Владимир Колычев
Дом обнаженных страстей
Глава 3
«Убит подполковник полиции, начальник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков». Галка все это сказала дежурному, но тому, похоже, все равно. Она стояла рядом с Тимофеем, он слышал монотонно-равнодушный голос в мобильном телефоне.
– Адрес?
– Поселок Островской, дом номер три!
У Галки голос дрожал от нервного возбуждения, а дежурный преспокойно зевал, спрашивая адрес.
– Улица?
– Да какая улица, у нас тут всего восемь домов!..
– Ждите, сейчас подъедет группа. Постарайтесь там ничего не трогать!
– Ничего не трогаем, ждем!.. Только у нас тут мост затопило, не знаю, может, вода уже сошла.
– Мост на Островской?.. Нет, вода не сошла, наводнение там у вас.
– Но вы же что-нибудь придумаете?
Галка отошла от Тимофея и унесла голос вместе с телефоном.
– Ну не знаю… На лодке можно… – сказала она. – Ждем!..
Галка выключила телефон и с плохо скрытым злорадством глянула на Тимофея. Вызвала она полицию, теперь ему никуда не деться.
– А что там у нас с мостом? Может, вода уже крайние дома затопила? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Паша.
Егор Павлович строил дом на первой линии от воды, на обрывистом берегу, это верхняя половина поселка. Домам слева по улице половодье не угрожало, а вторую линию могло и затопить, случалось такое.
– Боишься, что полиция утонет? – язвительно спросила Полина, при этом она смотрела не на Пашу, а на Галку.
– Боюсь, что труп у нас останется лежать!
– Если Тимофея посадят, я у вас тут все отберу! – пригрозила Полина.
– Что?! – встрепенулась Галка.
– А то, что слышала! Думаешь, я не понимаю? Может, это вы и убили, чтобы Тимофея посадить?
– Ну ты и дура! – Паша покрутил пальцем у виска.
– За словами следи! – вскинулся Тимофей.
– А то что? – набычился тот.
– Ну все, хватит! – Полина встала между братом и мужем.
– Никто не говорит, что Тимофей убивал! – пошла на попятную Галка.
– За что ему Родика убивать?.. – кивнула Полина. – Ну, подрались по пьяному делу, что здесь такого?
– Слово за слово… – кивнул Тимофей. – Я через полчаса уже и забыл.
– Но кто-то же убил Родика! Голову ему проломили. Там камень из бани лежит, может, им стукнули? – спросила Галка.
– Из бани?
– Из каменки…
– Это что, преступник в бане мог быть?
– Ну, может, – пожал плечами Паша.
– Вы там были? – спросил Тимофей.
– Да нет пока…
– А я вчера ночью человека видел. Перед тем как спать лечь, вышел глянуть, что с машинами, не утонули? Смотрю, а у ворот кто-то ходит… Ну, не то чтобы ходит, от машины к машине тень проскочила. Подумал, что собака…
– Собака у Петровны!
– В том-то и дело.
– Может, правда кто-то ходил? – глянув на жену, спросил Паша.
– Я подумал, что Егор Павлович, – смущенно улыбнулся Тимофей.
Дувановы разом, дружно повернули к нему головы и только затем переглянулись.
– А зачем отцу Родика убивать? – спросила Полина.
– Не знаю, – пожала плечами Галка.
– Да нормально у них все… Так, постой, ты же прикалываешься! – нервно засмеялся Паша.
– Ну, доля шутки была, – кивнула Полина. И вдруг встрепенулась. – Эй, а где эта, Лера?
Тимофей обернулся, но Леры не увидел, когда это она успела вернуться в свою спальню? Или в туалет вышла?..
Леру нашли в спальне, она лежала на кровати прямо в платье, на боку, одеялом накрыта только спина. Ладони сложены под щекой, на губах блаженная улыбка.
– Эй, ты что, малахольная? – набросилась на нее Полина.
Лера открыла глаза, посмотрела на нее и качнула головой. Нет, нормальная она, и не стоит в том сомневаться.
– Малахольная!..
– Не выспалась? – спросил Паша.
– Ночью плохо спала, – медленно поднимаясь, вздохнула Лера. – Сейчас спать хочется.
– А ничего, что Родик там неживой лежит? – подбоченилась Галка.
– Ничего!
– Слушай, может, это все-таки ты его камушком тюкнула? – спросила Полина.
– Нет, не я.
– А кто?
