Владимир Колычев
Жестокая красотка
© Колычев В., 2018
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018
* * *
Часть первая
Глава 1
Пистолет – голова, пуля – мысль. Выбрал цель, направил в нее мысль, нажал на спуск, и пуля в «десятке». Тут же рядом ложится вторая, третья… Прохор едва ощущал тяжесть оружия в руке. Человек не чувствует, как сердце бьется в груди, а оно гонит кровь, поддерживает жизнь. Так и пистолет бился в его руке. Но не поддерживал, а разрушал чьи-то воображаемые жизни.
Прохор работал по мишеням в стрелковом тире. Но ему приходилось убивать и по-настоящему. Вспоминать об этом не хотелось. А ведь было… Десять лет уже прошло с тех пор, как он попал в переплет, из которого пришлось выходить с боем. Если бы не армия, если бы не подготовка, он бы погиб от первой же нацеленной в него пули…
Сейчас в его жизни очередное затишье, но светлая полоса в любой момент может стать черной. И тогда «зебра» помчится галопом – по ухабам, через овраги, с таящимися в них волками, только успевай подпрыгивать…
Затворная рама остановилась в заднем положении. Можно вставлять новую обойму, возвращать затвор на место и продолжать. Но на сегодня уже хватит. Наушники лишними сложно назвать, но голова все равно гудит. И от дымного пороха щиплет глаза. Хорошего понемногу.
Магазин Прохор все же сменил, пистолет же оставил в руке, снял наушники и сразу услышал женский голос:
– Да я всего лишь один разок!
Он повернул голову и увидел уже не юную, но еще не перезрелую блондинку с ясными янтарными глазами. Каре с челкой, высокие скулы, изящный носик, чувственный рот. Эластичная футболка волнующе обтягивала небольшой, но роскошной формы бюст, черные легинсы плотно облегали длинные стройные ноги. Она глуповато улыбалась, выставляя напоказ ровные, отбеленные зубы. А пистолет в ее руках смотрелся так нелепо, что Прохор обратил на него внимание в последнюю очередь. Хотя и привел себя в боевую готовность. Если блондинку вдруг угораздит навести на него ствол, он не позволит ей выстрелить.
Напрягся и Троха, начальник его охраны.
– Куда разок? Сейчас нельзя! – подскочил к блондинке Алик, смотритель тира, и грубо вырвал из рук пистолет.
Она шарахнулась от него с таким видом, будто он собирался ее ударить.
– Кто такая? – спросил Прохор, обращаясь к нему.
– Так это… Сестра моя… Мила.
– Какая я тебе сестра?! – возмущенно глянула на Алика красотка и повторила: – Я тебе никакая не сестра!
– Давай в будку! – разозлился он и, виновато глянув на Прохора, развел руками.
– Я тебе не собака! – вскинулась блондинка.
– Зачем так грубо с девушкой? – тяжело посмотрел на Алика Прохор.
– Ну, она сама виновата…
– В чем?
– Ну, выскочила тут, как черт из табакерки… – Алик взглядом показал на дверь в свою каморку и тут же кивнул на пистолет, который забрал у Милы. – С помелом.
– Он меня еще и ведьмой обозвал! – Блондинка хотела еще что-то сказать в его адрес, но промолчала. Капризно выпятив нижнюю губу и всхлипнув, она направилась к его каморке. Походка вялая, угнетенная, но и при этом в ее движениях четко просматривалась женская грация.
– Кто такая? – спросил Прохор, когда за Милой закрылась дверь.
– Да так, приблудная…
– В смысле?
– Да жить негде…
– Не понял…
– Да к отцу приехала, а он ее и знать не хочет. Ей четыре года было, когда отец из семьи ушел. У него уже давно другая семья. Мила ему как не родная…
– В дом не пускает?
– Ну, не то чтобы… Напряжно ей там, а у меня здесь жить можно. – Алик пожал плечами, сомневаясь в том, что тир – подходящая обитель для красивой женщины.
– Так домой к себе забери.
– Забрал бы… – Алик озадаченно поскреб затылок. – Но у меня семья, да и жена вроде бы на сносях.
