Владимир Корн
Теоретик. Храм из хрусталя

– Это когда я успел стать главным специалистом по трупной вони?

– Ты ведь ученый?

– Ну, почти.

– Ученый-ученый! Если бы не угодил сюда, защитил бы кандидатскую степень. А она абы кому не дается!

– Вне всякого сомнения, – не стал отказываться Проф. – По сути, сама защита была бы простой формальностью.

– Вот! Причем специализировался ты по мозгам. Так?

– Так. Но при чем здесь наука, обоняние вообще и в частности вонь от трупов?

– Логика, Проф, логика! Ты сам же рассказывал, что в нашем мозгу имеются всякие центры. Центр памяти, центр зрения, чего-то там еще, а заодно и нюхательный.

– И дальше-то что?

– А то, что помнится мне, сам ты и утверждал, что человеческий мозг тренируется так же, как и мускулы. Ученые работают исключительно мозгом, а значит, он у тебя натренирован. Отсюда вывод: нюхаешь ты лучше других. Но ты же ничего не почувствовал, следовательно, ничего там нет.

– Да иди ты! – только и ответил Проф. И, не выдержав, хохотнул. – Нюхательный центр!

Да ты прямо-таки Ричард Аксель!

– А это еще кто? – Подозрительности в голосе Гудрона хватало.

– Ученый, который получил за исследования обоняния человека Нобелевскую премию. Всегда мечтал с ним познакомиться! – И он хохотнул снова.

Настроение после находки катера поднялось у всех. И я даже не стал призывать к осторожности, требуя соблюдать тишину, радуясь вместе с другими. Катер на плаву, пусть даже осадка у него чуть больше, чем следовало бы. Ничего, откачаем воду, и все придет в норму. И еще на нем обязательно должен быть двигатель – размеры не для гребли на веслах. Причем непременно газогенераторный, топливом для которого служат обычные дрова. Их здесь хватает, а Демьян – механик золотые руки. И все это значило, что нам крупно, невероятно повезло. Ну а себе я с удовольствием повесил бы на грудь медаль или даже орден. «За зоркость».

Для себя я определил дежурство во вторую половину ночи, отправив всех остальных спать. Гребец из меня все еще был никакой, но караулить сон вполне способен. И потому, сдав смену уже после наступления рассвета, проснулся ближе к полудню, когда с нашей находки вовсю доносился шум работ.

– Игорь, завтракать будешь? – спросила Дарья.

– Нет!

Настолько не терпелось осмотреть наше новое приобретение. Первым мне на глаза попался Остап. Он, держа в руках карабин, стоял, прислонившись спиной к рубке, охраняя тех, кто был занят непосредственно катером. Мы кивнули друг другу, приветствуя, и я поспешил на корму, где виднелась спина Демьяна. Тот копался в двигателе, зло бормоча себе под нос.

– Ну и как, есть надежда на реанимацию?

Со стороны газогенератор выглядел довольно безнадежно – с потеками ржавчины и какими-то вмятинами. К тому же часть его была разобрана руками Демьяна, и потому вопрос напрашивался сам собой.

– Руки бы оторвать тем, кто им раньше заведовал! – гневно отозвался он. – Ты только посмотри, до чего они его довели! – указал он на двигатель пальцем.

Его реплики ни о чем мне не сказали.

– Так все-таки запустить его сможешь?

– Почти наверняка. Вот тут и тут еще наскоро переберу. – Он по очереди указал на нечто, похожее на автомобильный радиатор и на какую-то систему из труб, патрубков и чего-то еще. – Затем буду пробовать.

– А в кубрике что? Все нормально?

– Наверное. Я туда не заглядывал. У Гудрона спроси. Или Артемона.

Еще бы он туда полез! У Демьяна два увлечения в жизни: женщины и моторы. Женщин, кроме подруги Бориса, поблизости нет, а мотор – вот он, копайся в нем, сколько влезет.

