится, в «Киевской Мысли»{120} в прошлом году бил в большой барабан по поводу того, что эта перепись опровергла будто бы учение марксизма и взгляды Каутского, доказав живучесть мелкого производства и победу его над крупным. Недавно в «Экономисте России»{121} г. профессор Воблый в статье: «Тенденции в аграрной эволюции в Германии» (№ 36 от 11 сентября 1910 г.) опровергал на основании данных переписи 1907 г. применимость к сельскому хозяйству «схемы, выработанной Марксом в отношении развития индустрии» и доказывал, что «мелкие предприятия не только не гибнут в борьбе с крупными в области сельского хозяйства; напротив, каждая новая перепись констатирует их успех».
Мы думаем поэтому, что было бы своевременно подробно разобрать данные переписи 1907 года. Правда, издание материалов по этой переписи еще не закончено: вышли в свет три тома, содержащие все данные переписи[54], а четвертый том, посвященный «изложению итогов переписи в целом», еще не вышел в свет и неизвестно, скоро ли выйдет. Но откладывать изучение итогов переписи до выхода этого заключительного тома нет оснований, ибо материал весь уже налицо имеется, сводка его – тоже, и литература широко его использует.
Заметим только, что ставить вопрос так, как его обыкновенно ставят, ограничиваясь почти исключительно сравнением числа хозяйств различных (по площади) размеров и количества земли у них за разные годы, значит совершенно неправильно браться за дело. Действительные разногласия между марксистами и противниками марксизма в аграрном вопросе коренятся гораздо глубже. Если задаваться целью полного выяснения источников разногласий, то надо обратить прежде всего и больше всего внимание на вопрос о том, каковы основные черты капиталистического строя современного земледелия. Как раз по этому вопросу данные немецкой переписи 12 июня 1907 года особенно ценны. Она менее детальна по некоторым вопросам, чем предыдущие переписи 1882 и 1895 годов, но зато она дает впервые невиданные по богатству данные о наемном труде в сельском хозяйстве. А употребление наемного труда есть главный отличительный признак всякого капиталистического земледелия.
Поэтому мы постараемся прежде всего дать общую картину капиталистического строя современного земледелия, опираясь главным образом на данные германской переписи 1907 года и дополняя их данными лучших сельскохозяйственных переписей других стран, именно: датских, швейцарских, американских и последней венгерской. Что же касается того факта, который больше всего бросается в глаза при первом ознакомлении с итогами переписи и о котором больше всего говорят, именно: уменьшения в Германии числа крупных (по размерам сельскохозяйственной площади) хозяйств и количества земли у них, то мы обратимся к его рассмотрению лишь в конце нашей работы. Ибо это – один из сложных фактов, являющихся функцией целого ряда других, и понять его значение, не выяснив предварительно несколько вопросов, гораздо более важных и основных, нет никакой возможности.
I. Общая картина экономического строя современного земледелия
Германские сельскохозяйственные переписи, как и все европейские (в отличие от русских) переписи подобного рода, основываются на сведениях, собранных о каждом сельскохозяйственном предприятии отдельно. При этом количество собираемых сведений возрастает обыкновенно с каждой переписью. Например, в Германии в 1907 г. опущены очень важные сведения о количестве скота, употребляемого для полевых работ (эти сведения собирались в 1882 и 1895 гг.), но зато впервые собраны сведения о количестве пашни под разными хлебами, о числе семейных и наемных рабочих. Получаемые таким образом о каждом хозяйстве сведения вполне достаточны для политико-экономической характеристики этого хозяйства. Весь вопрос, вся трудность задачи состоит в том, как свести эти данные таким образом, чтобы получить точную политико-экономическую характеристику различных групп или типов хозяйств в целом. При неудовлетворительной сводке, при неправильной или недостаточной группировке может получиться – и постоянно получается при обработке современных переписей – такой результат, что необыкновенно детальные, великолепные данные, имеющиеся о каждом отдельном предприятии, исчезают, теряются, пропадают в целом, когда речь идет о миллионах хозяйств всей страны. Капиталистический строй сельского хозяйства характеризуется отношениями, которые существуют между хозяевами и рабочими, между хозяйствами разных типов, и если признаки этих типов взяты неправильно, подобраны неполно, то самая лучшая перепись может не дать политико-экономической картины действительности.
