Владимир Колычев
Брат мой, враг мой

Глава 5

Не зря разведчики выходят в рейд ночью. И темно в это время, и враг отдыхает, и бдительность его притуплена. Так думал Виктор, пробираясь во двор собственного дома. Ночь, тихо вокруг – стрекот сверчков не в счет. И во дворе никого…

Три дня он с друзьями отсиживался в далеком дачном поселке. Нашли заброшенный домик, поселились там. Никто не знал про это место, поэтому их и не нашли. А может, и не искали. Может, никто и не знает, кто убил двух лиговских бандитов. Костя Сомов далеко не самый крутой пацан, но стукачом он никогда не был.

Для того-то и крался в ночи Виктор, чтобы узнать, как обстоят дела. Родители должны знать, что там да как. А еще деньгами могут помочь и продуктами. Это у Юрки родители бедно живут, а у него зарабатывают хорошо. Да и у Алика далеко не все благополучно в семье. Потому и вызвался Виктор на разведку, что мог разжиться у родителей наличностью и провизией, которой им там не хватало.

Во двор он заходить не стал. Обогнул дом и через палисадник стал пробираться к своему балкону. Квартира у родителей на втором этаже, на балкон забраться будет не трудно. Стучать в окно он сразу не станет, сначала прислушается, что в доме происходит. Может, засада там. Если так, то менты себя хоть чем-то да выдадут. Или бандиты… А может, и нет родителей дома. Может, лиговские отморозки вывезли их в лес и закопали.

Тревожные мысли одолевали Виктора. И, как оказалось, не зря.

Не успел он подойти к балкону, как вдруг откуда-то со стороны на него напрыгнула какая-то тень, которая тут же материализовалась в крепкое, натренированное тело с сильными руками. Виктор и опомниться не успел, как уже лежал на земле со скованными за спиной руками. Стальные наручники на запястьях, значит, это мент его атаковал.

– Старший лейтенант Кочанов. Уголовный розыск.

Точно, мент. Сначала заломал, как медведь барашка, а потом представился.

– А что я такого сделал? – возмущенно протянул Виктор.

– Так ты мне сам это и расскажешь, – усмехнулся старший лейтенант. – Вставай! Пошли!

Он не стал вызывать подмогу. И в оперативную машину не посадил, как это должно быть при задержании. Просто взял под руку и полутемными улицами повел в отделение.

Виктор мог вырваться, но куда он убежит, если руки за спиной? Кочанов его в два счета нагонит и собьет с ног. Еще и почки отобьет в наказание. У ментов это, говорят, в порядке вещей.

– Через балкон хотел? – спросил Кочанов.

– Что через балкон?

– Домой через балкон. А почему не через подъезд, как нормальные люди?

– Так родители спят, будить не хотел.

– Ну-ну…

– Что я такого сделал? За что вы меня арестовали?

– Точно, арестовал. Не задержал, а именно арестовал. Потому что постановление на твой арест есть.

– На кого, на меня? – холодея от страха, спросил Виктор.

– На Ивашова Виктора Сергеевича. Или ты не Ивашов?

В голосе старшего лейтенанта сквозила насмешка, значит, он ничуть не сомневался в том, что задержал кого надо.

– Ивашов… Только не знаю, за что меня арестовывать…

– И я не знаю, если честно.

– Зачем же тогда арестовываете?

– Приказ есть. Я тебя два дня караулил. А ведь не ты Коробова убивал. И Курбатова не ты убил.

– Не знаю таких…

– Верю. По фамилии ты их не знаешь. Но так – видел и получал от них. На дороге к озеру. Бандиты они, из Лиговского… И не ты в них стрелял, а твой друг Алик.

– Алик? Ни в кого он не стрелял.

– Думаешь, я удивлен? Нисколько. Я бы на твоем месте тоже не стал бы сдавать своего друга, – доверительным тоном произнес Кочанов. И зачем-то оглянулся. Как будто боялся, что за ними могут следить.

– А зачем его сдавать, если он ничего не сделал?

– Ну, как же не сделал? Из пистолета – сначала одного, потом другого.

– Не знаю, о чем вы говорите.

– Ты не знаешь, зато я знаю. Константина Сомова знаешь?

– Ну, знаю…

– Он все видел. И показания дал. Так что мне твое признание не нужно. – И Кочанов снова оглянулся.

– Вы чего-то боитесь?