Катер не походил на наш прежний «Контус». Верхняя палуба была только в носовой части, до рубки. Дальше от нее к корме – лодка и лодка, на дне которой и был установлен газогенератор. Даже шедший от него к винту вал на виду. А по бокам от двигателя, возле самых бортов, по ящику. Один из них заполнен дровами почти доверху, в другом примерно наполовину, и потому мы, заготавливая их, даже задерживаться здесь не станем. Если, конечно, Демьян сможет запустить мотор. Осмотрев корму, я по короткому трапу поднялся в рубку. Там не оказалось ничего интересного. Остеклена она только спереди, а штурвал представляет собой обычный руль от грузового автомобиля, установленный вертикально. Рядом с ним два рычага, один из которых, как я понимал, чтобы регулировать обороты. И другой, для реверса.

И никаких признаков приборов. Каких-нибудь там датчиков давления масла, температуры охлаждающей жидкости, амперметра и так далее. Все-таки «Контус» в этом смысле был куда больше похож на настоящий морской корабль, пусть и маленький. Но как бы там ни было, если Демьян не подведет, больше не будет нужды грести веслами, пусть даже скорость нашего передвижения увеличится ненамного.

В носовой кубрик вел едва ли не лаз. Во всяком случае, чтобы туда попасть, пришлось согнуться почти пополам.

– А-а-а, Теоретик! Проходи, присаживайся. – Борис встретил меня так, как будто я заглянул к нему в гости. – Только осторожнее, головой не стукнись.

Скромный по размерам кубрик вмещал всего четыре койки. Вернее, две, но обе двухъярусные. Иллюминатор, вернее световой люк, был единственным. Выходил он, как и положено, наверх и был стеклом, наверняка вынутым из дверцы того же грузовика. Чтобы на нем не топтались, находясь на палубе, сверху установлена железная решетка – определенно кусок профнастила. И все. Ни тебе стола, ни каких-нибудь там шкафчиков и полок, не говоря уже о камбузе, который, пусть и крохотный, на «Контусе» тоже присутствовал.

Явно катер не создан для длительных экспедиций, хотя спокойно возьмет на борт и два десятка человек. Но все эти мелочи радости от находки нисколько не умаляли. Я потянул носом раз, другой… Чтобы окончательно убедиться: вони, а также тяжелого запаха нет.

– Определенно они его в спешке покинули, – поделился своими наблюдениями Янис. – Бросили все, что только можно.

– Согласен, – кивнул Гудрон. – Даже ствол нашел! – И Борис продемонстрировал пистолет Токарева. – А к нему два полных магазина.

ТТ в этих краях – вещь совершенно несерьезная, тут куда больше ценится оружие под винтовочный патрон. И все-таки показатель: даже ими здесь не разбрасываются. Особенно с боеприпасом.

– Больше ничего не было?

– Как будто бы нет. – И, опережая мой следующий вопрос, добавил: – Самым тщательнейшим образом проверили, сюрпризы не нужны никому.

Все верно. Какая-нибудь ядовитая гадость с палец величиной может доставить куда больше неприятностей, чем даже клыкастый хищник размером с корову.

– Артемон на всякий случай своей тыквой весь потолок обстучал. Теперь уж точно можно утверждать: ничего опасного нет.

Дылда Янис потрогал голову, прижав к ней в нескольких местах ладонь.

– Не потолок, а подволок, крыса сухопутная.

Он добродушно улыбался, и потому для Гудрона прозвучало необидно.

– Артемон, ты что, Демьяна решил подменить? Тоже мне, мореман нашелся! – все-таки высказался тот.

– Это у меня в крови, я на берегу моря вырос, – пояснил Янис.

– Лучше бы возле шахты. Тогда бы у тебя в крови было каску, когда нужно, надевать.

– Так, парни, вы что, здесь специально уединились, чтобы друг с другом длиной языков помериться? И вообще, полезли отсюда. – В помещении, помимо всего, с вентиляцией было неважно и потому жарко и душно. – Кстати, Трофима с Профом не видел.

– Они в дозоре. – Гудрон оказался снаружи куда шустрее Яниса.

Затем он заботливо подставил ладонь в самом низком месте, чтобы тот в очередной раз не ударился головой. И прокомментировал:

– Артемон, с тебя по прибытии в Радужный поляна, от вывиха последних мозгов тебя спас. Иначе встретишься со своей Настей, тогда-то все и начнется.