Отсюда понятна громадная, исключительная важность вопроса о приемах сводки или группировки данных современных переписей. Мы рассмотрим в дальнейшем изложении все приемы, довольно разнообразные, употребляемые в перечисленных выше лучших переписях. Пока же заметим, что германская перепись, как и громадное большинство других, дает полную сводку, исключительно группируя хозяйства по одному признаку, именно по размеру сельскохозяйственной площади каждого хозяйства. По этому признаку перепись делит все хозяйства на 18 групп, начиная с хозяйств, имеющих меньше одной десятой доли гектара[55], и кончая такими, которые имеют свыше 1000 гектаров сельскохозяйственной площади. Что подобная детализация представляет из себя статистическую роскошь, не оправдываемую политико-экономическими соображениями, это чувствуют сами авторы германской статистики, дающие сводку всех данных в шесть – ас выделением одной подгруппы – семь крупных групп по размерам сельскохозяйственной площади. Эти группы следующие: хозяйства, имеющие до 1/2 гектара, от 1/2 до 2, от 2 до 5, от 5 до 20, от 20 до 100 и свыше 100, причем из последних особо выделена подгруппа хозяйств, имеющих свыше 200 гектаров сельскохозяйственной площади.
Спрашивается, каково политико-экономическое значение подобной группировки? Земля есть, несомненно, главное средство производства в сельском хозяйстве; по количеству земли всего вернее можно судить поэтому о размерах хозяйства, а следовательно, и о типе его, т. е., например, о том, идет ли речь о мелком, среднем, крупном, капиталистическом или не употребляющем наемного труда хозяйстве. Обычно хозяйства до 2 гектаров относятся к мелким (иногда так называемым парцелльным или карликовым) хозяйствам, от 2 до 20 (иногда от 2 до 100) к крестьянским, свыше 100 к крупным, то есть капиталистическим.
И вот, впервые собранные переписью 1907 года сведения о наемном труде дают нам прежде всего возможность в первый раз проверить на массовых данных это «обычное» предположение. Впервые в статистическую рутину вносится хоть некоторый – далеко не достаточный, как увидим ниже, – элемент рациональности, т. е. элемент учета таких данных, которые имеют самое прямое, самое непосредственное политико-экономическое значение.
В самом деле, все говорят о мелком производстве. А что такое мелкое производство? Самый обычный ответ на этот вопрос состоит в том, что мелкое производство есть такое, которое не употребляет наемного труда. Так смотрят не только марксисты. Например, Эд. Давид, книгу которого «Социализм и сельское хозяйство» можно бы назвать одной из новейших сводок буржуазных теорий по аграрному вопросу, пишет на стр. 29 русского перевода: «Во всех тех случаях, где мы говорим о мелком производстве, мы разумеем хозяйственную категорию, функционирующую без постоянной чужой помощи и без побочного промысла».
Перепись 1907 г. вполне устанавливает, прежде всего, что число таких хозяйств очень невелико, что в современном земледелии хозяева, не нанимающие рабочих, или не нанимающиеся на работу к другим, составляют незначительное меньшинство. Из всего числа 5 736 082 сельскохозяйственных предприятий в Германии, зарегистрированных переписью 1907 г., только 1 872 616, т. е. менее одной трети, принадлежат хозяевам, которых главным занятием является самостоятельное ведение сельского хозяйства и которые не имеют побочных промыслов. Сколько из них нанимают рабочих? Об этом нет сведений, т. е. они имелись в самом подробном виде в первоначальных карточках и потерялись при сводке! Составители не пожелали подсчитать (проделав массу самых детальных и никчемных подсчетов), какое число хозяйств в каждой группе нанимает постоянных или временных наемных рабочих.