– Не боюсь. Но вдруг дружки твои где-то рядом. Может, идут за нами, а?

– Нет никого.

Юрка и Алик ждали Виктора за городом, под железнодорожным мостом, так что пусть опер особо не напрягается.

– А где они?

– Кто «они»?

– Дружки твои. Старожилов и Лебедев.

– Без понятия…

– А жаль. Их ведь спасать надо.

– От вас?

– Да нет, от бандитов. Или ты думаешь, что лиговские вас не ищут? Ищут. Ох, как ищут…

Кочанов вел Виктора по Краснознаменной улице к райотделу милиции, но вдруг свернул вправо, в сторону городского парка.

– Эй, куда мы?

– К бандитам, – сказал старший лейтенант и еще крепче взял его под локоток. – Ждут они тебя.

– Не надо! – вырвалось у Виктора.

– Что «не надо»?

– Не надо меня к бандитам…

– Почему?

– Не надо.

– Что, страшно?

Кочанов посадил его на лавочку возле летнего кинотеатра. Днем это место довольно-таки людное, а сейчас здесь ни души. И тихо, только слышно, как ветер гоняет по земле опавшие от недавней жары листья.

– Ты же понимаешь, что бандиты с тобой сделают. Понимаешь? – настойчиво спросил опер.

– Ну, понимаю.

– Это хорошо, что понимаешь. Я знаю, эти ребята собирались вас убить, а вы всего лишь оборонялись. Поверь, я на вашей стороне и не хочу, чтобы случился самосуд. Положение очень серьезное. Братва подъезжала к нам, предлагала деньги, содействие. Ты понимаешь, что это значит?

– Что?

– А то, что перед деньгами трудно устоять. Я еще молодой, семьи у меня нет, жену и детей кормить не надо. А есть у нас такие, кому надо. В общем, если ты попадешь к нам, в милицию, то тебя сдадут бандитам. Мне ты не хочешь говорить, где твои друзья, а они эту информацию клещами из тебя вырвут.

– Но так же нельзя! – Виктор вдруг перестал чувствовать свое тело. От страха появилось ощущение, как будто его голова висит в воздухе сама по себе.

– Что «нельзя»?

– Ну, вы же милиция, вы не должны сдавать меня бандитам…

– По закону, нет. По закону мы должны с бандитами воевать. Но какие законы в нашей стране? Сейчас вся власть у бандитов, а не у нас. И сила у них, и деньги. Они что хотят сейчас, то и делают, а нам остается только закрывать глаза на их безобразия. Ну, и еще сотрудничать с ними приходится. Не все, конечно, продажные, но есть такие, кто им помогает. И среди нас такие есть.

– И что мне делать?

– Я отвезу тебя в Москву. В ГУВД по Московской области. Там пока не все так плохо, как здесь. И лиговские туда не дотянутся…

– А дальше что?

– Ничего. Ты же никого не убивал?

– Нет.

– Значит, будешь проходить по делу как свидетель.

– А зачем тогда в Москву меня везти?

– Ты не сам туда поедешь, а вместе с Лебедевым. Старожилов нас не очень интересует, он никого не убивал, а Лебедев, увы, обязан предстать перед законом. Ты должен понимать, что мы рано или поздно до него доберемся и отправим в КПЗ. А потом появятся лиговские. Как думаешь, что с ним будет?

– Ну, будет…

Лиговские пойдут на все, чтобы отомстить Алику за убийство своих друзей. А вместе с ним пострадает и сам Виктор. Ведь бандитам все равно, убивал он или нет. Он был с Аликом? Был. Значит, виноват. А с Юркой разговор будет особый, ведь это его братва искала, когда под раздачу попала.

– А его нельзя в Москву?

– Кого, Лебедева?

– Ну да, Лебедева и Старожилова…

– Можно. Туда я их и отвезу. Ты сейчас расскажешь, где они, мы их аккуратненько возьмем, и сразу же в Москву. Кстати, Старожилов тоже как свидетель пойдет.

– А с Аликом что будет?

– Думаю, суд учтет безысходность ситуации, в которой он оказался. Может, и скостят срок. Сколько ему сейчас? Восемнадцать? В двадцать восемь выйдет. В двадцать восемь лет жизнь только начинается…

– Что, на десять лет посадят?

– Ну да.

– Это много.

– Да, но за такие дела и высшую меру могут дать.

– Вот именно!

– Что «именно»?