– Я откуда знаю?
– Вот и я не знаю, откуда ты такая взялась?
– А вам это нужно знать? – спросила Лера, медленно поднимаясь с кровати.
– Вот кто ты такая?
– Шаульская Валерия Викторовна, двадцать один год, живу в Закамьевске…
– Двадцать один год? А Родику сколько?
– Сорок два, – подсказал Паша.
– Ну да, есть разница, но меня все устраивает, – зевнула Лера.
– И сейчас устраивает?
– Нет, сейчас не устраивает, – немного подумав, сказала Шаульская.
Полина стояла, чуть ли не нависая над девушкой. Тимофей стоял рядом с ней, за спиной у него Паша и Галка, а еще послышался голос Жени.
– Ну что тут у вас? – спросил он, останавливаясь в дверях.
– Да вот, сидим, стоим. Сухо здесь и тепло, а во дворе дождь, покойники! – язвительным тоном проговорила Полина.
– Ну пойду я под дождь, что от этого изменится? – пожала плечами Лера. Она сидела опустив голову, смотрела в одну ей видимую точку на полу.
– Не любишь ты Родика. И никогда не любила!
– Я его уважала, – продолжая смотреть в пол, кивнула Лера. – Что немаловажно.
– Немаловажно?.. – Полина вдруг схватила девушку за подбородок и, задрав ее голову, посмотрела прямо в глаза. – Мамочки родные, да она обдолбанная!
– Ничего я не обдолбанная!
Лера резко поднялась, и Полине пришлось сдать назад, чтобы не получить надлобьем в подбородок.
– Ты что принимаешь, девочка?
Полина не унималась, она вцепилась Лере в запястья, закатала рукав платья и посмотрела на локтевой сгиб, но на нем было чисто, ни единого следа от укола.
– Ну-ка, а на ногах у тебя что?
Полина не постеснялась, схватила Леру за ногу, но девушка взбрыкнулась, оттолкнула ее.
– Совсем с ума сошли?
– Полина, ты это, коней не гони, да! – вступился за девушку Паша.
Тимофей кивнул, он тоже считал, что Полина хватила через край.
– Да нет, просто меня удивляет эта… Даже не знаю, как сказать!
– А не надо меня оскорблять! Как будто я не знаю!.. – Лера осеклась, глянув на Тимофея.
И он все понял. Возможно, пьяный Родик и с Полиной договорился, и Леру к смене партнеров склонял. Если так, то Лера могла об этом знать, но признаваться не хотела. Может, она и не самая порядочная девушка в плане личной жизни, но воспитание не позволяло ей трепать языком.
– Что ты не знаешь? – вышла из себя Полина.
– Я знаю, – кивнул Тимофей.
– Что ты знаешь?
– А я тебе с глазу на глаз скажу.
– А вы здесь говорите. Сейчас ничего нельзя скрывать, – Галка сжала пальцами мочку правого уха, как будто настраивала некий встроенный в голову приемник на развлекательную волну.
– Не скрою! – набросился на нее Тимофей. – Ничего не скрою! От следователя!.. А вы отдыхайте!
Действительно, с чего это он будет рассказывать о причинах своей ночной ссоры? Может, Родик, пьяный придурок, сдуру ляпнул, Полина не ведает ни сном ни духом о его планах, Тимофей сейчас расскажет, а Галка понесет, какая у нее золовка шлюха…
– А следователь как доберется? – спросил Женя.
– Вплавь, – сказал Тимофей.
– Как вплавь?
– Ну на лодке…
– Может, и нам на лодке переплыть? – спросил Женя.
– На резиновой?.. О жене подумай, смертник! Там сейчас такое течение… А водовороты!..
– Не знаю, дождь закончится, можно будет попробовать, – пожал плечами Женя.
– Дождь заканчивается, – сказала Галка.
Тимофей также глянул в окно. Дождь всего лишь ослаб, и ветер успокоился, не швырял капли в стекло. По такой погоде вполне возможна неспешная прогулка под зонтом, но зачем это ему нужно? Не важно, когда подъедет полиция, в любом случае подозрение ляжет на него. Подозрение, которое можно отвести, ну, например, уничтожив орудие преступления. Или даже сам труп. До реки всего ничего, открыть калитку, скинуть с обрыва, дальше вода сама все сделает. Течение в реке сейчас наверняка бешеное. И течение, и водовороты, вода – сплошная грязь, палки в ней, бревна. Если труп не утонет сразу, то затеряется в мусоре.