– Что именно?

– Скажет она: «Борис, я своего Янусика, или как она тебя там ласково называет, целым и невредимым отдавала. А ты мне что вернул? Дурачка какого-то!»

– С кем поведешься… – улыбаясь, только и ответил Янис.

Прошло несколько часов, когда мы наконец сгрудились возле Демьяна: тот собрался сделать первый запуск двигателя. Дрова в топке горели уже вовсю, давая достаточное количество конденсата, который газогенераторы и используют вместо топлива.

– Дема, тебе помочь? – поинтересовался Гудрон.

– Ага, – охотно согласился тот. – Под ногами не путайся.

Предварительно убедившись, что не уронит Бориса в глазах его дамы. Даша находилась в кубрике, пытаясь его отмыть. Или, как выразилась она сама, привести в божеский вид. Глядя на Бориса, я иной раз поражался. Несмотря на возраст, и выглядит, и ведет себя как типичный шалопай. Вечные его шуточки, ухмылки, подковырки по любому поводу. А ведь он один из самых серьезных у нас бойцов.

– Была бы честь предложена, – не стал обижаться Гудрон. – Пойду вздремну до послезавтра. Как раз к тому времени Дема свою кочегарку до ума доведет, – даже не подумав сдвинуться с места.

Демьян не ответил, потянув какую-то ручку на себя. Двигатель затарахтел неожиданно громко, но вскоре затих.

– Проба, – пояснил наш механик. – Помпа у меня сомнения вызывала. Но как будто бы и с ней все нормально.

Со следующим запуском двигателя Демьян не затянул. Он еще разок осмотрел его со всех сторон, в иных местах зачем-то ощупал, в других поковырялся отверткой. Затем на мгновение застыл, как будто обращаясь к газогенераторным богам за благословением, отчего по лицу Гудрона поползла ехидная улыбка, и вновь потянул за ту же ручку, но теперь куда более решительно. Двигатель завелся сразу же. Работал он долго, минут десять, даже не думая плавать в оборотах.

Наконец я махнул рукой: глуши свою шарманку. Проверили, все в порядке, ну а в путь нам только завтра с утра. Дело к вечеру, а странствовать ночью между островами гиблое дело. Мели, подводные камни, но самое главное – прокладывая курс, Демьян ориентируется по пикам далеких гор. Ну и что ночью увидишь? К тому же появилась у меня одна мысль. И чтобы воплотить ее в жизнь, как раз времени до темноты и хватит.

– Все с двигателем нормально? – Вначале я поинтересовался тем, что и так было очевидно.

– На удивление хорошо! – не задумываясь, ответил он. – Поработает сколько нужно!

– Думаю, недолго, – не согласился с ним Слава Проф.

– Это еще почему? – удивился Демьян. – Компрессия на высоте, а значит, кольца на поршнях не изношены. Или ты думаешь, с дровами будут проблемы? – ехидно спросил он.

Но Слава лишь отмахнулся.

– Я неправильно выразился. На побережье обязательно найдется тот, кто катер признает, не так уж их здесь и много. Затем начнет требовать вернуть. Нам еще предстоит объяснить, как он к нам в руки попал.

Отчасти согласен. Но на севере у нас будет столько проблем, что все подобные вопросы по сравнению с ними мелочь.

– Минуточку внимания, – привлек я его к себе фразой из какого-то фильма. После этого следовало постучать ручкой по графину, но ни того, ни другого не было. – Вот какая мне мысль пришла. А что, если сделать из маскировочной сети нечто вроде навеса? От рубки до самой кормы. От пуль конечно же не защитит, но под ее прикрытием им трудно будет понять, куда именно стрелять. Ну и в проливах, где растительность аркой, появится надежда, что какая-нибудь тварь не свалится нам на голову.

Все время пути сетка пролежала свернутой на носу лодки. Вещь зачастую необходимая при обустройстве лагеря.

– Здравая мысль! – недолго думая сказал Гудрон.

– И чего тогда откладывать? Не успеем сегодня, доделаем по пути. Главное, заготовить достаточно жердей, на которые она и ляжет.