– Квартиру сними.
– На какие шиши?
– Отдай на попечение.
– Кому?
Прохор не ответил, но дал понять взглядом.
– Да я не против! – Скрестив на груди руки, Алик порывисто развел ими в стороны.
– Без обид?
– Ну, если она согласна… Пойти спросить?
Прохор качнул головой и сам двинулся к каморке.
Мила лежала на кушетке, уставившись в потолок, и даже не глянула на вошедшего.
– Поехали со мной, – натянуто улыбнувшись, произнес Прохор. – У меня есть квартира, ты можешь там поселиться.
– Если я скажу «нет», ты подумаешь, что я ломаюсь?
Прохор кивнул и улыбнулся уже открыто:
– Не бойся, не обижу.
Мила поднялась, взяла сумочку, осмотрелась, задержала взгляд на женском халате, переброшенном через спинку стула. И сумочка потрепанная, и халат старый, возможно, с чужого плеча.
– Куплю все, что скажешь.
– Ну, хорошо… – направилась она к двери, качая бедрами.
Прохор привез Милу в квартиру, предназначавшуюся для любовниц, которые у него время от времени появлялись. И даже задерживались. С одной он прожил даже три года. Втайне от жены. Рита жила в этой квартире полтора года, Юля чуть меньше… Последнее время квартира практически пустовала. То ли стареть Прохор стал, то ли его женщинам не требовалась жилплощадь. Так, захаживал с ними сюда на часок-другой…
– И твоя жена не прогонит? – подозрительно глядя на него, спросила Мила.
– Тебя прогонит, меня нет… – качнул он головой.
Инна любила его беззаветно. И с самого начала их жизни закрывала глаза на его похождения. Знала, что Прохор не может ответить ей взаимностью, потому и терпела.
Не любил он жену, просто вынужден был жить с ней. Потом появилась привычка, затем ребенок, второй. И даже третий… Инна рожала с перерывом в один год, наплодила ему на радость семейной жизни. Любовью он к ней так и не воспылал, но по дому скучал.
– Что, и сцены ревности не будет? – усмехнулась Мила.
– Будет. Но потом.
Инна умела делать лицо на людях и держать паузу. И сцены ревности были, но без свидетелей. Однажды, правда, она пообещала убить соперницу на глазах у толпы. Сначала пристрелила подлеца, который собирался убить Прохора, а затем наехала на Лиду. Во-первых, она была не в себе, а во-вторых, Лида – особый случай. Прохор имел возможность разлучить свою любимую с мужем и жениться на ней, но делать этого не стал. Да что уж там, он мог просто убить Егора. Вернее, добить. И этим окончательно отомстить ему за свое поражение…
Одиннадцать лет назад все это было. Он вернулся домой из армии, Лида встретила его на вокзале, но появился Егор, за которого, как оказалось, она собиралась выйти замуж. Это был какой-то кошмар. Вслед за которым грянула другая беда.
Прохор оказался не в тот час не в том месте, стал свидетелем бандитских разборок. Его собирались убить на месте, но ситуация вдруг резко изменилась, и Прохору пришлось отбиваться от других бандитов. И так закрутилась тогда карусель, только успевай трупы закапывать…
Через год эта же карусель забросила его на место бандитского пахана. Он оказался в немилости у Афоныча, и тот объявил на него охоту. Но Прохор отказался быть жертвой, и Афоныч сам стал добычей. Прохор сначала объявил его «крысой», а затем застрелил как собаку. А с Завхозом он расправился в честном поединке – на глазах у братвы.
Не смог он в свое время справиться с бандитским движением, зато удалось возглавить его. С тех пор он в теме.
А Лида уехала с мужем. В Москве они, там у них свой бизнес. Прохор собирался ехать за ней, но как-то не сложилось. То одно, то другое… А со временем душевная рана стала затягиваться…
– Терпеть не могу сцены ревности, – вздохнула Мила, – но тебя ведь это не интересует, и вообще не интересует, чем и как я живу…
– Ты живешь с отцом.
– У Алика узнал? Значит, все-таки интересно, – улыбнулась она.
– А сама откуда?