Чтобы приблизительно определить число хозяйств без наемных рабочих, выделим те группы, в которых число хозяйств меньше числа наемных рабочих. Это будут группы с количеством земли до 10 гектаров на хозяйство. В этих группах 1 283 631 хозяин, считающий своим главным занятием земледелие и не имеющий побочного промысла. У этого числа хозяев всего 1 400 162 наемных рабочих (если допустить, что наемных рабочих держат только такие хозяева, которые считают земледелие своим главным занятием и не имеют побочных промыслов). Только в группах хозяйств, имеющих от 2 до 5 гектаров, число самостоятельных земледельцев без побочного промысла больше числа наемных рабочих, именно: 495 439 хозяйств и 411 311 наемных рабочих.
Конечно, бывают наемные рабочие и у таких земледельцев, которые имеют побочные промыслы; конечно, бывают «мелкие» хозяева, нанимающие не по одному, а по нескольку наемных рабочих. Но все-таки не может подлежать сомнению, что хозяева, не нанимающие рабочих и не нанимающиеся на работу, составляют ничтожное меньшинство.
По данным о числе наемных рабочих выделяются сразу три основные группы хозяйств в германском земледелии:
I. Хозяйства пролетарские. Сюда следует отнести группы, в которых меньшинство хозяев считает своим главным занятием самостоятельное ведение земледелия, – в которых большинство является наемными рабочими и т. п. Например, хозяйств с количеством земли до 1/2 гектара – 2 084 060. Из них только 97 153 самостоятельные земледельцы, а 1 287 312 – наемные рабочие (во всех отраслях народного хозяйства) по своему главному занятию. Хозяйств с количеством земли от 1/2 до 2 гектаров – 1 294 449. Из них только 377 762 самостоятельные земледельцы, 535 480 наемные рабочие, 277 735 – мелкие промышленники, ремесленники, торговцы, 103 472 – служащие и представители «разных и неопределенных» занятий. Ясно, что обе эти группы составляют хозяйства, в массе своей пролетарские.
II. Хозяйства крестьянские. Сюда относим такие, у которых главная масса – самостоятельные земледельцы, причем число семейных рабочих больше числа наемных. Это будут группы, имеющие от 2 до 20 гектаров земли.
III. Хозяйства капиталистические. Сюда относим такие, у которых число наемных рабочих больше числа семейных.
Вот общие данные об этих трех группах: [См. таблицу на стр. 330. Ред.]
Эта таблица дает нам картину экономического строя современного германского земледелия. Внизу пирамиды громадная масса, почти 3/5 общего числа, «хозяйств» пролетарских; вверху ничтожное меньшинство (1/20) хозяйств капиталистических. Забегая вперед, укажем, что у этого ничтожного меньшинства больше половины всей земли и всей пашни. У него в руках пятая доля всего числа рабочих, занятых сельским хозяйством, и больше половины всего числа наемных рабочих.
II. Чем является на деле большинство современных земледельческих «хозяйств» (пролетарские «хозяйства»)
Из «хозяев», имеющих до 2 гектаров земли, большинство – наемные рабочие по главному своему занятию. Земледелие для них подсобный промысел. Из 3 378 509 предприятий этой группы 2 920 119 представляют из себя побочный промысел (Nebenbetriebe). Самостоятельных земледельцев, считая в том числе и таких, которые имеют кроме того побочный промысел в виде неземледельческих занятий, совсем небольшое меньшинство, всего 14 %: 475 тыс. из 3,4 миллиона.
*…заметить, что число наемных рабочих[56]… той группе превышает число самостоятельных земледельцев.
Это обстоятельство указывает на то, что статистика смешивает здесь с массой пролетариев немногих капиталистических земледельцев, ведущих крупное хозяйство на мелком участке земли. С таким типом мы встретимся еще неоднократно в дальнейшем изложении.
