Владимир Жестков
Челноки поневоле. Том 1
Турок рассмеялся:
– Да я у вас почти пять лет прожил, совсем русским стал, сам не замечаю, как киваю. Дома уж привыкли, а на улице, пока в Болгарии жил, как на дурака смотрели.
– Не знаю, как я такое пиво пить буду. Кому дома ни скажу, что бутылку пива за трюльник пил, не поверят, – ворчал Илья, пока хозяин заворачивал пять кренделей, каждый по отдельности, в тоненькую бумажку, а его друзья пили тёплую, но такую вкусную воду, целый кувшин которой стоял перед ними. Наконец все напились, и турок показал другой путь к их гостинице.
Они шли по широкой улице, от жгучего солнца их прикрывали высокие дома, красивые витрины таили массу прекрасных вещей, смущали лишь вывески: на многих было написано слово «склеп», да и речь в них звучала явно не турецкая.
«Поляки, что ли? Откуда они здесь, да ещё в таком количестве?» – спрашивал сам себя Анатолий. Думать не хотелось совсем, пот непрерывно тёк и по лицу, и по спине, голова так вообще была мокрой, как из-под душа.
Идти здесь было приятней, но всё равно забрались они очень далеко, поэтому устали неимоверно.
– Сейчас в душ и на ужин, – распорядился Илья.
Все молча с ним согласились.
В номере был Лёвка. Он посмотрел на измученные лица, рассмеялся и проговорил:
– Ну, смотрю, наелись вы этой туретчины по самое не могу.
Анатолий как стоял, так и рухнул на койку без сил. В душ первым помчался Илья.
– Ты смотри там не замывайся, другие страждущие тоже имеются, – скорее прошептал, чем проговорил Анатолий.
– Ладно, ладно, – донеслось уже из-за двери туалета, где имелась стойка для душа и сливное отверстие в полу. После чего слышался только шум падающей сверху воды.
– Ну и куда все эти ваши завалы делись? Вы что, оптовика нашли? Молодцы. Не обманули вас? Цены нормальные дали? А это что за мешки? Товар без меня купили, что ли? – Вопросы сыпались один за другим.
Анатолию совсем не хотелось разговаривать, поэтому он только отмахнулся:
– Сейчас братец твой придёт чисто вымытый, он всё и расскажет, а я пока не способен разговоры разговаривать.
Через полчаса, когда Анатолий, освежённый и даже как будто заново рождённый, вышел из душа, в номере бушевали нешуточные страсти.
– Нет, ну ты мне скажи, такую лабуду купить за двести с лишним «зелёных»! Есть у тебя разум или нет? Стамбул завален этой дребеденью! Вот подойди к окну. Внизу магазин; видишь, прямо на витрине такая штука висит и всего сто десять баксов стоит? Зачем вы спешили? Кто вас заставлял сегодня все вопросы решать? Куртки неплохие, но тоже на пределе цены́, можно и дешевле взять. Уясните все до одного главный принцип: никого суперкачество у нас не интересует! Сейчас необходим товар, а хороший он или отличный – разницы никакой. Вернее, когда ты товар покупаешь, за отличное качество с тебя лишние деньги возьмут, а продашь ты всё одно, цену дороже не возьмёшь. Нет, может, и получишь, но сколько ждать будешь? Сейчас самое главное – скорость оборота. Принцип старика Маркса знаешь? Товар – деньги – товар! Вот. Вот из этого и надо исходить. Для себя, своей бабы, мамы, папы, тёщи и ещё хрен знает для каких любовниц можешь брать и качество, но для рынка… Ещё раз повторяю: сейчас нужен товар – любой, в любом количестве. Бабок у народа как грязи, только крутись, а вы… – И он махнул рукой.
Анатолий слушал очень внимательно, он даже не смотрел на лица девчонок, которые с восхищением следили за эмоциональным выступлением Льва. Только их интересовала не суть его речи, а та неформальная лексика, которой она была насыщена. Надо отметить, что в этом элементе у Льва соперников было мало. Матерился он просто виртуозно, иногда загибал такие обороты, что даже непонятно было, как можно соединить в одном предложении вроде бы совершенно несовместимые слова и выражения.
