Владимир Ильич Купрашевич
Женька, или Миражи за бугром
На одном из незнакомых перекрестков их задержал регулировщик– с тротуара на переход выползала цепочка мелкого населения во главе с худощавой энергичной сеньорой в белом, с оборочками, переднике, напоминающем школьную форму школьниц советских времен. Женя заставила себя отвести взгляд от перехода, на остановившийся в параллельном ряду «Лифан», но не успела толком рассмотреть китайский шедевр, когда загалдевшая мелюзга вернула ее внимание на переход. Малышня что-то усмотрела в небе. Женя тоже подняла голову. Над ними пролетал дельтаплан. Его треугольник был раскрашен как крылья бабочки, с бархатисто зелеными кругами по краям. Аппарат летел на небольшой высоте, и можно было разглядеть фигурку человека в темном спортивном костюме …
– Красиво, – отозвался Василий.
Когда дельтаплан скрылся, мелкие зрители все еще мельтешили на переходе. Последним плелся мальчуган, которого вторая сопровождающая уже подталкивала с дороги. Женя невольно задержала на нем взгляд. Заметные веснушки на носу, русые волосенки и деревянный пистолет за поясом как-то не вписывались в испанский интерьер. Или ей просто так показалось…Сигнал автомобиля, стоявшего за ними, напомнил о том, что пора ехать и Женя тронула машину.
К первому пляжу они подъехали, когда там уже некуда было ступить ногой. Посмотрев на сутолоку, Женя предложила проехать дальше, в сторону Валенсии. Неожиданно возникло разногласие. Василий посчитал, что здесь не так уж много народа, к тому же здесь и музыка и всякие забегаловки…
Женя с удивлением посмотрела на него. Она всегда считала, что он не терпит ни толпы, ни массовых развлечений и вдруг… Может быть, его соблазняют полуголые девочки? Не стоит удивляться, если выяснится, что он свои деловые поездки в город совмещает с посещением борделей. Вообще– то это ее заслуга – если мужика держат в черном теле… Она, в принципе и не возражает, по крайней мере, это какой-то выход…
Женя задумалась на минуту, потом предложила свой вариант – сейчас они проедут подальше от города к югу. Найдут местечко малолюдное и туда, где на машине можно подъехать поближе к воде. Тем более что жара начинает спадать, да и в их автомобиле с открытым верхом в такую погоду ездить одно удовольствие.
Не доезжая до мыса им удалось, в малолюдном уголке отыскать маленький домик, который хозяин согласился сдать им на пару дней. Строение было определенно не жилое, но там они обнаружили не окончательно развалившуюся кровать с тюфяком и охапку соломы для Жучка. Этого было достаточно. Прежде чем обустроиться в своем люксовом номере они отправились поплескаться в шелковых водах залива. Недалеко от них молодежь играла в волейбол, галдеж которых был слышен, наверное и в пригороде. Когда выбрались на берег Василий решил заняться с Жучком, измаявшимся на привязи а Жене он предложил поиграть в мяч с молодежью. Загорелый парень в цветастых шортах уже несколько раз, пропускал мяч, который падал неподалеку от них и, пока вылавливал его, рассматривал светлокожую иноземку. Женя наотрез отказалась от его предложения и настояла перейти поближе к домику, где их никто ни доставал, ни воплями, ни какими-то другими провокациями.
Под вечер Василий приволок из соседнего села бутыль вина, корзину фруктов и даже умудрился пригнать откуда-то водный велосипед.
Ночью при свете электрического фонаря они поужинали, и Василий снова потащил Женю в теплое море и там, забравшись подальше от берега, без свидетелей они изведали, наконец, радости плотских утех. На этот раз Женя была недалека от взлета и, хотя немного не дотянула до финишной, но удовольствие получила. Она была благодарна Василию, что он не затягивал процесс, потому что, упустив один раз ниточку, она уже не в состоянии была бы поймать ее вновь. Таким тонким специалистом в этом деле мог быть только он. Правда, по сравнению с тем, что она чувствовала там, в России, это выглядело бледновато (а еще утверждают, что на чужом сеновале и со своим рай!), но, все равно, на берег Женя вышла с надеждой, что, рано или поздно все былые радости восстановятся.