– Еще бы неплохо вопрос с вентиляцией в кубрике решить, – предложил Янис. – Здесь и ночи прохладой не балуют, а уж днем и вовсе душегубка.

– Ну и скамеек на корме добавить, – дополнил Слава Проф. – Тогда и под сетью, и с удобством.

– Банок, ты хотел сказать, – поправил его не Демьян, Остап.

– Да хоть крынок, лишь бы сидеть было удобно, – отмахнулся от него Проф.

Согласен полностью. Хотя находиться недалеко от тарахтящего двигателя удовольствие еще то. Но не на палубе же перед рубкой, у всех на виду.

– А еще чтобы таран из носа торчал. – Это конечно же был Гудрон.

– На таран кресло установим, а в него усадим тебя самого. – Демьян после возни с двигателем был похож на черта. – Заодно и впередсмотрящим поработаешь.

Он хотел добавить что-то еще, но из рубки показалась Дарья, заставив его умолкнуть.

– Тогда прежние хозяева точно катер не признают, – с улыбкой заявил Остап.

Ночью мне спалось плохо. Не из-за духоты. До северного побережья под мотором оставалось два дня пути. Вскоре мы туда попадем, но что дальше? Где искать Леру или хотя бы ее следы? И времени прошло достаточно, и что мы знаем о похитивших ее перквизиторах? Кто они? Где базируются? Чем занимаются? Одни лишь слухи, и те зачастую противоречивые. Так с чего начать? Глупо бегать и спрашивать у каждого встречного: «О перквизиторах не слышал? А может, знаешь, где их искать?» Особенно в той связи, что моя физиономия, точнее фото, наверняка имеется у всех, у кого есть телефон. А они, как и на Земле, практически у каждого. Пусть даже выполняют все функции, за исключением основной.

Глава третья

С первыми людьми мы столкнулись через день, к вечеру. Еще вчера началась полоса островов, куда и переносятся предметы с Земли. Самые разнообразные, от откровенного мусора, до таких, которые и на самой Земле имеют немалую ценность. Полоса – потому что вещи переносятся туда помногу и часто. На островах ближе к северному побережью они возникают тоже. Но редко. Ну а на тех, что мы успели миновать по пути с юга, что-нибудь найти крайне затруднительно. На этой полосе и промышляют люди, охотясь за тем, что покойный Гриша Сноуден называл хабаром, а Боря Гудрон куда более презрительно – шмотьем. Всегда группами по несколько человек, в одиночку здесь не выжить.

Наш катер вел себя замечательно. Двигатель работал ровно, даже не пытаясь закашляться, посудина слушалась штурвала довольно легко, а скоростью хода никто из его собратьев в этих краях похвастать не мог. Да и не нужна она, скорость, в бесчисленных лабиринтах между островами, управляемость куда важнее.

Демьян вел катер уверенно, ориентируясь по далеким пикам гор, благо места ему были знакомы. Держа курс к острову, где обычно и собираются охотники к наступлению темноты, чтобы провести ночь в компании. Которая давала возможность защитить себя от бандитов, обменяться информацией и даже устроить обмен в том случае, если какая-нибудь группа имела заказ на определенные пункты, но с ними им не везло. По пути к острову нам несколько раз попадались гигантские остовы ящеров, и благо что над ними уже успели потрудиться падальщики.

Лодок у нужного острова оказалось не меньше десятка, и среди них ни одного катера.

Не так уж их здесь и много, и причина ясна. Чтобы сделать моторный катер, для начала необходимо найти двигатель, как правило, автомобиль, а они в этих краях почему-то не попадаются совсем. Дальше, далеко на севере, такие находки не редкость. Но учитывая отсутствие дорог и транспорта, доставить сюда переделанный в газогенератор дизельный или бензиновый двигатель задачка еще та.

– Судя по количеству лодок, не меньше пятидесяти человек. Веселая получится компания! – заметил Янис, глядя на приближающийся остров. – Игорь, наша линия поведения?

Я лишь пожал плечами.

– Да какая она может быть? Главное, не напейтесь с радости, если встретите знакомых. – Мы и сами промышляли здесь некоторое время, так что шанс увидеть их велик.