Анатолий в чём-то уже даже согласился со Львом. Возможно, надо было немного поторговаться и к той куче, которая лежала на кровати перед Лёвкой, добавить ещё что-нибудь. Они ведь молча согласились на все предложения Абдуллатифа, а надо было поупрямиться и, что самое главное, не на своё барахло цену поднимать, а уторговать её на турецком товаре.
Анатолий присмотрелся: его пакеты, а также сумки и пакеты молодёжи стояли нетронутыми.
«Значит, Лев растарабанил только Илюхин товар, и именно на нём он решил провести “курс молодого бойца”. Грамотно. Молодец, что тут ещё можно сказать? – думал про себя Анатолий. – Век живи… Сколько мудрости народной скрыто во всех этих пословицах, поговорках и даже песнях с частушками, вот и остаётся только жить и все свои дела творить, исходя из неё, мудрости этой. Интересно, а ведь имеются пословицы прямо-таки противоположные. Что тогда делать?» – даже усмехнулся он, но вслух ничего не сказал.
– Ладно, что сделано, то сделано, назад не воротишь, но на будущее учтите. Рад, что первый блин у вас нормальным получился, а сейчас бегом есть, – добавил Лев, заметив, что Михаил вышел из душа, расчёсывая мокрые волосы.
После ужина, который оказался съедобным, но не более того, все опять собрались в штабной комнате. Илья ухитрился притащить из ресторана кое-какую немудрёную закуску и предложил отметить удачное начало дела принятием небольшой дозы.
– Ну не домой же водку назад тащить? Да и пиво турецкое надо попробовать, – уговаривал он товарищей.
Лев был того же мнения:
– Отметить боевое крещение надо непременно. Я тут присмотрел одну лесенку, пойдёмте за мной, я вам вид обалденный покажу. – Выражение лица у него было таинственным.
Он вышел из номера, и все поспешили следом. Лев уже добрался до конца коридора, когда Анатолий, замыкающий процессию, покинул комнату. Пришлось её запереть. На этом он потерял ещё некоторое время, поэтому, когда снова обернулся, в коридоре уже никого не было.
«Интересно, куда они все делись?» – промелькнуло в голове, и он поспешил к тому месту, где стояли его товарищи несколько секунд назад.
Там оказалась дверь, за которой находилось небольшое помещение, в нём все сразу и исчезли, пока он на несколько мгновений отвернулся, чтобы закрыть номер. Из этой комнаты вверх шла лестница. Анатолий почти бегом поднялся по ней и неожиданно для себя оказался на плоской крыше, где на каком-то выступе сидели его друзья. Сверху действительно открывалась замечательная панорама. Было видно море с множеством кораблей, подсвеченных огнями, размещёнными в кормовых и носовых частях судов. В другой стороне на фоне тёмного неба чётко вырисовывались массивные мечети, окружённые тонкими стрелками минаретов, застывших вокруг. Это было не только красивое зрелище, это было очень и очень необычно.
Тем временем Илья разлил водку по стаканам; на расстеленную простыню, взятую со свободной кровати, он поставил тарелку с кусочками рыбы, которую им давали на ужин, и немного хлеба, а на запивку ту самую выменянную бутылку пива.
– Ну что ж, друзья, я хочу вас поздравить с удачным началом, – сказал Лев. – Завтра мы пойдём покупать всякую мелочовку (я тут присмотрел парочку магазинов неподалёку) и будем готовиться к возвращению. Вот за это я и предлагаю выпить.
И они выпили и закусили.
Глава восьмая
Последний день в Стамбуле
Утром после завтрака Анатолий ещё раз просмотрел всё, что они приобрели накануне.
«Нет, всё правильно, я не ошибся сгоряча, как было подумал, товар действительно достойный, хотя всё, о чём вчера говорил Лёвка, – истинная правда. В дальнейшем надо взять это на вооружение. Однако прежде всего надо разобраться, что там за чудеса в магазине напротив имеются».