– Вода сегодня как у нас, – пробормотала она, – растираясь полотенцем.
– Не совсем, – почему-то не согласился Василий.
– Не совсем,– признала Женя.
Возвращаться намеревались рано утром, но проспали, и в машину сели уже под палящими лучами. Подъезжая к городу, решили еще раз окунуться в море. Местечко они выбрали у одинокого кустика, недалеко от молодой пары, которые купаться прочему-то бегали по очереди, словно пяточек на песке надо было охранять. Только когда пожилая сеньора привела к ним малыша лет трех, прояснилась их странность… С собой ребенок приволок детскую надувную лодку, ярко-желтую с оранжевым… При ближайшем рассмотрении им оказался мальчик, хотя личико, с большими глазами и бархатистыми ресницами, обрамленное смолисто черными завитками волос напоминало девчоночье. Женя смотрела на него, приоткрыв рот, но, когда почувствовала на себе пытливый взгляд Василия, пробормотала, как можно равнодушнее:
– Живая кукла.
Сразу же после этой оценки Женя поднялась и отправилась к воде. Василий, молча последовал за нею.
Разница температур, воды и воздуха ощущалась мало, но после получасового купания мысль пожариться на солнышке уже не казалась бредовой. После купели они направились было к берегу, когда за их спинами с жужжанием и присвистом под крики публики. пронесся катер Появление таких лодок в зоне купания было запрещено, но хулиганье, видно, встречается и здесь.
Василий в этот момент стоял по грудь в воде и волна от катера, накатившая с моря не грозила накрыть его с головой, но Женя вполне могла хлебнуть морской водицы. Заметив, как накатывается гребень, Василий успел подхватить Женю и приподнять, Она обхватила его руками за шею, но Василий неожиданно, оттолкнулся и бросился куда-то в сторону. Женя, едва не оступившись, оглянулась, и увидела, в нескольких метрах, плавающую вверх дном желтую, с оранжевым, лодочку. И сразу же услышала панический крик пожилой испанки. Женя успела заметить как Василий, нырнул и, уже через несколько секунд стоял по другую сторону лодочки и держал на руках мальчишку. Тот лежал на его руках молча с закрытыми глазами, потом открыл их и издал пронзительный крик. Старая испанская кочерга стала подгребаться к спасителю, но он прижал мальчишку к своей груди и сам понес на берег, что-то бормоча ему в ухо. Малыш затих и обхватил ручонками его шею…
На берегу, перепуганные родители с трудом отодрали его от Василия. Передав мелкого утопленника и отмахнувшись от благодарностей, он подошел к жене, которая, ожидала его у берега. При его приближении она отвернулась.
– Ну, ты у меня…насквозь положительный, – пробормотала она, то ли одобрительно, то ли как-то иначе.
– Просто я оказался рядом, – оправдался он. – Прости, что тебя бросил.
Женя встряхнула мокрыми волосами и высоким незнакомым голосом заявила:
– Надо было взять с них деньги.
Василий открыл рот, потом, справившись с удивлением, спросил.
– У нас что, с ними проблемы?!.
В ответ Женя лишь неопределенно фыркнула и ответила, что идет к машине и что Василию следует забрать у кустика покрывало. Хотя бы.
Когда Василий пришел, она уже сидела на месте для водителя, и рассматривала карту, развернутую на руле.
– Ты что, любишь детей? – странным тоном спросила она, сворачивая бумагу.
– Одичала ты у меня! – улыбнулся Василий, усаживаясь на свое место в автомобиле.
– Наверное, – согласилась Женя.
Василий обнял ее одной рукой, притянул к себе и, зарывшись лицом в ее волосы, тихо проговорил:
– Не переживай. Все у нас будет в лучшем виде.
Как в подтверждение его слов на своем сидении тихонько тявкнул Жучок.
– Еще лучше?! – язвительно хмыкнула Женя. – Вроде бы больше и некуда.