– Ну, не скажу, что из деревни. Хотя и городом наше село не назовешь… Но село большое… Зато я знаю, кто ты такой.
– И кто я?
– Алик мне все уши прожужжал. Прохор то, Прохор се…
– А что конкретно?
– Стреляешь ты очень хорошо. И быстро… Может, я тоже так хочу?
– Зачем тебе?
– Уже незачем… Думаешь, я просто так за пистолет схватилась… Я тебя завлекала…
– Ты могла бы просто сказать, что хочешь меня, – усмехнулся он.
– Да, это было бы не так глупо… Ты ведь смотришь на меня, как на дуру.
– Я смотрю на тебя как на русалку… э-э… – Прохор на мгновение задумался. – С которой хочу счистить чешую.
– Ну, если нож острый… – Мила бросила на него многозначительный взгляд. – Острый… Я не знаю, как ты стреляешь, но заряжаешь быстро…
Прохор кивнул, с вожделением глядя на нее. Не всякая женщина вдохновляет, а с Милой в этом плане, кажется, все «хоккей»…
Женщина должна быть худенькой, стройной, изящной. И даже хрупкой. Во всяком случае, Прохор всерьез так считал. Именно таких женщин он и выбирал. Но Инна склоняла его к другому мнению. Она и в ранней молодости была девушкой, что называется, в теле. И сейчас такая же. Но тело у нее сбитое, упругое, целлюлита нет и в помине. И в купальнике она смотрелась очень даже ничего. Грудь высокая, живот не отвисает, кожа такая же нежная и гладкая… Может, и не питает Прохор к ней страсти, но в постель с ней ложиться совсем не противно. И как она выходит из бассейна, посмотреть приятно…
Обычно по утрам они плавали вместе, но сегодня он слегка припозднился. Боксерской грушей увлекся. Представил на ее месте Вагнера и замечтался. До сих пор кулаки гудят.
– Поплаваем? – спросил он.
– Да, конечно.
Прохор нырнул, и жена покорно присоединилась к нему. Бассейн у них не самый большой, но десяти метров в одну сторону им вполне хватает. А детям тем более. Они сейчас уже просыпаются. Старший Данилка бассейн терпеть не может, зато Мишку из воды не выгонишь. И Танюшка с ним в купальном павильоне частый гость.
– Сегодня с Вагнером разговор будет, – сказал он.
– Ты с ним поосторожней. Из себя не выходи.
– Да уж постараюсь.
Прохор помнил те времена, когда основными фигурами на шахматной доске были Вагнер, Михей и Афоныч. Михей наехал на Афоныча, Прохор помог отбить нападение, закрутилось, завертелось. Михей напирал, Пушкарь получил на него отмашку и взял с собой Прохора. Не было у него тогда другого выхода, как идти на дело. «Сделали» они тогда Михея. Пушкарь забросил гранату в его бронированный «Мерседес» через открытую дверь. Хоть бы одно стекло вылетело…
Владения Михея тогда поделили между собой Вагнер и Афоныч. А через год место Афоныча занял сам Прохор. Вагнер считал его выскочкой, но бросить ему вызов не рискнул. Все ждал, когда братва отвернется от него и команда начнет дробиться на мелкие части. Но Прохор крепко взял штурвал в свои руки. А сейчас он уже вовсе не молод. Тридцать два года как-никак. И возраст, и опыт, а главное, авторитет…
Времена, правда, уже не те. Менты вовсю диктуют свои правила, и с ними невозможно не считаться. На прошлое они еще закрывают глаза, а с настоящим мириться не хотят, и пацанов, если вдруг что, «принимают» за милую душу. И уже не подъедешь к начальнику ГУВД, не похлопаешь его панибратски по плечу. Хочешь делать дела – живи по закону… Впрочем, Прохор беспредел никогда не жаловал. И его пацаны давно уже не «быкуют» на людях, выбрасывая пальцы веером. И зубы не крошат кому ни попадя… Да и чего им кочевряжиться? Они все люди взрослые, степенные, семейные. И все при делах – при бизнесе, с которого они и кормятся…
У Вагнера все то же самое. Он и сам старается не плевать на закон, и пацанам своим не позволяет. Но это касается улицы, а в бизнесе – там, конечно же, много чего противоправного. Да и Прохор в этом плане далеко не святой…
Деньги любят тишину. По этому принципу они с Вагнером и стараются жить. Но деньги – не дети, появляющиеся от любви, их рождает прибавочная стоимость, которую дает бизнес. А в бизнесе правила соблюдать сложно… Не должен был Вагнер брать контракт с городской администрацией на благоустройство Советского проспекта, потому как это территория Прохора, но нет, влез в это дело с головой. А под это дело деньги выделили очень серьезные… И если бы это был первый «косяк» с его стороны.