Лёвки уже не было: он куда-то умчался ещё до того, как все остальные пошли на завтрак. В углу, около его кровати, стояли две большие сумки, набитые до такой степени, что казалось, они вот-вот лопнут.
«Когда и откуда он их притащил?» – только и успел подумать Анатолий, как, прихрамывая, в комнату вошёл Лев.
– Чёрт, так сильно ударился большим пальцем о какой-то камень на дороге. Зачем я только вчера ботинки на эти сандалии поменял! Наверное, ноготь сорвал, вон весь носок в крови, – приговаривал Лев, пытаясь осторожно снять носок.
Вернулась Людмила, выскочившая из номера сразу же, как увидела ногу Льва. В руках у неё был пузырёк с йодом и стерильный бинт. Ноготь был на месте, но край его оторвался, именно оттуда и шла кровь. После несложной процедуры палец был забинтован и на ногу аккуратно надет испытанный ботинок с жёстким носом.
– Ну что, все готовы? Пойдёмте. Прежде всего следует купить вот такие сумки. – Лев указал на угол, где находились его вещи.
– Лёв, а откуда они сегодня здесь взялись? – не выдержал Анатолий.
– Да вчера я настолько уставшим вернулся, что оставил их внизу. Там камера хранения имеется, ну а сегодня, пока вы спали, перетащил их наверх. Может, ещё раз придётся переложить, кто знает.
Как только все оказались на улице, Анатолий предложил:
– Давайте начнём вон с того магазина, – кивнул он на противоположную сторону улицы. – Хочу разобраться с вопросом, о котором Лев так пространно рассуждал вчера. – И он решительно направился к открытым дверям.
На витрине действительно висело пальто, очень похожее на купленное накануне. Анатолий попросил его показать, а взяв в руки, даже рассмеялся: это была такая грубая подделка под выделанную овчину, что даже удивительно, как он не заметил этого ещё на улице, глядя на витрину. Сверху была имитация натуральной овчины, а внутри – пришитая подкладка, полностью закрывающая изнанку.
– Видишь, Лёва, во что можно превратить великолепную вещь. За это, – брезгливо показал на прилавок Анатолий, – я бы и полтинник пожалел, хотя издали за настоящее сойти может.
Лев ничего не ответил, но было видно, что он остался при своём мнении.
«Ну что ж, время покажет, кто прав», – подумал Анатолий, пока они неторопливо шли вниз по той же улице, что и вчера вечером.
Солнце ещё не прогрело воздух до той температуры, которую трудно переносить русскому человеку, оно было где-то далеко, и его лучи ещё не проникли на эту улицу. Сегодня было легко идти, они и не заметили, как позади остался перекрёсток, где вчера им пришлось повернуть в поисках продуктового магазина, а их ведущий, слегка прихрамывая, всё шёл и шёл.
Анатолий крутил головой, с любопытством рассматривая турецкую торговую улицу. Магазины, один за другим остававшиеся у них за спиной, были разными, от совсем крохотных до огромных, с несколькими входами-выходами. Объединяло их одно: у дверей обязательно стоял усатый мужчина, который гортанным голосом и приветливыми жестами пытался завлечь немногочисленных прохожих.
– Лёв, может, ты знаешь, почему здесь так много вывесок на польском языке и что означает это странное слово – «склеп»?
– А, – не останавливаясь, ответил тот, – «склеп» по-польски и означает «магазин», а те, на которых вывески польские, полякам и принадлежат, они первые сюда понаехали. Как только их «Солидарность» границы открыла, они и ринулись по всему миру подходящий товар искать. Самая предприимчивая нация в Европе, наверное, поляки. Сейчас многие наши к ним едут – кстати, в основном за турецким товаром. Мне кажется, что его лучше здесь покупать, чем с наценкой в Польше, не так ли?
Анатолий машинально кивнул, соглашаясь с этим вполне очевидным утверждением, а мысли снова увели его куда-то далеко: «Интересно, сколько времени понадобится, чтобы к нам начали за товаром купцы со всего мира ездить? Да и вообще, что такое русский товар? Опять пенька с дёгтем да мягкой рухлядью или это ракеты и автоматы Калашникова? Может, конечно, что-нибудь новое придумают, мы же вроде башковитые».
