Владимир Иванович Шлома
Взгляд в прошлое
Маруся
Маруся была очень красивой девочкой. Ее походка, грация, и то, как гордо она держит голову, говорили о том, что в ее жилах течет благородная кровь. А еще Маруся была очень умной, и об этом сразу же говорили ее глаза. Уже по глазам было видно, что она все понимает. Ум и красота в одном экземпляре – редкое сочетание даже для настоящих благородных женщин. А какая воспитанность! Хотя кто ее мог воспитывать? Этот алкаш, у которого она жила в деревне? Это наверно у нее врожденное. Она часто приходила к соседям, садилась возле порога дома, и спокойно ждала, когда на нее обратят внимание. Только умными глазами за всеми наблюдала. Она отнюдь не выпрашивала себе кусок хлеба или мяса, это было ниже ее достоинства. Она ждала, когда соседи сами догадаются, что она голодная, и ее нужно покормить. Судя по всему, ее хозяин кормил ее или очень редко, или вообще не кормил. Голос она подавала только после того, как ее покормят, и только для того, чтобы поблагодарить за это хозяев. Если верить в переселение душ, то в прежней жизни она, скорее всего, была графиней. Наверно поэтому, и имя у нее было не собачье, а женское. Маруся считалось дворнягой, но скорее всего, дворнягой она была только на половину. Много чего у нее было от породы колли. Такой же красивый рыжеватый окрас, и такая же форма тела, вот только роста она была небольшого, хотя, в общем то, такого же, как и все местные дворняги.
С Марусей я познакомился лет пять назад. Как-то вечером она прибежала к нам на дачу, села возле порога дома, и молча наблюдала за нами. Когда мы на открытой веранде сели ужинать, она смотрела на нас с таким укором, как будто говорила: «Что же вы так, сами кушаете, а я сижу голодная». Жена дала ей хлеба, и пару кусочков колбасы. Маруся спокойно, с достоинством, все это съела, пару раз тявкнула, как будто благодарила за еду, и легла, положив голову на передние лапы.
– Еще хочешь? – спросила жена.
– Гав, – ответила Маруся.
– Наверно хочет, – сказала жена, и дала Марусе еды побольше.
Съев все до последней крошки, Маруся еще пару раз тявкнула, благодаря за ужин, и осталась у нас на даче ночевать. Мы опасались, что ночью она будет лаять на бегающих вокруг дачи собак и не даст нам спать, но наши опасения оказались напрасными. Она вела себя чинно и благородно, ни на каких собак не лаяла. Залаяла только один раз, когда в нашу улочку заехала машина и из нее вышли два мужика. Видимо они пытались выехать через наши дачи на трассу, и заблудились, что не мудрено, здесь нет выезда на трассу, гаишники выезд перекопали. Провела Маруся с нами и весь следующий день, а когда мы вечером уезжали домой, провожала нашу машину аж до выезда на дорогу, а потом вернулась к дому своего хозяина. Когда мы на следующие выходные приехали на дачу, Маруся встретила нас возле поворота на нашу улицу, радостно завиляла хвостом, пару раз тявкнула, приветствуя нас, и побежала впереди машины к нашей даче. Она все запомнила, и дачу, и машину, и нас. Выходные дни она снова провела у нас. Все так же днем спокойно лежала возле порога дома, не путалась под ногами и никому не мешала, спокойно ждала пока ее покормят. А ночью, как и положено умной собаке, охраняла наш покой, лишний раз ни на кого не лая. Золото, а не собака. Теперь Маруся встречала нас в каждый наш приезд на дачу, и оставалась там, пока мы оттуда не уезжали. А когда мы во время отпуска целый месяц жили на даче, Маруся все время жила у нас, и даже не думала возвращаться к хозяину. Было видно, как она огорчилась, когда мы уезжали. Ей явно не хотелось возвращаться к хозяину.