– Он может не уступить, – сказала Инна.
– Если не нажму, не уступит.
– Сильно не дави. Но дай понять, что в следующий раз спуску не будет.
– В следующий раз?
– Не отдаст он тебе этот проект. Вагнер в это дело уже столько всего вложил… Мы больше потеряем, чем найдем, так что сильно не дави, это лишнее. Но на будущее дай понять. Еще раз перейдет границу, пусть пеняет на себя.
Прохор кивнул, соглашаясь с ней. Вагнера иногда заносит, но в целом он, как ни крути, мужик покладистый, так что палку лучше не перегибать, иначе как бы в разговоре с ним не рвануло… Хотя Прохор давно привык к мысли, что может умереть в любой момент…
Глава 2
Весна в этом году наступила рано, солнце в марте жарило уже вовсю, народ на маевку ездил толпами. Зато в мае в самую пору было праздновать Восьмое марта или даже Двадцать третье февраля.
– Лето в этом году обещает быть малоснежным, – сказал, поеживаясь, Вагнер.
Конец мая, а столбик термометра дрожит от холода под отметкой где-то ниже десяти градусов. А утром крупа с неба просыпалась. Но Вагнер намекал не столько на погоду, сколько на их с Прохором отношения. Если не зима в них, то как минимум поздняя осень.
– Главное, чтобы было.
– Да будет… И солнце будет.
– И на Советском проспекте народ гулять будет.
– Ко Дню города управлюсь, – не моргнув глазом, кивнул Вагнер.
– А если вдруг ночью плитку снимут?
– Ты этого не сделаешь.
– Я – нет, а кто-то – может.
– Это не твой проект.
– Это моя территория.
– Мне предложили, я не смог отказаться.
– Ты должен был спросить у меня.
– Зачем, если ты приходишь сам?
– Нарываешься! – внутренне напрягся Прохор.
Вагнер долго думал, пытаясь что-то рассмотреть сквозь туман в его глазах.
– Давай решим вопрос, – наконец сказал он.
– Как?
– Ты даешь «добро», и мы расходимся.
– Это не мы расходимся, это ты идешь, куда я пошлю.
– Теперь ты нарываешься, – хищно усмехнулся Вагнер.
– Нарываюсь, – кивнул Прохор, неподвижно глядя на него.
– Из-за какой-то байды будем ссориться?
– Это не байда. Это нарушенный договор… Будем воевать.
– Вот прямо сейчас и начнем? – Вагнер все еще пытался свести разговор к шутке.
Но Прохор вдруг повел плечом, как будто собирался сунуть руку под куртку, где у него находился пистолет, и Вагнер вдруг пугливо дернулся, удивленно глянул на Прохора. Он удивлялся самому себе. Ведь не робкого десятка, может, просто нервы ни к черту? Сорок восемь лет уже как-никак.
– Прямо сейчас и начнем.
– Что ты предлагаешь?
– Будем работать по этому проекту вместе.
– Исключено! – возразил Вагнер. Он уже сумел взять себя в руки. Если достать сейчас пистолет и приставить к его голове, он даже не моргнет со страха. Потому что всерьез настроил себя на реальное противостояние.
– Тогда заключим новый договор… На прежних условиях, но с новой оговоркой. Если ты нарушаешь условие, мы сходимся раз на раз. На этом самом месте. Без свиты. Ты меня понимаешь? – Прохор в упор смотрел на Вагнера. – Можно прямо сейчас.
