Владимир Колычев
Большой брат. Приказано умереть
Разведчики отходили грамотно. Убитых оставили на месте, раненых захватили с собой. Сосредоточились на высотке. «БТР» тоже пытался подползти к новым позициям, но был подбит. Водитель и стрелок каким-то чудом уцелели. Первый был ранен, а второй дотащил его на себе.
«Чехи» сумели загнать спецназ в ловушку, но капкан захлопнуть не смогли. И тем не менее они могли праздновать успех. Из тридцати четырех бойцов в живых остались только двадцать три. Из них восемь тяжелораненых, которые не могли вести бой. В сущности, это был разгром. Но Марат не отчаивался, и его подчиненные не падали духом. Сейчас ими двигало желание отомстить за своих павших товарищей.
Боевики прекратили огонь. Но это вовсе не значило, что они отступили. Нет, они обходили захваченную высотку, чтобы затем атаковать ее. Марат воспользовался возникшей паузой, чтобы организовать круговую оборону. Также он связался с командным пунктом, сообщил обстановку, данные о потерях.
– Ясень! Ясень! Требуется помощь! Срочно требуется помощь!..
Но вместо помощи был получен приказ – закрепиться на высоте на сутки. Только через сутки должна была прибыть обещанная пехота. А ведь совсем недалеко, в трех-четырех километрах, находился танковый полк полковника Буранова. Неужели Суходол не может поднять его и бросить на выручку погибающему спецназу.
Марат связался с комбатом. И чуть не взвыл от отчаяния. Майор Лымарев был жив, но серьезно ранен. Он был вновь атакован крупными силами боевиков, и остатки его отряда держались из последних сил. Трагический финал был близок.
Та же ситуация сложилась и с группой Извекова. Он держал высоту, но боевики подтянули минометы и обстреливали наспех и плохо оборудованные позиции. Отряд разведчиков нес потери, и никто не спешил ему на помощь.
– Буран! Буран! Держись! – взывал в эфир Марат.
– Не надо позывных, Крушилин! – услышал он полный отчаяния голос Извекова. – «Нохчи» знают про нас все. Позывные, частоты, координаты… Нас загнали в ловушку, брат. Это все Суходол. Он в сговоре…
Это были последние слова, которые услышал Марат. Старший лейтенант Извеков погиб от прямого попадания мины. И его группа доживала последние минуты…
Теперь Марат точно знал, зачем Суходол ездил в Дуба-Юрт к «ополченцам». Наемникам Хаттаба нужно было продемонстрировать свое могущество, для этого им необходима была крупная победа. И они купили ее у российского генерала.
Возможно, свои деньги он получил еще в декабре прошлого года, когда изо всех сил пытался уничтожить разведбат морской пехоты. Тогда у него ничего не вышло. Зато сейчас он смог отработать свои «тридцать сребреников». Во время своего визита в Дуба-Юрт он разработал стратегию уничтожения спецназа. Затем туда же отправился его прихвостень полковник Курбатов. Пособник русского Иуды сдал «чехам» план предстоящей операции, вместе с ними разработал тактику уничтожения разведбата. И все у этих оборотней получилось. Разведотряды майора Лымарева и старшего лейтенанта Извекова обречены. Сейчас боевики добьют их, подтянутся к Дуба-Юрту, чтобы объединить свои усилия и уничтожить группу капитана Крушилина. Возможно, у «чехов» есть резервные группы в непосредственной близости от селения. Тогда решающий удар будет нанесен раньше… Впрочем, наемники могут не спешить. Все равно Марат не дождется от своих ни «вертушек», ни танков, ни пехоты…
Боевики обложили высотку со всех сторон. Плевать хотел Марат на приказ предателя. Была б возможность, он бросил бы свою группу на прорыв. Разорвал бы кольцо и вышел к своим, чтобы затем свернуть башку подлому генералу. Но возможности не было. Много раненых, с ними далеко не уйдешь. А оставлять их на расправу бородатым головорезам никто не собирался.
«Чехи» ударили на рассвете, с двух направлений. Сначала они обстреляли позиции из минометов, но разведчики к этому времени успели вгрызться в землю – и все равно потери были ощутимыми: трое убитых, пятеро раненых. Затем в бой пошла живая сила.