– А то, что не найдете вы Алика. И не надо его искать. Никого он не убивал. Врет Сомов…

– Врет? А что, может, и врет, – озадаченно поскреб за ухом Кочанов. – Он же ничего не хотел говорить – не знаю, не видел. А потом с ним лиговские поговорили, после чего он и сознался. Может, и не сознался, а ложные показания дал… Может, это кто-то из лиговских своих подельников застрелил?

– Кто застрелил? Кого? Не знаю ничего.

– Вот только в Зою Космодемьянскую играть не надо, – поморщился опер. – Положение очень серьезное, а ты глупостями занимаешься. Глупости эти тебя до добра не доведут, и ты должен это понимать.

– Да я понимаю, – тяжко вздохнул Виктор. – Только я ничего не знаю.

Скорее всего, так оно и было – бандиты подкупили ментов, а те из кожи лезут, чтобы найти Алика и Юрку. Виктора уже повязали, осталось только их достать. Если их возьмут, то бандиты предъявят им счет и просто-напросто убьют в той же камере КПЗ. Да и ему самому достанется. Так что, возможно, Кочанов действительно предлагает реальный вариант. В Москве, в областном ГУВД, бандиты до них не дотянутся. Но для того, чтобы попасть туда, Виктор должен сдать своих друзей. Сдать. А он не может этого сделать. Ни под каким предлогом. Так что зря тут распинается перед ним опер.

– И я тебя понимаю. Нельзя сдавать друзей. Я сам такой, хоть и мент. Но ситуация требует…

– Но я не знаю, где Алик. И Юрка где, не знаю. Я сам по себе был.

– Врешь!

– Не вру.

– Правильно, не врешь. Ты хитришь. Ладно, пошли в отделение, я там тебя на ночлег устрою, – резко взял Виктора под руку Кочанов.

В дежурной части его обыскали, отняли все ценные вещи, отобрали поясной ремень, сняли шнурки с кроссовок, а потом закрыли в сырой душноватой камере, где воняло сортиром и безнадежностью.

Половину пространства занимали деревянные нары, доски которых были до блеска отшлифованы телами временных арестантов. Правда, кроме Виктора, здесь никого не было. Это утешало, поскольку ему вовсе не хотелось встречаться с прожженными уголовниками.

Остаток ночи он провел в одиночестве, но утром к нему все-таки подселили соседа. Это был разнузданного вида парень лет двадцати пяти. Нахальная улыбка, хищный блеск в маленьких глазках, выдубленное лагерными ветрами лицо, золотая фикса в зубах, пальцы веером. Одним словом, классический тип бывалого уголовника.

– Ух ты, да у нас тут хата с девочками! – глядя на сокамерника, хлопнул он в ладоши, затем шлепнул ими себя по бокам и бедрам.

Виктор никак не отреагировал на его реплику. Но уголовник не собирался от него отставать.

– Подвинься, милая, – сказал он, подойдя к нему.

Нары широкие, и Виктор занимал одно место, а рядом было еще три – два слева и одно справа, и ему вовсе не обязательно было двигаться. Но арестант нарочно нарывался на конфликт, чтобы затем втоптать его в грязь. Парень он не слабый на вид – среднего роста, худощавый, но жилистый, чувствовалась сила в резких движениях. И удар у него наверняка мощный. К тому же он явно был из тех, кто за кулаком в карман не лезет.

Виктор даже не шелохнулся.

– А я не понял, ты чего-то ждешь? – продолжал напирать уголовник.

Виктор промолчал.

– Все, понял. Ну, если ждешь, то, считай, дождался… – И арестант начал расстегивать молнию на своих засаленных джинсах.

Это было уже слишком.

Виктор сначала ударил его в живот кулаком, потом в грудь коленом – с подскока, от всей души. И еще коленкой, на этот раз в челюсть… Остановился он, когда парень сел на пол, вытягивая вперед руки и взвывая к пощаде.

– Все, все!..

Виктор вернулся на свое место, угрожающе глядя на него.

– Ты че, бешеный? – Уголовник поднялся, схаркнул себе на ладони, глянул, много ли крови в слюне, затем пальцами нащупал золотую фиксу.

– А наезжать не надо, – сквозь зубы ответил Виктор.

– Ну, извини, не устоял… Симпатичный ты пацанчик, в зоне таких любят. Ну, как баб любят… Молодой. Сколько лет?

– Восемнадцать.

– Самый смак.