Спрашивается, какое значение имеют в общем строе земледелия эти массы пролетарских «хозяев»? Во-первых, в их лице воплощается связь крепостнической системы общественного хозяйства с капиталистической, их историческая близость и их родство, прямое переживание крепостничества в капитализме. Если мы видим, например, в Германии и особенно в Пруссии, что в число сельскохозяйственных предприятий попадают клочки земли (так наз. Deputatland), которые помещик дает батраку в счет заработной платы, то разве это не прямое переживание крепостничества? Как экономическая система, крепостничество именно тем и отличается от капитализма, что первое наделяет трудящегося землей, второй отделяет трудящегося от земли, первое натурой выдает трудящемуся (или заставляет его самого произвести на своем «наделе») средства для жизни, второй выдает рабочему денежную плату, на которую он покупает средства для жизни. Конечно, это переживание крепостничества в Германии совершенно ничтожно по сравнению с тем, что мы видим в России с ее знаменитой «отработочной» системой помещичьего хозяйства, но все же это есть переживание крепостничества. Перепись 1907 года насчитала в Германии 579 500 «сельскохозяйственных предприятий», принадлежащих сельским рабочим и поденщикам, причем из этого числа 540 751 падает на группу «хозяев», имеющих до 2-х гектаров земли.
Во-вторых, масса сельских «хозяев», имеющих такие ничтожные клочки земли, существовать с которых нельзя, которые представляют из себя лишь «подсобный промысел», составляет в общем строе капитализма часть резервной армии безработных. Это – скрытая, по выражению Маркса, форма такой армии{122}. Неверно было бы представлять себе резервную армию безработных таким образом, как будто бы ее составляли только рабочие, не имеющие работы. К ней принадлежат и «крестьяне» или «мелкие хозяева», которые не могут существовать тем, что дает им их ничтожное хозяйство, которые должны добывать себе средства к жизни главным образом работой по найму. Огород или клочок земли под картофелем является для этой армии нищих средством пополнения своего заработка или средством существования в такое время, когда работы нет. Капитализму нужны эти «карликовые», «парцелльные» якобы хозяева, чтобы без всяких расходов иметь всегда в своем распоряжении массу дешевых рабочих рук. По переписи 1907 года из 2-х миллионов «хозяев», имеющих до 1/2 гектара земли, 624 тысячи имеют исключительно огородную землю, 361 тыс. имеют исключительно картофельное поле. Вся пашня этих 2-х миллионов равняется 247 тысячам гектаров, из которых больше половины, именно 166 тыс. гектаров под картофелем. Вся пашня миллиона с четвертью «хозяев», которые имеют от 1/2 до 2 гектаров, составляет 976 тыс. гектаров, из них больше трети – 334 тыс. ha – под картофелем. Ухудшение народного питания (замена хлеба картофелем), удешевление рабочей силы для предпринимателей, вот что означает «хозяйство» трех миллионов сельских «хозяев» Германии из пяти.
Чтобы докончить обрисовку этих пролетарских хозяйств, добавим, что почти треть из них (1 млн. из 3,4) не имеют никакого скота, две трети (2,5 млн. из 3,4) не имеют крупного скота, свыше 9/10 (3,3 млн. из 3,4) не имеют лошади. Доля этих пролетарских хозяйств в общей сумме сельскохозяйственного производства ничтожна: 3/5 всего числа хозяйств имеют менее 1/10 всего скота (2,7 млн. из 29,4 млн. голов, при переводе всего скота на крупный), около 1/20 всей пашни (1,2 млн. из 24,4 млн. гектаров).
Можно себе представить, сколько путаницы и фальши вносит в вопрос такая статистика, которая смешивает в этой группе хозяйств, имеющих до 2 гектаров земли, миллионы пролетариев без лошади, без крупного скота, с одним огородом или клочком картофельного поля, и тысячи крупных хозяев, капиталистов, ведущих на 1–2 десятинах крупное скотоводческое или огородное и т. п. предприятие. Что такие хозяева имеются в этой группе, это видно хотя бы из того, что из 3,4 миллиона (до 2 ha земли) 15 428 хозяев имеют каждый по 6 и более рабочих (семейных и наемных вместе), а все эти 15 тыс. – 123 941 рабочего, т. е. в среднем по 8 рабочих на хозяйство. Такое число рабочих указывает несомненно, если принять во внимание технические особенности сельского хозяйства, на крупное капиталистическое производство. Что среди пролетарской массы «хозяев», имеющих до 2 ha земли, есть крупные скотоводческие хозяйства, мне уже приходилось указывать на основании данных предыдущей переписи 1895 года (см. мою книгу: «Аграрный вопрос», СПБ., 1908, стр. 239[57]). Выделение этих крупных хозяйств было вполне возможно по данным и о количестве скота и о числе рабочих, но германские статистики предпочитают заполнять сотни страниц данными о пяти подразделениях группы владельцев до 1/2 гектара на еще более мелкие группы по количеству земли!