Так продолжалось несколько лет. Потом она на некоторое время пропала. Не было ее месяца два, или больше. А потом пришла на дачу с маленьким щенком. То ли перед нами хотела похвастаться своим сыном, то ли его с нами хотела познакомить, чтобы знал, куда можно приходить за пропитанием, но больше с ним вместе она у нас не появлялась. Все так же продолжала встречать нашу машину, спокойно ждала пока ее покормят, но съедала уже не все, часть корма относила своему щенку, и возвращалась обратно. Поздней осенью, когда мы уже сгребали на даче опавшие с деревьев листья, Маруся опять пришла к нам со своим щенком. Правда щенком теперь его уже было сложно назвать. Это был толстый, сверх меры откормленный бутуз, с телом в виде цилиндра, по размеру уже как половина мамки. Они сели неподалеку от нас и молча за нами наблюдали. Но малыш долго такого сидения не выдержал, подбежал к нам и начал путаться под ногами.
– Уйди отсюда, и не мешай! – отогнал я его.
Он совсем не был похож на Марусю, как внешне, так и по уму. В его глазах ничего умного не наблюдалось. Когда я его отогнал, он начал кувыркаться в куче собранных листьев.
– Ты чего листья разбрасываешь?! Ну ка брысь отсюда! – закричала на него жена.
Маруся на него залаяла, но он не понял. Тогда она подошла к нему и оттеснила его от кучи листьев. Он немного посидел возле нее, и опять подбежал к нам. Маруся опять на него залаяла, но он ее не слушался. Тогда она подошла к нему, толкнула его мордой в бок так, что он завизжал, еще раз на него грозно тявкнула, и увела прочь с нашей дачи. Мы поняли, что с воспитанием сынка у Маруси проблемы, он никак не желал обучаться благородным манерам, благодаря наличию которых у Маруси, ее с удовольствием кормили в любом дворе.
Следующей весной Маруся пришла к нам с женихом. Это был огромный черно-серый кобель, ростом около метра, что-то наподобие московской сторожевой, только голова поменьше. Ограда нашей дачи выполнена из арматурной сетки с ячейкой 20×20 сантиметров. Маруся через такую ячейку свободно пролазит, а вот кобель пролезть не мог. Она пролезла через ячейку, и, как обычно, уселась возле порога нашего дома, спокойно ожидая, когда ее покормят. А в это время за забором жених с ума сходил. Он обследовал весь забор, но щели побольше не нашел. Попытался перепрыгнуть через забор, но и это у него не получилось, слишком тяжелый. Он лаял и метался вдоль забора, набрасываясь грудью на забор, пытаясь его сломать. А Маруся, полностью игнорируя своего жениха, с невозмутимым видом, спокойно сидела возле порога и ждала еду. Она даже голову в его сторону не повернула. Наконец-то ее покормили, но уходить она не спешила. Она еще с полчаса отдохнула, и только после этого гордо вышла к своему жениху, мол смотри, как меня здесь принимают. Жених моментально успокоился и перестал бесноваться. На ночь Маруся опять вернулась к нам на дачу. Свадьба свадьбой, но она ведь должна еще и дачу охранять. Всю ночь она охраняла дачу, не выходя за ее пределы, а ее жених всю ночь лаял и метался возле забора, не давая нам спать.
Летом Маруся приходила к нам уже с огромным животом, а потом куда-то опять пропала. Мы решили, что она ощенилась, и теперь кормит щенков. Приходил в гости ее первый щенок, теперь уже выросший во взрослую, но абсолютно дурную собаку, за что и получил кличку «Дурик». От Марусиного благородства у него ничего и в помине не было. Он путался под ногами, пытаясь таким образом обратить на себя внимание, чтобы его покормили, без спроса лез в дом, если дверь была открытой, и пытался найти еду там. Такая наглость никому не нравилась и его ото всюду прогоняли. Марусе явно не удалось его правильно воспитать, как она ни старалась.
