Владимир Колычев
Рваные чувства
© Колычев В., 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
* * *
Часть I. Красивая пара
Глава 1
Взъерошенный, вспушенный воробей настороженно зыркнул по сторонам, качнулся, свалился с провода, камнем ухнул вниз, у самой земли расправил крылья и спланировал в пыльную гущу на обочине дороги. Следом спикировали его задиристые дружки, воробей вскочил, взмахнул крыльями, стряхивая с них пыль, взмыл вверх, они рванули за ним, догнали, подрезали – и закружилась карусель: вокруг столба, сквозь прочерки проводов, снова вниз, к березке с пышной кроной. Зашикала на воробьев зеленоволосая белостволая красавица, капризно замахала тонкими своими руками, но не напугала, напротив, развеселила. Резвятся крылатые охальники, гоняются друг за дружкой, дерутся шутливо, шебутно. Весело им, так и живут изо дня в день – без печали, в маленьких, но шумных радостях. Их никто не трогает, и им ни до кого дела нет…
Вдруг откуда-то из-за земляных куч, поросших травой и застеленных листопадным кустарником, выскочили два разъяренных пса – черный с белым и рыжий с плешью. Один вцепился в шею другому, но удержать хватку не смог, сам оказался снизу. Зверское рычание, дикие хрипы, отчаянный скулеж – вырванная шерсть летит клоками, земля под лапами взбивается в пыль. Псы здоровые, сильные, зубастые, ярость застилает им глаза, в такой смуте они опасны для прохожих, и лучше держаться от них подальше. Воробьи спорхнули с веток, перенеслись под крышу дома, а у Ильи крыльев нет, оставалось уносить ноги. Но не мог он убежать: стыдно. И перед собой зазорно, и перед девчонкой, которая шла навстречу. Шла, пока не остановилась, наблюдая за собачьей дракой. Встала и смотрит – а страха во взгляде больше, чем любопытства. Похоже, в ступоре девчонка, нужно бежать, а ноги как будто к земле приросли.
Илья подскочил к ней, взял под руку, увлекая в сторону от опасности. Девушка потянулась за ним, а когда они остановились, вдруг обняла его. На мгновение обняла, в безотчетном, судорожном порыве, тут же спохватившись, отстранилась, отшагнула, скользнула по нему рассеянным взглядом, глянула на псов, которые уже убегали, на ходу зализывая раны. Опасность миновала.
А девушка заслуживала внимания. Илья смотрел на нее с интересом, удивляясь самому себе. Во-первых, он не мог понять, как это его угораздило засмотреться на воробьев, упустив из виду такую красоту. Во-вторых, ему нравились блондинки, в какой-то степени шатенки, а брюнетки почему-то не вдохновляли. Эта же девушка была брюнеткой. Волосы прямые, длинные, густые. Нежный, четко очерченный контур лица, открытый лоб, ясные, чуть раскосые глаза под утонченными бровями, нос прямой, ровный, но слегка вытянутый, полные, слегка накрашенные губы. И еще ее украшала милая маленькая родинка над губой, похожая на мушку.
– Привет! – выдавил Илья, растягивая губы в улыбке. – Весело у вас здесь, собаки грызутся.
– И не только собаки. – Голос у нее низковатый, но густота в нем легкая, звучная, певучая.
– Ну да, и воробьи, – глянул он на крышу дома, под которой скрылись порхатые озорники.
– При чем здесь воробьи? – не поняла девушка.
– При чем? Ну-у… – Он не хотел вдаваться в объяснения: воробьиная лирика сейчас точно неуместна. – Меня Илья зовут!
– Кристина, – кивнула девушка.
– А я тут мимо проходил, на мукомольный завод иду.
– На Полевой улице? – с интересом спросила она.
– Ну, насчет улицы не знаю. Там новый завод, мы его ставим.
– А ты строитель?
Не похож был Илья на строителя. Одежда чистая, не самая дешевая, светлый батник в синюю полоску под легким кожаным пиджаком, джинсы, черные кроссовки. Модельная стрижка, гладко выскобленный подбородок, чистая кожа, смягченная ароматным кремом после бритья…
– Нет, я инженер. Техлинию нужно настроить, послезавтра уже уезжаю.
– Куда?
– В Черноземск. Я там на «Агромаше» работаю.