– И все-таки, если знакомых не будет? Хотя бы в двух словах.

– Если всего в двух, так и говорите, что возвращаемся с южного побережья. Где, как оказывается, тоже люди живут. Возможно, для кого-нибудь станет новостью.

Что вполне может случиться. Мы, пока туда не прибыли, понятия о них не имели. В отличие от самих южан. Разве что наладить они контакты не спешат. Да и какой в них смысл? Что на севере есть такого, чего там нет и что могло бы их заинтересовать? У них есть вядель. Мелкие кристаллики сине-зеленого цвета, которые, как выяснилось, являются аналогом земных антибиотиков. Во всяком случае, вядель справляется с неменьшим успехом. Доказательство тому Боря Гудрон и я. Так что север заинтересован в юге в куда большей степени, чем наоборот.

– Ну а если поинтересуются, кто мы такие?

– Янис, мы были, есть и останемся людьми Грека. Нет за ним ничего такого, чего можно было бы стыдиться. А возникнут затруднения, отсылайте прямиком ко мне.

Артемон покачал головой, но не сказал ничего. Хотя мог бы. Когда за голову некоего Теоретика назначили награду, основной ориентировкой на того было – он один из людей Грека, личности на севере известной. Это уже потом где-то выкопали фото моей физиономии, сделанное при нашем визите на Вокзал.

Таким образом, объявляя себя людьми Грека, мы сами признаемся, что Теоретик среди нас, а заказ на него никуда не делся. Остальные промолчали тоже, хотя к нашему с Янисом разговору прислушивались внимательно, ведь дело касалось всех. Кто-нибудь меня опознает, попытается убить или даже убьет, вмешаются они, а людей на острове собралось много. Но у них есть выбор, вмешиваться или нет, а я свое имя скрывать не собираюсь, надоело. И еще. Мне не удастся сделать то, чего хочу – вернуть Леру, если выберу любую другую линию поведения.

Демьян подошел к берегу мастерски. Он вел катер на полной скорости, затем отработал реверсом, давая задний ход, и получилось у него так, что наша посудина мягко ткнулась носом в отлогий берег, причем корму не успело повести в сторону. Люди понимающие оценят по достоинству, но и остальных должно впечатлить. Даже Гудрон одобрительно крякнул и показал Демьяну большой палец: мастер, мол, и с этим фактом не поспоришь.

– Демьян, Борис, Дарья, остаетесь на борту. Дема, глуши двигатель, но кочегарку свою держи под парами. Остальные пойдут знакомиться.

Грохот дизеля слышен издалека, и потому все те, кто нашел себе здесь прибежище на ночь, высыпали на берег.

– Всем привет! – поздоровался я, едва взобрался на кручу.

Тем остров и ценен, что даже во время самого сильного прилива не скрывается под водой. И еще на нем имеется источник пресной воды. Замечательный источник, который никогда не пересыхает, водой можно пользоваться, не экономя, заодно пополнить запасы и даже вымыться от души.

Меня встретили настороженные взгляды и нестройный хор голосов. Собственно, да – не папа домой с гостинцами вернулся. Непонятно, кто мы такие и не привезли ли с собой проблем.

Стоянка, которой пользуются как транзитным центром ежедневно много лет, оборудована была на совесть. Очаги, навесы, лежанки, гамаки, столы, лавки – всего было много. Над кострищами висели котлы, которые постоянно оставались здесь, и всегда имелся запас дров. Женщин не было видно, и это явилось основной причиной того, что Дарья осталась на борту со строгим наказом не маячить на виду.

В той стычке, когда погибли четыре наших человека, в том числе и Грек, именно Даша с Лерой явились причиной нападения. Пусть даже все произошло в куда более глухих местах, но подстраховаться стоило. Одно из первых, чему повсеместно научились люди на этой планете, так это обеспечивать себя горячительными напитками. Не исключено, что какая-нибудь группа только что прибыла с побережья. С завтрашнего дня им предстоит тяжелый и опасный труд – осматривать один за другим кишащие опасностями острова. Еще и с риском натолкнуться на тех, для кого лишить жизни ради барахла – раз плюнуть. Ну а сегодня они могут поднять тост за то, чтобы вернуться всем живыми и здоровыми, с лодками, доверху забитыми земными вещами. А заодно выпить со старыми знакомыми. И как следствие, в пьяную голову могут прийти любые дурные мысли.