В лагерях Хаттаба наемников ориентировали на диверсионную войну, а тактике наступательного боя почти не уделяли внимания. Зато им дали другой козырь. Боевиков накачали наркотиками и только затем бросили на позиции разведчиков.
Обдолбленные «чехи» не ведали страха и перли напролом. По ним били из автоматов и пулеметов, забрасывали гранатами. Но, несмотря на большие потери, боевики упорно рвались вперед. Раненые, истекающие кровью, они не падали, а продолжали идти на пули. Не люди, а зомби какие-то…
Если бы они только шли вперед, но ведь они еще и стреляли на ходу. И не всем разведчикам удалось увернуться от пуль.
И все же на самых ближних подступах к позициям наступательный вал удалось сбить. Чуть более десятка боевиков сумели прорваться к спецназовцам, которых осталось совсем мало. На Марата вышли сразу три «чеха». Одного он снял автоматной очередью. Дотянулся до второго, но тот перед смертью успел выстрелить. Одна пуля попала в бронежилет, вторая чиркнула по голове. Разрывающая боль, в глазах ослепительные круги в круговерти окружающего мира. И непонятно, каким чудом он смог бросить свое тело под ноги третьего «чеха». Тот пытался застрелить его из автомата, но пули взрыхлили пустую землю. Марат схватил боевика за ноги, рванул их на себя. Противник выпустил из рук автомат, рухнул на спину. А Марат уже вытаскивал нож. Он действовал больше на рефлексах, чем осознанно. Но это не помешало ему правильно распорядиться своим преимуществом. Клинок вошел боевику точно в сердце. Там и остался: у Марата просто не было сил выдернуть нож обратно.
В кровавом мареве он кое-как дотянулся до автомата, обозрел поле боя. Но стрелять ни в кого не пришлось. Ни одного живого «чеха». Из разведчиков тоже никто не уцелел. Оставались только тяжелораненые бойцы, но проку от них никакого. А боевики наверняка предпримут новую атаку. И на этот раз точно добьются успеха.
Марат с трудом вскрыл индивидуальный пакет, с еще большим трудом перевязал голову. Боль и утробная тошнота мутили рассудок, перед глазами все плыло в кровавом тумане. Но нужно было держаться…
«Духи» потеряли штурмовую группу, но ценой этого зачистили возвышенность. У них еще были люди, а из разведчиков мог вести бой только Марат. И то последние силы иссякали. Еще чуть-чуть, и он просто потеряет сознание от слабости…
Боевики не стали ждать, когда силы оставят его. И снова пошли в атаку. Их было не так уж и много, человек семь-восемь. Но Марат прекрасно понимал, что не устоит. Ноги немели, руки отказывались слушаться. Он уже не мог даже сменить позицию для стрельбы. А это значило, что долго ему не продержаться. Пристреляются к нему «чехи», а затем и упокоят навсегда.
Боевики шли в полный рост. Обморочная хмарь застилала Марату глаза – он смутно видел вражеские силуэты. И каким-то лишь ему одним понятным чутьем сумел определить их вооружение. Автоматы с подствольниками, одноразовые тубусы «мух».
До слуха донесся шум танковых моторов. Но Марат воспринял этот шум как галлюцинацию. И не стал оборачиваться назад, чтобы увидеть российские танки. Зато их видели «духи». И судя по всему, у них не было никакого желания бросаться под поезд. Но прежде чем отойти, они обстреляли позицию, которую занимал последний защитник. Автоматы, гранатометы…
Марат успел спрятаться от пуль. Но в двух шагах от него разорвалась граната, и под огненные фанфары ударной волны его накрыл лепесток осколков. В первое мгновение ему показалось, что ему оторвало голову. А второго момента просто не было. Он уже не мог ни о чем думать. Черная мгла с воем поглотила его и утянула в водоворот небытия.