– Инженером? – улыбнулась Кристина, обнажая белые, крупные, не совсем ровные зубы.
– Ну да. Третий год после института.
В городе людей с высшим образованием не удивить, а для такого поселка, как Пшеничный, это недоступное достижение – во всяком случае, для большинства деревенских парней. Поселок большой – церковь, больница, зимний кинотеатр, Дом культуры, универмаг, пятиэтажные дома в центре. Но все равно деревня, и местные девчонки мечтают вырваться отсюда. Илья сам вырос в таком же захолустье и в свое время рвался в город. Отслужил в армии, поступил в институт, устроился работать на завод, а в родные края не тянет…
– Ты сейчас на завод идешь? – в раздумье спросила она.
– А вечером в кино собираюсь. Надеюсь, ты примешь мое приглашение?
– Я подумаю.
Илья продолжал восхищенно смотреть на нее. Что ж, он подождет.
На экране кипели страсти – стреляли, клялись в любви до гроба, кто-то кого-то спасал, но Илью это не интересовало, все внимание поглощено Кристиной. И куртку он ей расстегнул, и под кофточку забрался. Она как будто ничего не замечала, все внимание на экран, но так только казалось. Чувствовала она его прикосновения – дыхание участилось, тело напряглось, легко вибрируя.
– Не надо! – прошептала она, отталкивая его.
Руки он убрал, но при этом прошептал на ушко:
– Я тебя люблю! – и неожиданно накрыл ее рот поцелуем.
Целовалась Кристина неумело, но на поцелуй ответила, даже, кажется, вошла во вкус. И в этот момент кто-то вдруг схватил Илью за волосы и оторвал от девушки.
– Вставай, козел!
Илья извернулся, схватил невидимого противника за руку, и тут в его кисть, в углубление между средним и указательным пальцами, вжалось что-то острое.
– Будешь дергаться, пику в ухо воткну!
– Антон, оставь его! – жалобным голосом проговорила Кристина.
Но человек, к которому она обращалась, ее не слушал. Некто Антон вывел Илью из душного зала в прохладу майского вечера, и тут же последовал удар в челюсть.
Илья упал на жесткую колючую щебенку, но тут же поднялся и развернулся к противнику лицом. В голове шумело, перед глазами все плыло. Он плохо соображал, но, может, именно поэтому, не чувствуя страха, сгоряча бросился на человека, силуэт которого смутно пульсировал на фоне темной стены кинотеатра. В ответ прилетел кулак, крепкие как камни костяшки пальцев чиркнули по скуле, но Илью это не остановило. Он пер вперед как бык, отчаянно размахивая кулаками. Драться он, в общем-то, не очень умел, но в детстве какое-то время занимался боксом. В такой экстренной, как сейчас, ситуации на помощь приходила мышечная память, а инстинкт самосохранения требовал защищаться – в нападении. Удары слабые, но их было много, и они ошеломили противника. Тот шарахнулся от Ильи, вытащил из кармана нож и встал на широко раздвинутых ногах, вытянув готовую для удара руку.
– Антон, так нечестно! – послышался возмущенный голос Кристины.
– Пока этот козел живой, нечестно! Сдохнет, будет честно!
Круги перед глазами наконец улеглись, и Илья смог разглядеть противника. Невысокий парень, но плотный, крепкий. Прямоугольная голова, широкое лицо, узкие щелочки глаз. В руке нож, острие которого пугающе переливалось в тусклом лунном свете. И этот нож мог вонзиться Илье в живот. Тогда все, не будет ничего. Ни-че-го!.. А раз так, то лучше остаться без Кристины, но живым! Жил же он без нее раньше…
– Ну, чего стоишь, урод? – оскалился Антон. – Три секунды у тебя, чтобы исчезнуть!.. Раз!..
Он, похоже, не хотел брать грех на душу, поэтому давал Илье шанс, которым нужно было воспользоваться.
И надо хвататься за этот шанс. Его родители сойдут с ума от горя, если с ним вдруг что-то случится, он должен подумать о них. И девчонка у него есть, Катя ее зовут, смазливая блондинка с роскошной грудью и потрясными ногами. И никто из-за нее нож к горлу не приставит.
– Два!..