. Не дожидаясь его реакции, она запустила двигатель. У знакомого уже пешеходного перехода Женя снова притормозила, присмотрелась к своре непослушников за решетчатым забором, но заметила, что Василий, только что дремавший, открыл глаза, поспешно задрала голову вверх и хотя в небе ничто не просматривалось, сказала, что полететь на дельтаплане, как тот пилот, она бы не отказалась.
С утра Василий, сославшись на дела, отправился в город. Женя не стала расспрашивать куда он и зачем. У нее свои проблемы – освоить моющий пылесос. Домик не так мал, чтобы можно было обойтись шваброй с тряпкой. Даже просто прогуляться по нему пылесосом, нужно затратить полдня. Василий уже намекал ей, чтобы она присмотрела себе какую-нибудь помощницу. Но что тогда останется ей? От безделья влезть в свои проблемы еще глубже? Нет, пока она не определилась в этой новой жизни, все будет делать сама.… Да и чем, собственно, домоводство хуже иного занятия? Разве оно не может стать тем самым «хобби»? Испытывает же она удовольствие оттого, что когда гора немытой посуды превращается в сияющие сервизы. Если поразмыслить, то и времени на хандру не должно оставаться. Если, конечно, не уподобляться дураку, которого заставили богу молиться.
Работа спорилась только до зеркального трюмо, где она увидела себя в полный рост. Тотчас отбросила трубу пылесоса и стала всматриваться в свое лицо, показавшееся ей до ужаса незнакомым. С такой физиономией выходить из дома разве что с мешком на голове!… Как еще у Василия на нее глаза смотрят? А может уже и не смотрят? Только делает вид, что узнает… Сколько же ей? Уже под тридцать? Еще пару десятков и все. Климакс… Слово то придумано… Напоминает то, которое в, ином лексиконе обозначает конец. «Климакс подкрался незаметно…»
От заупокойных мыслей желание работать куда-то совсем потерялось. Его хватило только на то, чтобы добраться до холодильника и вытащить бутылку водки. Напиться до бесчувствия… Может это и будет той отправной точкой, с которой начнется деградация. Или наследственность, здесь, в Испании не работает? Что-то вроде черной дыры. А может быть, здесь и гены близких людей становятся чужими?! Женя на секунду замерла, волевым движением слила водку обратно в бутылку и снова взялась за пылесос.
В спальне у своей прикроватной тумбочке она остановилась, отыскала косметичку и обнаружила что ассортимент в ней близок к нулю. Видимо придется его пополнить, и проводить все дни у зеркальца…В творческих исканиях. Правда, к чему они, непонятно. Вызвать у кого-нибудь интерес к себе она не испытывает желания, но разве не для того изощряется самка, чтобы вызвать сексуальное возбуждение у самца? А что потом с этим возбуждением делать? Прятаться по углам?
В один из вечеров Василий вернулся на какой-то серенькой, с кузовком, машине.
– Что это? не поняла Женя.
– Нужна же нам машина по хозяйству. Собрались же ставить баню, – пояснил он Жене.
Та с минуту смотрела на него, потом вспомнила.
– Ах, да… конечно… Думаешь поможет?
Василий посмотрел на нее долгим взглядом.
– Немного. Тебе надо заняться чем-то основательно. Для начала языком, Уже столько в Испании, можно бы самой преподавать. Закончишь какой-нибудь факультет. Какой понравится. Ты еще молодая.
– Зачем? – снова не поняла Женя.
– Пойдешь на какую-нибудь службу, будешь с людьми.
– Это ты по дороге придумал и когда это, потом? – с подозрением сощурила глаза Женя.
Василий улыбнулся.
– Я не знаю…
– Зато я знаю, о чем ты… Лучше купи мне новый компьютер. Этот что-то тормозит.
Мысль была скоропалительной и Женя сама не сразу поняла, откуда у нее эта инициатива. Василий, даже не поинтересовавшись, зачем он ей, кивнул.
– Хорошо.
– А почему ты не спрашиваешь, что я собираюсь с ним делать?
– Ну, да…Что ты собираешься делать?
– Буду писать книжки. Романы. Эротические.