– Ну что, идем? – спросил Женя.
– Я пас, – качнул головой Тимофей. – Я из дома ни ногой. А то вы еще что-нибудь про меня подумаете!
– А почему про тебя? – глядя на Женю, повела бровью Полина. – Ты про кирпич ничего не говорил!
– О чем это ты? – не понял тот.
– А кто говорил, что кирпичом надежней?
– Что надежней?
– По голове!.. Говорил?
– И что?
– Мы тогда еще не знали, что Родик мертв. А его уже убили. Кирпичом по голове!
– Камнем, – кивнула Галка. – Из бани… Под дождем лежит, в воде, всю кровь смыло… Если она была… Может, чем-то другим убили?
– Я не убивал! – мотнул головой Женя.
– Может, чем-то другим, – едва глянув на него, подхватил Тимофей. – Но из бани… Там топор, кажется, есть.
– И топор есть, – кивнул Паша. – И молоток.
– Может, преступник до сих пор в бане?
– От дождя прячется?
– А вдруг?
– Он что, идиот?
– Не знаю.
– На идиота все свалить хотите? – глянув на Полину, озлобленно спросил Женя. – На идиотов, на меня…
– А вдруг это одно и то же? – съязвила женщина.
– Что?!
Женя надвинулся на Полину, но Катя схватила его за руку.
– Смешно вас слушать! Родион – подполковник полиции! У него столько врагов! А вы друг на друга бочку катите!
– Да, врагов у него хватало… Да, Лера? – спросила Галка.
– Что, простите? – вздрогнула девушка.
Она сидела на кровати, медленно погружаясь в сон.
– Ну ты точно, как амеба! – фыркнула Полина.
Тимофей ничего не сказал, но с осуждением глянул на жену.
– Лера, ты знаешь, с кем жила? Знаешь, кто такой Родик?
– А я с ним жила? – задумалась Лера.
– А разве нет?
– Ну да, жила… Он в полиции служит, подполковник…
– В полиции служит. Он тебе что-нибудь про свою службу говорил?
– Говорил, как они там наркоманов ловят. – Лера вяло пожала плечами, как будто не знала, интересно это кому-то или нет.
– А наркоманы что? Может, кто-то из них охотился за Родиком?
– Они охотятся на него? – как будто встревожилась девушка.
– Это я у тебя спрашиваю!
– Зачем им на него охотиться?
– Он ничего не говорил?
– Нет…
– Может, он чего-то боялся, когда ехал к нам?
– Да нет… – Лера не просто задумалась, она глубоко ушла в себя.
– Что нет? – допытывалась Галка.
– У тебя парень есть? – вдруг спросила Полина.
– Парень? – встрепенулась Лера. – Нет.
– И не было?
– Ну был когда-то…
– До того, как Родик тебя у него отбил?
– А он меня отбивал? – снова задумалась Лера.
Эта ее манера задумываться над вопросами больше настораживала, чем забавляла. Что-то не то с девушкой, и Полина это чувствовала, и Тимофей начал замечать. И взгляд у нее действительно отсутствующий, и сама она как будто не в себе. И в сон ее не только с похмелья тянет. Но глупо думать, что это Лера могла убить Родиона. Слишком уж нежные у нее для этого руки.
– Я не знаю!
– Вы думаете, это Валентин Родиона убил? – удивленно распахнув глаза, спросила Лера.
– Валентин мог убить?
– Я не говорила, что Валя мог… Валя не мог!..
– Почему?
– Слабый он. А Родион сильный… Нет, Валя не мог… Да и давно это было!
– Что давно было? – спросила Галка.
– С Кешей мы давно расстались. Сколько лет уже прошло!
– Сколько?
– Да четыре года уже…
– Хочешь сказать, что ты уже четыре года с Родионом?
– Ну, три года точно.
– Он же с женой год назад развелся, – сказала Галка.
– Два года разводился, год назад развелся, – Лера удивленно посмотрела на нее.
– А почему он развелся? – спросил Женя. – Потому что Райка роман с кем-то закрутила!
– С Костей Девяткиным закрутила… Еще со школы с ним крутила, – качнула головой Катя.
– Ну вот, новый подозреваемый нарисовался! – фыркнул Паша.
– А что, я Костю Девяткина помню, он парень крепкий, я бы даже сказала, крутой… Вы с ним, кажется, дрались! – Полина с насмешкой глянула на брата.