Мы впятером облюбовали себе место поближе к катеру. Демьян, кстати, несмотря на настояния Гудрона, так и не дал кораблику никакого названия, хотя Борис предложил Демьяну множество вариантов. От «Очередной жертвы» до «Адмирала Бухаря». В последнем Борис обыграл фамилию Демы – Пьяных.

Янис сходил за водой, Слава Проф принес с катера запас дров, достаточный для того, чтобы соорудить незатейливый ужин, главным достоинством которого должно было стать то, что он жидкий и горячий, а за его приготовление взялся Остап. Ну а я и Трофим сидели на лавке недалеко от очага, даже не скрывая того, что оружие у нас под рукой и мы, не задумываясь, его применим. Народ искоса за нами наблюдал, но никто не подходил с вопросами, просьбами или с чем-то еще. Да и не принято здесь ничего подобного, если не нашел знакомых. Разве что какой-то неопрятный с виду мужичок, когда Остап проходил мимо, что-то ему сказал. Что именно, с нашего места не было слышно. Но не ответ самого Остапа.

– Сопли утри!

И тот их утер. Вернее, заткнулся. Хотя был лет на пятнадцать старше. Так мы и держались особняком, пока не был готов ужин, с которым покончили на борту катера. На корме, под защитой маскировочной сетки. Затем разделились снова. Не поровну, оставив на катере лишь Гудрона с Дарьей.

Для своего дежурства я назначил первую треть ночи. Как бы ни устал за день, все равно не усну, проверено. Едва только начинаешь дремать, как тут же вспоминается Лера. Которая находится в чужих руках, и неизвестно, что с ней происходит в эту минуту. Вполне возможно, именно сейчас, сняв одежду, она безропотно ложится в постель или на то, что ее заменяет. Подчиняясь одному только слову или даже жесту. А еще ей, возможно, приходится изображать страсть. В обмен на то, чтобы не получить пощечину. А если их сразу несколько? И они стоят в очереди, цинично комментируя происходящее у них на глазах и давая советы тому, чей черед уже наступил? Ну и как тут уснешь?

Все давно уже спали, я сидел, бездумно уставившись на огонь, время от времени вороша в нем палкой. Затем неподалеку от меня пристроился какой-то мужик. Он непременно должен быть старшим в одной из тех артелей, которые здесь собрались. Главного в любой компании определить довольно легко по отношению к нему остальных. Во всяком случае, на этой планете. Он не заводила компании, не сынок важного родителя, что переносится и на него самого, не источник идей, как веселее провести время, и тому подобное. Человек, которому доверены жизни. И это накладывает отпечаток и на нем самом, и на других. К этому относились с явным уважением. И знай его имя, не исключено, что о нем слышал.

– Поговорить надо, – после некоторого молчания наконец сказал он.

Не требовательно, не заискивающе, не поставив перед фактом, обычно.

– Спрашивай, – пожал я плечами.

Мне разговор не нужен, а значит, заводи его сам.

– Откуда вы?

Получается, катер не признали. Иначе игра в вопросы и ответы началась бы уже давно, сразу по нашему прибытию.

– С южного побережья, – что было правдой, пусть и не всей.

– И как там люди живут?

Ну и как они могут жить иначе, чем здесь?

– Нормально. По будням трудятся, а по выходным на Землю летают.

Он усмехнулся, оценив мой юмор.

– Давно туда собираюсь наведаться, да все как-то не получается.

Это не было вопросом, и потому я пожал плечами вновь: когда все-таки выберешься, меня уведомлять нужды нет. И еще означало, что об имеющихся там поселениях он знает.

– А на север зачем прибыли?

– Кое-какие дела утрясти, – туманно ответил я. – Как понимаю, вы все с Аммонита?