Позже мы узнали, что Маруся умерла при родах. Она не смогла разродиться, уж слишком крупными щенками наградил ее последний жених. Жаль ее, такие умные собаки очень редко встречаются. Жаль также, что свой ум она не смогла передать потомству.
Отец Царей
Я приехал на рыбалку рано, за полчаса до рассвета. С началом рассвета должен начаться и клев. Это лето выдалось жарким, поэтому рыба клюет с рассвета, и часиков до восьми утра, пока вода еще имеет хоть какую-то прохладу. Потом клев потихоньку затихает, и к девяти часам почти полностью прекращается. Несколько поклевок еще может быть в районе одиннадцати часов, но это далеко не всегда. Поэтому, до рассвета мне нужно подготовить прикормку, собрать четыре удочки, установить колышки под удочки и забросить снаряженные удочки. Последовательность действий правда не совсем такая, как я описал. Сначала нужно, прежде всего, поставить колышки, чтобы застолбить место, а то, пока будешь возиться с прикормкой и удочками, твое место могут занять приехавшие позже. Хотя может случиться и так, что его заняли еще с вечера, тогда придется искать другое, менее удобное место. Поэтому нужно торопиться. Я надел рюкзак, повесил на плечо чехол с удочками, взял в руку сумку с едой для себя, и прикормкой для рыб, закрыл машину и пошел на берег Оки. До моего любимого места не очень далеко, метров двести. Когда уже шел вдоль берега, за что-то зацепился и чуть не упал. Какая-то трухлявая колода, что ли? Откуда она взялась? В прошлый раз здесь ничего не было. В темноте разбираться не стал, и пошел дальше. Мне повезло, мое место было свободно.
За полчаса я подготовил прикормку, снарядил и забросил две удочки. Только начал снаряжать третью удочку, как зазвенел колокольчик на первой. Клюнула небольшая густерка, размером чуть больше ладошки. Не успел забросить третью удочку, как опять зазвенел колокольчик, но теперь уже на второй удочке. На этот раз вытащил приличного подлещика, примерно на полкило весом. Утро начиналось хорошо, клев, судя по всему, должен быть отменный. После этого рыба дала мне возможность спокойно забросить третью и четвертую удочки. Я сел на стульчик, и стал ждать поклевок.
Погода стояла тихая и ветра почти не было. Постепенно светало. Вот уже стало видно не только ближние, но и дальние мои удочки. Через некоторое время стал просматриваться противоположней берег. Теперь уже видно, что в реке, вдоль всего нашего берега, полно разного мусора. Какие-то водоросли, типа ряски, выдернутые аж от корня листья кувшинок, палки и даже целые бревна, пакеты из-под напитков. Чего здесь только нет. Частенько приходится приподнимать, или наоборот, опускать леску удочек, чтобы пропустить очередную корягу, которая запросто может зацепить и унести все мои удочки, так как течение в Оке очень сильное. Откуда все это берется, я не знаю, но похоже, что по ночам кто-то спускает какие-то отстойники. Вся эта муть плывет каждое утро. И от этого мусора река очищается только часам к десяти утра, когда уже и клев прекращается. Но это не единственная проблема на рыбалке. Здесь еще очень каменистое дно, за которое постоянно цепляются и обрываются крючки. Хорошо еще, если только крючки отрываются, очень часто обрывается вся снасть: кормушка, груз и два крючка. Недавно моя дочь за одно утро рыбалки потеряла пять таких снастей, а это уже большие деньги, и пойманная рыба того не стоит. Так вот, на моем месте таких обрывов меньше, и я всегда стараюсь занять именно это место.