Василий от неожиданности открыл рот.
– Не понял.
– А что, может, что и получится. Вот описать хотя бы наши приключения в Архангельске. Чистый эротический детектив. А наше плавание в Норвегию…Я, правда, терпеть не могу детективы, но это будет не совсем…
– О чем же?
– О тебе и обо мне…
Василий как-то странно улыбнулся.
– Что, уже пора писать мемуары?
Женя не сразу нашлась, что ответить, но, немного помычав, все же возразила.
– Правильнее писать мемуары, когда в памяти и сознании еще свежо и все понятно. И, потом, это же в художественной форме…
– Ну, разве так, – согласился Василий. – Иначе это будет повинная для прокуратуры.
– А я ни в чем не раскаиваюсь! – сузила глаза Евгения. – Каждый получил то, что заслуживал.
На своем грузовичке Василий завез целый арсенал инструментов, но обнаружилось, что сам он никогда не рубил изб.
– Да?! – удивилась Женя. – Я думала, ты в этой жизни уже освоил все.
– Уж больно ответственное дело. Придется искать мастера, – развел руками Василий.
Специалиста он отыскал из числа тамбовских переселенцев. Говорливый и шустрый старичок в первый же день изложил столько учебного материала, которого хватило бы на диссертацию. Однако когда завезли древесину, дедулька неожиданно сник. Он никак не мог взять в толк, зачем бревна проточены и отполированы. К таким и прикоснуться топором-то боязно. Василию пришлось долго уговаривать заупрямившегося плотника. Дед еще поворчал, но за топор все же взялся.
Упражнялись строители в конструировании пару дней, потом старина заканючил, что здоровье у него уже не то, махать топором по десять часов кряду, это такому молодому да здоровому мужику, как Василий, хоть бы что… Да и древесина здесь, словно железная. Тяжело идет. И жара еще…Василий, расплатившись с дедом, отпустил его с миром. Женю он заверил, что теперь справится и сам.
И действительно, за дело он взялся с энтузиазмом. Когда стены достигли расчетной высоты, пригласил жену, принимать работу.
Женя, заметила, что, конечно красиво, но это определенно не русская баня.
– Дерево же, все-таки …– попытался возразить муж.
– Да не в дереве дело…Я думаю, что русская баня может быть только в России.
Василий хохотнул, хотел, по-видимому, что-то сыронизировать, но задумался и просто спросил:
– Почему?
– Чтобы почувствовать кайф в бане, надо сначала продрогнуть. А где здесь продрогнешь, разве что в холодильнике. Днем и ночью как в предбаннике. И зима тут не зима. Нет контраста. И запах не тот.
– Ну не всегда же здесь пекло. Есть времена, когда и прохладнее. Ведь и зима, как ты заметила, здесь бывает. Не одну уж перекантовались. А когда древесина распарится и появится тот самый дух…– пробормотал Василий
Несмотря на приведенный аргумент, строительство бани было законсервировано. До лучших времен.
От участия в выборе компьютера Василий попытался откреститься, на что Женя согласилась, что выберет сама, но попросила поехать с ней. Продавцы ведь и обмануть могут…А хотелось бы получше да подешевле.
Василий засмеялся и сказал, что этот синдром безденежья не оставит, наверное, ее до конца жизни.
– Да это у меня с детства. А разве неправильно? Зачем бессмысленные расходы? Все должно быть рационально, – рассудила Женя.
– Но ведь, наверное, хочется иногда оторваться?
– Нет, – искренне ответила Женя. – В этом нет. Мне никогда бы не доставила радости бессмыслица. Ты же видишь, на мне нет никаких бриллиантов, украшений. Одно обручальное колечко, да цепочка на шее.
–Да, – согласился Василий и как-то странно посмотрел на Женю.
– Что? – спросила Женя, подозревая, что он чего-то недоговаривает.
– Придется сдать…
– Не поняла.
– Сегодня у нас день знакомства. Помнишь? Тот день в Таллинне?
– Надо же! – удивилась Женя. – Я-то помню, но не думала, что помнишь и ты…
– Я купил тебе подарок, но, раз такое дело, думаю, тебе он не понравится,.