Вагнер ухмыльнулся, давая понять, что его не напугать. Но взгляд поплыл, и плечи опустились. Он, конечно, крутой мужик, но поединок против Прохора ему не потянуть. И хорошо, что он это понимал.
– Мне бы твои годы…
– Мне бы твою наглость.
– Могу занять.
– Меняемся. Мои мозги на твою наглость. Кому чего не хватает…
– Хочешь раз на раз?.. – вскипел Вагнер. – Будет!.. В следующий раз!..
– Договор принят?
– Да. И ты об этом пожалеешь!
Вагнер уходил с таким видом, как будто последнее слово осталось за ним. На самом деле он все сказал. И Прохор его понял. Не будет никаких «раз на раз». Потому что не станет он больше нарушать договор…
Но и Прохор садился в машину с недовольным выражением лица. Ясно, что Вагнер испугался, но ведь и он не добился своего. А было бы неплохо влезть в проект, который осваивал этот жучара. Но Инна права, пересаливать этот борщ нельзя. Не те сейчас времена, чтобы начинать войну.
Не удержался Прохор от поездки к Миле. Правда, приехал он к ней в подпорченном настроении.
Она стояла у окна, смотрела вниз, пальчиками придерживая занавеску. И маникюр у нее то что нужно, и кружевное белье из дорогого магазина. Она и раньше была более чем, а сейчас просто расцвела… Только зачем ему это нужно, когда такой камень на душе?
Так хорошо начался день, так все было здорово, а он взял и все испортил…
– Что там интересного? – спросил он.
– Да так, – пожала плечами Мила.
– Я знаю, это твоя душа на волю рвется.
– На волю?! – Она с подозрением глянула на него. Видно, учуяла подвох в его голосе.
– Сидишь, как птица в клетке…
– Ну, клетка хорошая, мне нравится.
– Может, на работу тебя устроить?
– На работу?
– Секретаршей. На очень хорошую зарплату.
– К тебе?
– Да нет, есть один хороший человек…
Прохор действительно мог составить Миле протекцию. Устроить на хорошую работу и махнуть на нее рукой, чем не вариант? Он мог даже оставить ее в этой квартире – на месяц, даже на два. А может, и больше… Хватит с него любовниц, пора заканчивать с похождениями. Утром будет просыпаться с женой, ночью ложиться с ней в постель. И дети по вечерам будут общаться с отцом… Да, хватит с него.
– Ты меня что, бросаешь?
– Бросают тех, кого подбирают, – усмехнулся Прохор. – Я устрою твою жизнь. Ты ни о чем не будешь жалеть.
– Я должна будут спать с твоим хорошим человеком?
– Ну, если вдруг… Ревновать не буду.
Прохор закрыл глаза. Ему смертельно хотелось спать. Сейчас он немного вздремнет, после чего «сделает ручкой» Миле. Да, с ней пора заканчивать.
– Может, мне к Алику вернуться? – донеслось откуда-то издалека.
Проваливаясь в сон, Прохор успел кивнуть. Хочет вернуться на помойку? Пожалуйста!..
Проснулся он в той же постели. За окном светло, день еще не закончился. Милы не видно и не слышно. Прохор зевнул в кулак. Голова что-то тяжеловатая. Видно, со сна. Легкая тошнота. Бывает. На часах – половина десятого. Странно. В это время уже должно темнеть, а за окнами светло, как утром… Ну да, лето уже на носу, ночь идет на убыль.
Он поднялся, оделся, прошел в гостиную. Милы там не было. Он повернул на кухню, но по пути скользнул взглядом по полу. Женской обуви не видно, сумочки тоже. Плащ на вешалке не висел. Прохор пожал плечами, вернулся в спальню. Открыл шкаф – пусто. А ведь он успел прибарахлить Милу… Неужели собрала вещи и уехала?.. Что ж, баба с возу, кобыле легче.
Прохор услышал, как открывается дверь, и поморщился. Мила могла бы вернуться чуточку попозже, после того, как он уйдет. Быстро достал из-под подушки пистолет – может, это и не Мила вовсе. Может, Вагнер прислал своих «торпед».
Но это был не Вагнер и не его братва.