Прошло уже минут двадцать после того, как я развернул все удочки, но поклевок больше не было. Странно. И что бы это значило? Ведь так все хорошо начиналось. Появились первые лучики солнца и начали петь птички. А клева все не было. Я решил сходить посмотреть, что это за колода там на дороге появилась. Когда подошел ближе, то увидел, что это вовсе не колода, поперек тропинки лежало какое-то тело. Зашел с другой стороны, чтобы было видно лицо. Это спит какой-то пьяный дед, примерно моего возраста или даже старше, лет под семьдесят, не меньше. В руке у него недопитая бутылка водки, а рядом валяется большой «паук», два на два метра. Как можно так пить в его возрасте? Так и помереть недолго. Тело захрапело – значит живой. И я вернулся на свое место.
Только вернулся обратно, как зазвенел колокольчик. Сначала тихонько, а затем удочку потащило вперед, и я еле успел ее схватить. Опоздай я на пару секунд, и ее утащило бы в Оку. На крючке была какая-то приличная рыбина. Стараясь не форсировать события, я тихонько подтаскивал ее к берегу. Жаль только, что подсачек не успел с собой прихватить. Он лежит возле моего стульчика, но его мне сейчас не достать. И рядом никого нет, чтобы подали мне подсачек. Вот уже я вижу рыбу, это лещ, по весу наверно около полутора килограмм, такого тяжеловато будет вытащить. Я приподнял голову леща над водой, чтобы дать ему глотнуть воздуха, лещ сразу сделался вялым, перестал сопротивляться и дальше плыл по воде как большая лопата. Я спокойно вытащил его из воды, но он был слишком тяжелым, и когда я попытался оттащить его подальше от воды, крючок разорвал ему губу и выскочил изо рта. Я положил удочку, подошел к лещу, и попытался взять его под жабры. Попытка не удалась, лещ трепыхнулся и выскользнул из моих рук. Он был очень большим и очень скользким, обхватить его руками я не мог, моих рук для этого не хватало. Лещ подпрыгнул, сделал кувырок в воздухе, и уже лежал головой в воде. Еще пара секунд, и он уйдет. Понимая, что руками я его не удержу, я решил упасть на него грудью и придавить к каменистому берегу. И я упал в воду на леща, но он успел из-под меня ускользнуть. Я остался ни с чем. Одежда спереди вся мокрая, и в сапогах полно воды. Снял с себя и выкрутил одежду, вылил воду из сапог и выкрутил носки. Рыба вела себя понимающе, и звоном колокольчиков меня в это время не тревожила. И не только в это время, после того, как ушел лещ, она не тревожила меня часа два. Потом слегка начало клевать, не очень часто, одна или две поклевки в час, и это не на каждую удочку, а на все четыре, то есть, на одной из четырех удочек раз в час звенит колокольчик. Клюет в основном густерка, весом 200 – 300 грамм. Такой плохой клев бывает крайне редко. А ведь как хорошо начиналось, две первые поклевки произошли буквально в течение пятнадцати минут, и я думал, что клев будет замечательным. Но не тут то было. Сейчас у меня наверно чуть больше килограмма рыбы, и это за четыре часа рыбалки.
Тем временем пьяный дед наконец-то проспался, и подошел ко мне. Наконец-то я его разглядел. Я его знаю. Ну, не то, чтобы знаю, я понятия не имею, кто он, и как его зовут. Но я часто вижу его на зимней рыбалке в Затоне. Он часто туда приходит с собакой и со своим другом, таким же алкашом. Они браконьеры, ловят на «косынки», а удочки берут только для вида. Улов у них правда всегда неплохой, и рыбка покрупнее той, которую мы ловим на удочки. Но они всегда приходят с бутылкой, и напиваются до такого состояния, что потом не могут подняться на горку. Затон расположен в вырытом котловане, и высота насыпанных берегов примерно с пятиэтажный дом. На эту горку в трезвом то виде не так просто взобраться, а в пьяном и подавно. Последний раз он поднимался на эту горку часа два. Вскарабкается вверх метров на семь, и сползает вниз. Поднимается вверх опять, но на этот раз замечает, что по пути растерял рыбу из пакета, и уже добровольно спускается вниз, чтобы собрать эту рыбу. Рыбу он собирает за несколько попыток. Поняв, что поднимаясь по тропинке, которую он уже превратил в каток, рыбу ему не собрать, он поднимается по снегу, затем переползает на скользкую тропинку, хватает рукой потерянную рыбину, и сползает с ней по скользкой поверхности вниз. На каждую рыбку свой заход. За два часа он тогда уже наверно немного протрезвел, и, наконец-то выбрался на горку.