Глава четвертая
Бетти зажигала натурально. Горит баба изнутри и снаружи, сексуальный огонь – сто тысяч градусов по Фаренгейту… Она умела танцевать так, что у всех мужчин вокруг возникало желание стать ее личным пожарником, чтобы из личного брандспойта затушить страстное пламя. Но в клубе нельзя было напрямую пользоваться «огнетушителями». Зато дозволялось «подбрасывать в огонь» зеленые и не очень купюры. И Бетти никогда не уходила со сцены с пустыми руками… э-э… трусиками…
Но сейчас в зале клиентов нет, есть только новый хозяин в окружении охраны и сотрудников клуба. Плешивый кругломордый толстобрюх нерусского происхождения. Просил звать его Алексеем Александровичем. Типа, русский. А реально его Алишер зовут. Азербайджанец по национальности. Старый хозяин, когда уходил, просветил. Впрочем, Каролине было все равно, кто именно владеет клубом, лишь бы деньги платили. И Бетти тоже готова угождать любому, лишь бы не обижали. Вон как старается… Каролина наблюдала за ней и завидовала той технике, с которой она исполняла танец. Завидовала по-хорошему. Сама она так танцевать не умеет, зато внешностью и фигурой она стоит двоих таких Бетти…
А Бетти уже заканчивает танцевать. Последнее «па»… Алишер сначала просто смотрит на нее с недоумением. Затем удивление облекается в словесную форму:
– Это что, и все?
Он говорит чисто по-русски, без всякого акцента. Потому как всю сознательную жизнь жил в Москве и все это время мечтал стать русским.
– Все, – кивнула Бетти.
Это сценическое имя. На самом деле ее зовут просто Таня. А Каролина по паспорту так и есть Каролина. Это мама ее так учудила. В деревне у них все Маруси да Евдохи одни вокруг, а ее на мериканьский манер Каролиной назвали. Тем и заложили в нее программу на будущее. Не хотела она жить с Маруськами да с Евдохами в одной деревне, поэтому с пятнадцати лет в город подалась. Вот, до Москвы уже добралась, третий год уже в этом клубе перед мужиками раздевается.
– А лифчик, а трусики?! – возмущенно протянул Алишер.
– Алексей Александрович, у нас так не принято, – удивленно посмотрела на него Бетти.
Заведение у них солидное, танцовщицы здесь догола не раздеваются.
– А теперь принято! – отрезал новый хозяин. – И ты должна не просто раздеваться. Ты, девочка моя, должна снимать с себя все, а потом лезть на шест так, как будто на него можно нанизаться…
Каролину передернуло от этих слов. Самого бы этого старого козла на шест нанизать… Кто такие мужики? Две руки, две ноги, а посредине сволочь. Возомнили о себе и всерьез считают, что женщины существуют лишь для того, чтобы исполнять их скотские прихоти.
Но, сколько ни возмущайся, а хозяин – барин. И на шест полезет Бетти, а не Алишер. А вот Каролину голой в Африку лучше не посылать. Она сама кого хочешь пошлет.
– Уж лучше за бананами на шест лазать, – насмешливо бросила она. – А нанизываться не надо, порваться можно…
– Это кто там? – вздрогнул от неожиданности Алишер.
Каролина молча подошла к нему. Выдержала его оценивающий взгляд.
– За бананами, говоришь… – ухмыльнулся он. – Ну покажи, как надо за бананами на шест лазать.
– Не покажу, – покачала она головой. – На пальму папуасы лазают. Исключительно голышом. А я догола раздеваться не собираюсь…
– И бананы тебе не нужны? – в упор посмотрел на нее Алишер.
– Ни под каким соусом.
– А чего так?
– Объелась. До тошноты… И от тебя меня тоже тошнит!
По-любому, новый владелец клуба заставит девчонок танцевать под свою догола раздевающую дуду. Кто не согласен, тем пинка под зад. Уж лучше Каролина сама перед уходом пнет этого толстозадого мудака…
– Что ты сказала? – взъелся Алишер.
– Что слышал! – уже на ходу бросила она.
Каролина зашла в общую гримерку. Пять минут на переодевание, и гуд-бай. Жалеть она не будет. Ее хотят видеть в другом, не менее элитном клубе. Правда, там придется танцевать без лифчика, зато трусики останутся на месте… И хозяин в том клубе нормальный. Вернее, относительно нормальный…
Она уже переоделась, когда в гримерку вломились два охранника Алишера. Грозные на вид ребята, да еще и крепкие к тому же. Смотрят на нее мрачно, исподлобья.