И еще у Кати своя квартира, пусть и однокомнатная, но в центре города. А она замуж хочет, аж пищит, почему бы не пойти ей навстречу? Жить будет где, работа есть, Катя ребенка родит… Все как у людей будет.
Действительно, зачем ему нужна Кристина? Могла бы и помочь, а то стоит, ладошкой рот закрывает. Могла бы и тревогу поднять, людей позвать, а то и не увидит никто, кроме нее, как Илью здесь зарежут. Как скотину забьют.
– Ты что, не догоняющий? – угрожающе спросил Антон. – Я сейчас «три» скажу! И все!
Илья присел, не сводя с него глаз, пошарил рукой сбоку от себя и нащупал увесистый камень.
– Говори! – заорал он и замахнулся, собираясь метнуть его в цель.
– Ты что, бешеный? – оторопело уставился на него Антон.
А Илья снова пригнулся, чуть отступив назад. На этот раз рука нащупала палку – достаточно тяжелую и крепкую для хорошего удара. Палкой по руке, камнем – в голову, вот и весь разговор, и пусть Антон не жалуется на судьбу идиота, прикованного к инвалидной коляске!
– Раз! – Илья уверенно шагнул навстречу врагу.
– Эй, ты не дурей, не надо! – растерянно мотнул головой Антон.
– Два! – Рука с камнем поднялась еще выше.
– А три – завтра будет! И у меня, и у тебя!.. Завтра поговорим! – отступая, но стараясь сохранить лицо, сказал парень. – Завтра к воротам выходи, в шесть вечера, я покажу тебе три!.. Пошли! – бросил он Кристине, но она лишь удивленно взглянула на него:
– Сам иди!
– Слышь, ты, хоть пальцем ее тронешь, убью! – «дав петуха», пригрозил Антон и растворился в темноте.
– Пошли! – схватив Илью за руку, Кристина потянула его в другую сторону, в кусты, за которыми начинался спуск к реке. – Они тебя в гостинице могут подкараулить, – озадаченно добавила она.
– Кто они?
– Ты ничего не знаешь! Антон тут у нас основной! Я не знаю, почему он один был, обычно за ним толпа ходит. Если он своих ребят соберет, мало не покажется!
– Смелые они у вас тут, всемером одного не боятся! – презрительно усмехнулся Илья.
– Не боятся. В том-то и дело, что не боятся! Навалятся толпой, и будет как с Витей… – вздохнула Кристина.
– С каким Витей?
– Да ходил тут за мной один. Антон раз его предупредил, он не понял, второй, а на третий – убил. В прорубь скинул, как лед с реки сошел, так тело и нашли… И тебя убьет!
– Уже убил! Ножом! А потом от моего привидения убегал, только пятки сверкали! – засмеялся Илья.
– Если честно, я сама удивилась… – улыбнулась она. – Обычно он никого не боится.
– Когда с толпой?
– Да, наверное… А толпу он соберет. Уже собирает… Мы же с тобой целовались. Для него это как нож в сердце.
– Осиновый кол.
– Осиновый кол? – не поняла Кристина.
– Мой поцелуй – осиновый кол в сердце вампира! – Он остановился, обнял ее, жадно поцеловал в губы.
– Я с тобой серьезно, а ты шутишь, – вырвалась из его рук Кристина.
– Ну, шучу я или не шучу, это завтра будет видно. Или сегодня. Ну, если Антона мертвым найдут. Осиновый кол в сердце вампира – это серьезно. Как насчет контрольного поцелуя?
– Надо идти! – серьезно ответила она и первая двинулась вперед.
Они поднялись на холм, подошли к дому, Кристина остановилась возле калитки, попросила ее подсадить. Илья обхватил ее за ноги, оторвал от земли – Кристина забросила руку за калитку, отодвинула щеколду.
Свет в окнах дома не горел, дымок из трубы не тянулся, дверь закрыта на замок, а ключ лежал под тазиком рукомойника. Кристина открыла дверь, провела гостя в дом.
– Это бабушкин дом, она сейчас у дяди Славы в Павлике, через неделю будет, – сказала она. – Свет включать не будем… Ты не боишься темноты?
– Боюсь. Даже очень. Но поцелуй хорошо успокаивает, – улыбнулся Илья, обнимая и целуя ее.