– Может, заткнешься?

– Ты это, за базаром следи…

– А то что?

– Думаешь, крутой, да? Надо будет, я тебя на «перо» надену. Легко. Так что буреть не надо…

Арестант залез на нары, лег. От него воняло перегаром, крепким дешевым табаком и грязными носками. Далеко не самое приятное соседство, но выбора у Виктора не было.

– Бацилла есть? – спросил уголовник.

– Не понял.

– Ты чо, не въезжающий? Бацилла – это сигарета.

– Нет у меня сигарет, менты отобрали.

– Та же беда… – Парень засунул пальцы в щель между нарами, достал оттуда окурок. – Нормальная хата, если в схроне «грев» есть… – Таким же манером он нашел и спичку. Чиркнул ею о каблук своей разбитой туфли, закурил, с блаженством запрокинув назад голову, даже глаза зажмурил от удовольствия. – Молодой ты, ничего про нашу жизнь не знаешь. Пропадешь в зоне. На раз-два-три опустят, будешь потом на жердочке кукарекать…

– Не пропаду. Меня как свидетеля закрыли.

– Так не бывает. Свидетелей не закрывают.

– Значит, бывает…

– Натворил что?

– Да так.

– Ну, не хочешь, не говори… – зевнул арестант. – Меня чужие дела не колышут. – Он повернулся на бок лицом к стене и вскоре засопел.

Виктор ждал вызова на допрос, но про него как будто забыли. На обед подали пресный суп из прошлогодней картошки, остывшую кашу без мяса, слегка подкрашенную чем-то водичку, которая называлась компотом. Он съел все, а его сосед к своей пайке даже не прикоснулся, с презрением пояснив:

– Я такое фуфло не употребляю. Я человек уважаемый, мне братва «грев» подгонит. А баланду пусть черти хлебают…

– А если жрать хочется?

– Да без разницы. Слушай, а может, тебя за «мохнатое» дело закрыли? – встрепенулся вдруг сосед.

– За изнасилование? Нет.

– Точно нет?

– За «мокрое» дело меня закрыли.

– За «мокрое»? Убил кого-то?

– Ну, лиговских постреляли…

– Лиговских?! Ты?! – с восторженной гримасой на лице соскочил со своего места парень.

– Ну, мы…

– Ничего себе! Да у нас все только про это говорят! – Сокамерник смотрел на Виктора чуть ли не как на бога.

– Где у вас?

– Щелчок я! Не слышал? Ну, в бригаде у Шмона.

– Не слышал. Про Шмона слышал, а про тебя нет.

– Ну, не слышал и не слышал. Главное, что я тебя знаю. Как тебя кличут?

– Виток.

– Блин, Виток, такое дело ты сделал! Мы с лиговскими никак не могли справиться, а ты смог! Они теперь Заполье задними дворами обходить будут!

– Что-то не верится, – совсем не весело улыбнулся Виктор.

– Чего тебе не верится?

– Менты говорят, что они награду за наши головы назначили. Ну, типа того. Надо, говорит, в Москву меня везти, там безопасно. Ну, и меня, и пацанов моих.

– А пацаны где?

– Нет их. Менты их не достали. А хотят достать.

– Ага, потому и про лиговских заливают! Типа, лиговские со всех сторон обложили, и, если твои пацаны сдадутся, их отвезут в Москву. Так я понял?

– Ну да.

– И что, сказал, где пацаны?

– Нет.

– Вот это правильно! – восхищенно улыбнулся Щелчок. – Менты на лоха тебя развести хотели. Это у них на раз-два! Менты, волчары коварные, туману напустят, а потом хвать за жабры. Им нельзя верить…

– Думаешь, это развод был? – глубоко задумался Виктор.

– Стопудовый развод! Вы лиговских постреляли, а мы на них наехали. Все, теперь город наш! Здесь они больше не появятся. Так что не сдавай своих пацанов. И сам ничего не бойся. Мы такого пацана, как ты, в обиду не дадим. И корешков твоих приютим. Хазу им подберем, ксивы сделаем, «мусора» их ни в жизнь не найдут…

– Ксивы?

– Ну, паспорта липовые.

– Да я понял. Ксивы – это хорошо…

– И «грев» у них будет, харчи там, марафет… «Телок» можно подогнать, ну, чтобы не скучно было, но это не я решаю. А ксивы, «грев», схрон – это реально, без балды. Или, может, это все у вас есть?