– Ну дрались, и что? – Паша отвел в сторону взгляд. Верный признак того, что в этой драке он, мягко говоря, не отличился.
– По-моему, мы сами здесь все передеремся! – сказал Женя.
– Если не перестанем подозревать друг друга, – кивнула Катя.
– Ну, можно, конечно, в Шерлока Холмса поиграть, но тогда вмазать надо, – Паша щелкнул себя по горлу. – Шерлок Холмс любил это дело!
– Когда он это дело любил? – хмыкнула Галка.
– А опиум кто курил?
– И кокаин употреблял, – кивнула Лера. – Кокаин тогда свободно продавался.
– Ты откуда знаешь? – язвительно спросила Полина.
– Прабабушка рассказывала, – совершенно серьезно посмотрела на нее Лера.
– Прабабушка?
– Она у меня английской королевой работала.
– Это что, шутка? – возмутилась Полина.
– Да, шутка, – Лера вздохнула и умоляюще глянула на Галку. Она просила избавить ее от претензий ополоумевшей Полины.
– Так, все пошли! – Одной рукой Паша взял за плечо Женю, другой Катю и стал разворачивать их к выходу.
– А на мост идем смотреть?
Тимофей глянул в окно, дождь снова лил как из ведра.
– Небо проснулось, – сказал он, глядя и слушая, как капли барабанят по подоконнику.
– Понос у твоего неба! – хмыкнул Паша.
Он увел всех, даже Полину. Последним из комнаты выходил Тимофей. Поворачиваясь к Лере спиной, он почувствовал ее нежное прикосновение. Она коснулась пальцами его предплечья, как будто о чем-то просила. Может, хотела, чтобы он посадил свою жену на короткий поводок.
Тимофей даже не глянул на девушку, но кивнул, обещая приструнить Полину.
– Может, все-таки съездим, посмотрим? – спросил из прихожей Паша.
– Тебе же сказали, кури опиум! – с усмешкой бросила Полина.
– Где ж его взять?
– У Леры возьми!
– Может, хватит? – Тимофей взял жену за руку, призывая к благоразумию.
– У Леры не знаю, а у Родика может быть, – задумался Женя.
– А тебе нужно? – в упор спросил Тимофей.
– Да нет, просто подумал…
– Ну глянь, может, в машине есть? А у тебя потом пальчики снимут!
– Ну да, не подумал.
– Ну вы идете? – крикнул из кухни Паша.
– Нет, я все-таки съезжу, гляну! – мотнул головой Женя.
– Менты подъедут, скажут, – усмехнулась Полина.
– Чем не вариант? – спросил Тимофей.
– Идем, идем! – разуваясь, расплылся в улыбке Женя.
Он отправился на кухню, где Паша доставал из холодильника бутылку водки.
Тимофей выпил с удовольствием. Его подозревали в убийстве, впереди тяжелый разговор со следователем, возможно, ночевать сегодня он будет в изоляторе временного содержания, так почему бы не выпить, может, хоть чуть-чуть на душе станет легче?
– Мы не Шерлоки, не Холмсы, – сказал Паша. – И даже не докторы Ватсоны. Прибудет полиция, пусть разбирается.
– Это да, но все равно интересно. Если кто-то со стороны Родика убил, как он к нам во двор забрался? – спросила Галка.
– Ну, собаки-то нет.
– Собаки нет, зато льет как из ведра.
– В бане затаился. Там сухо. И дверь открыта… Может, на самом деле там сидит?
– Или привидение, – сказал Женя. – Привидению все равно, сухо или мокро.
– Ну тебя! – махнул в его сторону Паша. – А в баню надо бы сходить.
– Тебе же сказали, не ходить, не трогать.
– Не наливать не говорили, – улыбнулся Паша, взяв со стола бутылку водки.
Отказываться выпить никто не стал, у всех на душе камень, всем хотелось снять тяжесть.
– А говорят, покойник снится к дождю. А у нас сначала дождь! – лишь бы что-то сказать проговорил Женя.
– Дождь. Может, закончился дождь, когда Родион выходил. А зачем он выходил?
– Ну, может, за сигаретами?
– Может за опиумом. Покурить! – криво усмехнулась Полина.
– А если позвонить кому-то?
– Кому?
– Не знаю.
– Телефона при нем не было, – мотнула головой Галка.
– Мог выронить. Или преступник забрал!
– Или в спальне у него под подушкой ле-жит.