Улица закончилась странной, почти во всю её ширину, бетонной лестницей, на которую им и пришлось подняться, с тем чтобы пройти метров двадцать почти на уровне третьего этажа стоящих вокруг зданий да вновь спуститься вниз и оказаться на другой, очень оживлённой улице. Там непрерывным потоком мчались автомобили, а пешеходы только что с ног друг друга не сбивали – так быстро все куда-то мчались.
Лев махнул рукой и устремился прямо к мостовой. Ловко лавируя между движущимися автомобилями, он через несколько секунд оказался на противоположной стороне. Точно таким же способом перебирались через эту улицу остальные пешеходы. Вероятно, правила дорожного движения в Турции ещё не изобрели. Ну а раз так, то… И Анатолий смело шагнул на мостовую. Он шёл, а машины даже не сбавляли скорость, они просто объезжали его с разных сторон, иногда почти вплотную, но ни разу даже не коснулись его одежды. Глядя на Анатолия, преодолели эту полосу препятствий и остальные участники нашей истории.
– Здесь зевать, глазея по сторонам, нельзя, – сказал Лев, когда все наконец оказались рядом с ним. – Мы уже практически пришли, ещё один рывок, и мы у цели.
Теперь они шли по району, где витрины были забиты исключительно автомобильными запчастями. Магазинные вывески с эмблемами автопроизводителей со всего света это подтверждали. Чаще всего попадались двери, украшенные ставшей почти родной для советских людей эмблемой Fiat, да и по улицам бегали вереницы тех же «фиатов», на первый взгляд внешне неотличимых от родных «жигулей» первой модели. На самом деле отличия, конечно, были, но заметить их могли лишь знатоки.
– Пришли, – сказал Лев, открывая дверь в какую-то небольшую лавку.
Анатолий увидел человека, который, заметив их через стекло, достал с полки стопку перевязанных сумок – родных сестёр тех, что стояли у них в номере.
– Я думаю, что каждый должен купить по две, – сказал Лев. – А то, что в них не поместится, в полиэтиленовых пакетах повезём, здесь этого добра полно.
Хозяин лавки оценил свой товар довольно-таки круто, по пятнадцать долларов, и не соглашался сбросить ни цента, хотя речь и шла о десяти сумках. Пришлось согласиться: деться было некуда.
Анатолию было жаль отдавать тридцать долларов за такую ерунду, но Лёвка объяснил, что вчера он довольно долго таскался с тяжёлыми пакетами по улицам, пока ему не попался какой-то русский парень с такой вот пустой сумкой в руках и не рассказал, как найти эту лавку. Положив одну сумку в другую, все отправились за своим лидером в обратный путь. Точно так же пришлось с риском для жизни снова пересечь оживлённую улицу, затем перейти по мостику, переброшенному неизвестно через что, и опять чуть ли не рысью добраться почти до самой гостиницы, где и повернуть направо.
– Хороший марш-бросок получился, – сказал Михаил, а затем обратился с вопросом ко Льву: – Дядя Лёва, а вы в армии не командиром роты были? А то у нас такой же бегун был, как и вы.
– Да нет, Миша, я в армии в основном гальюны чистил – видно, очень чем-то упомянутому тобой командиру приглянулся, вот из нарядов вне очереди и не вылезал. Так что как был малообученным рядовым, так им и остался.
Впереди показалось что-то непонятное: улицу перегородили столы, заваленные всякой ерундой: заколками для волос, дешёвой бижутерией, зубными щётками, какими-то подставками под горячее, мелкими пластмассовыми бытовыми вещицами и прочей такой же мелочовкой. Здесь Лев даже притормаживать не стал, он по-прежнему рвался к какой-то лишь ему одному известной цели. Все покорно пробирались за ним всё дальше и дальше, оставляя позади столы, мешки с товаром, покупателей и продавцов.