Аммонит – соседний с Радужным поселок. Находится от него восточнее, километрах в сорока. Я никого из собравшихся здесь людей никогда прежде не видел. Что не могло бы случиться, будь они из Радужного. И еще ясно давал понять, что бывал здесь и раньше.

– Так и есть. А как на юге оказались?

– Нашествие вынудило.

– И где вы его застали? Кстати, чай будешь? Буквально сегодня нашли. Настоящий, с Земли!

Он произнес так, как будто предлагал нечто особенное. Хотя, с другой стороны, среди наших находок на островах никогда не было ничего такого, что пусть даже отдаленно имело отношение к пище. Ну разве что посуда.

– Буду, отчего нет.

Последний раз я пил его несколько месяцев назад. Нет, не на Земле, уже здесь. Когда мы случайно обнаружили в джунглях перенесшуюся сюда девятиэтажку. Так вот, на последнем этаже, на кухне, его и нашли. Помимо всего прочего. Вспоминая, как все мы поочередно залезали лезвиями ножей в банку маринованных огурцов, а затем в персиковый компот, даже улыбнулся.

Чай оказался самый настоящий, непакетированный. И пусть он насыпал в кружки с кипятком его весьма экономно, в нем было все – и цвет, и запах, и вкус.

– Спасибо! – от всей души поблагодарил я. – Уже и забыть успел его вкус. Кстати, Игорь.

– Семен. Правда, все меня знают как Никодима, но это уже от фамилии.

«Не Бухарь, и то ладно», – вспомнив о Демьяне и предложении Гудрона, подумал я.

– Игорь, так где, говоришь, нашествие встретили?

– Отсюда в двух днях пути, – махнув при этом рукой на юг.

– И что потом?

– Спасались. Так уж получилось, что все время на юг. Южного побережья, кстати, нашествие почти не касается. Так, забредают отдельные особи. Как понимаю, сдохнуть.

– Здесь все было по-другому. Старожилы утверждают, что впервые подобное видели. Тысяча наверняка заявилась! Все побережье заполонили.

«Могу себе представить, что здесь творилось, даже когда они ушли!» – вспомнилось мне недавно увиденное пиршество падальщиков.

– Живых в этих местах не осталось?

– Нет. Либо ушли, либо сдохли. Последние буквально на днях.

Помолчали, неторопливо отхлебывая чай.

– Знаешь, Игорь, мне твое лицо показалось знакомым, потому и подошел.

Пришлось пожать плечами – с кем не бывает? Я Семена точно прежде не видел.

– Получается, вы тоже на островах промышляли?

– Да. В тех местах, где нашествие нас и застало.

– Рисковые!

Что есть, то есть. Южнее шансов найти земные подарки куда больше, но и опасностей через край. Правда, и в голову бы не пришло туда лезть. Если бы не порталы.

– Порталы пытались найти, – признался я. – На Землю. Нам говорили, что именно там они и появляются.

– Выходит, солгали вам. – Его фраза прозвучала полувопросом-полуутверждением.

– Все паскудство в том, Семен, что они действительно есть, несколько раз на них натыкались.

– Да иди ты! – Его лицо приобрело самое заинтересованное выражение.

– Только ведут они куда угодно, но не на Землю. И еще, если увидишь нечто, похожее на вертикальную щель, затрудняюсь описать точнее, а внутри как будто бы темнота клубится, постарайся убраться от нее как можно дальше. О судьбе Токаря наверняка ведь слышал?

– Приходилось. Нашли его, говорят, где-то в горах, километрах в ста от побережья. Все думали, Токарь где-то на островах сгинул, и тут приходит весть, что он со своими людьми черт-те где оказался. То, что от них осталось.

– Его-то мы и искали. Человек, который о нем рассказал, был глубоко убежден, что Токарь уже по Земле гуляет. Кстати, мы все сошлись во мнении, что порталы образуются во время грозы. Так что обрати внимание и на этот факт.

– Благодарю за информацию. Стоп, подожди… Насколько мне помнится, Токаря разыскивал Грек со своими, ходил такой слух.

– Все так и было.

– И где же он сам? – Семен посмотрел туда, где спали Янис, Слава Проф и остальные.

– Его уже нет.