– Привет! – обращается он ко мне. – Ну как рыбалка?
– Хреново, – отвечаю я. – Клева практически нет, а крупного леща упустил.
– Не вытащил? – интересуется дед.
– Да нет, уже на берегу в руках не удержал, слишком большим и скользким оказался.
– Будешь? – протягивает он мне бутылку с недопитой водкой.
– Нет, не буду, – отвечаю я.
– Чего так? Брезгуешь?
– Я на рыбалке никогда не пью. Для того, чтобы выпить, не обязательно тащиться на рыбалку, я могу это и дома сделать, – отвечаю я ему.
– Ну тогда я допью, не пропадать же добру, – решает он и допивает остаток водки.
– А у тебя как успехи? – задаю я свой вопрос.
– Одна небольшая плотвичка за всю ночь, – отвечает он. Сегодня плохо.
– А что, бывает и нормально? Разве в твой «малявник» нормальная рыба ловится? – интересуюсь я.
В похожий «паук», только поменьше размером, у меня он метр на метр, я ловлю живцов для рыбалки на судака. На мой взгляд, поймать в него под берегом крупную рыбу невозможно.
– Еще как ловится, – говорит дед. – В прошлый раз я двух голавлей поймал, один грамм семьсот, а второй больше килограмма.
– Никогда бы не подумал, что такая крупная рыба под берегом ходит, – удивляюсь я.
– Надо было мне царя с собой взять на рыбалку, вдвоем мы бы наловили, – сокрушается дед.
– Какого царя? – не понимаю я.
– Да сына своего, – удивляется моей непонятливости дед.
– А почему царя? – все еще не доходит до меня суть сказанного.
– Имя у него такое – Царь, – разжёвывает мне суть сказанного дед. – Сына я назвал Царь, а дочь – Царица. Неужели не слышал? Обо мне даже в газетах писали. Я отец Царей.
В газетах я этого не читал, а вот по телевизору недавно что-то слышал. В той передаче рассказывали о чудаках-родителях, которые дают своим детям странные имена, типа: Электрификация, Даздраперма, Икс, Игрек, и прочие, а дети потом страдают. Говорили также и о каком-то придурке из Серпухова, который назвал сына Царь, а дочь – Царица. Но это не может быть дед. У того придурка дети еще в школе учатся. У деда детям уже наверно лет за пятьдесят.
– А сколько лет твоему сыну? – спрашиваю я.
– Десять, а дочке восемь, – охотно отвечает дед.
Я понимаю, что я совсем ничего не понимаю.
– А тебе тогда сколько лет? – в недоумении спрашиваю я деда.
– Тридцать пять, – ничуть не смущаясь отвечает «дед».
– Сколько? – не в состоянии скрыть изумление, переспрашиваю я.
– Тридцать пять, – повторяет он. – А ты думал сколько мне?
– Я думал, что не меньше семидесяти, честно признаюсь я.
– Я что, так плохо выгляжу? – теперь уже удивляется «дед».
– Честно говоря, неважно, – подтверждаю я.
– А тебе сколько? – спрашивает он меня.
– Семьдесят два, – отвечаю я.
– А я думал лет пятьдесят, – удивляется он. – Извини, отец, я думал, что мы почти ровесники.
– Да ничего страшного, я ведь тоже думал, что мы ровесники, – говорю я ему.