– Пошли, хозяин зовет! – потребовал один.
– Это у тебя хозяин есть, а я бесхозная, понял! – огрызнулась Каролина. – Куда хочу, туда и иду. А хочу я домой! Так что гуляйте вальсом, ребята!
Нельзя себя так вести. Чревато последствиями. Но натура у нее такая – не любит она, чтобы ею командовали. И каждый выпад против ее женского достоинства рождает в ней бурю протеста. И нет сил держать эту бурю в себе…
Она поправила прическу, набросила на плечо сумочку и направилась к выходу. Но грозные ребята перегородили ей путь, заставили остановиться. Один из них положил ей руку на плечо, приблизил свою голову к ее лицу, впился в нее угарным взглядом.
– Ты что, не понимаешь?.. Если не понимаешь, объясню!
Каролина изобразила испуг и замешанную на нем покорность. Со стороны могло показаться, что она готова искупить свою вину верным служением в хозяйской постели. И хозяйских холуев тоже не хочет обидеть…
– Я все понимаю, – распутно-угодливо улыбнулась она.
И в ласковом порыве накрыла ладонью лежащую на плече руку. Но на этом вся ее нежность вдруг закончилась. Рука охранника оказалась сначала в жестком захвате, а затем сильным резким движением была заломлена за спину.
Каролина выгнула противника дугой и распрямленной ладонью ударила его под задранный подбородок. Удар поставленный, четкий. Охранник вмиг лишился чувств.
Его компаньон быстро оправился от неожиданности и ударил Каролину кулаком в лицо. Но каким-то чудом она сумела увернуться. И обрушила на охранника град ударов.
Руки у нее только на вид тонкие и слабые. На самом деле рука у нее тяжелая, кулак крепкий, удар хлесткий. Она умела бить быстро и сильно. Но, видимо, ее противник прошел хорошую школу. Он ловко увертывался от ударов, отбивался от них, а те, которые пропускал, держал своим чугунным подбородком. И если бы не сумасшедшая скорость, с которой Каролина лупила его, он смог бы ответить сокрушительной боксерской серией. А так он мог только отбиваться… Но побеждает тот, кто нападает. И в конечном итоге охранник все же пропустил мощный удар и сел на задницу.
И в этот момент Каролина получила сильный удар в спину. В падении она сгруппировалась, поэтому на полу не задержалась – мгновенно вскочила на ноги в готовности отразить очередной удар. Но противник на нее не нападал. Он просто держал ее на мушке пистолета. Это был третий охранник Алишера. А сам хозяин-барин стоял за его спиной и потрясенно смотрел на Каролину. Глянул на одного своего охранника, на другого. Один в отрубе, второй плывет на заднице по волнам нокаута.
– Ты настоящая дикая кошка, – сказал Алишер. – Где так царапаться научилась?
– А в джунглях и научилась. Чтобы от волков позорных отбиваться…
Драться она еще в детстве научилась. Брат у нее был первым задирой на деревне, и она старалась от него не отставать. В пятнадцать поступила в финансово-экономический колледж в областном центре. А там общежитие, охочие до слабого пола недоросли. В первый же месяц Каролину едва не изнасиловали четыре выродка, насилу отбилась. Записалась в секцию кикбоксинга, о чем нисколько не жалеет. И здесь, в Москве, продолжает заниматься. Это кенгуру водятся только в Австралии, а козлы – их среда обитания распространяется на весь шар земной. И в любом городе мира их как грязи…
– Нехорошо людей волками называть, – осуждающе покачал головой Алишер. – Да еще позорными…
– Нехорошо женщин за людей не считать, – в ответ усмехнулась Каролина.
– А что тебе не нравится? Не хочешь догола раздеваться? Гордая?
– Гордая не гордая, а принципы у меня есть.
– Это хорошо, когда у девушки есть принципы… – хитро улыбнулся Алишер. – Плохо, когда денег нет.
– А ты за меня не волнуйся, я без твоих денег не пропаду… И скажи своему придурку, чтобы он «пушку» свою убрал. Все равно ведь стрелять не будет…
Алишер сначала велел своему охраннику спрятать пистолет, а затем спросил:
– Почему ты думаешь, что он не станет в тебя стрелять?
