Владимир Иванов
Снежный путь
Зато на третий день вахты меня вдруг дернуло зайти в справочную систему, где я обнаружил открытый групповой чат с якобы поддержкой системы. Понятное дело, что никаких сотрудников поддержки там не обнаружилось, а вот двух уникумов с других таких же объектов, где сидел я сам, обнаружить удалось. Они пользовались чатом, чтобы пересылать друг другу сообщения, когда спутник проходил над ними, поэтому все ответы приходили с задержкой где-то в двенадцать часов. Но для людей, напрочь лишенных общения, это настоящий лучик света. И, конечно, я тоже воспользовался этой возможностью.
Ребята оказались очень душевными. Андрей сидел на какой-то похожей метеостанции на островке и занимался примерно тем же, чем и я, а Макс прозябал в какой-то лаборатории на Большой земле, но на закрытом объекте на самом Севере, ближе к океану, где ученым запрещали общаться друг с другом и ограничивали всякие контакты. За него меня одолевала обида: он там, где много людей, а живет как в тюрьме, в полной изоляции.
Как товарищи по несчастью, мы быстро сдружились, даже не видя друг друга за буквами. Андрей все время сыпал шутками и анекдотами, рассказывал истории о том, как он долгое время жил и работал в глухой тайге. Макс, как ученый человек, часто рассуждал о смысле всего сущего, философствовал, рассказывал про всякие научные открытия и достижения. Я старался не отставать и влился в общий диалог с историями из моих прошлых вахт, а их мне и нормальным темпом общения хватило бы на неделю. Ребята истории оценили, но сразу написали мне строгие правила: про свое местонахождение не писать, про работу и конкретные рабочие дела на станции по возможности тоже. Все-таки, это информация военными серьезно охранялась и никому не хотелось даже случайно узнать то, за что потом не оберешься проблем. Вынудив меня пообещать, что я ничего такого рассказывать и спрашивать не буду, парни с радостью приняли нового товарища. Дни пошли веселее.
Мы общались обо всем. Об оставленной жизни на Большой земле, о прошедших вахтах и сменах, о женщинах и алкоголе. О работе говорили мало, да и делиться то особо было нечем. Только у Макса происходило что-то интересное, но вот у него все было абсолютным секретом. Зато у него сохранялся доступ и в обычный интернет, конечно, «под колпаком», без соцсетей и всяких развлекательных сайтов, но все-таки. Он рассказывал нам, что происходило в мире, как сыграли футбольные и хоккейные команды, кто из политиков вновь сделал бредовое заявление и где снова началась война. Больно часто они начинались в последнее время…
Так и прошли три месяца. В работе, беседах с задержкой в двенадцать часов и чашке кофе и сигарете с утра. Я прочитал почти все книги из последнего груза, как вдруг ночью мой двухэтажный домик содрогнулся. Ветер завыл так, что даже сквозь закрытые окна казалось, что он ревет прямо в уши. Вскочив с кровати, я первым делом нашарил ружье, думая, что ко мне кто-то забрался. Только через минуту пришло осознание что это просто за окном пришла зима. Там продолжался неимоверный шум, в котором мне то и дело казались человеческие крики. Обычное дело, от отсутствия человеческой речи и не такое услышишь. Но спал я всю ночь с включенным ночником и ружьем под рукой. Так спокойнее…
На утро я не смог открыть дверь. Пришлось вылазить в окно с лопатой прямо в огромный сугроб. Намело за ночь так, как будто работала бригада Деда Мороза. Я с трудом откопал дверь и отправился прокапываться к приборам, которые на удивление хорошо пережили метель. Ни у одного из них сбоев не оказалось. Последний из них, метеорологический зонд с большой антенной, располагался на возвышенности, с которой хорошо просматривался океан. Закончив с ним, я огляделся. Вокруг раскинулась ледяная равнина. Это просто непостижимо, как быстро лед и снег сковали такое огромное пространство. Всюду, куда хватало взгляда, оно светилось кипельно-белым светом. Аж дух захватывало от такой красоты.
– Вадим! – услышал я вдруг абсолютно четко за спиной. Обернулся, огляделся – никого. Ветер, да и только. Снег скрипит под ногами. А везде ни единого темного пятнышка, все белое. Привидится же такое…
Вернувшись к себе, я первым делом описал страшную бурю и то, что мне привиделось наверху. Разбавив цветастые описания матерными словами и поставив на отправку пакеты данных, я уселся за очередную книгу. За этим интересным делом я не заметил, как солнце укатилось за горизонт – приближалась полярная ночь и день теперь становился все короче. Скоро светило вообще не поднимется и мне почти пару месяцев придется сидеть в темноте. Снаружи снова занялась метель и завыл ветер. Прекрасная какофония, ничего не скажешь.
Я поднялся с кресла, включил верхний свет и закрыл шторы на окнах. Чернота за окном, перемежаемая снежинками, то и дело прилипающими к стеклу, угнетала, а так хотя бы создавалось подобие уюта. Не хватало выпивки, но вот с алкоголем на станции было очень строго, меня перед заброской всего проверили, как будто я террорист какой-то, а не метеоролог. Пришлось делать чай, а то стало совсем грустно.
Ветер не унимался. Так теперь будет еще долго, возможно, всю зиму до конца вахты. Радиовышку на вершине холма за моей станцией занесло снегом, так что на некоторое время я теперь без связи. Выходить тоже будет трудно, снег никого не жалеет и будет каждый день наметать новые и новые сугробы, как будто его цель – закопать меня полностью. Я улыбнулся. Глупость, конечно. Тут бушевала метель сотни и тысячи лет до меня и, наверное, будет мести столько же или больше после. Один метеоролог никак не повлияет на целую природу, это факт.
«Брякнул» компьютер. Ребята делились впечатлениями о метелях у себя, рассказывали последние новости. Ничего так толком и не произошло, так что диалог вышел коротким. Странно все-таки, что у нас с ними такая разница во времени в получении сообщений, мы вроде в одном примерно месте все находимся. Все говорят, что они где-то на Севере, а сообщения доходят только через двенадцать часов. Уже такие технологии придумали, а нормальную связь проложить не могут…
Уснул я под завывание ветра под окном и проснулся тоже под него. Вздохнув, скатился с кровати и подошел к окошку. Везде снег. Солнце встало, но толком ничего не разглядеть. Сейчас такое время: «белая пурга», когда солнце поднялось и «черная пурга», когда оно укатилось за горизонт. Скоро будет вечная «черная пурга», хотя иногда видны звезды и полярное сияние. А это очень красиво, так что хоть что-то порадует.