Неожиданно товар на столах резко изменился. Теперь на них лежали исключительно овощи и фрукты, ребятам даже показалось, что они очутились на обычном овощном рынке, таком же, как у нас. Расположен он был, правда, как-то непривычно, посредине обычной улицы, да и предлагаемая сельхозпродукция, выложенная здесь, была явно лучшего качества, а уж об ассортименте вообще можно было не говорить: большинство из находящегося на прилавке все видели впервые.
«Интересно, зачем Лёвка нас сюда притащил?» – спрашивал сам себя Анатолий, пока они пробирались в другой конец длинной улицы.
Ответом на его незаданный вопрос послужила цепочка столов, на которых грудой были навалены разнообразные предметы туалета, назовём это именно такими словами. В основном там продавалось нижнее бельё и чулочно-носочные изделия. Вот к одному из таких столов и устремился Лев. Он начал что-то оживлённо объяснять торговцу, но тот его совершенно не понимал. К их беседе подключились другие турки. С грехом пополам разобрались, что Лев хочет купить чуть ли не весь товар, лежащий на этом столе, но просит значительно снизить цену. Турок подумал-подумал (со всех сторон ему давали какие-то советы), но в конце концов махнул рукой в знак согласия, и сумки наших друзей начали заполняться одна за другой.
Лёвка стоял в сторонке и лихорадочно записывал наименования, количество и цену товара, причем в столбике «цена» он писал какие-то странные большие цифры. Тем же самым занимался и турок, – правда, делать ему это было значительно проще: он достал какую-то бумажку, исписанную с обеих сторон, и только ставил галочки напротив упаковываемого товара.
Анатолий ничего не понимал: ни зачем они всё это покупают, ни какие цифры пишет Лев, но наблюдал за происходящим с большим интересом. Вокруг собралась целая толпа. Турки оживлённо переговаривались, некоторые подходили к продавцу, хлопали его по плечу, но он не отвлекался ни на секунду. Наконец на столе почти ничего не осталось, а Лев с продавцом встали под зонтиком и стали сравнивать цифры. Придя к согласию, они писали уже на других листах новые суммы, вычёркивая при этом товар из своих первоначальных кондуитов.
Ждать пришлось более часа. В конце концов всё было сверено, дважды или трижды пересчитано, и Лев сказал:
– Так, ребята, с вас триста четырнадцать долларов. В гостиницу придём, там разберёмся.
Взвалив на себя семь нагруженных сумок, они направились в гостиницу. Приближалось обеденное время, надо было хотя бы раз за эту сумасшедшую поездку пообедать, а то так и похудеть можно, как со смехом сказала Людмила. Но до обеда оставалось ещё немного времени, поэтому, придя в номер, Лев сразу же вывернул пару сумок и начал раскладывать вещи на пять равных кучек.
– Для начала разделим всё так, потом, когда сумму посчитаем, разберёмся окончательно. Времени у нас мало, надо ещё кое-что прикупить.
– Лёв, откуда ты знаешь, куда идти и что покупать? – Илья задал именно тот вопрос, который так и вертелся у Анатолия на языке, и он замер в ожидании ответа.
– Начну с конца, – заговорил Лев. – Прежде чем поехать сюда, я поспрашивал знакомых, которые давно в этом котле варятся. Они объяснили, чего у нас не хватает больше всего. Это как раз то, что мы с вами сейчас раскладываем по кучкам. Я свою долю ещё вчера купил, даже дороже получилось, чем у вас, ну да ладно, это всё ерунда. Так что в этом отношении я подкованным оказался, знаю даже, куда всю эту гору на реализацию сдать можно и где она моментом улетит, больно уж там проходное место. Удовлетворён таким ответом? – И, не дожидаясь реакции, продолжил: – Хорошо, идём дальше. Вчера на площади я со многими нашими ребятами разговаривал, вот один и объяснил, где такой рынок найти. Дело в том, что у них здесь в разных районах передвижные рынки работают, по одному дню в неделю на разных площадках. Сегодня должны были появиться именно там, где мы его и нашли. Понятно?