– Потому что ты не дашь команду. Я слишком маленькая для тебя проблема. Зачем тебе на меня размениваться? Зачем большие проблемы себе создавать?
– Приятно иметь дело с умной и смелой девушкой, – оскалился Алишер. – А если эта девушка еще и красивая…
– Ты что, жениться на мне собираешься? – язвительно усмехнулась она.
– А надо? – оскалился он.
– Не надо. Потому и дифирамбы мне петь не надо. Говори, что тебе надо, и разойдемся…
– Какая ты торопливая… Так вся жизнь мимо пройдет, если торопиться будешь… Предложение у меня к тебе, деловое. Ты не хочешь танцевать совсем голой.
– Не хочу, – подтвердила она.
– Что ж, оставайся в купальнике. Но не на сцене, а на татами…
– Где?
– На татами… Ты думаешь, у меня один клуб? Нет, у меня четыре таких клуба. И стриптиз есть, и женская борьба…
– Женская борьба?! Это что, в грязи кувыркаться?
– Зачем в грязи? В масле… В купальниках и в масле. Но учти, если с тебя стянут лифчик, сама будешь виновата…
– Это что, новый вид спорта такой – «стяни лифчик»?! – ухмыльнулась она.
– Зачем вид спорта! Просто борьба. На раздевание.
– Борьба на раздевание? Оригинально.
– Оригинально. И доходно. У мужчин на такую борьбу большой спрос, да и дамам тоже нравится. Так что за бой платим хорошо. Если победишь, получишь полторы штуки баксов, если проиграешь, но не сразу – тысячу. А если сразу, тогда еще и штраф заплатишь…
– Ты говоришь так, как будто я уже согласна.
А ведь Каролина была близка к согласию. Она отдавала себе отчет, что до звания «ангел года» ей далеко, как до Луны на воздушном шаре. Да, она терпеть не может раздеваться на людях, да, она не спит за деньги с неприятными ей клиентами. Но ей ничего не стоит начистить фейс какой-нибудь мочалке, имевшей неосторожность встать у нее на пути. Она поставила перед собой цель выбиться в люди. Для этого ей нужны деньги. Чем больше, тем лучше. А тут вариант: помнешь чье-то лицо – пополнишь свой лицевой счет. Полторы тысячи долларов за один раз. И раздеваться догола не надо, и ложиться под потного мужика тоже… Под бабу можно лечь и без трусов толпе на потеху остаться. Но ведь она будет защищаться, так просто ее не разденешь…
– Согласишься, – уверенно сказал Алишер. – У меня знаешь, сколько желающих на вакансию, о! Но беру не всех. Только тех, кто умеет бороться. И чтобы красивая была… По два-три раза за ночь будешь драться. Бьют не сильно, и заработать всегда можно. Сама будешь бить, шесть штук за ночь будешь получать. Где ты еще такую работу найдешь?
Каролина быстренько все подсчитала. В месяце тридцать дней, по три тысячи за ночь – выходит почти сто тысяч долларов в месяц. Только вряд ли ей дадут работать каждую ночь, и побеждать она будет не всегда. Но даже если уменьшить предполагаемую сумму на порядок, это уже здорово…
– А глянуть можно? – спросила она.
– Само собой… Сегодня посмотришь, а завтра и сама выйдешь.
В тот же вечер она была в ночном клубе Алишера. Большой зал с небольшой ареной посредине. Столики по кругу и по восходящей спирали – для лучшего обзора. Все места заняты. За столиками в основном завсегдатаи. По большей части мужчины. Состоятельная публика. И азартная. А там, где азарт, там и тотализатор.
Плюс к игровым страстям эротическая интрига. Каролина и сама не без интереса наблюдала за поединком двух блондинок. Они барахтались в подсолнечном масле, пытаясь сорвать друг с друга купальники. Поначалу ожесточение и злоба были показными. Но когда девчонки раскочегарились, они в самом деле готовы были поубивать одна другую. Спустя три-четыре минуты одна блондинка осталась без лифчика, и мужики, как дикари, взвыли от восторга. А что творилось с ними, когда с проигравшей красотки были сорваны еще и трусики…
– Ну как? – спросил Алишер.
– Я не думала, что надо раздевать соперницу догола, – недовольно покачала головой Каролина.