– Какое дело?
– Ну, ты же не любишь безделушки.
– Покажи.
Василий вынул из дипломата коробочку.
Женя открыла ее. Внутри блеснуло бриллиантом маленькое колечко. Она вынула драгоценность из футляра и надела на безымянный палец.
– Даже по размеру, – удивилась Женя – Глупый! Ну, теперь это уже не безделушка. Это уже подарок. А как же компьютер?! Он не отменяется? – спросила она с подозрением.
– Конечно, нет. Он же тебе для работы. Все равно, что лопата.
Женя покосилась на Василия.
– Ты думаешь, у меня что-то получится?
– Даже не сомневаюсь.
– У меня же нет никакого опыта. Одно желание…Может быть, я затеяла что-то нереальное…
– Ну вот! Оказывается, ты сама в себя не веришь. Мы можем пригласить редактора.
– Вот уж нет! Я хочу все сама…
Василий пожал плечами.
– Хорошо!
Женя внимательно посмотрела ему в глаза.
– Чем бы дитя ни тешилось…?
– Ну, почему же…Сейчас это модно, – растерялся Василий.– Пишут даже те, кто и азбуки толком не знает.
– Это про меня. – согласилась Женя.
– У тебя получится, – заверил Василий, прежде чем выйти из комнаты.
Наверное от растерянности она забыла поцеловать его за подарок, сказать, что любит его… Может быть не так по-сумасшедшему, как раньше, но она же по-прежнему больше всего боится, его потерять… Ради того, чтобы он всегда был рядом она готова на все, правда, с интимом почему- то по прежнему проблемы…Ведь не так давно, на побережье, ей показалось, что уже все налаживается, что вот-вот… И, ничего. Опять климат? Может дом поставлен на каком-то неблагоприятном месте? Какое ни будь геомагнитное поле, подавляющее желание к совокуплению? А может все здесь заворожено. Дом то цыганский?!
Конечно, она лукавит. Она уже давно догадывается, в чем проблема, но не может в этом признаться. Если открыть карты, то дрейфовать так, как до сегодняшнего дня уже не удастся. Одно дело догадываться о болезни постигшей тебя, другое получить заключение по результатам анализов. В первом можно себя водить за нос, придумывать спасительные небылицы, тогда как второй просто ставит тебя к стенке. И тогда ты должен решать – умереть от этой болезни, не принимая никаких мер или решаться на операцию, но обманывать себя дальше не получится, и бесконечно закрывать глаза на назревшую проблему.
Когда наступил этот перелом? Еще в Пулковском аэропорту, в Боинге, в мадридском отеле, когда вопль ребенка под окном вдруг оборвал нить блаженства? Тот эпизод, наверное, просто совпадение? Причину надо найти и обозначить. Именно с потому Женя решила засесть за компьютер. Там, за монитором она строка за строкой проследит весь путь их отношений и наткнется наконец на тот узел… По сути, сунет саму себя носом в то, что ей и без того известно…Но она же женщина волевая и не позволит себе расслабиться до покаяния…Она найдет выход!
Василий, неожиданно вернувшись за своими бумагами, подошел к ней сзади и обнял.
– Не переживай, Женя! Все у тебя наладится.
Женя взъерошилась.
Что, опять все будет хорошо? Что он заладил одно и то же, как индюк?! И с чего оно будет?! Женя уже хотела в раздражении выпрямиться, как обратила внимание на особенность фразы. На этот раз он сказал не «у нас», а «у тебя». Женя оцепенела. Он что, хочет бросить ее? За то, что она не выскакивает из трусиков по его первому сигналу, не подставляет ему кустик развлечений, как будто он только для того и предназначен, чтобы его трепали себе в удовольствие…
– С чего ты решил, что я переживаю?
– Ну, я же вижу, что ты стала раздражительной, тебя многое не устраивает…
– Откуда я знаю. Может уже климакс.
Василий засмеялся.
– Это в твои то годы? Не смеши.
– Может быть, слетаешь в Питер? – вдруг предложил он.
