Владимир Грузда
Игры зеркала
Глеб окончательно протрезвел и прозрел. Счастливая звезда закатилась, не успев взойти. Он сидел мокрый и напуганный на продавленном диване, в окружении раздавленных конфет, разбросанных консерв и перекатывающегося по затоптанному полу батону колбасы. Он обхватил голову и простонал:
– Что делать?
Со скрипом открылась дверь в ванную.
Глеб встрепенулся. Дрожь в теле прекратилась. Нет, туда он не пойдет. Застучали зубы, дрожь усилилась.
Призывно скрипнула дверь.
Глеб неотрывно глядел в темный провал приоткрытой уборной. Тело бил озноб. Мокрые волосы на голове встали дыбом.
Угрожающе моргнула лампочка. Раз, другой.
Не в силах сопротивляться, Глеб осторожно встал на ноги. Шагнул к ванной. С опаской заглянул в темное помещение. Из тьмы его собственным лицом на него взирало зеркало. Глеб оскалился. Зеркало показало в ответ зубы.
– Чё лыбишься? – взорвался парень. – Как теперь из этого дерьма выбираться?
Поверхность замутилась, запотевая изнутри. Медленно выплывали буквы, складывались в слова, составлялись в фразу.
Глеб зажег свет. Достал из внутреннего кармана блокнот и ручку. Дрожащей рукой криво написал: “Ленинский пр 20 В кв 101 код 3817 завтра 16:20”
Зеркальная поверхность очистилась, и он вновь увидел свое осунувшееся мокрое лицо с глубокими тенями под глазами. Тяжелое предчувствие наполнило душу. Идти по указанному адресу не хотелось. Но мог ли он поступить иначе?
***
Сославшись на болезнь, он остался дома. Пытался уснуть, но лишь ворочался с боку на бок. В уборную старался не заглядывать, благо что дверь постоянно была закрыта. Похоже затаившееся внутри потеряло к нему интерес. Пока.
В ранних сгущающихся сумерках Глеб добрался по указанному адресу. Вошел в подъезд, подошел к нужной двери. Внимательно изучил ее, не понимая, что же делать дальше. Ждать или стучать?
Загудел, взбираясь наверх, лифт. Остановился на этом этаже.
Не дожидаясь открытия дверцы, Глеб рванул вверх по лестнице и замер на площадке между этажами. Постарался вжаться в самый дальний угол.
К двери в сто первую квартиру подошел высокий полноватый мужчина с копной курчавых посеребренных сединой волос. Даже в профиль Глеб легко узнал знаменитого депутата Государственной Думы.
Парень перестал дышать, не понимая, как поступать дальше. Легкие быстрые шаги, зазвучавшие снизу, заставили чуть выглянуть. В поле зрения попал худой, стройный человек в мешковатой кремовой куртке. В левой руке в коричневый перчатке он держал нож.
Депутат развернулся и получил быстрый удар в грудь. Нападавший отступил назад. Спокойно, уверенно. Раненный привалился к двери и грузно сполз на пол. Из уголка его рта струилась тоненькая ниточка крови.
Глеб сорвался с места и побежал вверх, слабо соображая что делает. За ним никто не гнался. Его никто не видел. Зато он видел все. Может опознать убийцу. Ну и что с того? Пойти в полицию?
Дверь на крышу оказалась открытой. Он выскочил наружу. Загнанно огляделся.
Да что ж такое?! Это грёбанное зеркало вновь его подставило! Зачем? Что оно от него хочет?
Глеб рухнул на колени. Обессиленно уронил голову на грудь.
Вот и решил все свои финансовые проблемы. Вначале бандюки, теперь убийца – и всем он чего-то должен.
Нет, пора валить из столицы. Куда угодно, хоть в Киров. В совхоз “Светлый путь”. На должность помощника агронома, с окладом в двадцать тысяч. Подальше это этого зеркала.
Исполненный решимости, Глеб вскочил на ноги. Не отряхивая со штанин снег, бросился к будке соседнего подъезда. В надежде на еще одну открытую дверь. В надежде получить избавление от чужой направляющей его воли.
***
Глеб быстро скидывал в дорожную сумку вещи. Нужно было успеть на один из трех ночных поездов до Кирова. Собирать то особенно было нечего. За полгода московских мытарств ничего не скопил, не приобрел, только терял. Вот и сейчас, приходится срываться с квартиры, оставив залог в двадцать пять тысяч.
В дверь постучали. Глеб погасил свет и на цыпочках приблизился к входной двери. За спиной тоскливо скрипнула дверь в ванную.