– А давай я отдам тебе свою плотвичку, – предлагает он. Лезет в карман и достает оттуда стограммовую плотвичку. – Зачем мне ее одну домой нести?
Он протягивает мне плотвичку, но я чувствую, что от нее уже идет запах, и вежливо отказываюсь.
В тот день мне повезло еще раз, под конец рыбалки клюнул хороший лещ, и я его вытащил, на этот раз уже с помощью подсачка. Тут же на берегу его и взвесил. Лещ весил ровно три килограмма. А общий улов у меня составил 4,5 кг. Благодаря этому лещу у меня получился нормальный улов при таком плохом клеве. Но у меня из головы не выходил этот «отец Царей». При таком образе жизни, какой он ведет, ему ведь жить осталось, как говорится, два понедельника. А ведь совсем молодой. До чего же он опустился? Выглядит ведь глубоким стариком. Да, в принципе, жалко было не его, он сам свой путь выбрал, почему-то было жалко его бедных детей, которых я не знал, никогда не видел, и никогда не увижу. Что из них вырастет при таком родителе?
Суеверия
Приметы бывают разные: важные и не важные, нужные и не нужные. Одни люди в эти приметы верят, другие не верят. Суеверные люди верят почти во все. Себя Владимир никогда не относил к таким людям. В черную кошку он не верил. В то, что встреча с попом к неудаче, он тоже не верил, да и где его сейчас встретишь, они все на машинах ездят. В то, что нельзя есть рыбу перед рыбалкой, и нельзя брать на рыбалку рыбные консервы, он тоже не верил. Если клев есть, то рыба клюет и при наличии консервов, а, если клева нет, то и без консервов она не клюет. Говорят, еще, что после захода солнца нельзя выносить мусор, Владимир в это не верил, но соблюдал. В то, что в праздники нельзя работать, он тоже не верил, но старался запрет соблюдать, причем, не только в религиозные праздники, но и в государственные. Еще ему с детства говорили, что в доме нельзя свистеть, а то денег не будет. Он в это тоже не верил, но старался этот запрет соблюдать. Но деньги так и не появились. Может потому, что он в это не верил? Но он не Фома неверующий. Были приметы, в которые он тоже верил, но эти приметы были какими-то странными, не как у всех нормальных людей.
Еще в детстве, где-то в третьем или четвертом классе, он посадил во дворе березу. Сходил в лес, выкопал там маленькую березку, и посадил ее в углу сада. Со временем, березка выросла в большое и красивое дерево, с мощной и густой кроной. От нее даже прибыль была, так как весной с нее брали березовый сок. Все было хорошо, кроме одного, ее крона давала большую тень, и в этой тени другие деревья чувствовали себя не очень уютно. Простая житейская логика подсказывала, что березе здесь не место, и ее нужно спилить, что и решено было сделать. Но мать Володи, спилить эту березу не позволила.
– Не вы сажали, не вам и пилить! – сказала она мужу и младшему сыну. – Пусть растет.
Потом ей еще не один раз пришлось отстаивать эту березу, но, пока она была жива, никто березу спилить не посмел. И береза выросла очень большой, высотой не меньше сорока метров, и ствол порядка метра в диаметре. Поблизости таких больших деревьев больше не было. Весной она давала несколько ведер очень вкусного сока, которого хватало на все лето. Этим соком угощали и Владимира, когда он приезжал домой в отпуск. А Владимир считал эту березу своим оберегом. Ему, почему-то, казалось, что пока растет эта береза, в его жизни все будет нормально. Чушь конечно полная, и никакой критики это не выдерживало, но он в это верил. И действительно, пока росла эта береза, и у него, и у его семьи все было в порядке, и здоровье было нормальное, картину благополучия немного портил только хронический гастрит желудка. Потом, уже лет через пять после смерти матери, Владимир попал в госпиталь, где ему сделали первую серьезную операцию. После операции он вспомнил о своей березе. Как она там? Стоит ли еще? Он позвонил домой и спросил про березу. Ему ответили, что березу спилили год назад, так как в ней образовалось дупло, и она могла упасть на дом. Оберега у Владимира больше не было. Через пару лет он приехал домой и посмотрел на пень от этой березы. Небольшое дупло в ней действительно было, размером с кулак. Она простояла больше пятидесяти лет, и с этим дуплом могла простоять еще столько же. Внутри у Владимира как будто какой-то стержень сломался, он уже не чувствовал себя таким защищенным, как раньше. И посыпались болезни, за последующие десять лет он перенес еще четыре операции, и чудом избежал пятой. А может это уже возраст такой подошел? Кто же это знает? А береза продолжала плодоносить и после того, как ее спилили. Теперь она каждую осень давала по две корзины опят.