– Еще чего?!– удивилась Женя.
–Отдохнешь, придешь в себя.
– Ты считаешь, что я не в себе? Я не могу, Вася тебе ничего объяснить. Может быть какие-то физиологические проблемы. Мы же собственного организма не знаем. Тем более, что он и не наш вовсе. Так, выдан нам в аренду, без инструкции.
– Ну вот, начинает проявляться талант.
– Да брось ты Василий, просто нервы разгулялись. В одиночную камеру бы на недельку…
– Ты можешь пока поспать в другой комнате, а ко мне .приходить в гости, когда захочешь.
– Это в честь чего?! – выпрямилась было Евгения, но, встретившись с мужем взглядом, тихо добавила: – Хорошо.
Действительно, надо же понимать, как непросто ему ощущать рядом женщину, которую хочет, и сдерживать себя. Может быть, ему следовало бы задирать ей юбку, невзирая на ее капризы и тогда у нее, со временем, все и наладилось бы…
Вечером, когда Василий устроился спать, Женя подошла к нему.
– Я хочу в гости сейчас, – заявила она, пытаясь приподнять край одеяла, но его тяжелая рука легла поверх.
Женя подняла голову. Василий отрицательно покачал головой.
– Нет. Ты этого не хочешь.
Его голос прозвучал как экспертное заключение врача.
Спальня, которую они оборудовали фактически на всякий случай, была на втором этаже. Жене нравилась эта небольшая квадратная комната. Может быть еще потому, что окна выходили вглубь участка, солнце с этой стороны не так свирепствовало, и здесь можно было представлять себя где угодно. Хоть в Питере. И, главное, здесь можно чувствовать себя свободной от всех обязательств.
Однако первое облегчение, от того, что на сегодняшний вечер Женя освобождена от необходимости придумывать себе очередную мигрень, прошло, как только она скользнула под одеяло свежей постели. Теперь возникло чувство, словно ее изгнали за провинность. Тут же забылись мечты об отдельном ложе, где можно лечь хоть поперек, хоть по диагонали, где ты никого не провоцируешь, и никто тебя не домогается. И что?! Вдруг выясняется, что это сладкое слово свобода тут же исчезает и уже достает забота, как его завлечь. Психанув, Женя повернулась на бок, натянула одеяло на голову и зажмурила глаза…
К полуночи попытки уснуть так ничем и не закончились. Окончательно размаявшись, Женя решила идти за снотворным. Тем более что таблетки в спальне, а там, кто знает… Пока согнувшись, у самой постели, она будет шарить в ящике прикроватной тумбочки рука мужа скользнет по ее ноге…Вот и примет то самое снотворное. После чего можно будет, приткнувшись к теплой уютной спине мужа закрыть глаза и заснуть, наконец. С чувством исполненного долга.
Женя поднялась, пошарила ногами по коврику, не нашла тапок и отправилась босиком. Осторожно приоткрыла дверь в коридор, прислушалась. Никаких звуков не доносилось. Она шагнула вглубь и принялась ощупывать противоположную стену. Нашла, наконец, ручку и повернула ее, осторожно толкнула дверь. В спальне было относительно светло. Она прошла к кровати на цыпочках и… застыла в шоке. Постель была пустой. Женя механически включила ночник, пощупала простыни. Она даже не поняла теплая постель или нет. По крайней мере, он лежал здесь давно. И куда исчез? Конечно в бордель. Если собственная жена недееспособна, что остается мужику? Вводить снотворное другим, дееспособным. Но она даже не слышала шума мотора. Значит, он уехал на такси. А может он еще не уехал? Надо выбежать на улицу и конкретно предложить свои услуги. Деньги, все-таки, надо экономить.