– Ну, схрон есть, – пожал плечами Виктор. – А ксив нет.

– Будут!.. Только торопиться не будем, – перешел на заговорщицкий полушепот Щелчок. – Завтра «вертух» будет, я его хорошо знаю, он не подведет и «маляву» не сдаст. Шмон «маляву» от меня получит, ответ через него передаст. Если все на мази будет, я передам ему, где твоих пацанов искать, и Шмон их под свое крыло возьмет. Ну, если у него интерес будет. Сам понимаешь, как бывает. У меня интерес есть, а у него может и не быть. Тогда вы уж сами… Но я думаю, все будет путем. Спрячем твоих пацанов, «мусорские псы» все когти сточат, а до них не дороются.

Виктор не был пай-мальчиком, он закалялся на уличных ветрах, потому знал, какую силу представляют блатные. Они действительно могли спрятать Алика и Юрку. Что ж, если Шмон согласится помочь им, почему бы не разыграть этот вариант?

Глава 6

Гуси бывают дикими и домашними. Но случается и такое, когда домашняя птица может стать дикой – в том смысле, что и на нее можно устроить охоту. Именно так и поступил Алик с Юркой. Они ходили на охоту в ближайшую деревню, вышли там на стаю бесхозных гусей. Алику захотелось подстрелить одного, но все-таки он сдержался: побоялся привлечь к себе внимание. Юрка голыми руками свернул гусаку шею, сгреб мертвеющую тушку в охапку, а дальше в ход пошли ноги. Впрочем, никто бы не смог их остановить, потому что у обоих были стволы. Алик пристрелил бы любого, кто посмел бы отобрать у них гуся.

В домике, где они обосновались, газовая плита отсутствовала, имелась только печка-«буржуйка», на которой запросто можно было вскипятить чайник. Гуся распотрошили, облили кипятком, ощипали, и сейчас на печке варился бульон с большими кусками мяса.

За бульоном следил Юрка, Алик же стоял у окна, наблюдая за калиткой, над которой низко склонилась криво растущая береза. Домик вроде бы бесхозный, но вдруг все-таки появятся владельцы, а еще хуже, нагрянут менты или бандиты. Что ж, если это случится, Алик готов отстреливаться. Лишь бы только момент не прозевать, а то застанут врасплох, тогда никакой пистолет не поможет.

Он смотрел в окно, когда вдруг за спиной послышался голос Витка:

– Ух, как тут у вас вкусно пахнет!

Алик дернулся, как ужаленный. Вроде бы он и держал ситуацию под контролем, но Виток перехитрил его, подобрался к дому незаметно. А если бы это были менты? Или бандиты? Прозевал он момент, прошляпил, лоханулся.

– Виток, твою мать!

И все-таки Алик гораздо больше обрадовался, чем огорчился. И Юрка улыбался во весь рот, пожимая руку другу.

– Мы думали, ты все, пропал. Ждали тебя под мостом, ждали…

– А потом сюда вернулись, да? – вроде бы весело, но с явным подвохом спросил Виток.

– Ну, вернулись…

– А меня менты замели. Вы об этом не подумали?

– Ну, была мысль, – кивнул Алик.

– А почему не слиняли отсюда?

– Зачем? Здесь нормально. Вот, на охоту ходили, гуся варим, обед будет…

– А если бы я вас ментам сдал?

– Ты?! Нас?! Да не гони беса! – натянуто улыбнулся Алик.

А ведь действительно Виток мог сдать их ментам. Пацан он хоть и надежный, но мало ли что… Ведь потому Алик и собирался отстреливаться, что не исключал такую возможность. Собирался. Только Виток его перехитрил. И менты могли так же подкрасться со спины.

– Ты бы так не говорил, если бы знал, как меня менты разводили, – с насмешкой опытного знатока сказал Виток и осторожно опустился на шаткий табурет.

– Как?

– Да так. Сначала бандитами пугали, потом «наседку» подсадили.

– «Наседку»?

– Ну да, был там один, под крутого уголовника косил. Дескать, менты все врут, а он весь такой правильный. Я ему сказал, за что меня повязали, так он плясать вокруг меня начал. Типа, спасибо за то, что город от лиговских очистил, типа, Шмон по гроб жизни обязан будет и вас спрячет. Я скажу, где вас искать, а он заберет и приютит. Блин, я чуть не купился на этот развод!

– Но не купился же?