– Какой ты ненасытный! – нежно улыбнулась Кристина, закрывая глаза.
Но поцелуй их длился недолго: с улицы донеслись злые, рвущие слух голоса. На фоне цветущих яблонь, посеребренных лунным светом, замаячили головы, Илья заметил утолщенный конец бейсбольной биты, заброшенной на плечо. И тут же послышался удар ногой по калитке – жалобно лязгнул засов, испуганно треснула доска.
– Здесь они! – крикнул кто-то.
В палисадник, мелькнув над забором, упала бита, тот же путь, почти с той же легкостью повторил и ее обладатель. Подобрав биту, он подошел к окну, по ту сторону которого стоял Илья в обнимку с Кристиной. Свет в комнате не горел, а лунное сияние стелилось лишь по внешнему подоконнику и еще немного стекало на пол по прозрачным занавескам. Они стояли в двух-трех шагах от окна, видели налитые злостью глаза вихрастого, с ястребиным носом парня, но тот их не замечал. Но ведь он может выбить стекло, влезть в дом. С ним Илья еще справился бы, но с его дружками – точно нет. Навалятся со всех сторон, скрутят, утащат к реке и отправят в гости к русалкам.
Но парень не стал бить стекла. Он сдвинулся в сторону, заглянул в соседнее окно и, перемахнув через забор, вернулся к своим дружкам.
Кристина облегченно вздохнула:
– Кажись, пронесло!
И действительно, голоса стали стихать и исчезли где-то за обрывом, у реки.
– Интересно у вас тут. – У Ильи нервно дернулась щека.
– И не говори, – прижалась к нему Кристина.
– Что у тебя с Антоном?
– Ничего… В смысле, ничего не было… Терпеть его не могу!
– А он тебе проходу не дает…
– Не дает.
– Ну да, ты красивая… Если бы ты меня отвергла, я бы тоже с ума сходил.
– Правда?
– Я уже схожу… А поехали со мной! – неожиданно для себя предложил Илья.
И ничуть не испугался собственной смелости. Действительно, почему бы не увезти Кристину в Черноземск? Да, он там живет в неважных условиях, и все же лучше с ним, в тесноте, но не в обиде, чем здесь, под надзором сумасшедшего Антона.
– Ты не шутишь? – Она крепко прижалась к нему.
– Ну, я же люблю тебя. И ты меня полюбишь…
– Думаешь?
– Надеюсь. В любом случае тебе нужно отсюда валить. Или сама рано или поздно в проруби окажешься…
– Я уже думала об этом.
– И что?
– Ну вообще-то у меня есть защитник.
– Кто?
– Не люблю я его, – вздохнула Кристина. – И не хочу любить… Есть у нас тут один, он мне в отцы годится… На него тут все работают. Даже ты… Штагов его фамилия, он мукомольный завод и строит. Колхоз у нас в поселке был, совхоз, все это сейчас ему принадлежит. Он в нашем районе все сельское хозяйство держит.
– И он за тобой бегает?
– Ну, не бегает… Сватов засылал, замуж зовет.
– И ты согласна?
– Не хочу я с ним!
– Антон с ним говорил, – усмехнулся Илья.
Он не знал, верить ей или нет. Кристина, конечно, очень красивая девушка, и мужики могли бегать за ней вязанками, но вдруг она все-таки привирает? Может, цену себе набить решила.
– Ты откуда знаешь? – удивленно посмотрела на него девушка.
– Ну, догадался…
– Да, был разговор. Антон угрожал Штагову, сказал, что все его хозяйство спалит.
– Из-за тебя?
– Да, из-за меня… Не веришь?
– Почему не верю? Очень даже верю… Если здесь все так плохо, поехали со мной. Со мной тебе будет хорошо.
– Я так просто не могу поехать, – покачала она головой.
– Там, в Черноземске, и распишемся, – серьезно произнес Илья.
Кристина ничего не сказала, но прильнула к нему, подставила губы для поцелуя. Крепко поцеловав ее, он уложил девушку на спину, расстегнул куртку, кофточку… Но Кристина вдруг дернулась, поднялась и прошептала:
– Не надо.
– Извини, если перегнул палку.
– Да нет, нормально все… просто в Черноземск с тобой я не поеду.
– Почему? – расстроился Илья.