Женя выключила свет, подбежала к окну. Рассмотреть толком что-либо на улице мешала листва деревьев. В зоне видимости никаких прохожих или ожидающих не было видно, и Женя бросилась в коридор. До чего же темные ночи в этой Испании! Если нигде поблизости не брезжит свет, можно лоб расшибить о стену. Да что там лоб, оттрахают сзади и не узнаешь кто! Женя дошла на ощупь до лестницы, на которую уже падали отсветы с улицы, сквозь большое круглое окно и уже собралась спуститься по ней, когда услышала какие-то непонятные звуки. Посмотрела в сторону. Из-под двери ванной комнаты просачивалась полоска света. Так никуда он не сбежал, он дома! Принимает ванну…Правда, шума и плеска воды не слышно. Женя приблизилась к двери, и осторожно повернула ручку …
То, что она увидела, поняла не сразу. Василий стоял полуголый, наклонившись к раковине. У него приступ! Конечно, от долгого воздержания у него стали возникать боли. Она слышала где-то об этом. И все из-за нее! Странным показалось ей только выражение его лица, словно он готовился вознестись. Женя подняла глаза и увидела на полочке у стены свою откровенную фотографию, которую он когда-то сделал. Получилась, конечно, порнуха, но, красивая. Попка здесь у нее, пожалуй, соблазнительнее, чем на самом деле. Хотя и говорят, объектив беспристрастен. Значит, он, в самом деле, так любит ее, что даже свой последний взгляд готов дарить ей… Женя опустила взгляд ниже и увидела то, что адресовалось в его воображении ей.
В первое мгновение она оцепенела, потом сбросила с себя ночную сорочку, развернулась и, подалась задом за порог. Въезд, в предложенные ворота, не заставил себя ждать…
– Больше так не делай, – Василий ткнулся головой в зеркало.
– Ты тоже так больше не делай, – взбрыкнула Женя. – Я у тебя есть для этого. Мали ли не бывает у меня настроения…В этой дурацкой стране все не так…
Уже в постели он пробормотал, что, природа загоняет его, как и всякого мужика в угол, но со своими физиологическими проблемами он как-нибудь справится сам и
ей не следует принуждать себя. Не дом же у них терпимости… На что Женя ответила, что не знает почему с ней такое а ему незачем с ней церемонится, она эгоистка забыла, что для мужчины воздержание смерти подобно, что секс для мужчины не только потребность, но и профилактика. Природа с ними жестока. Обняв его со спины, она прошептала, что не позволит, чтобы он стал инвалидом. Она же любит его! Кажется…
Да и много ли она преувеличила?. Разве не по нему сходила с ума предыдущие годы, мерзла полуголая в Мурманске, едва не погибла на трансформаторной будке …Какая еще дура способна на это? А когда маманя наехала на них со своим бредом, разве она кинулась в кусты?! Разве предала его? Она бросила вызов самой природе… Плевать она на все и на всех хотела. Пусть думают что хотят. Она любит его и все дела… И пусть весь мир оставит их в покое! После этого заключения Женя притиснулась к мужу поплотнее, и закрыла глаза…
Василий припарковал свой грузовичок напротив банка, где ему нужно было что-то оформить и Женя отправилась в магазин компьютеров, который оказался в соседнем здании, одна. Муж обещал подойти, когда освободится.
В салоне от бесчисленного количества компьютеров и комплектующих у нее быстро зарябило в глазах. Ждать когда освободится Василий, она не стала и, прихватив несколько прайсов, решила и по ценам и по характеристикам сориентироваться дома. Вернувшись к грузовичку, она бросила журналы на сидение. Сидеть в машине под солнцепеком и ждать, когда муж выйдет, показалось ей не слишком привлекательным, и она отошла в тень здания банка.
Здание было стеклянно-бетонное, за огромными окнами которого сновали из помещения в помещение группы людей. Шансов обнаружить там Василия было немного, но на третьем этаже ей показалось, что к окну подошел и задержался на несколько секунд именно он. Предполагаемый Василий осмотрел площадь и, похоже, остановил свой взгляд на ней. Женя приподняла в нерешительности руку, и он кивнул ей в ответ. Затем отошел вглубь, и его не стало видно. Она так и не поняла, о чем они договорились.