– Да нет, не купился. Он сам там про «наседку» что-то говорил. Типа, если меня за «наседку» примут, мне в зоне не жить. А почему он не может такой «наседкой» быть? Ну, я точно, конечно, не скажу, но говорить ему не стал…

– Значит, все путем? – спросил Алик и настороженно глянул в окно.

– Ну, вроде да…

– А чего вроде?

– Ты думаешь, менты меня зачем отпустили? Хитрость это. Типа, я всего лишь свидетель, обвинение мне предъявлять оснований нет, все такое. Короче, освободили они меня, а сами хвоста за мной пустили. А работать менты умеют. Я к дому подходил, через балкон хотел залезать, тут черт на меня как напрыгнет. Короче, без шансов. Знал ведь, где меня «пасти». Умеют они работать. Но я-то догадывался, что за мной хвост, поэтому домой пошел. А ночью через балкон, и деру. Никто за мной не гнался. Дворами бежал, закоулками, три дня лесом, три дня полем…

– Точно хвоста нет?

– Точно, – уверенно кивнул Виток. – Нормально все. А «пасли» меня, по ходу, не только менты. Там еще «девятка» белая под окнами у нас стояла. Стекла темные. Таких тачек у нас ни у кого нет. Ну, может, и не лиговские это… Может, правду мент говорил, и лиговские действительно цену за наши головы назначили…

– Что тебе мент говорил?

– А то, что купили их там всех. Они нас ищут, а лиговские убивают. С их помощью и убивают. Что-то вроде того.

– А менты нас ищут, – вздохнул Алик.

– Ищут. И в первую очередь тебя.

– Они знают, кто стрелял?

– Сомов тебя сдал.

– Вот падла! Я ж ему башку прострелю! – Алик вдруг поймал себя на мысли, что сделал бы это с великим удовольствием.

– Сначала не хотел сдавать, но лиговские на него наехали…

– Так и мы наедем! Чем мы хуже лиговских? Какой там у нас счет? Два-ноль?

– Ну, счет и сравнять можно.

– А хрена лысого!

– Да не колотись ты, Алик, – поморщился Юрка. – И без того тошно…

– Кому тошно? Мне тошно! Потому что на мне два трупа! Меня судить будут!

Алика переполняли эмоции, но при этом он не чувствовал себя животным, загнанным в ловушку, и свято верил, что пистолет, которым он теперь владел безраздельно, поможет ему выкрутиться из ситуации.

– Тебе ничего не будет, а мне вышку дадут!

– Да уж, хорошего мало, – сочувствующе посмотрел на него Виток.

– И что теперь делать?

Алик знал ответ на свой вопрос, просто хотел услышать, что друзья ему посоветуют.

– Под лежачий камень вода не течет, – кивнул Виток. – Круче мы лиговских или нет, но мы должны наехать на Сомова. Обвинение против тебя на его показаниях держится, и он должен отказаться от них.

– Он откажется, а бандиты на него снова наедут! Нам что, снова тогда на него наезжать?

– Что ты предлагаешь?

– Сом – предатель! «Мочить» его надо! Тогда никаких вопросов не будет!

– Ну, Сом, конечно, скозлил, – покачал головой Юрка, – но «мочить» его – это слишком… Да и кто это сделает?

– Я сделаю! – ничуть не сомневаясь в своих способностях, выкрикнул Алик.

– Что, и рука не дрогнет? – внимательно и, кажется, с осуждением взглянул на него Виток.

– А я не хочу, чтобы у меня рука дрожала, когда мне лоб зеленкой будут мазать!

– Нельзя Сома трогать, – резко махнул рукой Юрка. – Он хоть и скозлил, но все-таки он наш пацан. Тогда за гаражи он забежал, чтобы нас предупредить. И наезжать на него нельзя…

– Это еще почему?

– А потому что Витка «пасли». И Сома «пасти» будут. Только мы возле него появимся, как нас тут же заметут…

– Умный ты! – огрызнулся Алик.

– Менты могут замести, – кивнул Виток. – А могут и бандиты на вилы взять…

– Значит, с ними решать надо.

– Как?

– А вот как! Они там в своем трактире тусуются, а у нас два ствола, подойдем, и всех на хрен! Не будем никого выслеживать, на шару всех сделаем! – Алик направил ствол своего пистолета на незримого врага, в своем воображении нажал на спусковой крючок и тут же перевел оружие на новую цель.