– Телефон искать не будем! – сказала Галка. – Ясно же сказано, никаких действий не предпринимать.
– Пить, сказали, можно, – улыбнулся Паша.
– Сказать мало, водка нужна.
– Обижаешь. У нас этого добра – атомную войну пережить можно.
– Маленькую атомную войну, – усмехнулась Галка. – Очень маленькую.
– А пожрать? – спросил Женя. – Вдруг мы тут надолго застряли.
– Одним ртом уже меньше… – сначала сказал, а потом уже подумал Паша. – Шутка!
– Какое настроение, такие и шутки, – Полина глянула на брата с осуждением, но вывод сделала с пониманием.
Настроение у всех действительно ни к черту. Отца похоронили, друга потеряли, полиция вот-вот подъедет, еще дождь льет не переставая. Хорошо, лекарство от депрессии есть.
– А насчет пожрать, припасы-то у нас в подвале, а если потоп случится… – в раздумье проговорил Паша.
Он стал подниматься, но вдруг передумал, сначала наполнил стопки, выпил, затем вынул из шкафа бутылку «Столичной», поставил ее в холодильник. Только тогда вышел в прихожую и выглянул во двор.
– Нормально все, потопа пока нет.
– Ключевое слово «пока»!
– Не будет ничего, пей спокойно.
– Ну да, а потом хоть потоп! – усмехнулась Галка.
– Ключевое слово «потом»!.. Нормально все будет. Все поднимем, все спрячем. Потом!
Тимофею также не хотелось никуда идти. Водка успокаивала, в голове светлело, в душе теплело. В конце концов Тимофея потянуло в сон. Но опять же, не хотелось подниматься из-за стола. Так и сидели до самого обеда. А полиция так и не появлялась.
– Может, правда всемирный потоп? – еле ворочая языком, спросил Паша. – Даже менты не едут.
– Конец света. Корабли тонут, самолеты падают.
– Мертвецы оживают! – Катя пьяно выпучила глаза.
И ее, и Полину развезло на старые дрожжи, но расходиться никто не хотел. Да и куда, когда Галка варит суп.
– Не смешно, – качнул головой Женя.
– А вдруг?
– Вдруг!.. Там нас, наверное, уже затопило.
Паша тяжело поднялся с места, вышел в холл, Тимофей проводил его взглядом и опустил голову, когда он вышел. В сон уже тянуло невыносимо.
– Что-то я не понял! – донесся возглас из холла.
Паша стоял у окошка под лестницей и удивленно смотрел во двор.
– Что там такое? – А Тимофей смотрел на саму лестницу, так хотелось поскорее подняться наверх и завалиться спать. И будь что будет.
– Родик куда делся? – на ходу у самого себя спросил Паша.
Он вышел в прихожую, оделся. Дождь, как оказалось, закончился, надолго или нет – не важно, важно другое – на улицу можно было выйти без зонта. И они вышли.
На месте, где лежал Родик, остались лишь смутные следы. Едва заметно примятая трава была залита водой, силуэт лежавшего на земле тела угадывался лишь с помощью воображения. И следы волочения такие же смутные. Или даже невидимые. Трава не просто в воде, она взбита недавним дождем, и совсем не ясно, то ли Родик сам поднялся и ушел, то ли тело куда-то уволокли.
– Он что, ожил? – дрожащим голосом спросил Паша.
– Ага, конец света! – закивал подоспевший Женя. – Мертвецы оживают!
– И корабли, – размышляя вслух, проговорил Тимофей.
– Что корабли?
– По реке…
Ему не повезло, резиновые сапоги надел Паша, ему пришлось довольствоваться собственными ботинками, они как бы непромокаемые, но все возможно. В них Тимофей и направился к калитке, выходящей к реке. Дорожка неровная, в одном месте вода едва превышала высоту подошвы, в другой доходила до щиколотки. И чем ближе к забору, тем становилось глубже. Но Тимофей все равно шел. Вода хлынула через верхний срез ботинка, затопила ступню. Через пару шагов он провалился в воду чуть ли не по колено. Но до калитки все-таки дошел, а на ней засов, замка нет. И засов не задвинут, заходи кто хочешь.
Вдоль внешней стороны забора по кромке обрыва тянулась тропинка, не залитая водой. Гравий, щебенка, глина – основание довольно прочное, к тому же промытое дождем. И все же след волочения хоть и едва-едва, но был заметен. А за обрывом сразу река. Пойма залита, вода бурлила под самой бровкой, не доставая до нее двух-трех метров. И бурлила опасно, подмывая берег.