– Толпа жаждет зрелищ, отсюда и правила… Мне нравится, как ты рассуждаешь. Не тебя, а ты должна раздевать…
– Потому что по-другому и быть не может, – усмехнулась Каролина.
Ничего страшного в этой борьбе не было. Соперницы не ставили себе целью избить друг дружку. Главное – сорвать купальник. Хотя реально было схлопотать по зубам и под глаз… Волков бояться – в лес не ходить.
Она дала согласие, но на масляную арену вышла только через пять дней. Так и есть, лукавил Алишер, когда говорил, что драться она будет каждый день. Первые дни рабочей недели считались некассовыми, и боев на раздевание в клубе не было. В четверг у людей появлялся интерес, и они шли в заведение за зрелищами. Но шли не очень, и боев было мало. А вот в пятницу и субботу арена бурлила, как кипящее масло в чугунном чане. И нужно было пользоваться моментом, чтобы сорвать куш.
Каролина вышла на публику в серебристом купальнике с бутафорскими конусами на лифчике. Ступила на арену – ноги по щиколотку утонули в масле. Ощущение не самое приятное, но вполне терпимое. И тело уже в масле.
Соперница тоже масляная. Стоит напротив Каролины. Стройная смазливая брюнеточка. На губах злорадная улыбка прожженной коблы. Дескать, иди сюда, милашка, сейчас я тебе покажу, что делают опытные тети с глупыми девочками…
Видно, что брюнетка очень хочет победить в этом бою. И вовсе не для того, чтобы совладать с соперницей. Призовые деньги не могут быть лишними. Но ведь и Каролина хочет заработать, только ради этого она здесь. Так что на легкую победу ее соперница пусть не рассчитывает. Она и сама не строит иллюзий. Ведь она новичок в боях на раздевание, а соперница у нее достаточно опытный боец. Возьмет да и оставит в чем мать родила. Но ведь от этого не умирают. К тому же свои пятьсот баксов Каролина отобьет, если продержится хотя бы две минуты…
Каролина обвела взглядом публику. Леди и джентльмены пьют водку и коньяк, а зрелищами закусывают. Весело им. И азартно… Что ж, делайте ставки, сэры и сэрихи…
С ударом гонга брюнетка с ревом бросилась на соперницу. Но Каролина упала ей в ноги, опрокинула ее на спину. Только вот до лифчика дотянуться не удалось. Путь преградила скользкая от масла рука, затем нога. Та же нога больно уперлась ей в живот, масляные руки попытались обхватить ее шею. Но ведь сама Каролина скользкая от масла, ее так просто не схватишь…
Борьба в масляной луже на раздевание. Верх идиотизма. Но, как бы то ни было, надо бороться и, по возможности, побеждать…
Каролина не смогла с ходу раздеть соперницу. Зато она провела разведку боем и сумела сохранить свои «доспехи». В конце концов она изловчилась и под грохот аплодисментов сорвала с брюнетки лифчик.
Брюнетка не осталась в долгу. Также сорвала с нее верхнюю часть купальника. Но это случилось уже в тот миг, когда Каролина вскидывала вверх руку со сжатыми в ней «вражескими» трусиками…
Она победила. И толпа извращенцев ревела от восторга. Ей противно было на них смотреть. Но приятно было осознавать свой успех…
В тот вечер она выходила на арену трижды. И все три раза победила. Но распорядитель боев, младший брат Алишера, деньги зажал.
– Завтра расчет, – с важным видом зевнул он.
А назавтра Каролина была заявлена сразу на три боя. И снова было барахтанье в кипящем от страстей масле. Два раза она оставалась без лифчика. Но никому не позволила стянуть с себя трусики.
– Молодец, – скупо похвалил ее распорядитель. – Еще один бой, и получишь расчет. Шесть тысяч баксов твои…
Каролина не возражала против того, чтобы заработать лишнюю тысячу. Но Темир предложил другую цену.
– Сейчас ты проиграешь, и получишь две «штуки», – просто, как о чем-то обыденном, сказал он.
– Как проиграешь? – она удивленно посмотрела на него.
– Да очень просто. Руки вверх, трусы вниз… Ты что, неграмотная? На тебя же ставки делают. А мы эти ставки перебьем… Поняла?