В комнату вошла Инна. Прохор угрюмо смотрел на жену. Любовницы здесь нет, так что с поличным его не возьмешь. А то, что он здесь, так, может, ему захотелось побыть в одиночестве. Объяснения он, конечно, найдет, только что-то не очень хотелось их давать.
– Ты где ночью пропадал? – переступая порог, спросила Инна.
– Как это где? – Прохор удивленно глянул на нее. – Дома ночевал…
– У кого дома? У себя дома ты был вчера.
– Какой вчера?.. Сегодня!
– Да нет, вчера… – внимательно посмотрела на него Инна. – А сегодня ты ночевал непонятно где.
– Здесь я был.
– Я приезжала ночью, тебя здесь не было.
– Ты?! Здесь?! Ночью?!
Прохор ничего не понимал. Он был у Милы, его сморило, но ведь спал он недолго… Хотя с четырех дня до половины десятого вечера – это не так уж и мало… А что, если часы показывали половину десятого утра?! Что, если он проспал всю ночь? Но как такое могло случиться?
– Ночью Вагнера убили, – сказала Инна, продолжая все так же внимательно смотреть на него.
– Вагнера?!
– Утром из милиции приходили, тебя спрашивали.
– Ты могла бы позвонить.
– Телефон не отвечал…
И тут раздался звонок в дверь.
– Кто там? – Прохор вытащил из-за пояса пистолет.
Инна мотнула головой. Он подошел к двери, приложился к «глазку» и увидел двух мужчин – молодого и постарше. Оба рослые, в кожаных куртках, в которых больше щеголяли менты, чем бандиты. Да и знал он того, который постарше. Из ГУВД мужик… Кажется, капитан Антипин… Или уже майор…
– Инна Викторовна, открывайте, мы знаем, что вы здесь! – донеслось с лестничной площадки.
– Они что, следили за мной? – возмущенно протянула Инна.
Прохор открыл дверь. За пистолет он не переживал: с разрешением все в полном порядке. И чтобы бояться ментов, он ничего такого не совершал.
– Прохор Константинович! – фальшиво обрадовался Антипин.
– И что с того?
– Майор Антипин, уголовный розыск.
– Дальше?
– Пройти можно?
– Ну, если есть постановление…
– Есть, – кивнул молодой, который так и не стал представляться.
Он полез в карман куртки, вынул оттуда сложенный вчетверо лист бумаги, предъявил Прохору. А по лестнице поднимались еще люди характерной внешности. Взгляды цепкие, как у собак на охоте, ушки на макушке.
Прохор не терял времени даром, в позапрошлом году окончил заочный институт, получил диплом юриста. Но и без этого он знал, чем постановление на обыск отличается от постановления на арест. Пока что его собирались только обыскать.
– Здесь не указан адрес этой квартиры, – качнул он головой.
– Но вы же понимаете, что это формальность. Причем легко устранимая… Вас подозревают в убийстве, и прокурор легко выпишет новое постановление.
– В убийстве?!
– Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Вагнера.
– Я?!
Прохор широко открыл дверь. Но в дом он пропустил только Антипина. А его молодого спутника отправил за новым постановлением.
– Что это у вас? – Антипин пристально смотрел на пистолет, который Прохор уже вложил в облегченную кобуру на пояс.
– Разрешение в наличии.
– Боевой?
– Служебно-боевой.
– «Макаров»?
– «ИЖ».
– Одно и то же.
– Только выстрел слабее.
– Может, потому пуля и застряла в шее. Силы не хватило, чтобы навылет.
– Это вы о чем? – не своим голосом спросил Прохор.
Само чутье подсказывало, что влип он не по-детски. На этот раз ему не выкрутиться.
– На месте преступления обнаружены «макаровские» гильзы. – Антипин цепко смотрел ему в глаза.
– Я здесь при чем?
– Есть свидетель, он видел человека, похожего на вас.
– Это какая-то дичь!
– Где вы находились сегодня в районе часа ночи?
– В районе часа ночи?.. Спал… Здесь…
– Кто это может подтвердить?
– Я могу подтвердить! – вступила в разговор Инна.