– Ну ладно, в это трудно поверить, но всё происходило на наших глазах, так что более или менее понятно. Но вот что за цены вы с этим турком писали, я никак не пойму? – Это уже Анатолий не выдержал и встрял с мучившим его вопросом.
– А это ещё проще. Скидку в долларах турки делают лишь до десятых, центов они не знают, поэтому торговаться надо в их лирах. Во-первых, они сами по себе мельче, во‑вторых, имеются ещё куруши – это их разменная монета, как у нас копейки. Вот в этих лирах мы всё и считали, а уж потом в доллары перевели.
Все смотрели на него, как заворожённые.
«Что бы мы здесь делали, если бы не Лёвка?» – спрашивал себя Анатолий снова и снова. Он даже не мог себе представить, как человек, первый раз попавший в чужую страну, смог вот так сориентироваться и блестяще организовать весьма непростой процесс закупки товара.
Ещё до обеда все сумки были разобраны, на полу возвышались пять здоровенных куч. Было даже не совсем понятно, как они могли уместиться в семи вроде не таких уж и больших сумках. Лев посчитал стоимость одной кучи, но, когда он эту цифру озвучил, Людмила и Михаил заявили, что они от дальнейшей игры в куплю-продажу отказываются. У Людмилы вчера не хватило товара на продажу, чтобы оплатить приглянувшиеся ей куртки и пальто. Она не только осталась без денег, но даже заняла их у Мишки, вот они оба и высказались, что себя одели, и замечательно. После обеда они надумали походить здесь поблизости, чтобы ещё прикупить для себя что-нибудь по мелочи, и всё.
Пока они это сбивчиво рассказывали, Анатолий наблюдал за Ниной. На её лице явственно отражались обуревавшие её чувства, от надежды до разочарования. Скорее всего, она думала, что Людмила тоже пойдёт вместе со всеми, уговорит кого-нибудь помочь ей деньгами, вернее, уже даже не деньгами, а вот этим товаром, лежащим на полу, после реализации которого можно будет расплатиться с долгами и опять ринуться в эту бучу. Она, с присущей всем женщинам интуицией, прекрасно осознавала, что Анатолий и Илья уже сейчас готовы повторить подобную поездку: азарт охватил их настолько, что они уже ни о чём другом и не помышляли. Вот она и надеялась, что к ним удастся присоединиться. Денег у неё было не больше, чем у подруги, но распорядилась она ими более рачительно и после минутного раздумья начала копаться в предназначенной ей куче, отбирая то, что может оставить себе на имеющуюся в её распоряжении сумму.
Её мучения прервал Илья:
– Нин, забирай всё себе, если денег сейчас не хватает. Отдашь в Москве. Хорошо?
Надо было видеть эти благодарные глаза. Взметнувшиеся ресницы на секунду их приоткрыли, и они блеснули такой радостью, что Анатолий поразился: вроде бы маленькая серая мышка, а надо же, какие эмоции и сколько моральных сил в этой невысокой девушке!
– Так, всё ясно, – подвёл итог Лёвка. – Но хочу заметить: мы приехали одной командой, вот и уехать должны тоже вместе. Для этого требуется, во‑первых, чтобы все остались живы-здоровы, так что убедительно прошу нашу парочку не заблудиться и не попасть в какую-нибудь историю, а во‑вторых, товар брали на всех, так что ваша обязанность, – снова обратился он к Михаилу и Людмиле, – по одной сумочке этого барахла через таможни и границы протащить. Ясно? – Дождавшись утвердительного кивка обоих, он продолжил: – Упаковываться будем вечером после ужина, сейчас считайте, сколько у кого денег осталось, и вперёд.
Анатолий ещё раз подивился разумности и рассудительности этого человека, казалось бы, простого таксиста, но так вовремя проявившего подлинные лидерские качества. Карпову хотелось немного походить вокруг, посмотреть на этот поразительный город, найти ворота, к которым Вещий Олег в незапамятные времена прибил свой щит в знак победы над самым грозным противником, зайти в Святую Софию – некогда величайший христианский храм, превращённый мусульманами в мечеть, а позднее в музей. Да мало ли что ещё можно увидеть в этом поистине вечном городе, сравниться с которым может, пожалуй, только его давний антипод – Рим. Но Лев совершенно прав: сейчас надо поставить решительную точку в этой поездке.