– Я сама приеду, позже. Сначала ты, потом я… А уехать ты должен прямо сейчас. В ночь. Пешком до Ежового, а оттуда в Черноземск. Автобус в шесть утра выходит… Если Антон со Штаговым не побоялся связаться, то тебя он просто уничтожит.
Илья пожал плечами. В принципе, он уже закончил работу – технологическая линия налажена, на завтра назначен контрольный запуск, но там справятся без него. А если он сделал что-то не так, то грош ему цена как специалисту. Он мог убраться из опасного поселка уже сегодня. Действительно, зачем гневить судьбу? Тем более после того, как он одержал над Антоном пусть и маленькую, но победу…
Глава 2
Солнечные лучи процеживались через тюль, как молоко – сквозь марлю, рассеивались в пространстве, пылинки плавали по воздуху, исчезая в темных углах комнаты. Кристина вздохнула – вчера полы мыла, мебель протирала, а все без толку. Воздух от кислорода легче очистить, чем от пыли.
С улицы донеслись голоса, немного погодя в дверь требовательно постучал отец:
– Подъем!
Кристина поднялась с постели, надела ситцевый халат, перепоясалась, подошла к зеркалу с ржавой проступью по краям, взяла расческу, разгладила волосы. И снова отец поторопил ее.
Она и сама знала свои обязанности – в доме прибраться, в огороде полно работы, свиньям корму задать, о курах и утках не забыть… Все как обычно. И привычно. Только вот почему отец ее торопит? У него в поле работа, а он здесь, дома, с чего бы это?.. Похоже, воспитывать будет с утра пораньше.
Отец сидел за столом, хмуро, исподлобья глядя на нее. Хлипкие, но без проплешин волосы, выцветшие на солнце брови, несмываемый крестьянский загар на морщинистом лице, губы, и без того тонкие, плотно сомкнуты. Он не прятал рук, держал их на столе. Мозолистые руки; земляная пыль, казалось, въелась в них намертво, даже стиральным порошком не отмыть.
– Где шлялась вчера? – сурово спросил отец.
Мама на ферме с раннего утра, но скоро и она появится и задаст такой же вопрос. И оправдывайся, как будто Кристина маленькая девочка. Ей уже восемнадцать, и можно приходить домой хоть под утро.
И старшая сестра маме подпоет. Раиса – девушка взрослая, самостоятельная, на ферме от рассвета до заката, передовик труда, так сказать, а Кристина дома сидит, значит, ущербная она, и никакого ей снисхождения… Рае хорошо, ее всякие там Дубровы и Штаговы на части не рвут, а Кристина лишний раз на улицу выйти боится. А если она вдруг устроится на ту же ферму, Штагов тут же вцепится в нее двумя руками, потащит к себе в офис, на теплое местечко. А если она откажется, работать он ей не даст, случись вдруг что на ферме, во всех бедах обвинят ее. Ведьмой не объявят, на костре не сожгут, но в зависимость от себя Штагов ее поставит. И отец это понимает, и мать, поэтому Кристина сидит дома.
– Не шлялась, а ходила. В кино.
– До двух часов ночи?
– Кино двухсерийное.
– Трехсерийное! – передразнил ее отец. – В третьей серии Дубров за тобой по всему поселку гонялся!
– А ты хотел, чтобы он меня догнал? – Кристина посмотрела на него удивленно, с обидой.
– А может, четыре серии было?.. С кем ты там в четвертой серии от Дуброва убегала? С командировочным?
Она отвела взгляд в сторону, цокнув языком. Кому какое дело, с кем она бегала от бешеного Антона? Кто-то видел ее на сеновале в обнимку с Ильей? Нет? Тогда о чем разговор?
– Парня бы пожалела. Свернут ему здесь голову из-за тебя.
– Не свернут. Уехал он.
– Вот и слава богу! – Отец разрубил рукой воздух, разделяя время на «до» и «после». – Все, хватит дурить! Выходишь замуж за Штагова, и точка!
– А если Дубров его убьет? Вдовой хочешь меня оставить? – попыталась отшутиться она.
– Не убьет! Забрали его, больше он здесь баламутить не будет. – Отец пытался говорить спокойно, как будто говорил о чем-то мелком, незначительном, но торжествующая улыбка все-таки тронула его губы.
– Куда забрали?