– Вы же говорили, что муж не ночевал дома, – предостерегающе глянул на нее Антипин.
– Я ездила к нему сюда…
– Вы этого не говорили.
– Сейчас говорю.
– Инна Викторовна, мы сняли запись с ваших камер наблюдения. Сегодня ночью вы действительно куда-то уезжали. Но это было в районе половины четвертого…
– В районе четырех я была здесь. Мой муж спал без задних ног…
– Это не алиби, – успокаиваясь, качнул головой Антипин.
– Мила может подтвердить.
– Кто такая Мила? – Судя по взгляду, майор заранее знал ответ.
– Кто такая?… – Прохор потер кулаком подбородок. – Хотел бы я это знать.
Почему вчера он вдруг захотел спать? Уж не потому ли, что Мила подмешала ему в вино какую-то гадость? А проспал он до самого утра. И не факт, что Мила это подтвердит. Может, потому она и уехала, чтобы лишить его алиби.
– Где она? – спросила Инна.
– Мы с ней расстались… И с ней, и со всеми… Я решил завязать.
У Инны едва заметно дернулась верхняя губа. Насмешил ее Прохор. Но ведь он действительно решил измениться. И как теперь это доказать? Заметут сейчас менты, поставят на казенное довольствие, и все…
– Мила может подтвердить, что в районе часа ночи вы находились здесь, в этой квартире? – спросил Антипин.
– Может, – уверенно кивнул Прохор.
Но майор не поверил ему.
– Кто еще может подтвердить?
– Мила и подтвердит.
– Где она?
– Найдем… У нее отец здесь живет…
Милу пробивали. Она действительно была родом из села Кукуево, и здесь, в Зарубинске, у нее жил родной отец. Но свое село она могла покинуть гораздо раньше, чем решила найти отца. И чем она занималась все это время? На кого и с кем работала?.. Глубоко не копали, а зря. Похоже, Мила реально «засланный казачок».
– Адрес?
– Ну, я точно не помню, – пожал плечами Прохор. – Позвонить надо, спросить.
– Позвоните, спросите. Это в ваших интересах.
Мобильник был выключен. Прохора это мало удивило. Если Мила смогла усыпить его, то и с телефоном решить не проблема… И пистолет она могла из кобуры вытащить.
Набирая номер, он осторожно вытащил пистолет, понюхал ствол. Из него тянуло свежей пороховой гарью.
– Что там такое? – спросил Антипин, заметив, как он поморщился.
– Да ничего, – косо глянул на него Прохор.
Мент ходит по пятам, не скрыться от него, не спрятаться. Но к пистолету он руку не тянул, и Прохор понимал почему. Он просто смотрел, чтобы Прохор не избавился от оружия. А будет постановление, ствол изымут по всей форме… А если вдруг пистолет исчезнет, не беда. Ствол отстрелян, проведен через пулегильзотеку. Баллистическая экспертиза пришьет орудие убийства Прохору, и тогда уже не отвертеться.
Он позвонил Трохе, велел брать пацанов и ехать искать Милу. И к отцу ее съездить, и к Алику, и по вокзалам прошвырнуться.
Но чутье подсказывало, что Милу не найдут. Во всяком случае, быстро. Сделала, сука, свое дело и смылась, ищи ее теперь свищи.
Прохор в смятении глянул на жену и тихо спросил:
– А ты точно в четыре утра здесь была?
Инна приложила к губам палец, взглядом показав на Антипина. Прохор уныло кивнул. В четыре утра его могло здесь не быть, потому что он в это время еще заметал следы преступления.
Но если его, Прохора, не было здесь, где он тогда пропадал?
– А в шкафах искала? – все также тихо спросил он.
Инна качнула головой. Нет, в шкафах она не шарила, и под кроватью не смотрела. А ведь он мог быть там. Но если так, то Мила реально все предусмотрела. И она, и ее сообщники… Знали, что Инна может отправиться на поиски мужа…
В дверь позвонили, и Антипин сразу оживился. Действительно, его напарник доставил постановление. Появились понятые, у Прохора изъяли ствол, составили акт. После чего он получил вежливое приглашение на рандеву в ГУВД.