В кармане ещё оставалась почти сотня долларов. «Везти их домой, – рассуждал про себя Анатолий, – глупость несусветная. Можно, конечно, ещё мелочи всякой подкупить, так унести возможности не будет. Кожи уже набрали, значит, надо брать что-то очень ходовое, достаточно дорогое, но не занимающее много места. Что это такое, я не знаю. Остаётся только надеяться, что Лев, который всё знает, и тут тоже поможет».
После обеда они даже не стали подниматься в номер, а вышли из гостиницы и повернули направо, но пошли не за угол, а пересекли улицу, по которой уже второй день ходили то вниз, то вверх, и направились к четырёхэтажному дому, стоявшему напротив их отеля. В этом здании находился пассаж, который походил на привычный нам только тем, что в каждом его помещении располагался маленький магазинчик, множество которых и составляли пассаж по-турецки.
Лев решительно начал подниматься по широкой лестнице на второй этаж, затем обошёл половину обширного холла, который находился в самом центре здания, куда выходили стеклянные двери магазинов, добрался до очередной лестницы и направился на третий этаж. Наша троица так привыкла, что Лёвка ничего просто так не делает, что молча шла на несколько шагов сзади. На третьем этаже повторилась та же картина. Наконец они оказались на последнем этаже, где их ждало настоящее разочарование: все двери сияли чистотой, но комнаты, скрывающиеся за ними, были пусты. Никого и ничего на этом четвёртом этаже не было.
– Ну вот, а я надеялся, что здесь жизнь кипит, – пробормотал Лев сквозь зубы. – Пойдёмте вниз.
– А ты что, здесь разве не был?
– Нет, конечно, разве можно всё успеть? Я просто заглянул сюда, когда мимо бежал, увидел, что здесь магазины есть, вот и решил вас сюда завести, а тут облом.
На третьем этаже ничего приличного тоже не было. Нет, несколько магазинов там имелось, но продаваемые в них вещи не произвели на наших друзей никакого впечатления. И лишь на втором этаже они задержались довольно надолго. Прежде всего им пришлось обойти один за другим все магазинчики, находившиеся там, и внимательно ознакомиться и с ассортиментом, и с ценами на товар. Только после этого Лёвка порекомендовал им приобрести кое-что на продажу. Советы этого человека воспринимались как приказ, поэтому, не раздумывая, они платили за футболки, шорты, водолазки, мини-юбки и прочие вещи, на которые указывал его палец. К сожалению, этот последний набег на торговые точки пассажа продолжался недолго: деньги имеют неприятное обыкновение заканчиваться. На выходе в руках каждого было по большому пакету чёрного цвета.
«Интересно, как мы всё это по сумкам рассуём?» – думал Анатолий, пока они добирались до своего номера.
Оказалось, что в магазине они провели так много времени, что вернулись прямо к ужину.
«Надо же, и это он предусмотрел, сказал ведь: паковаться будем после ужина. Так и получилось, – продолжал восхищаться Львом Анатолий. – Настоящий лидер большой команды».
В течение часов двух, если не больше, номер, в котором жили наши мужчины, несколько раз менял свой внешний вид. Первоначально он напоминал свалку. Вещи валялись везде, они всем мешали и путались под ногами. Потихоньку всё вроде бы упорядочилось и комната преобразилась в склад. Затем, когда пальто, куртки, платья и прочие подобные одеяния были развешаны на дверках, форточках и любых выступах, она стала настоящим выставочным залом, потом стала похожа на зал ожидания большого вокзала и наконец опять вернулась в привычное состояние жилого помещения. Все вещи были упакованы в туго набитые сумки, которые ждали под кроватями до утра.
Все так устали в этот кажущийся бесконечным день, что заснули почти мгновенно, стоило лишь голову положить на подушку.