Социально-экономическая статистика – одно из самых могущественных орудий социального познания – превращается таким образом в уродство, в статистику ради статистики, в игру. – —
Принадлежность большинства или массы сельскохозяйственных предприятий к разряду карликовых, парцелльных, пролетарских хозяйств есть явление, общее многим, если не большинству европейских капиталистических стран, но не всем капиталистическим странам. В Америке, например, по данным переписи 1900 года, средний размер фермы составляет 146,6 акров (60 гектаров), т. е. в 71/2 раз больше, чем в Германии. Число же мельчайших хозяйств, если отнести к ним хозяйства до 20 акров (до 8 ha), составляет немногим более 1/10 (11,8 %). Даже число всех хозяйств размером до 50 акров (т. е. до 20 ha) составляет только треть общего числа. Для сравнения этих данных с германскими надо принять во внимание, что хозяйства размером до 3 акров (= 1,2 гектара) считаются в Америке лишь тогда, когда валовой доход их составляет 500 долларов, т. е. громадная масса хозяйств до 3 акров не регистрируется вовсе. Поэтому надо и из германских данных исключить мельчайшие хозяйства. Отбросим все хозяйства даже до 2 ha: из оставшихся 2 357 572 хозяйств будет 1 006 277 с 2–5 ha, т. е. свыше 40 % общего числа хозяйств суть мельчайшие хозяйства. В Америке дело обстоит совершенно иначе.
Очевидно, при отсутствии традиций крепостничества (или при более решительном уничтожении всех следов его), при отсутствии (или ослаблении) гнета поземельной ренты над сельскохозяйственным производством капитализм в земледелии может существовать и даже развиваться с особенной быстротой без создания миллионного кадра батраков и поденщиков с наделом.
III. Крестьянские хозяйства при капитализме
Мы отнесли к крестьянским хозяйствам такие группы, в которых, с одной стороны, большинство земледельцев принадлежит к самостоятельным хозяевам, а с другой стороны, число семейных рабочих больше числа наемных. Абсолютное число наемных рабочих у таких хозяев оказалось очень велико – 1,6 миллиона, больше трети всего числа наемных рабочих. Очевидно из всей массы (2,1 млн.) «крестьянских» хозяйств имеется немало капиталистических предприятий. Мы увидим ниже, каково приблизительно их число и их значение, теперь же остановимся подробнее на соотношении семейного и наемного труда. Посмотрим, как велико среднее число рабочих на одно хозяйство:
Мы видим отсюда, как невелики вообще в сельском хозяйстве размеры предприятий по числу рабочих, сравнительно с промышленностью. Свыше 50 наемных рабочих на хозяйство имеют только владельцы более 100 ha: число их – 23 566, т. е. менее 1/2% всего числа хозяйств. Число наемных рабочих у них – 1 463 974, т. е. немногим меньше, чем у 2-х миллионов крестьянских хозяйств.
Из крестьянских хозяйств сразу выделяется группа с 10–20 ha: в среднем на 1 хозяйство здесь приходится 1,7 наемного рабочего. Если выделить только постоянных наемных рабочих, то увидим, что число их составляет на 412 741 хозяйство этой группы (411 940 распределенных по числу рабочих) – 412 702. Это значит, что ни одно предприятие не обходится без постоянного употребления наемного труда. Вот почему мы выделяем эту группу как «гроссбауэров», как крупнокрестьянские хозяйства или крестьянскую буржуазию. Обычно сюда относили владельцев 20 и более гектаров, но перепись 1907 г. доказала, что употребление наемного труда в земледелии распространено шире, чем принято думать, что граница, с которой начинается постоянное употребление наемного труда, должна быть значительно передвинута вниз.
