Владимир Хмелевский
ДМБ
– Петров, заводи мотор, отходим, – чем пугал редких рабочих, проходивших мимо стоящего, на стапелях, катера. Кто был этот Петров, Славик не знал, наверно служил когда-то такой матрос и чем-то запомнился командиру.
Видимость работы создавалась в те редкие минуты, когда мичман просыпался с жуткого похмелья. Тогда он выбегал в поисках личного состава, те обычно курили где-то рядом, увидев Славика, он строгим голосом спрашивал:
– Как работа? – и получив ответ, что все нормально, успокоившись, шел досыпать. Как-то проснувшись, он не нашел никого в курилке, побегал по территории завода, и страшная догадка, промелькнула в его затуманенной двухнедельным принятием мутного самогона, голове:
– Неужели ушли на пляж?
Пляж находился за забором завода, стояло лето, и по выходным, там собиралось почти все население этого маленького городка. Из-за забора доносились радостные вопли детей, запах какой-то еды. Мичман видел с какой тоской оглядываются на забор матросы, услышав какой-нибудь громкий женский вскрик. Пытаясь упредить ситуацию, он, несколько раз, находясь в пьяном угаре, говорил матросам:
– Уйдете на пляж без разрешения – поубиваю,
«И вот случилось, их нет, наказание должно быть страшным…» Пульс, в голове, звонил как колокол, мозг выдавал единственно правильное решение.
Люди, собравшись на пляже, в тот, жаркий, солнечный день, наверно не ожидали увидеть такую картину. Из-за забора, со стороны судоремонтного завода, по колено в воде, к пляжу, шел человек. Выглядел он довольно странно – закатанная до колена одна штанина брюк, расстегнутая до пояса желтая форменная рубашка, грязные всколоченные волосы и мятое лицо от долгого сна, в мутных глазах отражалась решительность в правильности своих действий, в руках он нес большой красный топор оторванный где-то с пожарного щита, из деревянного топорища которого торчали большие ржавые гвозди…