Верил Владимир в еще одну странную примету. Уже после увольнения из армии, когда на полученное при увольнении подъемное пособие Владимир купил себе пятнадцатилетние подержанные жигули, он начал верить в такое, во что больше никто не верит.
Как-то, один мужик попросил Владимира довезти его до Протвино. Ближний свет! Владимир ему сразу сказал, что не таксует, но тот прицепился как клещ, и за двойную плату все-таки уговорил Владимира на эту поездку. В девяностые годы все пытались как-то подрабатывать, вот решил заработать на бензин и Владимир. Отвез он этого мужика в Протвино, а на обратном пути проколол два колеса. Их ремонт обошелся ему в два раза дороже, чем он заработал.
В другой раз, когда Владимир ехал с дачи домой, его остановил поддатый старенький мужичек с палочкой. Владимир ехал в Слободу, а деду нужно было в район Красного Текстильщика, поэтому Владимир пообещал довезти его бесплатно до центра города, а дальше пусть на автобусе добирается.
– Хорошо, – согласился мужик, садясь в машину, – хотя бы так, а то я уже целый час здесь стою и мерзну.
Не проехали они и пяти километров, как все окна в машине жутко запотели, пришлось останавливаться, и тряпкой протирать стекла.
– Очень много выпили? – спросил Владимир деда.
– А что, по мне заметно? – не понял он.
– Да нет, – успокоил его Владимир, – просто окна сильно запотели, а это происходит только тогда, когда кто-то из пассажиров выдыхает много паров алкоголя.
– Нет, совсем немного, бутылку, или немного больше, – ответил мужик, – я практически трезвый.
Довез Владимир этого, «практически трезвого», до центра города и сказал, что пора выходить, дальше ему налево, а деду направо. Дед попытался выйти из машины, но ноги его держали плохо, видно его уже развезло, пока он ехал в теплой машине.
– Послушай, будь человеком, довези меня домой, я тебе заплачу. Не доеду я на автобусе. Неужели ты оставишь в беде инвалида? – начал он уговаривать Владимира.
Владимир уже и сам понимал, что на автобусе дед не доедет. Ему стало деда жалко, и он отвез его домой. От денег Владимир отказался, помог ему выйти из машины, и тот пошел домой. Когда Владимир уже поехал обратно, то увидел, что на сидении лежит один рубль. С расценками на такси дед видимо не был знаком, поэтому заплатил как за поездку автобусом. А через пару километров машина Владимира заглохла. Как ему удалось определить, не работал бензонасос. С такой неисправностью он уже встречался, наверно опять порвалась резиновая мембрана. Оставил машину там, где она сломалась, поймал такси и поехал в магазин за рем-комплектом. Пока ездил, пока ремонтировал – стемнело, и домой он приехал уже в потемках. Владимир не верил в провидение, но, кто-то свыше, явно подавал ему знаки, что нельзя с людей брать деньги за то, что он их подвозит. Больше он деньги с людей не брал, но, если было по пути, то подвозил их.