Если тело сбросили с обрыва, то его сразу же подхватило и унесло бешеное течение и затянуло в воронку. И все же Тимофей глянул по сторонам в поисках трупа.
– Хорошо поднялось! – Паша озадаченно скреб затылок, глядя на реку.
– Думаешь, выйдет из краев? – спросил Женя.
– Да нет, это уже край, больше не сможет. С той стороны берег ровный, даже на метр не поднимется… Наверное.
– Дождь вроде прекратился.
– Вот и я думаю, на убыль вода пойдет… Что ты там высматриваешь? – глядя на Тимофея, спросил Паша.
– Тело кто-то тащил, видишь, борозды на камнях от ноги.
– Не вижу. Нет ничего, что ты выдумываешь?
– Да вроде есть немного… – сказал Женя, глядя, куда показывал Тимофей. – Или нет?.. Дождь хлестал, непонятно…
– Не сам же он ушел?
– Родик? А вдруг сам!
– Ну да, брассом, на спине.
– Почему брассом?
– А потому что в реку!
– Спрыгнул?
– Скинули!
– Кто скинул?
– А кто там у тебя в бане прятался? – спросил Тимофей.
– В бане?.. А пойдем глянем!
Баня, как положено, находилась у самой реки, но в пределах огороженного участка, в самом конце огорода. От калитки к бревенчатому пятистенку вела гравийно-песчаная тропинка, в начале пути идти пришлось чуть ли не по колено в воде, потом начался резкий подъем. К бане Тимофей подходил посуху. Дверь не закрыта, в предбаннике ничего необычного, если не считать следов от мокрых ног. Кто-то совсем недавно ходил по полу в промокшей обуви. Также было мокро и от воды, которая стекала с одежды неизвестного.
– Кто у нас в бане сегодня был? – спросил Тимофей, рассматривая следы.
– Кто-то был, – кивнул Паша.
– Совсем недавно, час назад, может, чуть позже, – предположил Тимофей.
Больше часа – это он, похоже, загнул. Минут сорок, не больше. Впрочем, сыро сейчас, холодно, следы от мокрых ног сохнут долго. И с одежды щедро капало, натекло немало, сохнуть и сохнуть.
– Да все за столом были, никто никуда не выходил, – в раздумье проговорил Паша.
– Не все за столом были, Лера в своей комнате находилась, – сказал Женя. – Могла спуститься, выйти из дома.
– И в баню? – усмехнулся Тимофей, осматривая следы. – У нее максимум тридцать восьмой, а тут лапоть сорок третьего – сорок четвертого размера.
– И что этот лапоть здесь делал? – спросил Паша.
– От дождя прятался. Ты же баню на ключ не запираешь? – осматривая предбанник, спросил Тимофей.
Баня немаленькая, из толстых бревен, на ленточном фундаменте, но простая. Предбанник и парилка просторные, но больше никаких других помещений. Даже кладовка, и та в предбаннике – дрова в ней, веники на проволоке развешаны. Здесь же и раздевалка, и трапезная – стол стоит, самовар на нем, миска с крошками на дне, кружка, ложки, сахарница.
Тимофей потрогал самовар – холодный, но это неудивительно. Его ведь растапливать надо, дым будет, из дома могут увидеть. Он открыл крышку – пустой самовар, воды не попьешь. И кружка сухая как снаружи, так и изнутри. Но чутье подсказывало, что за столом кто-то сидел. И даже что-то ел. Крошки не только в миске, но и на столе.
– Что тут у вас в миске было? – обращаясь к Паше, спросил Тимофей.
– Сухари.
– Самовар, миска, кружка… – в раздумье перечислил Тимофей.
– Две кружки! – мотнул головой Паша.
– Одна.
– Две было.
Паша взял кружку, понюхал.
– Пивом пахнет… – сказал он. – Это я позавчера выпил, тоска накатила… Две кружки было.
– Вторая чистая?
– Ну как чистая…
– Пиво из нее пили?
– Да нет.
– А вода есть?
– В баке есть вода… Если не слили.
Вода в баню поступала из крана – сначала вверх в бак на крыше, а затем уже самотеком вниз. Паша потянулся к крану над душевой лейкой, но Тимофей его остановил.
– Погоди!