– У тебя все дома? – как на чокнутого, посмотрел на него Юрка.

– Меня самого нету дома! В бегах я! И мне вышка светит! Высокая такая вышка! И с нее как-то спрыгивать надо!

– Надо через Сома решить. – Виток сделал руками движение, каким рефери выводит боксеров из клинча. – Сами на него наезжать не будем, пацанов подключим. К Лихачу подъедем, объясним ситуацию, он поговорит с Костей…

– А что, вариант! – приободрился Юрка.

Алик с досадой посмотрел на него. Юрке-то ничего особо не грозило, поэтому и не хотел он идти на крайности. А у Алика выхода не было – или «мочит» всех, или сам идет под вышку…

– Давай прямо сегодня к нему и пойдем, – вызвался Юрка. – Алика здесь оставим, а сами к Лихачу сходим. Ночью.

– Так и сделаем, – деловито кивнул Виток.

Он пришел не с пустыми руками. В его рюкзаке лежали хлеб, колбаса полукопченая, большой шмат сала, консервы, соль, спички. И еще деньги он принес.

Наелись все досыта, а потом завалились спать, чтобы набраться сил перед беспокойной ночью. Алик должен был оставаться в домике, но нет, как только Виток и Юрка ушли, он тут же сорвался с места и отправился к московскому шоссе. Пешком протопал километров пять, пока вышел к нему. Но еще надо было проехать втрое больше, чтобы добраться до придорожного кафе, которое облюбовали лиговские бандиты, поэтому он начал «голосовать».

Один из дальнобойщиков сжалился над парнем и остановился. Алик сел в машину и отвернул голову от водителя, делая вид, что любуется ночным пейзажем за окном. Не хотел он, чтобы тот запомнил его лицо. За километр от кафе он попросил притормозить и дальше отправился пешком. Правда, вскоре выяснилось, что с расстоянием немного не рассчитал: не один километр пришлось шагать, а как минимум три.

Но, как бы то ни было, Алик дошел до своей цели. Поворот на Лиговку, за ним – длинное неказистое строение из тесаных бревен под шиферной крышей, площадка, на которой стояло несколько фур. Бандиты ведь не только грабили дальнобойщиков, они их еще и охраняли – за определенную таксу, разумеется. Еще и травку мужикам продавали, и дешевых шлюх им поставляли.

Возле кафе стояла еще и легковая машина. Иномарка. Это уже бандитский транспорт. Значит, братва сейчас в кафе заседает. Алика так и подмывало зайти туда и перестрелять всех, кто там находится. Но у него в обойме всего восемь патронов, а людей в кафе может оказаться больше. Да и не факт, что на каждую цель уйдет по одной пуле. Но если он сможет завалить всех, его может кто-то увидеть, на веранде кафе горят лампочки, и в их свете Алика легко «сфотографировать» взглядом. Зато к иномарке легко подойти незамеченным. Там покрышки с грузовиков в штабеля уложены, и за ними можно спрятаться. Что Алик и сделал.

Не зря говорят, что на ловца и зверь бежит. Не прошло и часу, как из трактира вышли трое – в кожанках поверх маек-борцовок, с цепями на крепких шеях. В свете лампочки Алик сумел разглядеть и узнать одного из них. Этот тип был третьим из той компании, со встречи с которой все и началось. Двоих Алик уже пристрелил, а этого сама судьба ведет к нему в руки. Бабы с ним, правда, не было, но с женщинами Алик пока не воюет, особенно с красивыми…

Один бандит сел за руль, другой, с его стороны, забрался назад, а третий обошел машину, чтобы открыть правую переднюю дверь. Вот тогда Алик и вышел из-за своего укрытия.

Мандража не было, мысли не путались. Он отдавал себе отчет в своих действиях, ноги его слушались, рука с пистолетом не дрожала, и палец не холодел на спусковом крючке. А главное, не было никаких сомнений.

Бандит даже не заметил его. В машину он садился боком, о чем-то разговаривая с водителем. Пьяный он, движения заторможенные, зато Алик – сама стремительность, палец его легко нажал на спусковой крючок.

Он прострелил бандиту голову и тут же выстрелил в водителя, хладнокровно и уверенно удерживая пистолет на линии прицеливания. Следующим на очереди был браток с заднего сиденья. Не думал он, усаживаясь в машину, что загоняет себя в ловушку. Но именно так все и произошло…