– В милицию. Сегодня утром. В район уже отвезли.
– Из-за вчерашнего?
– Из-за всегдашнего! Кто Макарчука утопил? То-то же! Или ты думала, что Штагов его выходки терпеть будет?
– Штагов?
– А кто, думаешь, милиции подсобил? Не будь Штагова, убийцу бы до сих пор искали.
В убийстве Вити Макарчука подозревали Антона, его забирали в милицию, два дня в районе продержали, а потом выпустили: за неимением, как было сказано, доказательств. Но, возможно, Штагов уговорил кого-то из его дружков дать против Дуброва показания. Чем больше денег, тем легче уговаривать…
– Все, Дуброва можешь больше не бояться! – заключил отец.
– Штагов тебе это лично сказал?
– Да, сказал! Да, лично! Скажи, говорит, Георгий Леонидович… – Отец запнулся, набрал в легкие воздух, расправляя плечи, приосанился. Ну да, сам же Штагов к нему по имени-отчеству обращался, как тут нос не задрать! – Скажи своей заблудшей дочке, что хватит ей глупостями заниматься, определяться пора.
– Я не заблудшая!
– Да ну! Весь поселок говорит, как ты с командировочным тут шоблалась!
Кристина покачала головой, осуждающе глядя на отца. Во-первых, не шоблалась она. Во-вторых, нечего слухи собирать, которые Антон распустил, собирая в стадо своих ослов. А в-третьих, пусть Штагов идет к черту со своими хотелками!
– Хватит отца и мать позорить!..
– А я позорю?! – возмущенно протянула Кристина. – Если бы я с Дубровым спала или Штагову отдалась – не позорила бы? Так получается? У Штагова старшему сыну двадцать четыре года, а мне всего восемнадцать.
– И что?
– Да старый он, вот что!
– Зато богатый!
– А не нужно мне!
– А что тебе нужно? А я скажу, что тебе нужно! Ты сама не знаешь, что тебе нужно! А Штагов мужик умный, он тебе объяснит. Будешь жить с ним как у Христа за пазухой, горя не знать.
– Не буду! Так ему и скажи!
– И скажу! – Отец резко поднялся из-за стола, половицы возмущенно скрипнули под ним. – А ты катись! – в гневе показал он рукой на дверь. Кристина удивленно нахмурила брови. Не ожидала она такого. – К своему командировочному катись! Если ты ему после этого нужна!
– После чего?!
– А то я не знаю, чем вы там… Что вы там… – Отец снова запнулся, в смущении махнул рукой и вышел из дома.
Шумно в городе, людская суета, от машин проходу нет, заводы на окраинах чадят, даже в центре воздух густой, тяжелый, едкий.
Илья подробно описал, как добраться до него с автовокзала, а лучше всего, сказал он, созвониться. Но Кристина предупреждать его не стала. Сотового телефона у нее не было, а где карточку для таксофона покупать, она не знала. Да и не пыталась выяснять. Зачем?
Улица Стаханова, дом восемнадцать – пятиэтажное строение из белого силикатного кирпича с темными подтеками на стенах. Сразу за домом начинался серый железобетонный забор, за которым виднелись старые шиферные крыши длинных одноэтажных зданий. Забор этот, с пущенной поверх него колючей проволокой, тянулся до большого красного здания с двумя высокими кирпичными трубами. Видно, это и был завод, на котором работал Илья.
Небо чистое, только легкая кисея облаков чуть в стороне от солнца, день светлый, яркий, а место все равно кажется серым и мрачным. Радужные тона здесь в дефиците, и Кристина готова была раскрасить эту черно-белую картинку – в частности, для Ильи. До других ей и дела нет, и как-то не одолевало желание изменить весь мир в лучшую сторону.
Она подошла к синей двери под шиферным козырьком, глянула на вывеску. Заводское общежитие номер восемь, но ведь Илья предупреждал ее о реалиях, в которых существовал, и она не строила иллюзий на отдельное жилье. Девушка она неприхотливая, тем более деревенская…
За столом вахтерской сидела крупная женщина с прилизанными седыми волосами, с буклями над ушами, как на старинных париках. Рыхлое лицо, маленькие живые глазки. Она глянула на Кристину, «сфотографировала» ее и перенесла свое внимание на лестничную площадку. Проход закрывала вертушка, разблокировать которую можно было только из вахтерской, но женщина, казалось, не надеялась на нее и бдительности не теряла.