Разумеется, Каролина все поняла. Не первый год в городских джунглях… Публика вознесла ее в разряд победительниц. Для большинства клиентов она уже стала призовой лошадью, и мало кто поставит против нее. И среди этих «мало» будет человек Темира. Каролина проиграет, и этот деловар сорвет приличный куш… Закон дикого тотализатора – в честные игры играют только лохи.
– Да я-то поняла, – пожала она плечами. – Только не хочу, чтобы меня раздевали…
– Э-э, зачем так говоришь? – поморщился Темир. – Я тебе деньги предлагаю, а ты ломаешься…
Действительно, смешно строить целку после третьего аборта. И Каролина это понимала. Ну разденут ее толпе на забаву, от нее ж не убудет. Как будто ей впервой на публике раздеваться… Вот если б ее сексом заставляли заниматься, тогда бы она точно отказалась. А тут всего лишь оголиться…
– Ладно, как скажешь, – пожала она плечами.
Что означало ее согласие.
– Ну и о’кей! – улыбнулся Темир.
И в молодецком угаре хлопнул ее по попе. Каролина вроде бы и не обиделась. Но Темир почему-то оказался на полу.
– Извини, – улыбнулась она. – Я не хотела. Автоматически вышло…
Распорядитель ничего не сказал. Только рукой махнул. Иди, мол, от греха подальше, пока я не разозлился…
А идти ей было куда. Ее ждала арена эротико-идиотского цирка. И никуда от нее не денешься…
Ее соперницей была вчерашняя брюнетка. На Каролину она смотрела без всякой опаски. Видимо, она уже знала, что ее ждет победа.
Каролина сопротивлялась для приличия. Сначала с нее слетел лифчик, затем руки соперницы ухватились за резинку трусиков.
– Вчера я должна была проиграть, – в пылу борьбы прохрипела брюнетка. – Сегодня ты…
Каролина поняла, что ей нагло врут. Никто не должен был ей вчера проиграть. Эта же брюнетка боролась с ней вчера всерьез. Проиграла ей в честной борьбе, а теперь брешет, что это была договоренность.
Все люди врут. На то им и дан разум, чтобы врать. Но не всякую ложь можно стерпеть. На вранье брюнетки Каролина отреагировала, как бык на красную тряпку. В порыве безотчетной ярости она выкрутила сопернице руку, подмяла ее под себя. Сначала сорвала лифчик, затем и все остальное… Победа досталась ей.
– Ну и зачем ты это сделала? – на удивление беззлобно спросил Темир.
– Так получилось, – пожала плечами Каролина.
– Автоматически?
– Автоматически, – кивнула она.
– Ты что, машинка-автомат, что ли?
– Ну, может быть.
– И я машинка, – осклабился распорядитель. – Счетно-вычитающая… Знаешь, почему вычитающая? Потому что десять тысяч баксов из твоего гонорара вычел. А как ты хотела! Уважаемые люди из-за тебя на деньги попали. Вот ты и вернешь им эти деньги… Так что с тебя, дорогая, еще четыре штуки баксов…
Каролина зло стиснула зубы, но промолчала. Должна была получить на руки семь штук, а вместо этого осталась должна четыре. Но в чем она могла упрекнуть распорядителя? Ведь он договорился с ней, а она нарушила их договор. А в этом мире люди отвечают друг перед другом деньгами. А иногда и головами. Но лучше деньгами. Поэтому не стоит поднимать волну. Тем более что сам Темир этого не делает. Хотя у него у самого внутри все кипит от возмущения…
– Могу еще один бой тебе оформить, – сказал он.
– Спасибо, как-нибудь в другой раз, – покачала она головой.
Не так уж это и просто выдержать три боя подряд. Ты ломаешь, тебя ломают – усталость, ушибы, синяки. Еще и вчерашняя ночь дает о себе знать. Домой надо ехать, отдыхать – готовить себя к завтрашнему шоу. Завтра будет всего две схватки – воскресенье все-таки, канун самого тяжелого дня в неделе – понедельника.
Каролина приняла душ, оделась и покинула клуб через черный ход. Подошла к автостоянке, с пульта вскрыла свою «девятку». Только открыла дверцу, как из темноты послышался взволнованный мужской голос:
– Девушка, погодите!