Она походила вокруг грузовичка в размышлениях, идти ей наверх или подождать здесь, как входная дверь, распахнувшись, выпустила незнакомого мужчину, которого она приняла за Василия. Сияя улыбкой, он резво направился к ней. Женя оторопела. Если мужик обознался, то, сейчас то что? Неужто не видит, что перед ним незнакомая женщина. Инородец, тем не менее, расплывался в улыбке, тем больше, чем ближе подходил.
Когда до нее осталось около метра, Женя попыталась остудить пылающего чувствами дельца одной фразой.
– Я не говорю по-испански.
Вопреки ее ожиданиям мимика счастья на лице мужчины нисколько не деформировалась, он энергично кивнул и замычал. К изумлению Жени результатом его потуг стало кое-как выдавленное и с трудом узнаваемое: – Здравствуйте. Вы из России?
Женя кивнула, ожидая продолжения, но оказалось, что это, практически, все. Женя больше из мимики и жестов, чем из его нечленораздельных бормотаний поняла, что он не владеет русским языком, разве что английским. Женя смогла бы как-то построить несколько предложений на английском, но влезать в диалог с незнакомцем никакого желания не испытывала и отрицательно качнула головой. Ситуацию облегчил Василий, неожиданно появившийся рядом. После нескольких фраз, которыми обменялся с незнакомцем, он объяснил Жене, что это брокер из магазина компьютеров и хотел предложить ей свои услуги, но плохо знает русский язык.
– По его виду можно было решить, что он предлагает сексуальные услуги, – глядя вслед удаляющемуся предпринимателю, усмехнулась Женя. – Они, что так всех клиентов подлавливают у окон?
– Ты вероятно, исключение.
Женя заметила, как брокер, задержавшись у двери магазина, вновь долгим взглядом окинул ее.
– Что, мои данные подходят и под испанский стандарт? – вспоминая, как в магазине вокруг нее водили хоровод продавцы, спросила она.
– Ты вообще у меня эффектная женщина всех времен и народов, – заверил Василий, подталкивая ее к машине.
Уже по пути к дому Женя, спросила:
– Что же ты ему сказал?
– Что обратимся к нему, если такая необходимость возникнет. Он оставил свою визитку.
Женя взяла с панели визитку, повертела в руках.
– И тебе это нужно?
Василий отрицательно мотнул головой.
Женя, не раздумывая, одним движением выбросила бумажку в открытое окно.
– Может быть, пригодилось бы, – вяло отреагировал Василий, проводив взглядом мелькнувшую мотыльком бумажку.
– Ну а ты, выбрала что-нибудь?
– Ты же знаешь, я не делаю поспешных покупок. Надо все взвесить.
Муж с утра «намылился» из дома в какую-то контору по ремонту, то ли маломерных судов, то ли чего-то в этом роде, которая вызвала у него интерес. Она предупредила его, что может сама задержаться и лучше, если он пообедает в этот день где-нибудь в ресторане, кафе или еще где, но только не у какой-нибудь поблядушки. Последнее она приплела вовсе не потому, что переживала о возможности такого сюрприза, а чтобы Василий не подумал, что она изнывает от ревности.
Уже знакомым маршрутом, без происшествий, Женя добралась до той улицы, где находился салон. Хотя некоторый опыт управления машиной у нее уже был, самостоятельные заезды в центр ей все еще давались не без осложнений. Огрехи, какие она иногда допускала в управлении машиной, компенсировались реакцией мужчин, которые изначально были готовы к сюрпризам. По их мнению, женщина держится за руль только затем, чтобы удобнее было принимать самые соблазнительные позы. Да и черт с ними! Пусть думают, что хотят, лишь бы уступали дорогу.
Увидев вывеску магазина, Женя включила сигнал поворота, чтобы перестроиться на свободное место для стоянки, как чья-то мелькнувшая из-за припаркованного «Доджа» мужская фигура заставила ее резко нажать на тормоз. Мужчина тотчас же отпрыгнул обратно. Метнув на него свирепый взгляд она узнала в нарушителе того самого брокера, который не так давно предлагал ей услуги (она осталась уверенной, что любые).
Испанец тоже узнал ее и помахал какой-то зеленой книжкой. Женя вполголоса назвала его неласковым словом и выключила двигатель.