Подвез Владимир, как-то, по дороге на дачу и женщину с маленькой девочкой лет четырех-пяти. Но им нужно было в Арнеево, немного дальше за его дачу. Ну не тащиться же им еще четыре километра пешком? Он довез их до места, но от предложенных денег отказался. Весь день он трудился на даче, а когда собрался ехать домой, то обнаружил, что у него пробито колесо. Быстро заменил его на запасное и стал грузить какие-то вещи в салон. И тут, на заднем сидении, он увидел деньги. Женщина, все-таки, оставила ему деньги за проезд. Что это, случайность? Нет. Таких случайностей не бывает. Он не понаслышке был знаком с математикой, и точно знал, что вероятность трех поломок машины именно в те дни, когда ему платили деньги за проезд, практически равна нулю. Следовательно, это уже не случайность, а закономерность. Пока что, это такие легкие предупреждения, как щелчок шалуна по носу, чтобы так больше не делал. Нужно было держаться подальше от таких денег, а то все это может плохо закончиться. Больше он никогда не брал денег с пассажиров, и всегда проверял, чтобы они нигде эти деньги не оставили.
Тогда они с женой возвращались домой из отпуска на машине. Брат Владимира поехал с ними по своим делам до райцентра. Автобусы тогда ходили очень плохо, и он попросил подвезти еще двух каких-то своих знакомых женщин, которым тоже нужно было в райцентр. В райцентре эти женщины вышли, и протянули плату за проезд, но Владимир от денег категорически отказался. Но деньги взял его брат, мотивировав это тем, что, отказом они обидят женщин.
– Ладно, бери, но оставь их себе, я их брать не буду, – согласился на компромисс Владимир.
Дальше с райцентра они поехали вдвоем с женой. До таможни уже оставалось не более сотни километров, когда их обогнала какая-то Газель. Обогнала, и после обгона начала двигаться с маленькой скоростью, тормозя им движение. Владимир ее обогнал, и поехал дальше. Но водитель Газели обогнал их еще раз, и снова поехал медленно. Так продолжалось несколько раз, водитель Газели над ними как будто издевался. Владимиру это надоело, и он решил еще раз обогнать Газель, но на этот раз уехать от нее подальше. Обогнать себя слева водитель Газели не давал, поэтому Владимир решил обогнать его справа, хотя там была очень плохая, разбитая грунтовая дорога. Когда водитель Газели увидел, что его обгоняют справа, он тоже нажал на газ, и две машины понеслись наперегонки. Жигули конечно же обогнали Газель, но Владимир услышал какой-то стук в правом заднем колесе.
– Наверно какая-то палка в колесо попала, – сказал он жене, – придется останавливаться.
– Давай отъедем подальше от этого придурка, а потом остановимся, – предложила жена.
Поехали дальше, но через некоторое время в заднем колесе грохотать стало так, что уже нельзя было не остановиться. Владимир свернул на обочину и остановился. Заднего колеса практически не было. Видимо при обгоне он его сильно пробил, и последние пару километров ехал уже на диске, так как шина и камера были полностью прорезаны диском. От них остались только ошметки, которые и стучали при езде по подкрылку. Владимир поставил запаску, погнутый обод вбросил в багажник, а все остальное выбросил в канаву. На этот раз на пару тысяч рублей они попали. И это опять произошло после того, как они взяли деньги за проезд. Несмотря на то, что деньги взяли не они, а брат, у них опять поломка. Это уже четвертый подобный случай. Ну как после этого не верить в эту примету? А вскоре и подвозить стало некого. Сначала гаишники запретили возить детей без специальных детских кресел, и женщин, идущих по обочине дороги с детьми, больше уже никто не подвозил, опасаясь штрафа. А потом появился коронавирус. Теперь уже никто и никого не подвозит. Люди мрут как мухи, в стране ежесуточно умирают 1200 человек и более, и все боятся заразиться этой новой страшной болезнью. Не подвозит больше никого и Владимир.