– Порталы?

– Бандиты.

– А еще я знаю, что среди его людей…

Он не договорил, но и без того было понятно, что речь пошла обо мне. Об эмоционале Теоретике, за голову которого назначена награда. Такая, что может соблазниться любой, насколько бы он не был убежден в своей порядочности. Я снова пожал плечами. Вот он, перед тобой, любуйся. Или соблазняйся, кто знает, что у тебя на уме?

– Это что же получается?..

То и получается.

– Мне встать и покрутиться, чтобы точно признал по описанию?

– Слушай, ты так спокойно об этом говоришь! Не боишься?

Отбоялся. Даже у параноиков не получается прожить больше, чем им отпущено, уж не знаю кем именно. Как говорят в народе, судьба и за печкой найдет. Укроются в безопасной квартире и носа оттуда не высовывают. Ан нет, не прокатывает. То электричеством прибьет, то споткнутся на ровном месте и виском об острый угол, а то и куском подавятся так, что находят их уже мертвыми. Ну а здесь опасностей куда больше. Свыкнешься с мыслью, что в любой момент тебя не станет, и как будто бы легче.

– Вообще-то и я мог бы сказать, что тот самый Теоретик.

И что бы ты от такого заявления выиграл?

– Легко проверить.

И куда у него вдруг исчезла вся степенность? Семен метнулся в темноту так быстро, как будто от скорости зависела его жизнь. Чтобы тут же вернуться с жадром. Держал его осторожно, зажав между большим и указательным пальцем, не желая испортить.

Я взял жадр левой рукой, другой поправил веткой дрова в костре. Дождался укола в ладонь, вернул, с сожалением подумав о том, что, если налить в кружку еще кипятку, от чая останется только название. И без того раза три уже подливал. Затем посмотрел на часы – не пора ли будить смену? На Семена даже смотреть не стал, сейчас он выпучит глаза от удивления. И ошибся.

– Так быстро?!

А что, я должен был танец с бубном вокруг костра устроить? С завываниями и пеной изо рта? Чтобы рухнуть в конце и из последних сил протянуть жадр тебе? И тут он почувствовал его силу. Глаза, правда, пучить не стал, но челюсть у него точно отвалилась.

– Не врали, значит, люди, – наконец смог сказать Семен.

– О чем именно?

– Что равного тебе эмоционала еще не было.

Возможно, ты и сам куда сильнее меня, но как проверить-то? Чем твой дар разбудить?

– И надолго его хватит?

– Если из рук выпускать не будешь, на пару месяцев. А так даже не знаю.

Янис все еще пользуется тем, который я заполнил в тот самый день, когда и выяснилось, что Игорь Черниговский – эмоционал, и минуло с той поры все четыре. Ну да, обошли его ранения, в отличие от Славы Профа и Гудрона.

– Ты серьезно?!

– Люди так говорят.

– Жаль, очень жаль. Что нет у меня их больше.

Вот тут я тебе помочь ничем не могу: не так много осталось. Да и особой потребности у тебя в них нет. Так, подержать перед сном, чтобы уснуть со счастливой улыбкой. Или настроение повысить. Или убрать страх. Полезное, кстати, свойство, когда от точности твоих решений зависит жизнь, что невозможно в таком состоянии. А вообще, люди разное в них находят.

– Вот еще что, Семен. Утром мы отсюда уйдем. Но перед этим, если у кого-нибудь возникнет желание и найдутся пустые жадры, заполню, сколько есть, так всем и скажи.

Мне не трудно и им приятно, так почему бы и нет?

– Ты серьезно?! – повторил он.

Нет, пошутить захотелось. И вообще, Семен, прежним ты мне нравился куда больше. Спокойный, рассудительный, битый жизнью мужик. А сейчас что?

– Вполне. Только просьба одна.

– Да-да, конечно!

Едва заметно, но он напрягся, ведь непременно сейчас речь зайдет об оплате. Первый, как сказать, пробный, чтобы оценили, а за остальные извольте платить.

– Раньше времени не будите: полчаса с лихвой хватит. И еще… – Я не смог удержаться от соблазна. – Может, снова чаем угостишь?