Он осмотрел поддон под душем, мокро в нем, значит, кто-то совсем недавно открывал воду. Что-то попало в кружку, что-то пролилось. А может, и с одежды накапало.
– Похоже, здесь кто-то недавно хозяйничал, – сказал Тимофей.
– Выходит, так, – согласился Паша.
Тимофей подошел к столу, у окна лавка, напротив стул. Если сидеть на стуле и через стол смотреть в окно, можно увидеть человека, направляющегося из дома в баню. А человек, притаившийся в бане, никак не мог исключать вариант, что его застукают. Тем более что он сидел на скамейке, на это указывала вода на ней. В мокрой одежде он сидел, капало с нее и под лавку, вон целая лужа на полу. Но, видно, возможного убийцу это не смущало. Ни вода его не пугала, ни трое мужчин в доме. Может быть, у него имелся какой-то особый против них аргумент. Возможно, пистолет.
– Топор на месте? – спросил Тимофей, глядя на сложенные в поленницу дрова.
– Да был где-то… Нет топора!..
– Кружка пропала, топор… Ну топор понятно, а кружка?.. Топором убил, а из кружки пил. Слюна могла остаться, а это улика.
– А камень? – спросил Женя. – Камень отсюда, из бани?
– Ну, может, и камнем убил… Хотя зачем, если топор имелся?.. Камень мог сам по себе во дворе оказаться.
– Сам по себе не мог, – усмехнулся Паша. – Но я недавно камни перемывал, один мог потерять… Или два… Или три…
– Значит, я все-таки вчера видел кого-то. По двору кто-то ходил, – размышляя вслух, проговорил Тимофей. – Родика искал. И в конце концов нашел.
– И убил.
– Убил, а труп потащил к реке. Но кто-то вспугнул убийцу, и он бросил труп. А потом за ним вернулся.
– Среди бела дня, – кисло усмехнулся Паша.
– Из бани вернулся, – предположил Женя.
– Вот и я думаю, сидел, ждал, нас не боялся… Весь мокрый… Или из одежды что-то пропало? – Тимофей глянул на вешалку.
Старая камуфляжная армейская куртка, затертая, с латками, но относительно чистая, теплая, а главное, сухая. Халат женский, мужская футболка, шарф, кепка…
– Да нет, вроде все на месте, – задумчиво проговорил Паша.
– А обувь?
Под лавкой Тимофей заметил две пары резиновых шлепок, стоптанные ботинки и, главное, резиновые сапоги, не очень высокие, под камуфляж, но непромокаемые. Как раз то, что ему не хватало.
– Да вроде все на месте, – пожал плечами Паша.
– А ведь я спрашивал про сапоги, – усмехнулся Тимофей.
– И я, – не без обиды напомнил Женя.
– Да как-то упустил, – покосившись на него, сказал Паша.
– Может, и сейчас что-то упускаешь? – Тимофей кивком указал ему на вешалку. – Может, что-то все-таки пропало?
– Сапог одна пара была, – качнул головой Паша.
– Ну да, сапоги забрали бы в первую очередь, – сказал Женя.
– Но не забрали…
Нога у Паши здоровая, сорок четвертого размера, сапоги практически на любого налезут. Но преступник не воспользовался возможностью сменить обувь и одежду. А ведь он должен был намокнуть под дождем. Или он совершенно равнодушен к комфорту и закален, как пещерный человек, или его защищал какой-нибудь непромокаемый костюм.
– Труп, считай, из-под носа у нас увели.
– И сбросили в реку, – сказал Тимофей. – А затем преступник вернулся в баню.
– Зачем?
– За топором или за кружкой. Или за тем и другим.
– Ерунда какая-то! – мотнул головой Паша. – Сидел, ждал, пошел, сбросил, вернулся… Дичь! Не было ничего такого!
– А что было?
– Родик в бане был. Ожил, пошел в баню, попил водички…
– А топор?
– Взял, чтобы нас убить! – Паша сделал страшные глаза.
– И куда же он делся?
– Топор?
– Родик?
– В реку спрыгнул, – осклабился Паша. – Может, у него память отшибло. Забыл, что он… не водоплавающий.
– А если он уже в доме? – спросил вдруг Женя.
И Тимофею стало не по себе. Вдруг Родик на самом деле ожил, вернее, пришел в себя и решил отомстить за подлый удар. Может, он знал, кто его нанес, а может, собирался наказать всех, кто находился в доме. Или даже уже отомстил!
