Владимир Хмелевский
ДМБ
– Заслужил, рота подъем, выходим строиться.
…Уже неделю «изделие» стояло в штабе, радость от его обладания прошла, «сверху» больше не звонили – все отчитались и забыли. В очередной раз зацепившись за какой –то металлический отросток, на «изделии», командир части закричал диким голосом на дежурного по штабу:
– Убрать это-о-о, чтобы я его больше тут не видел…
«Чудо-изделие» закончило тот месяц стоя в туалете, перед тем как его выслать обратно в институт «духи» потратили день, чтобы отмыть его от плевков и окурков. На следующий день пришла БЕДА – у молодого матроса, нового друга Славика разболелся зуб, конечно, стоматолога в части не было. Хотели, сначала, отвезти в город, а потом решили – болезнь не смертельная, само пройдет. Но нет, не проходит, мучается парень. Тогда, медбрат позвал самого большого и сильного матроса. Взял тот щипцы, уперся коленом в грудь пациенту, напрягся … ничего, еще поднапрягся – опять ничего, уперся, и на выдохе с криком – получилось. медбрат обрадовался – одной проблемой меньше. Все бы хорошо, но парень держится за грудь, хрипит и стонет, вырывая зуб сломали парню несколько ребер…
Славика распределили на небольшой кораблик – катер. На катере служили только два матроса – Злой и Левша, по другому их никто и не звал, командира на катере не было. Катер был самым новым в части, но он был сломан, в самом начале службы, изучая принцип работы кингстона, Левша открыл его, а закрыть забыл. За ночь, катер погрузился на дно, в полуметре от пирса. Его, конечно, подняли, воду откачали, но с тех пор, техника работала на нем, по какому-то, никому не известному графику. В части, его прозвали «заколдованным», так он и стоял у пирса, с большим креном на правый борт. Интересы Злого лежали далеко за пределами части, километрах в пяти. Там находилась ближайшая деревня – некоторые, особо несдержанные старослужащие, бегали в деревню к местным теткам. Жители этой деревни, работавшие в части, передавали угрозы деревенских парней разобраться с виновными в их неудачной личной жизни. Как-то вечером на мотоцикле с коляской приехали местные мужики на разборки. Встретил их Злой в «состоянии хрупкого душевного равновесия». Пока он слушал претензии большого нечесаного мужика, второй, ехавший в коляске мотоцикла согнувшись, как потом оказалось, на всякий случай, заряжал обрез. Злому надоело выслушивать угрозы бывшего зэка, а ныне находившегося на «свободном поселении», особенно его задела фраза – «Приеду с дедовским ППШ и двумя дисками, и устрою вам козлам дискотеку». Злой начал закипать, в части так никто с ним говорить не смел. Слава о нем гремела в части и билась в забор, вырываясь в поле. Был еще памятен случай, когда мичман сделал Злому замечание на камбузе, и только случайность спасла ему жизнь, брошенный им большой, кухонный нож воткнулся в дверь в полуметре от офицера. А однажды, схватив тот же нож, Злой приставил его к горлу какого-то зарвавшегося матроса, и тот, плача от страха и обиды, долго просил прощения. Так и сейчас, ему не терпелось показать свое боевое искусство этому темному мужику, который и писал наверно с ошибками. Делая вид, что оглядывается, Злой, вдруг, со всей силы, попытался ударить говорившего. Мужик оказался довольно быстрым, для своего телосложения, согнувшись пополам, он увернулся от удара. Страшной силы удар пришелся прямо в лицо стоящего сзади, заряжавшего – маленького и тщедушного «оруженосца». Он уже зарядил обрез и стоял, хлопая ресницами, думая о чем-то своем, выжидая момент, чтобы передать «главный аргумент» своему командиру. Пропустив момент «когда все началось», и не успев среагировать, он взлетел над землей, как потом говорили – даже пятки было видно. Последнее что он успел сделать перед погружением в короткое небытие, судорожно сжал пальцы на руках, его указательный палец находился на спусковом крючке. Раздался выстрел, радость от того, что он увернулся от удара, у большого мужика, сменилась жуткой болью, чуть ниже спины. Третий переговорщик никак не ожидал такого поворота, его попросили привезти ребят к части и увезти обратно, за это пообещав бутыль мутного самогона. Ситуация развивалась совсем по-другому сценарию, один товарищ после пропущенного удара лежал в пыли без признаков жизни, второй корчась от боли и изрыгая проклятия стоял на коленях рядом с мотоциклом. Решение, что делать дальше должен был принимать он сам, вечер переставал быть томным. До деревни было далеко, он стоял в поле, у вражеских ворот, и на него смотрели радостные победители. Извиняясь и кланяясь, он погрузил деревенских друзей, как мешки с картошкой, в коляску, и под общий свист и хохот убрался домой. Больше деревенские в часть не приезжали на разборки. Ходили слухи, что обиженные поражением и затаив недоброе, деревенские мужики изменили тактику, и стали искать моряков в деревне, обходя злачные места. И как-то на дискотеке, «оруженосец», изрядно напившись самогона, отплясывал с неразлучным обрезом в большом кармане куртки, после очередного прыжка, обрез разрядился ему в лицо, исковеркав страшные и без того черты.
В руках Левши ломалось все, даже то, что сломаться не могло, по определению. Злой любил бить людей, Левша молча терпел. Однажды, его кораблик вернулся с похода, и Левша довольный, что прошло все гладко, ушел спать. Ночью личный состав катера был поднят по тревоге – потому, что сверкал в ночи, как новогодняя елка, всеми своими огнями-фонарями. Левша забыл выключить свет. Хотел его Злой побить и начал искать, но нигде его не было, потом нашел его в туалете , он стоял в углу, закрыв лицо руками, в надежде, что не узнают. Будучи на работах в море, его, чтобы ничего не сломал, поставили варить обед. Все стояли на корме и ждали своей очереди, поесть. Вдруг, с криком, из кубрика, выбежал Левша и закрылся в гальюне, наглухо закрыв за собой металлическую дверь, за ним прибежал Злой, и долго пытался выскрести его оттуда, что он только не делал, и бился об эту дверь и пытался травить туалет в небольшую щелку, из углекислотного огнетушителя, никак. Понял Левша, что не шутит Злой и забаррикадировался там навсегда, после того как Злой успокоился, и пообещал ему ничего не делать, тот вышел. У Злого был только один вопрос – где его любимая деревянная ложка? Левша всхлипнул – она утонула.