Далее, рассматривая соотношение семейного и наемного труда, мы видим, что в пролетарских и крестьянских хозяйствах среднее число семейных рабочих постоянно возрастает параллельно росту числа наемных рабочих, а в хозяйствах капиталистических число семейных рабочих начинает падать при увеличении числа наемных. Явление это совершенно естественное, подтверждающее правильность нашего заключения о принадлежности хозяйств, имеющих более 20 гектаров, к капиталистическим, в которых не только число наемных рабочих больше числа семейных, но и среднее число семейных рабочих на 1 хозяйство меньше, чем у крестьян.
В русской литературе уже давно, еще при начале споров марксистов с народниками было установлено, по данным земской статистики, что в крестьянском хозяйстве семейная кооперация является базой для создания капиталистической кооперации, т. е. крепкие крестьянские хозяйства, отличающиеся особенно высоким числом семейных рабочих, превращаются в капиталистические хозяйства, применяя наемный труд все в больших и больших размерах. Теперь мы видим, что немецкая статистика для всего германского земледелия подтверждает этот вывод.
Возьмем германские крестьянские хозяйства. Взятые вместе, они отличаются от хозяйств пролетарских, как предприятия, основанные на семейной кооперации (2,5–3,4 семейных рабочих на хозяйство), от предприятий одиночек. Пролетарские хозяйства должны быть названы хозяйствами одиночек, ибо в среднем не приходится даже и по два рабочих на хозяйство. Среди же крестьянских хозяйств конкуренция идет из-за того, кто больше привлечет наемных рабочих: чем крупнее размеры крестьянского хозяйства, тем выше число семейных рабочих и тем быстрее возрастает число наемных рабочих. Крупнокрестьянские хозяйства меньше чем в полтора раза превосходят мелкокрестьянские (2–5 ha) по числу семейных рабочих, но более чем вчетверо превосходят их по числу наемных рабочих.
Мы видим здесь точное, статистическое, подтверждение того коренного различия между классом мелких хозяев вообще, мелких крестьян в частности, и классом наемных рабочих, которое всегда указывается марксистами и которого никак не могут усвоить буржуазные экономисты и ревизионисты. Вся обстановка товарного хозяйства ведет к тому, что мелкие крестьяне не могут существовать, не борясь за укрепление и расширение своего предприятия, а эта борьба означает борьбу за увеличение пользования чужой рабочей силой и за удешевление такого пользования. Вот почему вся масса мелких крестьян в каждой капиталистической стране, из которых ничтожное меньшинство «выходит в люди», т. е. становится настоящими капиталистами, проникается капиталистической психологией и идет в политике за аграриями. Буржуазные экономисты (а за ними и ревизионисты) поддерживают эту психологию; марксисты разъясняют мелким крестьянам, что им нет иного спасения кроме присоединения к наемным рабочим.
Чрезвычайно поучительны также данные переписи 1907 г. о соотношении числа постоянных и временных рабочих. В общем и целом число последних составляет ровно треть общего числа: 5 053 726 из 15 169 549. Из наемных рабочих временных 45 %, из семейных – 29 %. Но в хозяйствах различного типа эти отношения существенно меняются. Вот данные по принятым нами группам: [См. таблицу на стр. 338. Ред.]
Мы видим отсюда, что среди пролетарских хозяйств, имеющих менее 1/2 гектара (всего таких хозяйств 2,1 миллиона!), временные рабочие составляют и среди семейных и среди наемных больше половины. Это – главным образом побочные хозяйства, которыми их владельцы занимаются лишь временно. И среди пролетарских хозяйств с 0,5–2 гектарами процент временных рабочих очень высок. По мере увеличения размеров хозяйства процент этот падает – с одним только исключением. Именно, среди наемных рабочих крупнейших капиталистических хозяйств процент этот немного повышается, а так как число семейных рабочих в этой группе совершенно ничтожно, то процент временных среди всех рабочих повышается значительно, с 25 до 32 %.
Разница между крестьянскими и капиталистическими хозяйствами по общему числу временных рабочих не очень велика. Разница между семейными и наемными рабочими во всех хозяйствах очень значительна, и если принять во внимание, что среди временных семейных рабочих особенно высок, как сейчас увидим, процент женщин и детей, то эта разница окажется еще больше. Следовательно, наемные рабочие самый подвижный элемент…