Кристина вежливо поздоровалась, сказала, кто ей нужен.
– Зачем? – коротко и сухо спросила вахтерша.
– Увидеться с Ильей хочу.
– А сумка зачем?
– Просто.
– Все у вас просто, – вздохнула женщина с таким видом, будто сокрушалась о судьбе всего земного шара. – И у Чижова все просто. То одна баба, то другая. Извини, дорогая, в очереди придется постоять, занят он сейчас.
– Как занят?
– Девушка у него… А ты на какое время записывалась?
– На какое время?! – растерянно пробормотала Кристина. – Не записывалась я.
– Охо-хох, девонька! Такая у мужиков кобелиная сущность, уж я-то знаю. Уж я-то повидала на своем веку… И Чижова я насквозь вижу! Кобель! Чистой породы кобель! Красивый, ладный, шустрый… Инженер! Бабы-дуры от него пищат! Бегают за ним! А он ни одной юбки не пропустит… А чего ты такая бледная? – Вахтерша испуганно захлопала глазами, глядя на нее. Поднялась, открыла дверь, кивком головы показала на диван за спиной: – Проходи, посидишь, чаю выпьешь.
– Да нет, я пойду! – прошептала Кристина.
Ей действительно стало не по себе, перед глазами запрыгали белые мошки, ноги слегка онемели, а идти все равно надо – куда угодно, лишь бы прочь отсюда.
Она вышла из здания, всей грудью вдохнула затхлый воздух, который показался ей вдруг необычайно свежим, и на душе стало как-то легче. Не так уж все и плохо, незачем расстраиваться, а надо бежать от этого грешника не разбирая дороги, куда подальше.
Впрочем, Кристина знала, куда идти. В ноги к отцу она не бросится, но прощения у него попросит. И даже примет свой крест – выйдет замуж за Штагова. И будет жить-поживать. У него дом большой, красивый, у самой реки – чистый воздух, живописный вид, раздольные поля вокруг. А здесь так уныло и даже безобразно…
Она уже почти успокоилась, когда кто-то вдруг схватил ее за руку.
– Кристина! – Илья запыханно дышал, с радостью глядя на нее.
– Пусти! – выдернула она руку.
– Я знаю, что тебе Кузьминична сказала. Ну, ты нашла кого слушать!
– Знаем мы вас, городских… – не в силах сопротивляться, буркнула Кристина.
– Кто городской? Я тебя к родителям в деревню отвезу, узнаешь, какой я городской!
– Зачем к родителям?
– Здрасьте – приехали! – усмехнулся Илья. – Сначала с родителями знакомятся, потом свадьба… Или ты раздумала?
– Замуж?! – Девушка почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.
– А вариантов нет! Никуда ты от меня не денешься!
Он взял ее за руку, повел к общежитию, и она покорно пошла за ним – как безропотная козочка за пастушком. И на Кузьминичну даже не глянула, когда проходили мимо вахтерской.
Они поднялись на второй этаж, Илья провел ее в коридор, на стенах которого висели корыта, велосипеды, старые куртки. На полу стояли ящики, коробки, на ковриках пылилась обувь. Откуда-то с кухни доносился запах кислой капусты, где-то за дверью кричал ребенок, кто-то кого-то пьяно ругал. Илья с опаской глянул на Кристину: вдруг у нее сдадут нервы от такого дурдома и она сбежит. Но нет, ее вроде все устраивало.
Он провел ее в свою комнату, закрыл дверь, и сразу стало тихо. Комната немаленькая, даже больше, чем горница в родительском доме. Красивые занавески на окнах, на стенах свежие обои с серебряным плетением, новая гарнитурная стенка, двуспальная кровать, кресла, холодильник, телевизор, красивый ковер на полу. Стоя посередине светлой просторной комнаты, Кристина вдруг подумала, что, если Илья когда-нибудь бросит ее, она покончит с собой. Или даже решится на более страшный шаг – выйдет замуж за Штагова.
Словно прочитав ее мысли, Илья подошел к ней, крепко обнял, и она глубоко вздохнула – да, они пойдут по жизни вместе, и в радости, и в горе…
