Владимир Грузда
Игры зеркала
Глеб припал к глазку. На площадке, не таясь, стояли вчерашние бритоголовые. Говорливый постучал вновь. Настойчиво и уверенно. Издевательски зашептал в глазок:
– Открывай, Глебушка. Не переживай. Мы не в гости. Посылочку заберем и все. Денежки приготовил?
Глеб отступил вглубь комнаты. Огляделся. Рассеянный свет с улицы тускло освещал скромную обстановку. Спрятаться некуда.
В дверь настойчиво постучали.
Приглашающе скрипнула дверь ванной.
Ну нет, туда он заходить не собирался.
Глеб выглянул в окно. Третий этаж. Рядом растет раскидистый клен. Можно дотянуться до ветки, а потом скатиться в сугроб…
У подъезда остановились два черных Мерседеса. Таких в этом дворе Глеб раньше не видел. Из салона выбрались четверо крепко сбитых мужиков в темных пригнанных по фигуре пальто. Одновременно задрали головы и взглянули на окно, в котором отсвечивал Глеб.
– Черт, – парень отшатнулся в угол. Прижался к холодной стене. В дверь колотили не переставая. И с каждым ударом приходила ясность. В фойе подъезда депутата установлена камера видеонаблюдения. Не известно попал ли на запись убийца, но Глеб точно засветился. А если прибавить к этому выход на крышу и спуск через другой подъезд…
– Во попал!
Глеб дважды ударил затылком в стену.
Понял, что перестали колотить в дверь. Ясное дело, сопливым хулиганам нет места, где работают серьезные парни. А вот что теперь делать ему?
Раздражающе скрипнула рассохшаяся дверь. Настойчиво манила.
– Ах ты, сволочь!
Глеб ворвался в ванную. Уставился в зеркало.
– Ну что, довольно? И чё теперь? Куда мне деваться?
В замок аккуратно вошел ключ. Легко провернулся. Глеб обессиленно прижался лбом к гладкой поверхности зеркала. Оно не показалось упругим. От него веяло теплом живой дышащей плоти.
Глеб отпрянул и непонимающе поглядел в мутное запотевшее изнутри зеркало. Невидимый художник выводил буквы, складывающиеся в до боли знакомое слово.
"Киров".
Туманная дымка зеркальной поверхности испарилась. Глаза расширились от ужаса. На него глядел взрослый усатый мужик. Он поднес к лицу руку и ощутил жесткую густую растительность над верхней губой. Рука задрожала. Он смотрел на толстые густо поросшие темными волосками пальцы. На средних фалангах красовались синие выцветшие буквы. Наколка собиралась в имя Боря.
– Что ты со мной сотворило?
Мужчина яростно ударил кулаком по гладкой поверхности. Совершенно ровной и безумно холодной.
По стальной раковине гулко забарабанили капли. Мужчина машинально выхватил из мойки две книжонки. Мгновением спустя понял, что держит в руках паспорт и трудовую. Быстро пролистал документы.
Иванов Борис Николаевич, 1976 года рождения. Сегодняшним числом принят на должность исполнительного директора ОАО КировАгопромСнаб.
Человек застонал, покачнулся. На подгибающихся ногах он вышел из ванной.
Дверь прощально скрипнула и закрылась.
В квартире царил бардак. То ли был обыск, то ли разгром. Ящики выдвинуты, вещи разбросаны, мебель сдвинута и перевернута.
Выходит зеркало непостижимым образом спасло его. Но спасло ли?
Мысли путались. В голове стоял туман. Прочь от этого зеркала, прочь из этой квартиры, прочь из этого города.
Мужчина в полубреду вышел на лестничную клетку. Входная дверь захлопнулась и тонкая бумажная лента соединилась, восстановив надорванную при открытии синюю печать и рукописную надпись "Опечатано".
***
– Борис Николаевич, КировСельхозСтимул хочет пролонгировать договор на поставку сеялок.
Секретарша Людочка, в строгом офисном костюме, стремительно пересекла узкий длинный офис и замерла перед стеклянным столом генерального директора. Красная папка осторожно легла рядом с ноутбуком.
Директор удовлетворенно откинулся на спинку кресла, пригладил пышные черные усы:
– Ну что ж, хотят – получат!
Мужчина усмехнулся, торжественно извлек из инкрустированной серебром подставки ручку. Раскрыл папку.
Новый контракт сулил многомиллионную прибыль.
Людочка, подхватив папку, упорхнула. Борис Николаевич подошел к мини бару, скрытому за доской с диаграммой, запланированных на год продаж. В этом году план перевыполнен. Последний месяц показал трехкратное превышение прогнозируемых продаж. Льстецы утверждали, что это заслуга нового исполнительного директора.