Каролина недовольно поморщилась. Началось. Она уже привыкла к особо озабоченным клиентам. Есть категория эротоманов, которые пытаются снять понравившуюся танцовщицу через руководство клуба. А есть такие, которые действуют напрямую. И с теми, и с другими подвидами Каролина много раз сталкивалась в бытность свою стриптизершей. Ей делали сальные предложения через распорядителя, подкарауливали возле машины, чтобы увезти с собой в ночь. Сейчас она хоть и не танцовщица, но участница секс-шоу, и неудивительно, что у нее появился поклонник. Гнать в три шеи таких козлов нужно.
Каролина не стала дожидаться, когда возбужденный клиент выйдет на свет. Нырнула в машину, хлопнула дверью, вставила ключ в замок зажигания.
А вот и поклонник. Видный, надо сказать, парень. Лет двадцать, может, чуть больше. Высокий, стройный, в плечах задел, джинсовый костюм явно не с вьетнамского рынка… Каролина выжала ногой сцепление, но заднюю скорость включать не торопилась. Парень ее заинтриговал. Обычно ее преследовали какие-то уроды, с которыми на один гектар присесть стыдно. А тут симпатяга…
Она опустила боковое стекло. Спросила:
– Какие-то проблемы?
Фингал под глазом не мешал ей говорить с чувством собственного достоинства.
Парень смущенно смахнул со лба прядь темных волос. Невнятно пробормотал:
– Ну, не проблемы, просто…
– Тебя подвезти?
– Подвезти?!.. А-а, подвезите. Если, конечно, это вас не затруднит…
– Да какие уж могут быть трудности в третьем часу ночи? – усмехнулась она. – Садись.
Парень не заставил себя долго ждать, забрался в машину на переднее пассажирское сиденье.
«Девятка» у нее старенькая, десять лет от роду, но внутри уютно, пылью и потом не пахнет.
– Куда едем?
Она не торопилась включать заднюю скорость, чтобы вырулить с автостоянки.
– Да мне, в общем-то, все равно.
– Понятно.
– Что понятно?
– Да ко мне домой хочешь, то и понятно.
– Ну, я, в общем-то, и не думал. Но если пригласишь на чашечку кофе…
– Кофе дорого стоит.
– Сколько? – оживился он.
Видимо, решил, что она собирается обговорить с ним цену за известно какие услуги.
– Миллион, и ни копейки меньше.
– Хорошо, пусть будет миллион…
– И тебе не жаль миллиона за чашечку кофе?
– Нет, мне не жаль миллиона, чтобы получить тебя!
– Неужели я так дорого стою?
– Несомненно.
– Ну, спасибо!
Как всякой девушке, ей приятно было слушать комплименты. А сумма в миллион звучала не более чем как комплимент. Откуда у этого парня целый «лимон». А если б и был, он бы не стал тратить его на Каролину. Хорошо, если три сотни баксов предложит…
Он мог бы предложить, а она бы, пожалуй, не стала отказываться. Она не спит за деньги с неприятными ей мужчинами. А этот парень хоть куда. С таким и за просто так можно роман крутануть. Она ж не дикая, чтобы чураться секса.
– А может, ко мне поедем? – спросил он.
– С папой и с мамой знакомиться? – подколола его Каролина.
– Нет, – стушевался он.
– Да ты не переживай, я в жены не набиваюсь, – весело улыбнулась она.
Даже глупо думать об этом…
Когда-то она всерьез рассчитывала на выгодную партию с каким-нибудь «новым русским». Но скоро поняла, что эти господа не очень-то жалуют ночных танцовщиц. Вернее, жалуют, но исключительно в плане секса. Правда, иногда ей приходилось выслушивать самые настоящие объяснения в любви. Думала все – любовь, обеспеченная и беззаботная жизнь. Но сказка очень быстро заканчивалась. Уже на следующее утро ее вежливо выставляли за дверь. В конце концов она перестала питать глупые надежды. Мужикам только одно нужно – сунуть-плюнуть, а там хоть и не рассветай. Она уже поняла, что на них в этой жизни полагаться нельзя. Всего нужно добиваться самой…
